Особенности преддипломной практики

Глава 17

Лавка портного находилась не так уж и далеко от дома чародейки, но Таэлю захотелось прогуляться. Благо погодка располагала: в синем небе парили легкие облачка, яркое солнце тепло грело, но не жарило, красивые, словно пряничные, чистые домики местных горожан напоминали о детских сказках.

Тауриэль и правда чувствовал себя намного лучше. Не то сказывался целебный эффект зелья, которое ему спаивала Моргана, не то его же на редкость отвратительный вкус. Даже Мэльст, унюхав «аромат» местного лекарства по восстановлению сил, еле сдерживался, чтобы не отправить завтрак в туалет. Впрочем, как нехотя признавался Таэль, эта удивительная гадость давала ему очень весомый повод поскорее восстанавливаться. Чем быстрее принц придет в себя, тем меньше выпьет этой дряни.

Вдоль дороги росли сливовые деревья и высочество, ловко подпрыгнув, сорвал одну ягоду.

— Как в детстве, — по-доброму усмехнулся Мэльст, — снова тащишь в рот, что попало. Мало тебя местра ди Ирвада наказывала.

— Мало, — сощурился принц, тщательно пережевывая сливу. Та оказалась сочной, но кислой. — Некоторые вещи неискоренимы!

— И неисправимы!

Принц с деланным возмущением уставился на друга:

— Ты смеешь критиковать мое высочество, наглый клисс?!

Мэльст по примеру Таэля дотянулся до ближайшей ветки и сорвал ягоду для себя:

— А я не критикую высочество, — он тут же скривился от кислоты и выплюнул гадость, — Я указываю на недостатки лучшего друга.

— Лучше бы указал на мои достоинства!

Мэльст остановился, сложил руки на груди и высоко задрал подбородок:

— Ваше высочество! — прогнусавил он фальцетом, — Вы представляете один из самых благородных Домов отечества! Вам не пристало вести себя неподобающе!

Сравнение с дамой ди Ирвада, воспитательницей Таэля, было настолько точным, что оба друга прыснули со смеху. Успокоившись, хотя и продолжая улыбаться, высочество поинтересовался:

— Ну, и где тут достоинства?

— А благородного Дома тебе мало?

Таэль мгновенно переменился в лице. Взгляд потух, словно разом выключили внутренний свет, кончики губ предательски опустились вниз. Высочество глубоко вздохнул и горько выговорил:

— В последнее время этого достоинства стало слишком много!

Мэльст сочувствующе сжал его плечо. Он знал, насколько претило Тауриэлю становиться прямым наследником престола. Но другого выбора у нынешнего императора Мартэлла Пятого и впрямь не было. Два родных сына, хоть и занимали высокие посты в правительстве, но были в том возрасте, когда мечтаешь не о троне, а о домашнем уютном кресле с теплым пледом.

Одна надежда оставалась — внуки.

Традиционно император обязан был взять в жены двух женщин: одну из высокого дома, вторую — простолюдинку. И именно потомки первой жены Мартэлла Пятого, урожденной дамы ди Маэрин, считались чистокровными аристократами и имели все права на наследование престола. К глубочайшему сожалению императора, его внуки со стороны второй супруги, Сэлгрин и Фарра, были исключены из списка наследников, так как их бабка — всего лишь дочь мелкого торговца. И хотя Сэлгрин подавал большие надежды, традицию даже император не смел нарушать. Конечно, они считались членами королевской семьи и носили титулы принца и принцессы, но путь к трону им навсегда закрыт.

Из троих высокородных внуков императора самым способным был только старший, Ильфейн. Умный и разносторонне образованный молодой человек, примерный семьянин и достойный патриот своей страны. Принца уважало правительство и любил народ. Идеальный кандидат. Увы, теперь уже мертвый.

Лиас, средний из братьев, с самого начала не показывал ни нужных качеств, ни достаточного ума, чтобы в случае чего заменить Ильфейна. Разгильдяй и хулиган в детстве, он вырос алкоголиком и постоянным пациентом наркологических клиник, а его личная жизнь давно стала регулярным источником заработка папарацци и желтой прессы. Никто в здравом уме не рассматривал Лиаса ди Андаре следующим после Ильфейна наследником престола.

И оставался Тауриэль, младший сын старшей линии. Да, не Лиас, не повеса и лоботряс. Но и не Ильфейн, далеко не Ильфейн. Не так хорош, как считал дед, не так умен, не так ответственнен. Шалопай, но без глупостей. Мартэлл Пятый надеялся, что женитьба остепенит младшего внука. Если выбрать девушку из подходящей семьи, с нужным характером и связями, то Тауриэль со временем станет более серьезным. Повзрослеет, поумнеет, осознает свой долг перед страной.

И никогда не интересовался, а что сам Таэль думает о своем статусе запасного варианта. Хочет ли тот вообще хоть когда-нибудь занять императорский трон.

Высочество дернул плечом, отказываясь принимать жалость друга, и зашагал дальше по дороге.

— Что происходит дома? — он искоса глянул на Валосиреля, — Сэлгрин мне толком ничего не рассказывает, а местным источникам информации я не доверяю. Сам знаешь, как иномирцы отзываются об Ильфарии.

«Местные» он имел в виду, разумеется, арлитскую инфосеть, в которую все-таки сумел заглянуть после ночного разговора с куратором студентки. Ничего информативного не нашел, обычные официальные хроники и перепечатки из чужих источников. Таэлю этого было недостаточно. Он понимал, что случившееся с Ильфейном выходило далеко за рамки обычной дорожной аварии.

Ночью Мэльст побывал на Ильфарии. Ему всегда удавались точечные индивидуальные порталы, а магии, в отличие от принца, он не лишался.

Мужчина сложил руки за спиной, и чуть помолчав, словно пытаясь найти верные слова, ответил:

— Сегодня опубликуют «Слово императора».

Таэль понятливо кивнул и жестом показал, что слушает дальше.

— Мартэлл Пятый, да славится его имя во всех мирах, тяжело переживает утрату старшего внука и его семьи, но не забывает о государственных делах, — на губах Мэльста мелькнула ироничная улыбка, — Тауриэль ди Ардане, — и он коротко поклонился высочеству, — официально становится наследником императорского трона. Так же император сменил гнев на милость и отменил изгнание Лиаса ди Андаре из страны. Он отправляется наместником в Малланору .

Принц удивленно уставился на друга:

— В Малланору? Чем Лиас там будет заниматься? Проблемами популяции жаблингов в условиях крайнего Севера?

Валосирель пожал плечами.

— Придумает, на это у него фантазии хватит, — и продолжил сыпать новостями, — Виккилин ди Арнатали становится твоей первой супругой. — Таэль нецензурно выругался, и друг поспешил подсластить горькие новости, — Хорошо хоть вторую жену сможешь выбрать сам.

— Моя благодарность императору, — сплюнул в сердцах Таэль. Все, чего он так боялся, Мартэлл Пятый огласил в своем «Слове». — Чувствую, папеньке твоему это не понравилось.

Тот коротко кивнул:

— Несмотря на произошедшую трагедию, Император еще жив и вполне работоспособен, поэтому Совет Первых отказал отцу в официальном низложении Дома ди Андаре, — ледяным тоном Мэльста можно было морозить без холодильника, — Отец был очень... недоволен.

Таэль сделал вид, что не заметил, как друг машинально потер правое плечо. «Недовольным», как мягко охарактеризовал Мэльст состояние крайнего бешенства, Ларта ди Валосирель бывал нечасто, но, когда это случалось, доставалось всем, кто умудрялся попасть под тяжелую руку главы Дома Валосирель.

— Что-то еще?

— Так, по мелочи. Несколько назначений, несколько увольнений, распоряжения по налогам и армии. Самое интересное я рассказал.

Таэль остро глянул в сторону друга, но тот и правда больше ничего не знал.

Поняв, что последние новости с родины закончились, высочество поспешил перевести тему:

— Как ты умудрился переправить Марго холодильник? Про микроволновку молчу, ты ее мог и в руках порталом перенести, но холодильник...?! Я голову сломал, не зная, как это сделать, а ты буквально одним взмахом руки... !

— Помнишь Риндэлла Скарро? Сына королевского садовника? — Мэл с довольной ухмылочкой повернулся к другу, — Он мне не так давно кое-что задолжал, и я подумал, что пришло время должок вернуть. У его старшего брата есть компания по межмировой доставке мелких грузов. Ну а рассчитать формулу для расщепления крупной механики мне не сложно, — он чуть помолчал, — А она ... Она и правда выходит замуж за местного кузнеца...?

Таэль застыл как вкопанный посреди дороги. Разве вчера он не приказывал Валосирелю и думать забыть о девчонке? Принц ведь видел, как та реагирует на Мэла. Как будто других мужчин во вселенной, кроме него, не существует. И Таэль никогда не думал, что восторженный взгляд, обращенный на друга, обожжет его самого жгучей ревностью. Глаза высочества зло сощурились, губы вытянулись в тонкую линию, но пока... пока! он решил перевести все в шутку.

— Мэл, не будь идиотом! Ты думаешь, я разрешу ей выйти за кого-то замуж? — он деланно расхохотался и хлопнул друга по плечу. Правому.

Валосирель болезненно поморщился, но шутку не подхватил. Догадываясь, что интерес к девушке со стороны высочества может оказаться гораздо сложнее обычного увлечения, мужчина решил выяснить все до конца. Бывало, что Таэль влюблялся с первого взгляда, но теперь и сама Моргана заставила Мэла думать о ней чаще. Валосирель решил зайти с другой стороны:

— Ты будущий император ильфарийской империи, Таэль, а она всего лишь незнатная иномирянка.

Таэль снова зашагал чуть впереди, как будто его совершенно не интересовала тема разговора.

— Она иномирянка, да. Ни титула, ни финансов, ни имущества. Ничего. — Таэль задумчиво дернул листок со сливовой ветки. Помял его в руках, понюхал и тут же выбросил. — Я тебе уже вчера сказал — не лезь к ней. Ты мне лучший друг, почти брат. Мы никогда не ссорились из-за женщины. Давай не будем начинать теперь.

— Тебе так понравилась эта арлитская студентка? — криво улыбнулся Мэльст. — Ты же знаешь ее от силы пару дней.

— А наша с ней первая ночь вообще оказалась незабываемой! — широко умыльнулся Таэль своей фирменной саркастической улыбочкой. — Мэл, она прекрасно знала, кто я, когда бралась за мое лечение. И вместо того, чтобы проявить ласку, заботу и внимание, она меня унизила и обматерила!

— А тебя это так впечатлило?

Таэль остановился и повернулся к Валосирелю.

— Сколько девиц пыталось забраться ко мне в постель?

— Немало, — тот согласно склонил голову.

— А почему? Из-за моей сногсшибательной внешности и моральных качеств? — и когда друг молча поднял иронично бровь, Таэль продолжил, — Именно. Не будь я его высочеством, не стал бы таким популярным.

— Вы знакомы всего два дня, — не отступал Валосирель, сознательно пытаясь выставить Моргану этакой охотницей за титулом, — Это не показатель. Тем более, ты еще вчера утром валялся полутрупом. Вот выздоровеешь и тогда...

— И тогда она сразу превратится в ласковую мурлыкающую кошечку? Брось, Мэл, ты же ее видел! Марго именно такая и есть настоящая.

— И ты влюбился? Как это банально, ваше высочество! Пациент и медсестра! — высмеял его друг, но в смешке Валосиреля чувствовалась затаенная... Обида? Злость? Ревность? Высочество не смог определить, но шутки закончились. Он зло прищурился:

— С чего вдруг такие мысли насчет Марго? Вроде бы еще вчера ты просил ее не цеплять, мол ее это обижает.

— Еще вчера, — таким же тоном ответил ему Мэльст, — ты был просто третьим принцем высокого дома. Сегодня ты официально будущий император. Такие девушки, как Моргана, тебе теперь ... не подходят.

Всегда правильный Валосирель! В первую очередь думает о приличях и хорошем тоне. Таэля эти следования традициям порой подбешивали, но сейчас принц лишь устало выдохнул:

— Моргану не трожь. Да, она мне нравится, но даже я не посмею нарушить «Слово императора».

Валосирель недовольно помолчал. Верить или нет высочеству, он не знал. Тауриэль порой вел себя неосмотрительно, но Мэльст надеялся, что друг все-таки не станет делать откровенных глупостей типа фривольной связи с иномирянкой. Кивнул и протянул ему руку. Принц пожал ладонь и перемирие было достигнуто.

Хотя каждый из них сделал про себя соответствующие выводы.

Лавку портного выдавала яркая деревянная вывеска ножниц и рулона ткани, пронзенного здоровенной иглой. Рядом со входом стояла небольшая группка девушек в цветастых платьях, которые что-то бурно обсуждали. Они не замечали никого и ничего, смеясь и громко расхваливая друг другу новые кружева, ленты и корсажи. Заметив их, высочество рванул к девушкам и сходу начал им целовать ручки и представляться:

— Здравствуйте, Таэль, — прикоснулся губами к пальчикам то одной, то другой красавицы, — Таэль, приятно познакомится... Приятно, Таэль... Таэль, очень рад. Очень, очень рад. Таэль..., — последняя поцелованная им ручка оказалась вдруг мужской и принц, подняв глаза, увидел Мэльста. Тот злорадно улыбнулся, но высочество уже снова полетел к первой барышне.

— Вы тоже к портному? Какая прелесть! Нам с другом нужна бы одежда новая, вот хотели заказать. Может, что-то посоветуете? Что сейчас носят в вашем городе?

Девушки на него ошарашенно уставились, не то пытаясь вспомнить, кто это вообще, не то удивляясь, что мужчина и вдруг интересуется фасонами одежды. Переглянулись между собой.

— А вы... — опомнилась вторая.

— А мы знакомые вашей чародейки Морганы, — тут же повернулся к ней Таэль, — Очень хорошие знакомые.

— Но..., — а это уже третья попыталась встрять в разговор.

— А Инвар Верренс нас знает и не возражает.

— И ...

— И губернатор тоже знает.

— Но ведь...

— А у меня есть уже невеста. А он, — Таэль махнул на Мэльста, — вообще женат.

Барышни все как один огорченно вздохнули. Такие красавцы-мужчины, пусть и иномиряне, но оба заняты. Какая, право, жалость!

Шумно побалаганив с красавицами еще немного и с апломбом рассказав о том, какие отличные отношения у госпожи ведьмы и кузнеца, Таэль уверенно открыл дверь портняжьей лавки и вошел внутрь. Ему на встречу вышел немолодой мужчина в темном костюме и с игольницей на запястье. Высочество с ним раскланялся и точно так же оповестил, что они с другом, который давно женат, гостят у госпожи ведьмы с полного разрешения Инвара Верренса. И так же минут на десять завел обсуждения, как ведьме повезло с кузнецом и какая шикарная пара из них получится.

Позже, сидя в ожидании подгонки новых костюмов, Мэльст тихо спросил у Таэля:

— Что это за цирк про большую любовь Морганы с кузнецом, которую ты всем рассказываешь?

Тот шепнул в ответ:

— Ты плохо знаешь местный народ. Что, по-твоему, подумают местные жители, если узнают, что у Марго в гостях живет чужой мужчина? А так мы громко оповестили на весь город, что это строго с разрешения ее жениха. Он же нас знает? Знает. Не будет же открыто выгонять из ее дома? Не будет, — и искоса глянув на насупившегося Валосиреля, — Эх, ты, знаток традиций и общественного мнения! А такую мелочь упустил из виду!

После портного друзья решили прогуляться по местному рынку, а там и в таверну «Три корочки» зашли. Таэль вел себя очень шумно и оживленно, рассказывая каждому первому встречному о том, откуда они с другом приехали, как им нравится тихий и милый Шайнвилль, что остановились они не в гостинице, а у давней знакомой, которая... да, да, вот уже совсем скоро выходит замуж. И какой жених прекрасный мужчина, добрый, ответственный, и главное — умный.

К дому Морганы они вернулись только часа через четыре.

Там было на удивление тихо и в то же время беспокойно. Йонас, местный повар-любитель (впрочем, готовил он, и правда, здорово), бегал по первому этажу туда-сюда, то открывая и закрывая входную дверь, то выглядывая в окна. Во все сразу. При этом не забывая проверять какое-то варево на плите, посыпать его специями, помешивать, чтобы не пригорело, и пробовать на вкус.

Увидев, кто вошел в дом, он рванул к принцу:

— У меня чародейка пропала! — повар заглянул к высочеству за спину, так же оглядел Валосиреля и обвиняюще уставился на обоих, словно они спрятали где-то студентку и отказывались ее выдавать.

Таэль недоуменно покрутил головой, оглядывая комнату:

— Что значит пропала?

— Я разрешил ей погулять немного, ведь обед скоро, а она до сих пор не появилась! — и всплеснул руками, — Ну что за женщина?! Никогда не слушается!

— Это точно, ужасная женщина! — шутливо переглянулся Таэль с другом. — А куда она ушла?

— С этим Варриком Стерном из Сливового! А я ведь предупреждал, что нельзя с ним ходить!

— Что за Варрик? — насторожился Мэльст, и, когда Йонас в двух словах рассказал про визит гостя, добавил, — Так может она по работе задерживается.

— График гибкий, клиентов много! — подтвердил принц, но и у него под ложечкой тоже неприятно засосало из-за тревоги за чародейку.

— На целых четыре часа? А обед? Я же твердо сказал — чтобы на обед вернулась! — с вызовом выкрикнул Йонас и снова улетел к окнам. То в одно выглянул, то в другое, обдергав занавески так, что они почти слетели с держателей и болтались цветными тряпочками.

Валосирель осторожно тронул Йонаса за плечо. Тот истерично взвизгнул от неожиданности.

— Куда именно она ушла и зачем? — глухой голос выдавал тревогу за юную практикантку.

— В Сливовый! — и тут же поправился, — Точнее, на Садовую, но она рядом!

— Далеко он отсюда?

— На другом конце города!

— А ты своему брату об этом говорил?

— Инвару...? Нет, — и Йонаса осенило, — Я за ним! А вы...

— А мы сходим на Садовую и все узнаем.

Йонас рывком сорвал с себя розовый в цветочки фартук, бросил его на ближайшее кресло и рванул к выходу.

— Неплохой спринтер, — оценил его скорость высочество.

— Идти на другой конец города, — повторил за Йонасом Мэльст и тут же с опаской уточнил у Таэля, — Дойдешь?

Принц смерил его неожиданно подозрительным взглядом.

— Юная селянка и правда очень непослушная женщина! — весело улыбнулся и хлопнул друга по плечу, — За ней даже пациенты на поиски отправляются!

Темнота и боль.

Боль и темнота.

Что было первым, когда я очнулась?

Не помню. Наверное, все-таки темнота, потому что боль нахлынула, стоило мне просто пошевелить ногой.

Или боль, потому что она взорвалась в голове китайским фейерверком, заставив открыть глаза.

И еще запах. Запах горелого, но почему-то влажного дерева и мусора. Хотя лежать было мягко, наверное на нем родимом я и валяюсь.

Главный вопрос — сколько я тут валяюсь?

Я щелкнула пальцами, вызывая маленький огонек, и огляделась. Света было мало, но для понимая масштаба трагедии его хватало.

Да, вот уж привалило счастья так привалило.

Подвал и правда местами затапливало — у дальней стены тускло поблескивали две приличные лужи. Отсюда и неприятная сырость в затхлом воздухе. Хозяин, видимо, спускал сюда все старье, которое уже было негодно, но от пожара, который полностью уничтожил дом сверху, вещи почти не пострадали. Огонек высветил несколько старых заплесневеых кресел с поломанными ножками, пару табуреток и ветхий сервант с битой посудой внутри. У другой стенки была прислонена деревянная стремянка с двумя перекладинами и кучей торчащих гвоздей и пара почти лысых веников.

Мне же повезло упасть на кучу ветоши и одеял. Тряпки пахли чем-то противно сладковатым, словно перед переселением в подвал их сильно опрыскали цветочными духами, а затем от времени и влажности к аромату лилий добавились яркие нотки плесени и скисания.

Сверху меня придавило несколько досок, и если с груди я кое-как их смогла сдвинуть, то ногам пришлось гораздо хуже. Судя по ощущениям, правую лодыжку сначала пожевал крокодил, затем по ней потоптался африканский бегемот, а напоследок свой вклад в болевые ощущения внес осиный рой, пройдясь от ступни вверх до колена.

Это что касалось нижних конечностей.

Впрочем, за самую верхнюю беспокоиться не стоило, хотя ее тоже нехило приложило. Как говорил папа, у меня в голове есть только одна кость, а она априори болеть не может. Правда, у других людей в черепе размещается мозг, но мне, судя по всему, повезло его не иметь с рождения!

Коснулась затылка, куда попала доска из той груды, которую выстраивал Варрик Стерн. Тоже мне, архитектор-любитель! Кто ж складывает стройматериал в непосредственной близости от прогулок местных туристов?

Голова не сильно болела. Затылок, куда ударила доска, саднил, но головокружения не было, значит нет и сотрясения. И правильно, чему там сотрясаться то?

Это ж додуматься надо — идти по остову сгоревшего дома, где каждая балка и деревяшка буквально на соплях держатся, без защитного контура. Ну вот что мне стоило потратить всего две искры? Лень? Безалаберность? Или и то, и другое?!

Зато я ж взрослая женщина! Умная! Самостоятельная! Сама за себя решаю все! Ага, дорешалась!

«От дура дурная!» — а это уже бабушкин любимый эпитет. А мама еще бы и по заднице надавала и не посмотрела бы ни на мой возраст, ни на почти готовый диплом.

Ладно, минута самобичевания закончилась, надо отсюда как-то выбираться.

То, что меня будут искать, и зайцу понятно. Пара-тройка часов, в худшем случае к ночи помощь обязательно придет. И вытащат, и выскажут, и пальчиком помашут, что полезла, куда не следовало!

Вообще-то, конечно, правильно помашут. За дело!

Я неловко дернулась и нога буквально выстрелила обжигающей болью.

Ой, мать моя королева! Хорошо еще, если лодыжка только вывихнута. А если сломана? Кто мне ее здесь будет вправлять и лечить в условиях местного развития медицины?

Попыталась дотянуться до нее и прощупать, насколько все плохо. Дощупалась до коленки, она оказалась целой, а вот все, что ниже, было завалено широкой доской, толстой как потолочная балка! И если левой лодыжкой я еще как-то могла подвигать, то про правую не стоило даже вспоминать.

Как же болит-то! Наверняка сломана!

Интересно, там закрытый перелом или страшный открытый с кусками кости и ошметками мяса и сухожилий наружу? Я, конечно, уже потренировалась на Якове, сыне Сурраны Прим, но лечить себя любимую и постороннего человека — разные вещи. Себя то в разы жальче! И больнее!

Схватилась голыми руками за доску, что лежала на моих ногах и попыталась ее сдвинуть в сторону. Та была на ощупь грубая и занозистая, но мне было совершенно все равно, что ладони потом будут похожи на дикобраза в состоянии ужаса. Главное хоть немного освободиться и попытаться выбраться из подвала. Хоть и со сломанной ногой.

Я ж самостоятельная, да?

Сверху вдруг послышался какой-то шум, грохот, крики.

Это явно помощь мне! Меня ищут!

— Эй! Я здесь!

Услышат? Нет? В горле вдруг перехватило и мой повторный крик был похож на писк задавленного мышонка. Но вроде услышали. У подвального люка завозились, лязгнуло железное кольцо.

— Внизу! Внизу посмотрите!

Еще немного грохота и звуки отодвигаемых досок. В потолке образовалась дыра и сквозь нее сразу пошел свежий воздух. А в следующее мгновение меня ослепил яркий свет факела, который на веревочке спустили вниз.

— Госпожа ведьма? — чей-то мужской голос позвал меня сверху.

— Тут я! — неожиданно для самой себя истерично выкрикнула. Жить захочешь и голос прорежется.

— Она там! Там она! — криком несколько голосов повторили за мной.

— Внизу!

— В подвале!

— Там-то она что делает? — это уже кто-то недовольный.

Факел качнулся в мою сторону и недовольному ответили:

— Лежит!

— Просто лежит?

— Просто лежит!

— Померла может?

— Да не, вроде живая!

— Кричала ведь! Так что точно живая!

— Да что ей сделается, она ж ведьма!

Какие добрые у меня соседи по городу! Ласковые и заботливые!

— Моргана?! Ты где? — я встрепенулась, услышав новый голос, полный тревоги.

Факел осветил Мэльста Валосиреля и в следующее мгновение он спрыгнул вниз. Мать моя королева, да тут же метров пять высоты, а он за один прыжок...!

Мужчина рванул ко мне через кучи мусора, одни махом сорвал с меня тяжеленную доску. Протянул руку.

— Встанешь?

Я ухватилась за крепкую ладонь. Тонкие, но сильные пальцы сжали мои и потянули вверх, но в этот момент пожеванная крокодилом лодыжка решила о себе напомнить. Боль была оглушающая, в глазах промелькнул еще один слепящий фейерверк и взорвался в голове снопами ярких искр. Я вскрикнула и выпустила руку Мэльста. Упала обратно на мягонькие тряпочки и завыла тонким голоском, обхватив несчастную конечность.

— Что с тобой?

— Моя нога! — только и смогла простонать.

Валосирэль аккуратно отодвинул подол платья и осветил факелом многострадальную конечность. Крови видно не было, но стопа сильно распухла, покраснела и ремешки когда-то красивой туфельки сильно врезались в кожу.

— Ну, что там? — донеслось сверху. В дыру заглянул Таэль и я даже сквозь боль отметила, какое у него серое лицо и запавшие глаза. Угробит себя высочество, как есть угробит!

— Девушка повредила ногу, — напряженно ответил ему Мэльст и тут же принялся ощупывать мою лодыжку, — вроде ничего страшного, но...

— Но болит эта зараза так, что я встать не могу! — зашипела я, когда сильные пальцы мужчины коснулись самого больного места.

— Может тогда сразу отрезать, чтобы не мучилась? — предложил Таэль со своей ехидной ухмылочкой. И сзади сразу заголосил народ, осуждая такое кровавое лечение. Начали предлагать примочки и компрессики, тут же на месте обсуждая рецепты и ругаясь, у кого какой целительней.

— Да нет, — ухмыльнулся ему в ответ лучший друг, товарищ и мой палач, — Достаточно будет просто обездвижить на пару месяцев. За руки, за ноги привязать и всю в гипс.

— Всю? — хохотнул принц с высоты.

— Ага, вместе с кроватью! Чтобы в следующий раз...

Я ошарашенно слушала их шутливую беседу, где-то внутри понимая, что раз они смеются, значит все не так плохо. Но с другой стороны, смеются-то они надо мной.

Насупилась, обиделась, совсем чуть-чуть, а то еще передумает меня отсюда вытаскивать. Мэльст глянул на мое хмурое лицо и посерьезнел. Отбросил факел в сторону, тот упал аккурат в лужу и с шипением погас. Но света хватало и с того, что до сих пор болтался лампочкой на веревочке из люка. Мужчина склонился ко мне:

— Тебе придется немного потерпеть.

— После вашего друга, местр, я на все согласна!

Шутку он не подхватил:

— Ты мне доверяешь?

Я пристально глянула на него.

— Доверяешь?

— Да.

Он блеснул белозубой улыбкой, на миг превратившей его в озорного мальчишку:

— Я запомню, местра. Память у меня отличная!

— Главное, чтобы было что помнить!

Мужчина коротко кивнул, сосредоточился и полоснул вокруг магией. Деревянные обломки, тряпки подо мной, сервант с лестницей на миг полыхнули голубым пламенем и растворились, словно и не бывало.

Валосирель склонился ко мне ниже и молча поднял на руки. Непривычное ощущение! До этого момента на руках меня никто не носил и, честно признаться, я испугалась, что ильфариец не выдержит и уронит. Все-таки ж пятьдесят кило это не батистовый платочек. Но Мэльст лишь крепче прижал к себе и почти прошептал на ухо:

— Ты же помнишь — ты мне доверяешь!

Шаг, второй и он вылетел со мной из подвала, словно на руках у него не было тяжеленной иномирской девицы. Мягко опустился на землю рядом с люком, но с рук меня спускать не торопился.