Особенности преддипломной практики

Глава 19

Утром я проснулась в чудеснейшем настроении.

Что снилось — не помню, но впервые за несколько последних дней я чувствовала себя полностью выспавшейся. Потянулась, улыбнулась, глядя как игривые солнечные лучи пересекают комнату, откинула одеяло, встала.

И покачнулась. Перед глазами вдруг расплылось все в ало-розоватую дымку. Голова моментально закружилась, но тут же отпустило. Хорошо, что успела схватится за спинку кровати, а то еще чуть-чуть и упала бы на пол. Что это со мной?

Странно, вроде не так уж много вчера и выпила. С чего бы тогда вдруг меня зашатало так, что я едва на ногах удержалась? Дотронулась до лба, но высокой температуры не ощутила. Осторожно сделала шаг вперед, затем другой. Или это и впрямь местный алкоголь так действует на неокрепшие иномирские тела и души?

Постояв еще немного и убедившись, что голова больше не пытается поменять местами пол и потолок, отправилась умываться, а затем завтракать.

Спустившись на первый этаж, с неприятным удивлением обнаружила пустую кухню. Йонаса не было и на плите не шкворчал очередной кулинарный эксперимент. Интересно, куда это мой шеф-повар подевался? Он же обычно с раннего утра проводит ритуалы обожествления духовки и холодильника.

Правда...

С другой стороны, Йонас не обязан ежедневного кормить меня. Уговор был лишь на один обед, а никак не на постоянный стол с разносолами в течении стольких дней. Что ж, видимо у Йонаса нашлись более важные дела, чем кормить бесплатно местную ведьму. Жаль, конечно, но хорошего понемножку. Начинай вспоминать, госпожа чародейка, каково это — готовить каждый день.

Открыла холодильник и... умилительно улыбнулась. Он обо мне все-таки не забыл! Морозилка забита котлетами, основное отделение того и гляди лопнет от всяких тарелочек с нарезками, судочков с салатиками, кастрюлек с гарниром.

— Когда Йонас только успел?

— Ночью, — раздался голос высочества за моей спиной. — Повезло тебе с будущим родственником, юная селянка. Заботливым оказался, еще и готовит здорово. Думаю, если у тебя с его семьей не сложится, то заберу его к себе во дворец. Хороший повар мне не помешает!

Я обернулась. Высочество стоял, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди. Видимо, тоже спал хорошо, потому что цвет лица сменился с бледно-лилового на вполне себе розовенький, на губах мелькала веселая ухмылочка, а в ярко-зеленых глазах появился блеск. Что ж, и то хорошо. Чем раньше высочество придет в себя, тем быстрее он отправится в родные пенаты. И вся его ильфарийская семейка вместе с ним. На миг больно кольнула мысль о том, что Мэльст тоже уедет, но... но ведь между нами ничего нет и быть не может. Так что, его отъезд тоже к лучшему.

— Как себя чувствуешь, герой — спасатель?

Тот чуть прислушался к себе и уверенно кивнул:

— В целом, полностью здоров. Разве что магия еще не вернулась, — и только я хотела обрадовать его, что больше ту дрянь пить не придется, как принц ошарашил вопросом, — Ты сама как?

Надо же, их высокородие озаботился вдруг здоровьем иномирской клиссы? Неужели он наконец решил вспомнить про благородное воспитание наследника престола?

Впрочем, ругаться с утра не хотелось, поэтому я коротко ответила, что все в порядке и поблагодарила за внимание.

— Ты в следующий раз по подвалам не прыгай, юная селянка. Захочешь снова себе ногу сломать или шею, лучше позови меня, я помогу!

Нет, он все-таки невозможный тип! Только я порадовалась, что высочество переключил воспитание в режим активности, как он снова за свое...?!

Ответить я не успела. Входная дверь распахнулась настежь, пропуская двух новых гостей. Я с надеждой рванула их встречать, думая, что Йонас вернулся и сейчас будет снова какое-то новое кулинарное волшебство, но посетить мой дом решили высокородные эльфы — Мэльст и Сэлгрин. Они тихо о чем-то дружелюбно переговаривались и все выглядело так, словно недавней вражды между ними не было, а мой дом никто не громил магической битвой до состояния головешек.

— Местра Рогова! — оба мужчины склонились передо мной в официальном ильфарийском поклоне. Я присела в ответном реверансе и тут же недоуменно выпрямилась.

Нет, от Сэлгрина я такое приветствие вполне ожидала, но не от Мэльста. А где же его ночные “ты” и “ириль”? Где тонкие подколки и искренняя забота в голосе?

Валосирель прошел мимо, скользнув по мне ничего не выражающим взглядом, и упал в кресло. Ногу закинул на ногу, как будто чувствовал себя хозяином дома, и тут же завел разговор с высочеством на ильфарийском.

Разочарование меня затопило с ног до головы. Как так то? А я?

Сэлгрин же наоборот, остановился рядом со мной и тихо спросил:

— Я слышал про вчерашнее приключение, местра, — его ледяной тон совершенно не соответствовал словам заботы, — Надеюсь, вы сегодня чувствуете себя хорошо?

— Не стоит беспокоиться, мэстр, — с таким же равнодушием ответила я, с трудом подавив обиду на Валосиреля, — Благодаря вашим товарищам, я вполне здорова.

Он окинул меня взглядом, в котором я прочитала насмешку и почему-то злорадную:

— Цветок семи грез, значит? — Сэлгрин непроизвольно коснулся двумя пальцами моего лба и тут же отдернул руку, как будто испугался, что его кто-то заметит за таким неприличным действием, — Что ж, я рад, что с вами все в порядке. Берегите себя, местра, вы нам еще очень нужны!

Оставив меня стоять в состоянии полной растерянности, он с таким же хозяйским видом, как и Валосирель, уселся в соседнее кресло и включился в беседу.

Уж не знаю, что эльфы обсуждали, с ильфарийским у меня очень туго, но эмоционально их разговор постепенно набирал обороты. Таэль коротко, но шумно возмущался, наверное требуя выпустить его из-под “домашнего ареста”, Мэльст вторил ему на таких же уровнях громкости, а Сэлгрин вставлял периодически тихие, но емкие фразы, на что высочество еще больше распалялся.

Решив, что второй битвы на огненных шарах мой дом не переживет, я решила влезть в их словесную баталию и немного остудить пыл:

— А чем мы будем завтракать, уважаемые местры?

Все трое на миг заткнулись от неожиданности и переглянулись в замешательстве, словно я предложила им что-то дико неприличное.

— То, что ты приготовишь нам, юная селянка, — как само собой разумеющееся, ответил высочество.

— Но я не ...

Но я вам не служанка!!

Кто б меня еще слушал бы! Мужчины продолжили спорить между собой, правда, уже гораздо тише, но подняться и помочь по хозяйству никто из них не предложил. Лишь Мэльст глянул на меня странным взглядом. Не то за что-то извиняясь, не то следя, не убьюсь ли, включая плиту и открывая холодильник.

Ладно! Ладно!!! Так и быть!

Раз уж пришли незванные гости, накормлю их тем, что Хальт послал. Спасибо Йонасу… где ты, мой кулинарный друг?... что не оставил меня голодной!

Была, конечно, злобная мыслишка все наготовленное моим шеф-поваром оставить себе, а для господ-ильфарийцев пожарить яичницу, а там уж как она получится, но…

Но я ж не злобная стервь, чтобы так издеваться над убогими!

Так и быть, накормлю этих непрошенных!

После завтрака, который благодаря Йонасу удался на славу, Мэльст и Сэлгрин отправились по своим делам. На Валосиреля я старалась не смотреть и отвечать на его редкие вопросы максимально коротко. Мне было очень обидно от его невнимания и я не понимала, что случилось не так за всего лишь одну ночь. Высочество ушел к себе, а я осталась в расстроенных чувствах прибираться на кухне и мыть посуду.

А потом пошли гости.

Сначала Марта Туманс заглянула узнать, как я себя чувствую, и подарила маленькую корзинку только что испеченного печенья. На мой вопрос — за что, она ответила — просто так, потому что хорошая погода и она очень уважает госпожу ведьму. Затем господин Пивс, местный шорник, зашел спросить не надо ли мне чего по дому сделать и оставил букетик ромашек. После них меня посетили чета Лиррсонов и братья Мартенсы, забежала Хильда Пемброк, после нее — Матильда Янсон и вдова Бернс. Даже старик Партанс притащился, чтобы узнать, как я себя чувствую. Он слегка пожурил меня за фривольное поведение в общем, но читать долгие нравоучения не стал.

Соседи и клиенты шли нескончаемой вереницей весь день. И ведь никто не собирался просить о магической услуге или сделать заказ на рунный оберег. Всех интересовало лишь мое здоровье после вчерашнего происшествия. Желали счастья и благополучия, несли в подарок сладости и цветы. Через пару часов мой дом напоминал смесь булочной и цветочной лавки, а в воздухе витали ароматы сладкой выпечки.

Я была так растрогана! Кто бы мог подумать, что горожане так близко к сердцу примут мои злоключения. Не ожидала, честно! Мне казалось, что несмотря на магические успехи у местного населения, своей они меня так и не признали. Оказывается, я так ошибалась! Меня заверяли в поддержке и просили, чуть что, сразу бежать к ним за помощью. Ругали, что отправилась в криминальный район одна, что была невнимательна и беспечна, что... Что они все за меня так переволновались и госпожа ведьма в будущем должна быть более осмотрительна!

Я от чистого сердца благодарила за заботу, уверяла, что впредь никогда больше одна не пойду к преступникам, чуть что — сразу позову на помощь...

Ну и заодно выяснила, что же случилось с братьями Верренсами, раз ни один из них за весь день не зашел ко мне. Оказывается, они с раннего утра закрылись в городской ратуше с губернатором, так как — о, чудо! — у них обнаружились зачатки магии! И теперь все решали, что делать.

Что ж, регламент действий по работе с новоявленными магами лежал в шкафу на чердаке и чуть позже мне нужно будет обрадовать Ольгу Леонидовну тем, что в городе появилось еще потенциальных студента университета.

Ближе к вечеру раздался очередной стук в дверь. Я огляделась по сторонам, прикидывая куда буду втыкать следующий букет цветов, но мой новый гость оказался без подарка. Ни корзинки на локте, ни бумажной упаковки в руках.

Иржина Дивайн собственной персоной. Лучезарная улыбка на все лицо, декольте розового платья на грани дозволенного, светлые волосы собраны в затейливую прическу.

— Госпожа ведьма!

— Госпожа Дивайн! Чем обязана в столь поздний час? — я с милой улыбкой пригласила ее войти, — Если переживаете о моем здоровье...

— Не волнуйтесь, госпожа ведьма, не переживаю, — она мягко отодвинула меня в сторону и прошла внутрь. Неприязненно оглядела все букеты, что мне надарили, таким же взглядом оценила выпечку.

— Тогда чем я могу вам помочь?

Не скажу, что Иржина Дивайн мне нравилась.

Она вполне заслуженно считалась первой красавицей в городе и мужчины смотрели ей вслед. Насколько мне известно, госпожа Дивайн отклонила уже пять предложений о замужестве, не объясняя причин. Кто-то втихаря ругал ее за излишнюю заносчивость, кто-то хвалил за разборчивость, но все в один голос твердили, что госпожа Дивайн заслуживает гораздо большего. Чего конкретно, не уточняли, но это давало повод Иржине считать себя чуть ли не избранной. И мне был очень неприятен ее надменный тон, которым Иржина общалась со всеми вокруг, словно снисходя до них с высоты своей красоты.

— Видите ли, госпожа ведьма, я хочу замуж, — она уселась в кресло, в котором утром сидел Валосирель. Смерила уничижительным взглядом гостиную, чуть изогнула длинную шею, чтобы так же оглядеть кухню. Фыркнула, едва слышно что-то прошептала и наконец обратила свое внимание на меня.

— Похвально — одобрила я. Прошла и села напротив, делая вид, что не замечаю ее вызывающего поведения. Ильфарийцами я уже закалена, так что подобными взглядами меня не смутить. — Но я не сваха и не тамада. Поэтому еще раз спрошу — чем могу помочь?

Иржина поморщилась, словно съела что-то горькое. Ей явно не нравилась тема обсуждения.

— Жених у меня уже есть, но вы… Вы обязаны сделать отворот.

— Что, простите? — я сощурила глаза, полагая, что мне послышалось.

Во-первых, я никому и ничем не обязана.

Во-вторых, любовные зелья и наговоры я никогда не практиковала, о чем сразу же оповестила шайннвильцев в первые дни моего прибытия в город. Хотите кого-то влюбить в себя — делайте это самостоятельно. В конце концов, танцы, ароматы и красивые платья никто еще не отменял. А про то, что лучший друг мужчины это желудок, вообще знают во всех мирах.

Но магически любовь разбудить невозможно, по крайней мере мне такие способы не известны.

— Отворот, — пояснила Иржина, скривив пухлые губки. Я недоуменно подняла бровь и она соизволила пояснить, — Приворот — когда вы мужчину привлекаете, а отворот — когда, наоборот, отталкиваете, — она недовольно топнула каблучком. — Вы должны оттолкнуть мужчину, госпожа ведьма.

— Да, я поняла, о чем вы говорите, — и тут пригляделась к Иржине Дивайн. Ее красивые глаза, опушенные длиннющими ресницами, казалось, готовы были меня испепелить на месте. И тут у меня закралась одна догадка, — А кто у нас будет подопытным?

— Инвар Верренс.

Да неужели?! Я пристально оглядела Иржину — да, она гораздо больше подходит Инвару, чем я. Высокая, статная, с красивой большой грудью и широкими бедрами. В моем мире женщины с такой фигурой уверенно держатся в ранге пухляшек, но здесь, на Орите, они считаются первыми красавицами. Кровь с молоком!

Стоп! Я что, реально сейчас сравниваю себя с Иржиной? Я что, ревную эту горожанку к моему “жениху”? Едва удержалась, чтобы не сплюнуть три раза через плечо. Еще не хватало влюбится в кузнеца. Нет, он мужчина он хороший, но между нами слишком много разного. Слишком. Например, мое ярое нежелание выходить за кого-либо замуж.

— Я его не привораживала, — устало развела руками, — Поэтому и отворот сделать не могу. Вы же женщина, причем красивая женщина. Попробуйте улыбаться почаще, декольте..., — и я машинально подтянула вверх свой корсаж, ибо моя грудь откровенно говоря с грудью Иржины не сравнится, — поглубже...

Она аж вызверилась на меня:

— Думаете я не пробовала? И погулять вечером звала, и выпечкой угощала, и даже с Йонасом, этим придурком малохольным, пыталась подружиться.

— И что? — посочувствовала Иржине, а внутри злорадно порадовалась. Ну надо же, оказывается и эта тщеславная красотка получила от ворот поворот!

Хотя за Йонаса я бы ей нос расквасила бы!

— И ничего! — она развела руками, — А потом узнала, что Инвар решил жениться на вас! На вас, госпожа ведьма! — я недоуменно подняла бровь и Иржину понесло, — Ну сравни ты себя и меня! Ты же не женщина, ты так... Просто... Ни лица, ни груди, ни фигуры! На что Инвар Верренс позарился то? Неужели я в чем-то хуже тебя? Все в городе говорят, что я самая красивая девушка! Мой брат готов выложить в приданое целое состояние! Но Инвару я не нужна. Ни я, ни мои деньги! Ему нужна ты, ведьма! И тут меня осенило — если Инвар на меня так не смотрит, зато от тебя не отходит, значит дело явно в привороте. Он же видный мужчина! Красавец, умница, работящий! Какая женщина от него откажется?!

Я с милой улыбкой слушала, как Иржина Дивайн окунала меня в помойное ведро.

Нет, вы только посмотрите на эту королеву красоты всея Шайнвилля! И ведь не боится задирать саму чародейку!

Ай, ты моя хорошая! Говори, говори, лапочка! Лягушка с такой грудью как у тебя будет самым громким писком новостей за это лето!

— Поэтому ты должна... Нет, ты обязана сделать ему отворот! Где ж это видано, чтобы мужчина отказывался от такой девушки, как я?!

Эх, хорошо, если бы это и правда был приворот. Но — увы, любить магией не заставишь.

— Если на Инваре и есть приворот, то не мой. Я этого не делала и откровенно говоря замуж за него мне совсем не хочется.

— А я хочу. И именно за него! — Иржина вскочила с кресла и нависла надо мной, — Отдай мне господина Верренса, ведьма, иначе....

— Иначе что? — я не боялась угроз этой разъяренной красотки. Что она мне сделает?

Попыталась встать с кресла, но Иржина резким толчком отбросила меня обратно.

И тут я уже не стерпела! Мало того, что она оскорбляет меня в моем же доме, так еще и физически обижает!

Щелчок пальцами и загоревшаяся синим пламенем моя рука заметно остудила пыл нашей красавицы. Она шарахнулась в сторону, сжалась у кресла в клубочек и тихо заскулила тоненьким голоском. Я поиграла огненным шаром, подбросила его в воздух и повесила аккурат над прической Иржины. Та, не открывая взгляда, следила за моей игрушкой.

— Угомонились, госпожа Дивайн? — ласково поинтересовалась я, медленно подходя к красавице. И да — пылающий шарик я не потушила. — Вспомнили, что нехорошо кричать на хозяев в чужом доме?!

— Инвар должен был жениться на мне! — она не сводила перепуганного взгляда с огненного шара, но продолжала твердить свое.

Неужели она и впрямь так влюблена в старшего Верренса?

И ведь боялась меня. Очень боялась, а все равно пришла, чтобы добиться своего!

Я щелчком пальцев потушила шар.

— Угрожаешь? Думаешь, я отступлюсь?! — прошипела Иржина Дивайн, — Ты не представляешь, ведьма, на что я пошла, чтобы заполучить его! — я лишь пожала плечами, — Чтобы он хотя бы просто посмотрел в мою сторону! Я ведь самая красивая! Чего ему еще надо? — бешеная злость во взгляде постепенно сменяла страх перед моей магией, — И вроде получилось! И уже на свидание позвал! Но тут появляешься ты! Ты, ведьма! — и она ударила в сердцах кулаком по полу, — Ты хоть знаешь... Ты знаешь, что я пережила, когда узнала о вашей свадьбе?

— Вы посмотрите, какая героиня тут выискалась, — саркастически пропела я, склоняяясь к ней, — Что ты сделала? Подружек травила? Привортное зелье ему подливала? Замуж она, видите ли, хочет! За кого-то определенного, видите ли! — и тут же озлобленно уцепила ее за декольте и потянула наверх, к своему лицу, — А ты учила когда-нибудь учебник в пятьсот страниц за два дня? Писала курсач за ночь перед сдачей? Бегала, унижалась, умоляла старого препода-маразматика, чтобы он тебя к зачету допустил? Нет? Тогда не рассказывай мне, как ты тяжело шла к своей цели. Ишь ты, платьице напялила и решила, что все парни твои? Да я на этот диплом шесть лет учебы потратила! Практика здесь это финальный прыжок! И если я из-за этой паршивой якобы свадьбы выйду из универа не с дипломом, а со справкой о прослушивании курса, я знаю, кто в этом будет виноват. Хочешь Верренса — забирай, он мне своей любовью только жизнь портит! Но не смей обвинят меня в том, что я сама лично его приворожила!

Она выдернула кусок платья из моих рук и встала с пола. Исподлобья зло глянула на меня:

— Его приворожила ты! Сделаешь отворот?

— Нет!

Она кивнула, словно принимая решение.

— Тогда пеняй на себя, ведьма! Ты меня еще вспомнишь!

— Не надорвитесь, госпожа Дивайн! — с милой улыбкой попрощалась я с первой красавицей Шайнвилля, — Дверь за собой закройте!

— Ты же понимаешь, что лучше голой встретится со стаей взрослых космар, чем перейти дорогу отвергнутой влюбленной женщине?

Я сидела в кресле, закутавшись в теплый плед, и пила яблочное вино. Мне нужно было хоть как-то успокоиться после бурной беседы с госпожой Дивайн. Руки до сих пор тряслись, а в голове так и бурлили невысказанные умные фразочки, которые я так хотела бросить ей в лицо, пока словесно, а там уж как получилось бы...

Вдруг бокал выхватили из моих рук и Таэль плюхнулся в соседнее кресло. Отпил, одобрительно хмыкнул и, прищурившись, уставился на меня.

— Личный опыт? — я вздохнула, поняв, что бокал мне уже не вернут, поэтому придется выбираться из моего уютного гнездышка и наливать себе новую порцию.

— Он самый.

— С космарами? — понятия не имела, что это, но догадывалась, что не хомячки.

— Если бы.

Я вернулась в свое кресло с налитым доверху бокалом и снова начала закутываться в плед. Высочество оказался так любезен, что согласился подержать мое успокоительное лекарство, но я следила за ним краем глаза, чтобы не отпил. Один бокал я уже бездарно потеряла, не хотелось бы и со вторым так же распрощаться.

Тауриэль с невинным выражением лица вернул мне успокоительное только после того, как я окончательно закуталась в плед с ногами и устроилась в кресле.

— Как себя чувствуешь? — мне было подозрительно его миролюбиое настроение. Таким я высочество еще не видела.

Он сделал большой глоток из своего(моего) бокала и кивнул:

— Как и утром — неплохо. Магии пока нет, но она...

— Должна скоро восстановиться, — проговорила я вместе с ним. — Орит мирок слабый на магические искры, поэтому тебе придется еще немного побыть простым смертным.

Как утром рассказал Сэлгрин, принца лишил магии тот, кто отправил его сюда порталом, но он не заблокировал ее, а всего лишь вытянул весь резерв. Уж не знаю, не то боялся ответного удара, не то это вышло случайно. Но для скорейшего восстановления принцу в любом случае нужен либо более сильный магический мир, либо мои накопители.

— Сэлгрин выяснил, кто так удружил с перемещением твоей тушки на местное кладбище?

Таэль ответил на удивление серьезным взглядом и ответил одним словом:

— Выяснил.

— И?

Тот лишь замолчал, мрачно рассматривая вино на свету.

Ну что ж, неволить не стану. Захочет поделиться наболевшим — сам расскажет, а в душу не полезу. Мне и своих бед хватает, чтобы еще выслушивать проблемы наследования ильфарийского престола. А то, что появление Таэля здесь связано с его высокородным происхождением, мне было ясно с самого начала.

Да, тяжело все-таки быть царственной особой. Это тебе не пирожные с мороженным есть в свое удовольствие.

Тауриэль словно прочитал мои мысли. Хмыкнул, усмехнулся и залпом допил остатки.

— Ты не особо напивайся, твое высочество, — я осторожно напомнила про неизбежное, — тебе еще лекарство пить.

Все-таки пусть еще один денек полечится отваром. Хуже не будет, а польза от него явно лучше, чем вкус.

— У меня к тебе убедительная просьба, — принц со стуком поставил пустой бокал на стол, — Добавь в эту дрянь хотя бы ложку сахара, все по-приятней будет.

— Изменять рецептуру не стану, — категорически отказалась, — Мало ли какая побочка вылезет.

— Например?

— Рога вырастут.

Он расплылся в своей фирменной усмешке. Глазки заблестели, пальчики заиграли по поручню кресла:

— Мы с тобой пока не женаты, юная селянка, чтобы ты мне рога ставила.

— Для этого я еще в здравом уме и хорошей памяти! — буркнула юная селянка, почему-то вдруг смутившись.

— Ты меня недооцениваешь! — его улыбка стала еще шире.

Я смерила высочество изучающим взглядом.

— Поверьте, местр, таких честных оценок я не давала даже самой себе, — и тут же мстительно добавила, — Ну если рога не нравятся...

— Совсем не нравятся. Я категорически против рогов, запомни на будущее.

— Может тогда просто помрешь? — тщетно понадеялась я.

— Это тоже вряд ли, — он прищурился, словно рассчитывал в уме варианты собственной смерти от моего зелья, — Я довольно силен, и убить меня у тебя ни магии, ни совести не хватит.

— Ну насчет второго я бы не была так категорична, — сарказм еще никто не отменял, а кто знает, сколько в нем просто насмешки, — Ну, если и летальный исход тебя не пугает, то кто знает, быть может ты в кролика превратишься.

— Кролика?

Я щелкнула пальцами и в воздухе повисло изображение белого длинноухого зверька. Пушистая шерстка лоснилась, красные глазки испуганно выпучены.

— Какой милаш, — восхитился Таэль, — Ваше домашнее животное, да? Его небось все любят и тискают.

— Да, кролики очень милы, — хищно согласилась я. — Но у нас есть поговорка: кролики это не только милый вид и пушистый мех, но и несколько килограмм диетического мяса.

— Вы их едите? — ужаснулся Таэль, — Вот эти забавные ушки и …

— Да, да, да, и бедрышки, и грудку, и шейку, и весь остальной ливер. Закатываем в рулеты, делаем паштеты и заливное, еще очень вкусно...

Дослушать весь репертуар бабушкиной кулинарной книги Таэль не смог, он побледнел, посинел, потом его лицо приобрело занятный фиолетово-зеленый оттенок. Казалось, его сейчас вытошнит.

— Знаешь, юная селянка, вы вроде цивилизованные люди… но такие варвары, — с неприкрытым отвращением проговорил он.

Я злорадно рассмеялась. Видимо, свои ушки высочество на паштет пустить не хочет.

— С другой стороны, — продолжил Таэль, не спуская с меня внимательных глаз, — я сомневаюсь, что ты...

А меня потихоньку начало отпускать. Может, вино так помогло. Или ненавязчивые шуточки высочества, как не стыдно признавать.

Мы сидели в гостиной, пили вино и болтали о всяких пустяках. Принц рассказал пару историй из своего прошлого, вынудил меня поделится своей краткой биографией. Несколько раз мы аж покатывались со смеху от его искрометных и тонких юморных замечаний. И я вдруг заметила, насколько мне легко и просто общаться с наследником престола. Он был словно близкий друг, понимающий меня с полуслова. У нас оказались одинаковые интересы... насколько это возможно для высокородного эльфа и простонародной арлитки, одинаковые вкусы, причем не только кулинарные, даже некоторые привычки оказались похожими. Казалось, будто мы близко знаем друг друга много лет.

Бутылку яблочного вина мы давно уже допили и высочество сбегал за второй. Заодно притащил из холодильника салаты, холодную жареную курицу и выпечку, что оставил заботливый Йонас, и наша беседа мягко перетекла в импровизированный ужин.

Вскоре разговор от легкой непринужденности перешел к более серьезным вещам.

— Почему ты не хочешь жениться на этой Виккилин? Ты против семьи и детей? Или просто еще не нагулялся? — я руками схватила куриную ножку и откусила хороший такой кусок, совершенно не заботясь приличиями в присуттвии царственной особы. Честно говоря, вылезать из уютного пледика и раскладывать все по тарелкам было лень. И не мне одной. Высочество впился зубами в птичье бедро и сквозь чавкание проговорил:

— Я не против семьи, Марго. Просто для меня свадьба с Вик это фактически инцест.

Таэль, сидя во втором кресле, аккуратно обложился мисочками с салатом, курицей и пирожками, а на подлокотник поставил наполовину полный бокал с вином из второй бутылки. Я аж обзавидовалась — вот что значит высокое воспитание, хоть бы свернул на пол одну из мисочек. Но — нет, принц умудрялся за один раз откусывать курицу и зажевывать ее капустным салатиком. Причем делал это так привычно, словно дома так и ел — сидя в кресле и держа все тарелочки на коленях.

Я удивленно подняла брови.

— Виккилин ди Арнатали — младшая дочь второго императорского советника и мы воспитывались все вместе: Ильфейн, Лиар, я и Вик с братом. Я ее воспринимаю исключительно как сестру, а не жену.

— Ну так поговори с дедушкой.

— Бесполезно, — Таэль захрустел капустой, — Он уже сказал «Слово императора», а это значит что решение принято и не обсуждается.

— Мда, вы вроде цивилизованные люди, но такие варвары, — вернула я высочеству комплимент.

И тут же улыбнулась идее, которая пришла мне в голову. Когда я пьяная, моя фантазия такая бурная. Больная, но бурная.

Высочество улыбку увидел:

— Что?

И я не смогла промолчать:

— Да в голову пришла дикая идея как избавиться от навязанных нам с тобой браков. Давай поженимся тайно, а потом всем предъявим паспорта со штампиком, типа вот — чувства проснулись, мы не удержались, извиняйте, люди добрые. Так и я от жениха избавлюсь, и ты — от невесты.

Он усмехнулся горько и печально.

— Если б все было так просто, Марго. Я не могу на тебе жениться, я будущий император.

— И что? Я тоже не горю желанием стать твоей женой. Но ради избавления от Инвара… Потом разведемся и без каких-либо претензий друг к другу, — и прижала руки к сердцу, нещадно пачкая платье куриным жиром. — Поверь, на твой трон, богатства, титул и прочие плюшки, которые полагаются жене императора, я не претендую.

— Я готов помочь тебе избавиться от жениха, честное слово. Но не таким образом. Даже учитывая, что теоретически меня устраивает твое низкое происхождение, — а вот сейчас мне стало чуть-чуть обидно, — все равно не могу. У тебя нет ильфарийского гражданства, а это одно из двух основных условий для брака. Мы в целом довольно терпимый народ, но у нас есть правила, которые не нарушаются.

— А причем тут мое низкое происхождение, которое тебя в целом устраивает?

— Я как высокородный ильфариец и будущий император обязан взять в жены двух женщин, одну — высокородную, вторую из плебеев. Это давняя традиция нашего народа, мы таким образом высказываем межсемейную связь разных слоев населения.

Я глубокомысленно замолчала, хотя в голосе билась лишь одна мысль — идиотизм! Насильно женить наследного принца на двух тетках, которых он не любит, лишь для того, чтобы показать всем окружающим эфемерную связь бедных и богатых??

Я что-то говорила о цивилизованности эльфов? Я очень ошибалась!

— А второе правило?

— В тебе должна быть хотя бы капля нашей крови. Если кто-то из твоих даже самых отдаленных предков был ильфарийцем, то моя страна готова принять заблудшее дитя в свои объятия.

Я смутно припомнила уроки истории и обществоведения иных миров.

— Но разве в вашем обществе к полукровкам не относятся к к манхлу?

— А любить их никто не обязывает, — тут же перебил меня принц, — Но согласно закону ильфариец может создать полноценную пару с полукровкой, имеющим ильфарийское гражданство. Правда, я на своей памяти таких случаев не припомню.

Мда, у нас на Арлите все гораздо проще. Хочешь жениться — хоть сегодня иди в ЗАГС и оформляй документы. И на ком угодно: хоть на лума-ти, хоть на ардарке, хоть на той же сивалийке, если ее ветвистые рога не смущают.

— Как у вас все сложно то, — посетовала я, на что высочество лишь обреченно кивнул. Отхлебнул вина, откусил кусок курицы и уставился понуро в салат, словно надеясь найти в нем спасение от навязанной свадьбы.

Надо срочно переводить тему на что-то другое.

— А почему Сэлгрин отказался забрать тебя обратно домой? Ваши врачи ведь в разы лучше студентки-практикантки?

— Дома пока небезопасно. Дед... он... в общем, там тоже пока все сложно.

— Жив хоть? — я помнила подслушанный несколькими днями ранее разговор братьев, что их императорское величество Мартелл Пятый не делами занимается, грея попу на троне, а на самом деле лежит в больнице с инфарктом.

— Пока жив, — короткий ответ высочества был еле слышен из-за хруста капусты.

— А «пока» это очень хорошее слово. Но твой старший брат ведь понимает, что чем быстрее ты вернешься домой, тем меньше будет слухов о том, куда пропал наследник престола.

— Мне в любом случае еще придется долго восстанавливаться. А Сэлгрин — мой своеобразный информ-агент.

— Ты ему так веришь?

— Он мой брат, — и в тоне Таэля было столько уверенности, что я лишь укоризненно покачала головой.

— История гласит, что братья чаще всего становятся врагами в борьбе за высокое звание верховного вождя.

— Если я не буду верить брату, то кому тогда мне верить? — резонно возразил Таэль, — К тому же у Сэлгрина немного шансов занять престол — его бабка и мать не благородных кровей.

— Как так? Он ведь тоже сын твоего отца.

— Нет, — пояснил Таэль, — Сэл — сын младшего брата моего отца. Но сам дядя Сильтар родился от второй жены деда...

— Которая неблагородная, — понятливо кивнула я.

— Верно. И следуя традиции, женился на двух женщинах — высокородной Илирине из рода Аматери и простолюдинке Озарне Виверали, дочери богатого торговца шелком. Так вот, Сэлгрин — сын Озарны. И пока живы потомки благородных жен его величества...

Я многозначительно глянула на свой бокал:

— Один из вас уже мертв.

Тауриэль согласно кивнул:

— Именно потому, чтобы никто не видел в нем претендента на престол, еще пять лет назад Сэлгрин ушел в Корпус Странников. Потому что оттуда его никто не сможет вытащить. Из Корпуса не уходят.

— Мда, — глубоко я вздохнула, — ваши престольные игрища та еще клоака.

— Теперь ты понимаешь, юная селянка, почему я не горю желанием во все это лезть, — он скривился с отвращением и грустно проговорил, — Я так хотел тихой спокойной мирной жизни в своем поместье, завести обычную семью, иногда выезжать с женой в столицу на праздники, растить детей. А теперь что? Я связан по рукам дедовым «Словом императора». Поверь, Мэр, больше всего на свете я не хочу становится императором и женится на Виккилин ди Арнатали.

— Мэр?

— Твое имя на ильфарийском звучало бы как Мэралик. Маргариток у нас, правда, нет, но есть похожие цветочки мэралисы. Вот я и сократил.

Я не ослышалась? Теперь и второй эльф мне дает какое-то новое имя?

— Забавно, а местр Валосирель вчера ночью называл меня ириль.

Высочество вдруг изменился в лице. Вроде и весело улыбнулся, а глаза буквально заледенели.

— Ночью? — и голос вдруг приобрел такие нотки, что очень захотелось сменить тему, а заодно куснуть себя за язык, чтобы не болтала лишнего.

— Да, он вылечил мне вывихнутую в том подвале ногу, — я постаралась беззаботно рассмеяться, но судя по его виду — получилось не очень.

Таэль замолчал. Он долго разглядывал деревянный пол, а его желваки ходили под кожей, словно высочество очень чему-то разозлилось. Даже пальцы сжал в кулак, словно душил чье-то горло.

— Будь с ним очень осторожна, Мэр, — но в голосе высочество не было ни капли эмоций, — Мэльст очень силен магически. Он намного сильнее меня, и даже Сэлгрина. И, как ни крути, но он тоже претендент на престол.

— А мне то он что может сделать? — удивилась я словам Таэля, — А точнее — зачем? Я всего лишь студентка-практикантка. Ты через день-два уедешь и заберешь с собой всю вашу гоп-компанию. Забудешь обо мне, я забуду о вас, и мы все заживем мирной и спокойной жизнью, — и тут же вспомнив про имперские проблемы, поправилась, — ну, почти все.

Я усердно улыбалась и делала вид, что меня отъезд иномирцев даже обрадует, а сердце ныло от понимания, что осталось всего лишь несколько дней.

И я больше никогда в жизни не увижу местра Валосиреля, не услышу его бархатного голоса, и он не будет больше никогда в жизни так ласково и завораживающе смотреть на... Стоп! Его высокопреосвятейшество уже сегодня смотрело на меня совсем не ласково и завораживающе. Их светлость вела себя, как последняя свинья, совершенно не обращая на меня внимания. Как вспомню его безразличный взгляд, словно я пустышка бессловесная...!!!

Почему-то снова закружилась на миг голова и перед глазами пошли красные круги. Ох, нельзя мне много пить! Нельзя!

Я дотянулась до стола и категорично поставила бокал с недопитым вином на край.

— Я тебя просто предупреждаю, юная селянка, — Таэль так же начал переставлять на стол свои тарелочки. Видимо, это означало, что ужин, как и разговор, подошел к концу.

— Но он же твой друг. И потом, как же «Слово императора»?

— А что, в вашем мире переворотов и революций никогда не было?

— Страшно ты живешь, высочество. Даже лучшего друга должен подозревать в попытке свержения твоей власти.

— Я не имею права не учитывать его положение. Он женат, — и отдельно выделил последнее слово, — на сестре Сэлгрина, Фарре, и, как ее муж, является членом королевской семьи.

Мое сердце только-только очухалось от понимания скорой разлуки, но теперь его с размаху бросили вниз и придавили железобетонной плитой.

Женат.

Нет, я слышала, и догадывалась, и...

Но он женат.

А я всегда придерживалась принципа не связываться с женатыми. Никогда и ни за что. Потому что это свинство и предательство — заводить интрижку при наличии официального брачного партнера. Хочешь себе другого — будь добр, разведись с первым.

Но...

Но Мэльст мне ничего и не обещал. Ни знака, ни слова, ни действия.

С чего я вообще взяла, что у нас с ним что-то большее, чем простое знакомство? Это ведь лишь мои глупые фантазии, в которых я каждый раз жаждала еще одного слова, еще одного движения, даже просто дыхания у шеи. Когда он вчера поднимал меня на руки и нес в комнату, воображение разыгралось до неприличных масштабов.

Но Мэльст ничего не обещал.

Уйдя в свои мысли, я не услышала, что мне сказал принц.

— Что?

— Что касается, тебя, Мэр, я могу тебе помочь и защитить.

— От чего? — горько усмехнулась я. От разбитого сердца? От моих надуманных фантазий? Увы, от глупости защиты нет, только личный печальный опыт.

— От всего. Только попроси и я предоставлю тебе самую мощную и лучшую защиту.

Я скривила губы, не веря. Чем мне, арлитке, может помочь будущий император Ильфарии? Глянула со скепсисом на него, но высочество был на удивление серьезен.

Что ж, милость императора ненужной не бывает. Кто знает, как жизнь повернется, может, с работой поможет, или билет на ильфарийские курорты со скидкой организует. Мало ли.

— Договорились, высочество. Я принимаю твою защиту!

Он кивнул и пальцами сделал непонятный жест. Я только хотела уточнить, что это означает, как стук в дверь напугал своей неожиданностью. Я бросила взгляд на часы — почти девять вечера. Ух и засиделись мы с его высочеством, болтая о своем, о женском, о футболе.

Кто мог прийти в такой неурочный час?

Выбралась из пледа и пошла открывать дверь. Меня, конечно чуть пошатывало после выпитого, но красные круги перед глазами больше не мелькали.

Хотя, увидев кого именно принесло и в каком состоянии, я почти упала в обморок.

За дверью, опираясь о косяк, стоял Инвар Верренс собственной персоной. И он был в стельку пьян.

Здоровенный кузнец в идеально чистом камзоле и белоснежной рубашке пару раз дыхнул на меня спиртом и ввалился в дом:

— Гос...пжа… Морга..., — он начал одновременно снимать сапоги и искать свои домашние тапочки, периодически заваливаясь то на одну, то на другую сторону, — Мор..га..

— На, — вежливо подсказал ему Таэль, пока я ошарашенно смотрела на пьяное действо.

— На! — согласился Верренс. Чуть пошатнулся, но вовремя ухватился за дверной косяк. — Моя дорогая Морга... на… Моя драго... ц... ная Морга...нчка!

— Смотри, юная селянка, как ты быстро растешь в цене, — хмыкнул восторженно высочество, — Еще немного и он возведет тебя в ранг святых и начнет молиться!

— Главное, чтобы на мощи и сувениры разбирать не начал, — мрачно процедила я, — Что с ним делать? Здесь оставлять?

— А ты его в таком состоянии сможешь дотащить до дома? Он же весит раза в три больше тебя!

— Я — нет, я слабая женщина, а вот...

— Я тоже нет! — Таэль тут же вспомнил, что и он слабый и очень болезненный, — Можно позвать его братца...

Нас прервал звук заведенного тракторного мотора. Я не поверила своим ушам и оглянулась. Инвар Верренс, мило обняв собственные тапочки, лежал на цветастом входном коврике и оглушительно храпел. Звук был такой силы, что, казалось, занавески на окнах топорщились, как от ветра.

Переглянушись с высочеством, мы решили оставить все как есть. Пусть кузнец проспится, а утром решим, что делать дальше. Укрыла его своим пледом, все-таки ночью из-под двери поддувало. Застудит еще самое ценное, как потом жениться то будет? И, пожелав друг другу спокойной ночи, мы с принцем разошлись по своим комнатам.