Особенности преддипломной практики

Глава 8

Будила я Странника каждый час, как и обещала. Во второй раз уговоры выпить вонючую гадость прошли быстрее. То ли он смирился, то ли просто еще спал. В третий — даже уже не спорил, лишь покорно выпил и снова отвернулся к стеночке. А вот потом началась форменная истерика. То он отказывался вставать, то зажимал себе рот руками и той же подушкой, то сыпал руганью и угрозами, что он со мной сделает, то... В общем, мне спать ночью почти не пришлось. Каждый час засыпала на полчаса, чтобы потом встать и разогреть отвар, разбудить-растолкать пациента и с силой и уговорами влить в него эту дрянь. Но результат был налицо. Поутру ди Андарэ смог самостоятельно, хоть и вися на моем плече, сходить в туалет.

— Мне нужно выйти! — заявил он мне, когда я в очередной раз зловеще нависла над ним с кружкой.

— В мир иной? — бессонная ночь и тонны эмоций превратили меня в злобное существо, сыплющее сарказмом и с полным отсутствием хоть какого-то сострадания к своему пациенту. А на то, что ильфариец — представитель древнего рода, приближенного к императору, мне стало давно плевать.

— Не дождешься! — он вытаращил на меня глаза и сделал очень многозначительное лицо, — Мне нужно!

На что он намекал, я догадалась почти сразу, но я была так зла!

— Верно! — я сделала вид, что только сейчас вспомнила, — Памперсы! Где-то лежали памперсы! Деточка хочет в туалет — значит, деточке нужны памперсы!

Обиде в глазах Странника я порадовалась. Честно.

— Я, по-твоему, ребенок, что ли?

На “ты” мы перешли, кажется, на четвертой пробудке. Или на пятой. Тогда мой словарик выразительных ругательств очень серьезно пополнился новыми интересными словосочетаниями.

— Ой, а ты себя уже взрослым мужчиной считаешь? Какая наивная прелесть! Твои истерики заставили меня в этом усомниться! — и протянула ему уже даже мне надоевшую кружку. Странник привычно отшатнулся, но тут же откинул одеяло, явив миру длинные стройные ноги в черных брюках с алыми лампасами. От форменного мундира и сапог эльф давно избавился, оставшись лишь в белой рубашке, брюках и носках.

— Да иди ты в …, — бросил он мне и спустил ноги на пол. Тут же устало согнулся и задышал, словно только что пробежал марафон, — Где туалет? Ты в меня столько этой дряни залила, что мне …

— Могу предложить переносной вариант!

Я с довольным видом достала из-под кровати ночной горшок. Фарфоровый белый с синими цветочками по ободку и ручке. Честно, заранее его туда не ставила, видимо, он шел в базовой комплектации к домику с башенкой, что нам предоставили горожане.

Странник медленно поднял на меня раздраженный взгляд. Прищурился:

— Я, конечно, могу им воспользоваться, но тебе придется мне помогать. Как видишь, я встать-то еле могу, где уж там раздеться!

Ха, он думал меня этим смутить?

— Раздеться я тебе помогу, уж так и быть..., — я сложила руки на груди.

— Неужели есть опыт в раздевании мужчин? — и кривая язвительная улыбочка.

— Не переживай, я быстро учусь. Но доверишь ли ты свое драгоценное хозяйство моим неопытным ручкам?

А теперь улыбочка превратилась в широченную наглую ухмылку. Глазки заблестели, бровки заиграли. Ну прям мачо-мэн, честное слово. Если забыть про то, что он едва может руки поднять да в туалет сходить.

— Так юная селянка у нас еще девственница! Какое занятное открытие!

— Штопор свой не потеряй, открыватель несчастный! — заботе в моем голосе позавидовала бы самая ласковая мать.

— Если захочешь, клисса, — он широко развел руками, словно пытаясь обнять меня. Хотя, в его случае это будет именно попытка, — я в любой момент тебе с этим помогу!

Я саркастически подняла бровь:

— Ты сам только что заявил, что даже встать толком не можешь! Как штопор держать собираешься?

И заканчивая уже порядком надоевшую мне перепалку, направилась к двери. Горшок поставила на пол рядом с выходом. Я прекрасно понимала, что ильфариец слишком горд для того, чтобы использовать его по назначению. Но не отказала себе в тайном удовольствии посмотреть, как Странник с большим трудом поднимается с постели и, пошатываясь и поминутно хватаясь за все, что попадалось под руку, идет к двери. Мне было его жаль? Да, разумеется. Но где-то очень глубоко внутри.

Ди Арданэ добрел, наконец, до входной двери и устало привалился к стене. Дышал он очень тяжело, словно пробежал марафонскую дистанцию и я на пару мгновений всерьез испугалась, что все мои труды пошли коту под хвост. Если он сейчас завалиться, то я в одиночку его до постели не дотащу. И уж молчу про необходимость облегчиться.

Но Странник оказался живуч. Отдышавшись, он посмотрел на меня долгим мрачным взглядом и кивнул:

— Твоя взяла, клисса. Сейчас мне без тебя не справиться.

Я в принципе ждала чего-то подобного.

— И?

Ответом мне был донельзя жуткий взгляд, обещающий все существующие пытки.

— Прошу твоей помощи, клисса.

Моя бровь взметнулась вверх. Странник отвел взгляд и поправился:

— Прошу твоей помощи, местра.

Ну, наконец-то. А он, оказывается, умеет говорить нормально, без оскорблений. Кто бы мог подумать.!

Я тяжело вздохнула, чуть задумалась, делая вид, что принять решение по этому вопросу для меня архи-сложно, но затем подставила плечо:

— Обопрись как следует и не бойся, я девушка сильная.

Косой взгляд и чуть заметная усмешка на губах:

— Я это уже заметил.

До туалета мы добрели более-менее благополучно. Вопреки ожиданиям, эльф от моего присутствия при интимном таинстве отказался, лишь попросил постоять за дверью на всякий случай. Мог бы и не просить, я и так это собиралась сделать. А то мало ли, вдруг упадет еще ненароком. У него и так голова ударенная, не хватало еще сотрясения остатков мозга. Потом дошли обратно и я его уложила в постель.

— А ты смелая, местра, — он снова укрылся одеялом по подбородок, — Со мной так никто никогда еще не разговаривал.

— Да, местр, — я уже выходила из комнаты, — Жизнь полна неожиданностей.

Закрыла за собой дверь и не слышала, что он мне ответил. Пусть привыкает, ему здесь жить еще шесть дней и восемнадцать часов.

Но жизнь на самом деле полна неожиданностей. Особенно, если они случаются в восемь тридцать утра по местному времени. Не скажу, что это очень рано, но учитывая мою бессонную ночь…

В дверь позвонили. Кому в такую рань приспичило попросить помощи у чародейки? Бессмертный он, что ли? Открывать очень не хотелось. Мне бы сейчас в теплую постельку и заснуть бы часов на десять. Я зевнула так широко, что побоялась сломать челюсть.

Но звонок повторился.

Никого не хочу видеть! Пусть неопознанная жертва поживет подольше.

И снова повторился.

И еще раз.

— Да чтоб вас! — психанула я, открывая входную дверь нараспашку, — Утра! Недоброго! Что слу...

На пороге стояли мои вечерние невестоискатели — Йонас и Инвар.

Худющий Йонас смотрелся еще более тощим в черном приталенном камзоле с темной рубашкой и такого же цвета плотных штанах, обтягивающих его ноги. В руках он держал какой-то прямоугольный объемный кулек, обтянутый тканью.Инвар же снова был одет как на праздник — светлая куртка, жилетка и рубашка с галстуком. На мощных ногах такие же штаны, как у брата, а сапоги были тщательно вычищены до зеркального блеска.

Бывший жених до такой степени лучился радостью встречи, что стало аж противно от его жизнерадостной улыбки.

— Доброе утро, госпожа ведьма! А мы к вам!

Я недовольно сощурилась на утреннее яркое солнышко и смерила взглядом его мрачный костюмчик:

— Собрался на похороны, Йонас?

— Вы смешная! — он хохотнул в ответ и быстренько проскользнул в дверь мимо меня. Я перевела мучительный взгляд на его старшего брата.

— Рад снова вас видеть, госпожа Моргана, — Инвар чуть поклонился, — Мы не очень рано?

— Да как сказать..., — проговорила я, следя за Йонасом. Тот направился прямиком на кухню, развязывая по пути свой кулек.

— Госпожа ведьма, Изельда не нашлась? — крикнул он по пути к плите, — Нет? Ну и ладно, — тут же заглянул в кастрюлю с лекарственным отваром и громко выдохнул, — Фу, какая гадость! — и доложил уже брату, все еще стоящему в дверях, — Видишь, Инвар, я ж говорил, что госпожа ведьма готовить не умеет!

Тот лишь виновато посмотрел на меня и неуклюже протянул букет полевых ромашек. Свежих, только что сорванных. На лепестках еще блестели капельки утренней росы.

— Вы уж извините его, госпожа Моргана, Йонас всю ночь рассказывал о том, что вы …, — он тяжко вздохнул, — что у вас … ну, не очень получается на кухне.

Я скептически посмотрела на ромашки, затем — на кузнеца. Букет был, конечно, большой и очень красивый, но…

— А это в качестве извинения за вчерашнюю прогулку на кладбище, — оправдался Инвар. — Да и потом с упавшим на вас тоже не очень хорошо вышло.

Я решила уточнить детали. Так, на всякий случай.

— Господин Верренс, — и иронично подняла бровь, — вы извиняетесь за то, что кто-то совершенно неизвестный всем нам открыл межмировой портал и из него на меня выпал Странник?

Инвар смутился. Покраснел.

— Или что вы, беспокоясь о моей репутации, пытались отговорить от сомнительного перетаскивания этого... больного... к себе домой?

Он снова тяжело вздохнул, продолжая протягивать мне букет. Даже начал чуть пошаркивать сапогом по крыльцу. Занятное было зрелище — здоровенный бугай плечами шире меня раза в три смущенно полирует мыском порог моего дома.

Ну как ребенок, честное слово.

Я устало перевела взгляд на улицу. Денек-то какой чудесный: солнечный, радостный. Синее небо, зеленая травка, птички поют. Домики как игрушечные. Лепота да и только!

Через два дома от моего госпожа Вилкс вытащила матрасы и развешивала их на специально натянутых веревках для просушки. Она заметила мое внимание и приветственно махнула рукой. Я кивнула в ответ.

Напротив дома Вилксов Хильда Бреннинг пропалывала лилии в небольшом палисадничке. Чуть дальше резвились ее сыновья Йолла и Йюдин. Их задорный детский смех и крики звенели по улице.

Отличный выходной в провинциальном небольшом городке.

И я — злая, раздраженная, донельзя уставшая, невыспавшаяся и готовая сорваться на первом, кто попадется под руку.

Но Инвар… Не хочу его обижать. Хороший он, заботливый. Я ведь вижу, что у него ко мне определенные чувства, и знаю, что допускать подобного нельзя.

— Спасибо за букет, господин Верренс, — поблагодарила Инвара и окунулась в ворох белых ромашек. Легкий аромат, пушистость мелких листиков и лепестков заставили меня на миг даже позабыть об усталости. — Цветы роскошные!

Тот аж расцвел в счастливой улыбке от моих слов.

Несмотря на ранее утро, некоторые дамы уже вышли на променад. Иржина Дивайн с подружкой под ручку в красивых выходных платьях и с кружевными зонтиками от солнца степенно вышагивали по дороге к городскому рынку. Увидев нас на крыльце, девушки остановились.

— Госпожа ведьма, господин Верренс, — они присели в коротком реверансе, — Какое чудесное утро, верно?

Ведьма? Ладно, красавица моя, будет тебе ведьма!

— Просто замечательное, госпожа Дивайн, — я улыбнулась очень широко, аж челюсть свело, — Как ваш братец поживает? Его все еще мучает геморрой? Вы не забываете смазывать ему больное место?

Инвар чуть кашлянул в кулак, скрывая усмешку. Белозубая улыбка Иржины стала немного болезненной, словно я сказала о чем-то неприличном. Может, ей мой вопрос про геморрой не понравился? Ну так я ж ведьма, какие мне приличия?

Она боязно глянула на кузнеца, но тот вежливо сделал вид, что ничего не заметил и не услышал.

— У Алвиса все в порядке, госпожа ведьма, — и еще один быстрый взгляд в сторону Инвара и затем почему-то на мой букет ромашек. — Мазать... не забываем.

— Может быть, мне зайти и проверить его сегодня? — и в голосе столько участия и заботы.

— Нет, нет, госпожа ведьма, не беспокойтесь. Алвис почти здоров.

— Что ж, тогда удачного вам дня, госпожа Дивайн.

— И вам, госпожа ведьма, — и она присела так низко, что даже мне стало видно очень много в ее декольте. А уж кузнецу-то при его росте… Он кашлянул и ответно попрощался с девушками.

Девушки уже скрылись за поворотом и я только хотела продолжить милую беседу с недавним невестоискателем, как в этот момент на кухне с громким дребезгом упала кастрюля.

— Да чтоб тебя! — я резко обернулась.

Йонас с радостным смехом ее поднял и пытался пристроить на стол, где уже разложил все то, что принес в кульке, — толстую книгу, несколько маленьких баночек и пару больших деревянных ложек с длинной ручкой.

Я ошарашенно смотрела, как парень начал сыпать муку в мою любимую пластиковую миску для смешивания эликсиров.

— Это еще что за самоуправство?! — и направилась в дом устраивать кое-кому знатную головомойку.

Инвар вошел вслед за мной, закрыл за собой дверь и тут же начал заступаться за брата:

— Он сказал, что вы вчера разрешили ему готовить на вашей иномирской кухне. Йонас всю ночь не спал, перебирал свои кулинарные книги. Все решал, что первым попробовать.

Я возмущенно развела руками:

— Но мы договорились только об одном ужине и тот лишь в качестве оплаты за поиск Изельды. Я не разрешала приходить сюда каждый день.

— Да вы уж простите его, госпожа Моргана, — повторил кузнец, — Йонас на самом деле превосходный повар, пусть попробует. Ему же интересно!

И с нескрываемой гордостью посмотрел на младшего брата. “Превосходный повар”, уже успевший нацепить мой фартук в розовый цветочек, замешивал тесто, читал на ходу рецепт чего-то печёного с вареньем и попутно напевал веселую песенку.

— А горюет-то как, бедолага! — да, я, когда не высплюсь, всегда злая, — Ваш брат всегда такой веселый после пропажи любимой невесты или это у него истерическое?

Инвар, получив мой позволительный кивок, уселся в одно из кресел и по-доброму усмехнулся:

— Да они с детства дружат. Не думаю, что Йонас был на самом деле влюблен в Изельду, скорее он просто не смог найти кого-то другого. Сами знаете, госпожа Моргана, какие у него интересы. Не каждая девушка захочет выйти замуж за парня, который стишки сочиняет, правда, весьма паршивые, да картинки рисует, которые тоже... ну так себе..., — и открытый, можно сказать, откровенный взгляд на меня. Многоговорящий. — Женщине нужен мужчина работящий, хозяйственный, ответственный...

— Как вы? — и я пристально уставилась на кузнеца. Нечего мне тут намеками сигналить.

Инвар опять смутился. Начал осматриваться, выискивать что-то взглядом на потолке.

— Я беспокоился за вас, госпожа Моргана. Вы вчера так упали сильно и еще этот ваш больной…

— Поэтому брат не спал всю ночь, — задорно пропел Йонас, пробегая мимо меня со сковородкой.

Я грозно глянула ему вслед и устало выдохнула. Ладно, пусть развлекается на моей кухне. Может, что вкусненькое приготовит, а то время для завтрака уже подошло, а мне кашеварить сейчас ну никак не хотелось. Тем более, что вчерашний ужин был такой вкусный, что пальчики оближешь. Что-что, а кулинария Йонасу определенно удавалась.

Положила букет на стол и упала в соседнее с Инваром кресло.

— Какое совпадение, я тоже почти не спала.

— Правда? — Инвар аж просветлел. Глаза загорелись такой отчаянной надеждой, что мне на миг ... но только на миг... не захотелось его разочаровывать. А затем вспомнила почему не спала, сколько выучила новых ругательств и своего красавца-ильфарийца, будь он неладен!

— Правда! Пациента лечила, — я жестоко опустила Инвара на землю, — Каждый час поила тем отваром, что ваш братец принял за мое искусство кулинарить.

Йонас резко остановился и ошарашенно посмотрел на меня:

— Так это было лекарство?

— Ну не супчик же.

— И вот это пить каждый час? — его глаза становились все круглее и круглее, а челюсть все ниже и ниже, — Вы жестокая женщина, госпожа ведьма.

— А ты предлагаешь, — я очень удивленно уставилась на Йонаса, словно не подозревала за ним подобных склонностей, — всю пятилитровую кастрюлю за один раз ему скормить? Это кто еще из нас садист и изувер?!

По гостевой, где мы сидели с Инваром, потянулся новый запашок. Словно где-то что-то начало пригорать. Йонас встрепенулся, обернулся и, громко выругавшись, полетел на кухню.

— Хорошо, — решила я подвести итоги утра, — Повара вы мне привели, цветы подарили, за бурную ночь в обществе нескольких мужчин извинились...

Мой намек кузнец сразу понял.

— Я после вчерашнего подумал, может, вам помощь какая нужна?

Мне? Помощь? Что ж у нас вчера ночью такое произошло, раз меня перевели в ранг недееспособных?

— Наверняка ведь у вас полочка может где отвалилась или у стола ножки расшатались, — добавил он, по хозяйски разглядывая гостиную, — Вы ж девушка, куда вам с молотком да гвоздями?

Сказать ему, что я только на той неделе, поленившись тратиться на магию, сама починила сломанную дверцу шкафа, или пусть так и живет в радужном неведении?

— Вообще-то я чародейка — осторожно напомнила про свою профессию и щелкнула пальцами, вызывая небольшой пылающий синим светом шар.

— И что? — моя демонстрация его совсем не впечатлила, — Госпожа Моргана, вы в первую очередь молодая хрупкая красивая девушка...

Насчет молодой и красивой — не спорю, это Инвар точно уловил, но — хрупкая? Я очень хотела ему ответить прилично, даже воздух уже набрала для длинной тирады, но тут на пороге гостиной возник Странник собственной персоной. И он держал в руках… мои регистрационные документы?

— Так значит, юная селянка — студентка Университета магии, — довольно потянул ильфариец, словно узнал какую-то страшную тайну. — То-то я смотрю, твое лечение очень похоже на убийство с особой жестокостью!

Я зло выругалась, по большей части на себя. Все-таки надо было отправить диплом вместе со всеми документами домой в первый же день. Зачем я его оставила здесь, в Шайнвилле? Все думала, а вдруг понадобится, а вдруг пригодится. Вот вам, пожалуйста, пригодился — эльф обмахивался моим неподтвержденным дипломом, словно веером. Жарко ему, видите ли.

Синяя небольшая книжечка в высокородных руках выглядела форменным издевательством и мое терпение лопнуло. Я медленно поднялась. Этот... клисс морально достал меня за одну только ночь, а теперь решил еще и в чужих документах покопаться?! Сложила руки на груди, смерила его уничижительным взглядом.

— Местр недоволен тем, как быстро он встал на ноги?

Тут же подскочил со своего места Инвар и загородил меня своей спиной.

— Вам бы, уважаемый, поблагодарить благородную госпожу за исцеление, а вы …

— Благородную госпожу? — фыркнул презрительно эльф, — Когда ди Арданэ дан Эль… — и тут же запнулся, словно ему по зубам заехал кто-то невидимый, — Когда высокородный ильфариец назовет иномирскую клиссу благородной — мир перевернется.

Краем глаза я заметила, что кузнец с силой сжал кулаки. Его желваки заходили от злости и еще чуть-чуть рослый кузнец броситься на этого щуплого... больного.

— Любой воспитанный человек должен быть благодарен…

— Я ничего и никому не должен! — и подбородочек высоко так, словно хотел носом потолок проткнуть.

— То есть, местр все-таки признает себя невоспитанным? — я буквально выплюнула это оскорбление. Мое терпение к ушастому высокородному паршивцу потеряло даже те последние крохи, что оставались после “чудесной” ночи вдвоем.

Но скандал надо немедленно прекращать. В отличие от Инвара я знала, что из себя представляет этот эльф и кого он представляет. Ссориться с благородными домами Ильфарии чревато не только для меня лично, но и для всей моей семьи. Все-таки, как ни крути, но ди Арданэ — приближенные к императору. Если сейчас мой благородный защитник одним махом эльфа побивахом, то отвечать потом за это мне, как взявшей на себя ответственность за несносного пациента.

Знала бы еще несколько часов назад, во что выльется легкая ночная прогулка по кладбищу в поисках чужой невесты, — приковала бы себя к стулу.

— Стоп! — я встала между спорщиками наподобие рефери и развела руки в стороны. — Брейк!

Ух, как же мне захотелось вонзить ногти в грудь ильфарийца, укрытую лишь тонкой тканью рубашки. И хорошенько так располосовать. Лучше бы конечно кулаком и с размаху, но острые наманикюренные ноготки да по почти голой коже — тоже не самые приятные ощущения. Но я лишь с милой улыбкой во все тридцать два зуба оповестила:

— Благородный местр забывает, что его лечение еще не закончено.

Месть, говорят, надо подавать холодной. В моем же случае все будет ровно наоборот — вечером эльф получит бурлящий кипяток. И переводя разговор на другую тему:

— Позвольте узнать, что вы искали в моих документах? — и потянулась за дипломом.

То ли мой злобный настрой его так ошарашил, то ли Странник впечатлился видом кузнеца теперь уже за моей спиной, но он лишь соизволил аккуратно оттолкнуть в сторону мои нацелившиеся пальчики.

— Ключ от чердака. Насколько я знаю, ты ведь там хранишь искровые накопители, которые выделил Университет для практики.

Та-а-ак, а это уже что-то новенькое:

— И зачем местру мои накопители?

— Затем, чтобы убраться отсюда как можно быстрее.

— Отличная идея, — одобрила я со всей серьезностью и выставила даже большие пальцы. — Местр лишь забывает одну вещь — он еще слишком слаб, чтобы пройти портал.

— Местр ничего не забывает, юная селянка. Местр просто хочет покинуть это захолустье и отдаться в руки настоящих врачей, — и дополнительно пояснил: — Заживо отдаться, а не для препарирования моего трупа.

Кузнец снова нахохлился:

— Госпожа Моргана...

И тут Странник неожиданно разразился оскорбительным смехом.

— Моргана? Так тебя зовут Моргана? Ведьма-неудачница из детских сказок? — он даже зааплодировал, — Восхитительно! У твоих родителей отличное чувство юмора.

Я набычилась. Удивительно, но за всю ночь у нас так и не появилось повода представиться друг другу. Странник называл меня лишь юной селянкой, обильно сдабривая высокое звание презрением и брезгливостью, я его — высокородным местром, что было равно «сволочью», добавляя изрядную долю раздражения и злобы. Но копаясь в моих вещах… он что, просто схватил чужие документы и пошел “здороваться”, не читая их? Конечно, я и сама долго привыкала к своему прозвищу, но это не повод какому-то паршивому высокородному надо мной насмехаться.

— Как назвали меня родители, вы можете узнать из документов, — я кивнула на диплом, что он до сих пор держал в руках, — А Моргана это просто прозвище. Ничего больше.

Инвар вдруг охнул.

— Госпожа Морг… Госпо… — и побледнел, — Ох ты ж… Простите, госпожа, я не хотел оскорбить вас. Не знал, Хальтом клянусь.

— Какие уж там оскорбления! — тяжело вздохнула. — Я уже давно привыкла.

Эльф в это время вчитывался в диплом. Пару раз искоса глянул на меня, пару раз хмыкнул недоверчиво, разглядывая вкладыш с оценками. Ну да, не медик я. Бытовая магия — мое всё, но лечить, да еще и успешно — увольте.

— Ладно, прошу по-хорошему — отдай мне накопители, — уже более спокойно попросил больной на всю голову, — Я должен вернуться домой.

Я качнула головой:

— Нет, местр. При всем моем уважении, в нынешнем состоянии вы не перенесете перехода между мирами. А за ваше убийство я не хочу отвечать.

Он прищурился:

— Ты так уверена?

— Убеждена! Труп высокородного ильфарийца, конечно, существенно обогатит мой диплом, но вряд ли в университете это оценят по достоинству.

— Нет, я про то, что в портал мне еще рано.

— А вы попробуйте создать светлячок.

Странник пару раз щелкнул пальцами, но ничего не получилось. Его магических сил не хватило даже на то, чтобы создать элементарнейший огненный шарик, который детишки сходу формируют в детсадовском возрасте. Ну и какой ему портал?

Он сморщился, словно от боли и тихо выругался. Вернул мне диплом с вкладышем и согласно кивнул на мой молчаливый вопрос — сдохнуть ему все-таки не хотелось.

Лишь один человек в доме не обращал никакого внимания на наше милое светское разногласие. Йонас копался в моих кухонных шкафах и порхал со счастливым видом между плитой, раковиной и холодильником, сервируя стол тарелками и приборами, расставляя вазочки с вареньем, разливая чай.

— Все к столу! — позвал он, дополнительно похлопав в ладоши, привлекая наше внимание, — Оладушки по-меррински с малиновым вареньем.

Завтракать мы садились в гробовом молчании. Эльф был раздражен моим категоричным отказом, Инвар не знал что мне сказать в успокоение, Йонас смущенно ожидал похвалы его кулинарным талантам, а я откровенно бесилась.

Хотя, оладушки были восхитительны. Что-что, а талант у Йонаса все-таки был.

Звенящую тишину разбил громкий стук в дверь.

— Госпожа ведьма, — зычно донеслось с улицы, — Губернатор Маттеус просит вас явиться к нему в ратушу для дачи показаний по поводу ночного происшествия на кладбище!

— ... мать! — я громко и с чувством выругалась и бросила вилку на тарелку.

Что ж за день сегодня такой … восхитительный?! Поспать толком не удалось, утро началось с ругани, еще и позавтракать не дают! Теперь придется тащиться через пол-города для милой беседы с губернатором о погоде, посевах и таинственном происшествии на старом кладбище, после которого оно оказалось магически разворочено, а в моем доме поселился “замечательный” сосед.

Услышав ругань, Инвар нахмурился и осуждающе покачал головой. Приличная девушка всегда должна помнить о своем воспитании и высказываться крепче, чем “ох, какая досада!”, ей категорически запрещено. Я искоса бросила на него предупреждающий взгляд.

— Госпожа Морг… Моргана, — он выразительно расправил салфетку на коленях, — не пристало молодой девушке так выражаться!

Зато Странник довольно осклабился.

— Ничего, ничего, юная селянка, выражайся! — он махнул вилкой с нанизанным оладушком, — Разрешаю! — и с наслаждением откусил хороший такой кусок.

Я зло зыркнула на своих незваных гостей и с трудом удержалась от едкого ответа. Ведь это из-за них меня сегодня будет общать губернатор весело и с конкурсами интересными! А самый главный виновник сего торжества, несчастный жених Йонас, сидел и делал вид, что он абсолютно ни при чем. Тихо ковырял вилочкой в тарелке, размазывая малиновое варенье в непонятный силуэт в интересной позе.

В дверь снова постучали.

— Госпожа ведьма, вы дома? Э-эй, госпожа ведьма-а-а! Вас вызывает… — небольшая пауза и что-то заскребло по железной ручке в виде, — Что-то там совсем тихо. Может, она ушла куда?

— Да куда? — а это уже второй голос, — Раннее утро на дворе, разве что с ночи где-то загуляла. Она ж ведьма, что ей стоит-то…

И тут Йонас вдруг вскинул грозно голову, прислушался к словам незваных гонцов и со злостью бросил вилку на стол. Парень сорвался с места, подскочил к двери и с размаху ее открыл. На пороге стояли двое стражников, закованные в тяжелые металлические доспехи с головы до ног. Даже забрала у шлемов были опущены, из-за чего из голоса забавно резонировали. В руках стражники держали тяжелые алебарды.

— Не сметь! — Йонас грозно рявкнул командным голосом и замахал тощим пальцем у них перед глазами. — Не сметь прерывать завтрак госпожи ведьмы! Не то я...

У меня от неожиданности аж челюсть самопроизвольно отвалилась, а стражники выпрямились в струнку и чуть не отсалютовали. Только через мгновение поняли, кто именно им угрожает.

— Господин Верренс, — тот, что стоял слева, едва склонил голову в приветствии, — Госпожу ведьму вызывает губернатор. Вы хотите, чтобы он ждал?

Тот с неприступным видом сложил руки на груди и прислонился к косяку.

— Ничего, подождет, Когда я к нему приходил за помощью в поисках Изельды, тоже ждал два часа. Так что, с него не убудет, — и обернулся к нам с Инваром, ожидая поддержки. Я ошарашенно молчала, а Инвар тут же с готовностью закивал головой, подтверждая, что без завтрака ну никак нельзя.

— Но губернатор…

— Госпожа ведьма изволит завтракать, — отчетливо и медленно проговаривая слова, повторил Йонас, словно считал своих собеседников неразумными детьми, — Если ее, голодную и уставшую, губернатор взбесит...

Я тут кашлянула:

— Эм… рассердит, Йонас. Рассердит.

Тот непонимающе глянул, но поправился:

— Рассердит, да... То мало ли что с ним госпожа ведьма сделает. В лягушку превратит или в хомячка, например. У госпожи ведьмы фантазия богатая, особенно когда та бешеная.

— Йонас, — я снова позвала своего защитничка и когда тот оглянулся, снова его поправила, — Рассерженная.

— Ну да, рассерженная.

Стражники опасливо переглянулись и второй, обращаясь уже непосредственно ко мне, заискивающе промямлил:

— Так ... тогда... это...Вы ж тогда не торопитесь, госпожа ведьма, завтракайте спокойно. Мы подождем!

Второй тут же закивал, соглашаясь с напарником. Они синхронно развернулись и застыли у моих дверей с алебардами наперевес. То ли никого не впуская, то ли — не выпуская.

Я тихо вздохнула. Лучший вариант для сегодняшнего дня — это закрыться в подвале, чтобы никто не беспокоил, и спокойненько там дождаться ночи. Эх, видно не судьба. Как ни крути, но со стражниками — считай, официальными представителями городской власти, ссориться нехорошо. Да и угрожать через них губернатору — тоже.

— Может, вы хотите позавтракать с нами, господа? — с показным радушием предложила я их спинам, — У нас блинчики по-милански…

— Оладушки по-меррински! — ястребом накинулся на меня Йонас, все еще стоя у двери. — С кунжутом, орехами и малиновым вареньем!

— Оладушки по-меррински, — покорно согласилась, — Ну что? Составите компанию ведьме, повару, кузнецу и … импортному гостю? — я бросила быстрый взгляд на Странника, который почти доел свою порцию и уже тянулся к моей. Кольнула вилкой шаловливые пальчики, с удовольствием послушала короткий взвизг и приглашающе улыбнулась стражникам.

Те переглянулись, пожали плечами и вошли в дом. Алебарды приставили к стеночке, шлемы положили рядом. Вежливо с нами еще раз поздоровались, сполоснули руки и прошли к столу. Как будто каждый день их так “случайно” приглашают откушать.

С другой стороны — кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. Тем более, когда идешь с алебардой наперевес — груз тяжеловат, но зато вон как хозяева бурно реагируют, даже на завтрак приглашают.

Йонас аж лицом просветлел. Мигом полетел на кухню, достал еще два прибора, сдвинул меня поближе к своему брату и застыл у пустых мест со сковородой. Как только стражники уселись, он положил им по большой порции оладушек, пододвинул вазочки с вареньем и провожал вопросительным взглядом каждый кусок, пока новые гости не кивнули, что завтрак восхитителен.

Одного из стражников я уже знала, он недавно приходил ко мне за снотворным. Добродушный, но очень болтливый парень. Пока я искала настойку валерианы, он успел рассказать все последние сплетни, новости, которые от сплетен мало отличались, и криминальную сводку недели — кто у кого что своровал, кого побили, кого обманули.

— Вы уж извините, госпожа ведьма, — проговорил стражник, — мы люди маленькие — что приказано, то и исполняем.

— Никаких проблем, — согласилась я, — Прекрасно понимаю, — и раз уж мы все сидим за столом, то надо хоть попытаться побыть радушной хозяйкой, — Как ваша бессонница? Прошла?

— Да, моя вам искренняя благодарность, госпожа ведьма! Сплю как младенец...

Через полчаса сытые и расслабленные мы начали собираться на прием к губернатору. Я переоделась и привела себя в более-менее приличный вид. Настояла на том, чтобы Странник все-таки остался дома, а не “погулял по окрестностям в целях самообразования”. Мало ли, что нагуляет и образует с его-то характером и отсутствием магии?! Инвар рвался меня проводить, но я больше беспокоилась не за свою прогулку с двумя мужчинами в доспехах и при оружии, а за пришлого ильфарийца, остающегося в доме без присмотра. Поэтому дала кузнецу задание наточить ножи — пока мы завтракали, Йонас исстонался о том, как мне не хватает мужской руки и он измучился готовить тупыми ножами. Что ж, колюще-режущие орудия труда у меня и впрямь были далеко не колющими и совсем не режущими.

— Госпожа ведьма! — Йонас ухватил меня почти на выходе. На плечо перекинул влажное полотенце, вымытую сковородку отставил на стол, — Раз вы идете в город, то...

Он начал копаться мокрыми руками в карманах своих штанов и вскоре вытащил замасленную бумажку с какими-то корявыми записями:

— Надо будет по дороге зайти на базар и купить по четверти фунта розмарина и сольвейна, две унции перца, харриса и тмина, еще…

— Стоп! — я недоверчиво покосилась на юного кулинара, — Мне что, закупить на рынке продукты?

— Конечно! Я на обед запланировал суп из куропатки с лапшой, а он без специй….

— Запланировал? — мой голос вдруг стал немного выше обычного и в нем появились подвывающие нотки бешенства, — Ты запланировал мне обед?! Может быть, и ужин тоже?!

Все еще не понимая, чем я возмущаюсь, Йонас снова порылся в своих карманах и достал маленький блокнотик:

— Так, ужин... Ага, вот! На ужин будет жареная свинина с фенхелем и миндалем. Про гарнир я еще думаю, но склоняюсь к овощам, — он перелистнул страничку, — На второй ужин — пирожки с грибами и молоко с кедровым медом, — он глянул на меня, ожидая одобрения, — Ну это я так, очень приблизительно набросал, — перелистнул еще страничку блокнотика, — На завтра… ага, на завтра у нас с утречка тыквенная каша с изюмом и орехами, поэтому вам еще надо будет купить изюм. Берите светлый и без косточек, — он снова уткнулся в свои записи, — На обед я хочу...

— Я хочу?! — выхватила у него из рук блокнотик и просмотрела следующие несколько страниц. Этот будущий шеф-повар расписал меню на всю неделю. Буквально по часам когда и что я буду есть. Завтрак, второй завтрак, обед, полдник… правда, у него это называлось пятичасовой ланч,... затем в восемь вечера обычный ужин, а в десять — второй “легкий” ужин.

— Да я столько не съем!

— Ничего, мы поможем! Тем более, что теперь вы не одна живете, а мужчины обычно много едят! — Йонас был само кулинарное воодушевление.

— Мужчины? — я с подозрением глянула на него.

— Ну да, — Йонас кивнул на Странника, развалившегося в моем любимом кресле, — Ваш пациент и …

— И?! — мой голос поднялся еще на октаву выше.

— Да мало ли кто еще в гости надумает! — он разозлился и пихнул мне в руки список продуктов, — Мне тут готовить не из чего, так что потрудитесь приобрести!

Из дома я выходила с обескураженным видом. Странник в кресле уткнулся в какую-то книгу, Йонас прибирался на кухне и ставил тесто, Инвар уже гремел где-то на заднем дворе инструментами. Что-то мне подсказывало, что ночная прогулка существенно обогатила мое пребывание в Шайнвилле, но, к сожалению, далеко не золотом.