Отец моей подруги

Лиза

Он целует меня долго и жадно, и я все глубже тону, вязну в этом поцелуе. Как и в самом Марате. Ноги отказываются держать, цепляюсь за его голые плечи.

Под руками перекатываются твердые мышцы. Он везде твердый, кажется, что этот мужчина весь состоит из каменных мускулов. И каменного паха, которым он упирается в мой живот.

Сверху раздается стук двери.

— Это Крис, мы ее разбудили! — испуганно отстраняюсь от Марата. Он не отпускает, крепко держит за талию. Задирает голову вверх и пристально смотрит.

— Марат, — шепчу со страхом. Не представляю, что будет, если Крис нас увидит.

Хасанов ослабляет хватку, выскальзываю из его ладоней. Но он все еще удерживает меня одной рукой.

Дверь хлопает снова. Похоже, Крис выходила из комнаты только для того, чтобы взять в холодильнике холодную воду.

— Иди сюда, — Марат тянет меня обратно. Обнимаю его за шею, стриженый затылок колет ладони.

Он берет мое лицо обеими руками, жадно окидывает взглядом.

— Не вздумай влюбляться в меня, Стебелек, слышишь? Это плохая идея.

Привстаю на носочки, прижимаюсь губами к его губам, стараясь запомнить их вкус и запах.

— Поздно, — шепчу чуть слышно, отнимаю от лица его руки и быстро, пока он не успел опомниться, поднимаюсь по лестнице.

Сердце колотится как сумасшедшее.

Я только что впервые в жизни призналась в любви. Первая. Мужчине, в которого влюблена по уши. И мне ни капли не стыдно.

Я не предавала Крис. Я влюбилась в Хасанова, когда не знала, кто он. Мы договорились, что между нами ничего не будет, но никто не может мне запретить его любить.

Никто. Даже он сам.

***

Спала я ожидаемо плохо, поэтому к завтраку выхожу с красными от недосыпа глазами. Крис уже сидит за столом, место Марата пустует.

— Ты не видела папу? — спрашивает подруга.

Молча качаю головой. Она расстроенно комкает салфетку и бросает на стол.

— Я так и знала, — бормочет под нос, — знала, что надолго его не хватит.

— Ты о чем? — осторожно интересуюсь.

— Да все о том же. Ему стало скучно, и он укатил в город за очередной блядью.

— Крис! — вспыхиваю, лицо вмиг заливает краска. — Как ты можешь, он твой отец!

— Ай, ладно тебе, Лизка, — машет она рукой, — будто ты слов таких не знаешь.

— Знаю. Но ты его дочь. Ты не должна так о нем говорить, он этого не заслуживает!

— А ему можно? Я такое отношение заслужила?

— Это вы о ком? — слышится с лестницы хриплый голос. Синхронно поднимаем головы.

Марат спускается с лестницы в тех же шортах, что был ночью. Правда, в футболке.

— Так кому кости моем, дочь? — садится напротив, и я замечаю, что у него глаза гораздо краснее моих. Еще и вокруг глаз круги, и на скулах горят яркие пятна. — Пиздюку этому?

В воздухе ощущается стойкий запах алкоголя.

— Что с тобой, пап? Ты что, пил? Один? — Крис удачно переводит стрелки. Марат приподнимает брови и сконфуженно чешет затылок.

— Видишь ли, Малинка, вы со своей подругой в собутыльники не годитесь, а мне да, вчера захотелось выпить. И я слегка перебрал. Не стоит делать из этого трагедию. Предлагаю перейти к завтраку, сейчас все остынет.

На меня он не смотрит, но щеки все равно продолжают пылать. Не знаю, что бы я делала, если бы Крис оказалась права. А ведь это логично. Марат мужчина, сейчас он решил снять напряжение алкоголем. А потом это будет женщина, обязательно будет. Так что лучше всего мне этого не видеть. И не знать.

Завтрак проходит в полной тишине.

— Мы плавать, — говорит Крис, вставая из-за стола. — Я так понимаю, ты пас?

Марат поднимает обе руки в знак согласия, и у меня возникает непреодолимое чувство, что он переигрывает. Он не столько выпил, как пытается показать. Просто он не хочет идти с нами на пляж.

Со мной.

И снова начинает грызть совесть. Из-за меня страдает ни в чем неповинная Крис. Не будь меня, они с отцом прекрасно проводили бы время. А так он теперь избегает ее, потому что везде с ней рядом я...

На пляже Крис сидит грустная, без настроения. Купаться идет неохотно и быстро возвращается на берег. Говорит что холодная вода, но это неправда. Вода чудесная, только у меня тоже нет настроения.

Мне до слез жаль подругу, но я понятия не имею, как исправить ситуацию. Что можно сделать. А при мысли, что Марат через неделю уедет насовсем, хочется плакать.

Возвращаемся обратно, и вместе с нами в ворота въезжает роскошный белый кабриолет. Я еще не вижу водителя, но сердце екает, подсказывая, кто за рулем.

— Мама! — радостно вопит Крис и бросается к кабриолету, а я в отчаянии понимаю, что теперь Марат не станет выжидать. Он уедет сегодня же.