Отец моей подруги

Лиза

Марат к ужину так и не вернулся.

Мы с Кристиной едва поковырялись в тарелках. Ни у меня, ни у нее нет аппетита.

— Может, посмотрим кино? — предлагает Крис. Соглашаюсь только потому, что мне решительно все равно, что делать.

Мне одинаково ничего не хочется. Так почему не посмотреть кино?

На экране мелькают кадры, кто-то кого-то ищет, кто-то за кем-то гонится, в промежутках занимаясь сексом, причем пары почему-то разные.

Я честно прикладываю усилия, чтобы вникнуть, но у меня ничего не получается. Картинки бездумно мелькают, персонажи раздражают, звук режет слух.

Перед глазами стоит Марат такой, каким он был у дверей своего номера. Это не экранный герой, это Хасанов целует меня, вдавливаясь твердым налитым пахом.

Мне неудобно сидеть, между ног сладко тянет и ноет. Хочется опустить туда руку, чтобы хоть немного унять разгорающееся желание.

Сжимаю колени, кошусь на Крис. Не хочу, чтобы она что-то заподозрила.

Но подруга сидит, уткнувшись в экран с отсутствующим видом, и я расслабленно откидываюсь на спинку дивана. Закрываю глаза.

...Он ведет рукой по бедру, скользит по внутренней стороне, подцепляет края белья пальцами. Ведет в обратную сторону, но в этот раз достает глубже...

— Мура, — резкий голос подруги выдергивает из полусна. Вскидываю голову, хлопаю глазами. Кристина кивком головы указывает на пульт. — Фильм, говорю, полное фуфло. Ты вон вообще спишь. Я к себе, ты тут будешь?

— Здесь душно, — я и правда вспотела, — пойду пройдусь.

— Включи кондиционер.

— У меня от кондиционера насморк, с утра нос закладывает. Хочу на свежий воздух.

— Какой там свежий, — фыркает подруга, — духота. По прогнозу гроза.

А Марат где-то ездит...

Я в самом деле хочу пройтись, и дело не в кондиционере. Хочу побыть одна. После случая с Лорой мне кажется, наши отношения с Крис стали немного натянутыми.

Но может, я себя просто накручиваю.

Выхожу за порог, и сразу окутывает густой липкий воздух.

Да уж, свежий... Права Крис. Теперь понимаю, как хорошо защищают стены виллы от жары.

Но возвращаться не хочется, решаю пройтись к морю. Я недалеко, просто у моря должно быть хоть немного свежее.

Спускаюсь к морю. Прохладой это не назовешь, но да, немного свежее.

Вечернее небо затянуто тучами. Солнце садится за горизонт, но горизонт тоже весь в тучах, и солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь плотную завесу.

— Лиза! — слышу как меня окликают. Оборачиваюсь.

По берегу в мою сторону быстро идет Люк.

— Лиз, давай поговорим!

Не хочу с ним разговаривать. Не хочу его видеть. Поворачиваю в сторону виллы, но он бросается наперерез и отсекает дорогу.

— Уйди, Люк, пожалуйста, — прошу парня.

— Не уйду, пока мы не поговорим. Ты мне нравишься, Лиза. Мне очень жаль, что так получилось. Я не хотел. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Я видела, как ты не хотел, — говорю, а перед глазами снова та сцена. — Отстань от меня, а то меня сейчас стошнит.

— Дай мне объяснить... — Люк подходит ближе, я разворачиваюсь и бегу прочь по пляжу.

Он от неожиданности тормозит, и это дает мне фору. Я взбираюсь по каменному склону скалы и прячусь за выступом.

Со стороны виллы меня не видно. Люк выбегает на берег, оглядывается по сторонам. Он этот пляж не знает, это мы с Крис здесь все облазили.

— Лиза! — кричит он, озираясь. — Лиз!

Хлопает себя по бедрам и бежит в противоположную сторону.

Вокруг стремительно темнеет, но не только потому что поздно. Небо разрезают молнии, громыхает гром, и крупные тяжелые капли барабанят по камням, по гладкой морской поверхности.

Спускаюсь со скалы и прячусь в гроте. Он не очень глубокий, но так хоть не промокну.

Дождь превращается в сплошную стену воды. Вдавливаюсь спиной в камень, мне повезло, что нет ветра. Я бы уже промокла до нитки.

Мне кажется, или я слышу сквозь толщу воды мужской голос? Меня зовут, я слышу свое имя. И это голос Марата.

— Я здесь! — кричу что есть силы. — Я здесь, Марат!

За звуком льющейся воды шаги скорее угадываются, чем слышатся. Проем закрывает мощная фигура в дождевике.

Марат шагает в грот, снимает капюшон и дергает завязки дождевика. Он сердито хмурится, хочет что-то сказать, но я не даю. Бросаюсь ему на шею, обвиваю руками, прижимаюсь к широкой груди.

— Ты пришел! Как же хорошо, что ты пришел!