Отец моей подруги

Марат

Успела таки эта сука пролезть к дочке. И как только таких тварей земля носит?

Она знает, знает, что Крис все равно ее любит и не откажется от нее. Вот и пользуется.

Я бы таких лишал материнских прав. Беда только в том, что и отец у Малинки под стать мамаше.

Я проебался, переоценил стойкость дочки, а эта тварь воспользовалась ее уязвимостью, сыграла на ее чувствах. Крис не устояла, впустила ее в номер, а заодно и обратно в душу.

Лору я, конечно, из отеля выкинул. Правда, пришлось дать слово Малинке, что мама поедет не в бордель, а просто нахуй. В других выражениях, конечно, но смысл один.

Возвращаюсь в номер к дочке, она сидит на кровати, подобрав ноги и обняв колени. Не плачет, не бросается обвинениями. Просто на меня смотрит.

Честно говоря, я ждал чего-то из серии «это потому что ты бросил маму» и был немного готов. Но то, что я слышу, выбивает из под ног почву.

— А вы с мамой, когда меня делали, тоже так, как они... да, папа?

Застываю в полном ахуе. Значит, Лора решила, что дочь выросла, и ее можно посвятить в обстоятельства ее зачатия?

Хм... Потираю переносицу и собираюсь с мыслями.

В груди холодит, но привычное чувство вины куда-то подевалось. Может, это оттого, что совсем рядом, за стенкой, спит — или не спит? — точно такая же девчонка, которой никто не заносит хвосты? И никто не готов снести бошки за любой косой взгляд, не говоря уже о чем-то серьезном?

Почему-то я раньше об этом не задумывался.

Смотрю на дочь другим взглядом. Как бы мне ни хотелось, она выросла, она больше не та маленькая девочка, которой достаточно купить новую игрушку и выгулять на выходных, и она снова будет тебя обожать.

А раз выросла, значит и разговаривать мы будем по-другому. По-взрослому.

Подхожу к кровати, сажусь рядом с Кристиной, упираясь руками в колени.

— Что тебя конкретно интересует, дочь? Ты хочешь знать, в какой позе тебя зачали?

Она вскидывается и смотрит на меня с таким изумлением, что мне самому хочется оглянуться. Может, это не я ее так впечатлил? Может, здесь есть кто-то еще? Иначе, почему такая реакция?

— Папа, это ты говоришь, правда? — она краснеет и прикладывает к щекам ладони.

— Ты спрашиваешь, я отвечаю, — не даю себе возможности слиться. — Итак, я жду. Задавай вопросы, я отвечу.

— Ладно, — встряхивает она темными прядями, — как вы познакомились? Почему ты обратил внимание на маму? Она тебе понравилась?

— Малыш, я был в том возрасте и состоянии, когда нравятся абсолютно все девочки, которые дают, — смотрю ей в глаза и не даю отвести взгляд. Крис краснеет, и я радуюсь, что моя дочка еще на это способна. — Мы с друзьями пришли потусить в ночном клубе. Там была компания девчонок, я выцепил твою маму. Руководствовался исключительно инстинктами, как и она. Мы нашли укромное место и занялись сексом. Как именно, сказать не могу. Не помню. Зато скажу точно, что мы было только вдвоем. Мы расстались довольные друг другом и больше не виделись. Через несколько месяцев она меня нашла, и у нее уже был виден живот. Я взял ответственность за этот живот, но не счел это веским поводом связывать себя браком с посторонним, чужим мне человеком. Еще вопросы?

Крис на меня не смотрит, ее подбородок дрожит. Да, я в последний момент дал слабину и заменил туалет укромным местом. Но вряд ли это как-то повлияло на сюжетную линию.

— Как вы оба могли, — глухо говорит Кристина, — как можно быть такими безответственными?

Устало прикрываю ладонью глаза.

— Послушай, малыш, тебе не кажется, что ты слишком многого хочешь от нас с Лорой? В конце концов на тот момент мы еще не были твоими родителями.

Она смотрит ошалело, видимо, для нее сейчас это стало открытием.

— Да, милая, мы на тот момент были такими же как ты. Восемнадцатилетками, — прикидываю в уме, — я был даже младше тебя на три месяца. И представь себе, меньше всего думаешь о возможных детях, когда сперма брызжет из ушей. Согласен, мы оба жестко просчитались, когда забили на предохранение. Поэтому я сразу поверил Лоре, что ты моя. Но и тест ДНК никто не отменял, она сама предложила сделать.

Дочь смотрит на меня с шокированным лицом. И приоткрытым ртом.

— Вот скажи, ты сейчас много думаешь о своих будущих детях? — не послабляю, продолжаю давить. Крис поднимает глаза и медленно мотает головой. Ну хоть правду говорит, я боялся, что упрется. — Так и мы с твоей мамой. Она могла не забеременеть, и тогда мы бы больше никогда не увиделись. Она могла не захотеть меня искать. Или захотеть сделать аборт.

Крис вздрагивает, начинает моргать. Уже знаю, что она сейчас расплачется, но продолжаю говорить жестко и возможно несколько жестоко.

— Это было ее право. И я благодарен ей, Малинка. Благодарен, что она не стала делать аборт. И ты не должна винить нас в том, что нас в наши восемнадцать потянуло на секс. Не хочу тебя ранить, но где-то понимаю этого Тео. Ему было неважно, ты или Лора, ему просто хотелось секса. Если ты ищешь не секс, а чувства, с такими как он лучше дела не иметь.

Она всхлипывает и отворачивается.

— Важно не то, что мы безответственно отнеслись к предохранению. Важно, что мы взяли на себя ответственность за последствия. Ты всегда была и останешься зоной моей ответственности. И безусловной любви. С того момента, как я взял тебя на руки, ты сразу поселилась в моем сердце.

Дочь поворачивает голову, смахивает слезы. Понемногу выдыхаю.

Может, у меня получилось подобрать нужные слова? Но реальность снова дает под дых.

— Пап, мама сказала, что ты запал на Лизу. Это правда? — спрашивает дочка, глядя на меня моими же глазами.

И что мне ей ответить? Что, блядь?..