Отец моей подруги

Лиза

Из объятий сна вырывает звук телефонного рингтона. Моего. Кажется.

Тянусь к тумбочке, в ответ мгновенно оживают руки, которые до этого держали меня плотно прижатой к горячему мужскому телу.

Шершавые ладони пробегают вверх от талии до плеча, задевая предельно чувствительные соски. Вдавливают обратно.

— Лежи, малыш, я сам.

Его хриплый голос отдается внутри сладким отголоском сумасшедшего секса. Он так говорил, когда держал меня за колени и лизал, кусал, посасывал...

Внутри пульсирует, плотно сжимаю ноги.

Я сбилась со счета, сколько у меня было оргазмов. И сколько у Марата их было, тоже не помню.

Он кончал и снова быстро твердел, еще во мне. И я очень быстро сдалась, выбилась из сил.

— Я больше не могу, Марат! — взмолилась после очередного фейерверка.

— Слабенькая моя девчоночка, — хмыкнул он, поцеловал меня в живот, туда же кончил, потому что мы использовали все презервативы. И я провалилась в сон.

Теперь я понимаю, почему на него так реагируют женщины. Этот мужчина генерирует тестостерон в невообразимом количестве. По крайней мере все, что я читала о действии этого гормона, в Марате присутствует в максимальной степени.

Я не выдерживаю его напора. Или это потому что это мой второй... Слово «раз» тут не подходит. Скорее, сеанс. Или забег.

Марат уверен, что мне просто нужна тренировка. Может и так.

Он тянется через меня к тумбочке, на которой разрывается телефон.

На меня даже его простые движения действуют однозначно возбуждающе. При виде сильного тела, нависшего сверху, рефлекторно тянусь губами, целую теплую пряно пахнущую кожу.

Он вздрагивает, наклоняется, вкладывает в руку телефон и накрывает разбухшее местечко между ног.

Тело пронизывает сладкая судорога.

— Ответь, малыш, — еще одна сладкая волна, на этот раз от низко звучащего голоса. Но когда вижу на экране абонента, забываю обо всем и вскакиваю.

Кристина. Показываю Марату экран и отвечаю на вызов.

— Боже, Лиза, ты где? Не могу к тебе дозвониться. И папа пропал, не отвечает. Он тебя искать поехал.

Пальцы между ногами оживают, раздвигают складки, осторожно проникают внутрь, и на них сама собой сочится вязкая влага.

— Я дома, Крис, все нормально, — еле двигаю губами, зато бедра двигаются сами. Рефлекторно. — Извини, я выключала телефон, чтобы позаниматься, и забыла включить.

Я даже не вру. Если не уточнять, чем я занималась, то все почти соответствует истине.

— Папа отправил сообщение, чтобы я ложилась спать и его не ждала. Ты не знаешь, где он?

— Нет, не знаю, — трясу головой, больше убеждая себя. — Не понимаю, почему ты переживала. Было еще не поздно, я нормально доехала.

— Ты не плакала? У тебя такой голос... — чувствую к себе отвращение, потому что подруга искренне переживает.

Я не плакала, я кричала. Громко хрипло, так что голос сорвала. Но одна ложь порождает следующую.

— Со мной все хорошо, Крис. Спасибо, что волнуешься, — быстро договариваю и отключаюсь.

Рука соскальзывает с промежности и теперь поглаживает внутреннюю сторону бедра.

— Мы должны ей сказать, Лиза, — говорит Марат задумчиво. — Я чувствую себя ублюдком, когда обманываю Крис.

Ответом на его слова звучит рингтон уже его телефона.

Свободной рукой Марат берет телефон, сбрасывает звонок и что-то пишет. Отбрасывает гаджет, возвращается ко мне.

— Нет, — мотаю головой, — пожалуйста, Марат. Что ты ей скажешь? Что мы с тобой спим?

— А разве мы сейчас спим? — в полумраке поблескивает хищная полуулыбка. Марат большим пальцем руки кружит у входа и скользит вверх к ноющему бугорку.

— Я... я серьезно, — шепчу, непроизвольно раздвигая колени. — Я не знаю, как это назвать. Но она твоя дочь. Она ревнует тебя ко всем женщинам. Думаешь, она обрадуется, когда узнает, что ее обожаемый отец трахает ее подругу? Она меня возненавидит!

— Кристина поймет, она хорошая девочка и она нас любит. Я сам с ней поговорю и все объясню. Но ведь это не настоящая причина, правда? Скажи мне правду. Чего ты боишься, малыш?

Он не перестает меня ласкать, но уже ненавязчиво, скорее, чтобы обозначить присутствие.

И я могу сто раз повторить, что это неправда, только он прав. Прав.

Дело не в Крис. Или не совсем в Крис.

Дело в нас, в нем и во мне.

Я считаю себя слишком неподходящей для этого мужчины. Но я умру, если он откажется от меня. Просто умру. И умру, если он об этом узнает.

Мучительно подбираю слова, чтобы выразить весь тот сумбур, который творится у меня в голове. Говорю медленно, опасаюсь сказать лишнее.

— Скажи, Марат, мы в отношениях?

— А ты как думаешь? — он гладит складки большим пальцем.

— Я... — облизываю губы, — я не знаю.

Он наклоняется, проводит по нижней губе языком.

— Я думаю, ты просто сорвался один раз и... и не знаешь как со мной теперь развязаться, — наконец-то выговариваю это и выдыхаю.

— Ты считаешь меня совсем отбитым? — Марат не злится, просто спрашивает. Качаю головой.

— Нет.

— Уже лучше. Теперь послушай меня, моя девочка. Я потратил достаточно времени на раздумья и метания. И если я здесь с тобой, значит я принял решение. Ты теперь со мной, ты этого хочешь, я знаю. И я хочу. Поэтому мы все расскажем Кристине и перестанем прятаться.

— Ты сам сказал, что я для тебя слабенькая, — выплескиваю уже все до дна. — А я не выдержу если ты будешь добирать на стороне.

Марат берет за подбородок, заглядывает в лицо и улыбается.

— Ну вот сейчас и проверим, — опускается вниз, ведет языком по животу к лобку.

Я знаю, что его член сейчас твердый и напряженный, но внутри слишком дискомфортно. Скольжу под ним, разворачиваясь.

Он сразу понимает, берет за затылок, целует жадно и глубоко. Отпускает и подается бедрами.

Обхватываю ртом гладкую головку и издаю глухой стон удовольствия, когда влажной плоти касается такой же влажный и горячий язык.