Отец моей подруги

Лиза

Утром меня будит стук в дверь, и я спросонья не могу сообразить, где я и кто это ко мне стучится.

Оглядываюсь по сторонам, вспоминаю, что я в отеле, в номере Марата. Вскакиваю с кровати и бегу открывать дверь.

Он стоит на пороге, упираясь локтем в дверной косяк, и выглядит таким уставшим, что я плюю на все условности.

Приподнимаюсь на носочках, обвиваю руками загорелую шею. Кладу ладонь на стриженый затылок, Марат замирает. Смотрит мне в глаза испепеляющим взглядом, и я смелею.

Глажу колючие короткие волосы, перемещаюсь по шее к лицу и провожу рукой по небритой щеке. Стараюсь вложить во взгляд все, что сейчас чувствую — трепетное желание снять усталость, разгладить упрямые вертикальные морщины на лбу, заставить уголки губ поползти вверх.

Глаза мужчины становятся темнее самой непроглядной ночи. Он обхватывает меня за талию, поднимает вверх и вваливается в прихожую номера. Ногой закрывает дверь и вдавливает меня в стену.

— Я немного, Стебелек, совсем немного, — бормочет и завладевает моим ртом.

Я даже не сопротивляюсь. Не хочу. Сегодняшняя ночь словно что-то сломила во мне.

Кристина нравилась Тео, я это видела. Очень явно нравилась, у него глаза горели, когда он на нее смотрел. И Люк точно так же смотрел на меня.

Но это не помешало им обоим делать с Лорой то, что я видела.

Мы обе с Кристиной видели.

Мне так мерзко и гадко, словно меня облили помоями и вываляли в грязи. Никогда больше не буду знакомиться с парнями. Все равно теперь каждого буду видеть на месте Люка и Тео.

Вот только это никак не относится к Марату. Может, потому, что я видела его выражение лица, с каким он наблюдал ту сцену.

Обнимаю широкие плечи, горячие струйки стекаются по позвоночнику в низ живота. Марат целует меня напористо, горячо, его язык хозяйничает у меня во рту со всей неистовостью, на который способен этот мужчина.

И пусть Кристина меня простит, но Марат в моей жизни случился раньше, чем я узнала, кто он.

Я ему отвечаю, поддаюсь, сплетаюсь с ним языками, и сладкое томление внизу перерастает в усиливающийся пожар.

Если он сейчас отнесет меня на кровать, я не стану сопротивляться. Я сама этого хочу.

Пусть лучше он, чем кто-то...

Марат тоже хочет, он и не скрывает. Но видимо его стопы работают лучше моих. Он так же резко от меня отрывается, коротко целует в губы и делает несколько глубоких вдохов.

— Все, Стебелек, — говорит хрипло, — пойдем, пока у меня не сорвало предохранители. Я же пришел тебя на завтрак звать.

Без него сразу становится холодно и горько, только я этого не показываю.

— Хорошо, скажи Кристине, что я сейчас приду.

— Пойдем сейчас, у нас мало времени. Скоро за нами приедет машина.

— Я быстро. Мне надо привести себя в порядок.

Напротив висит зеркало, и мне хорошо видно, в каком я сейчас виде. Волосы растрепаны, губы распухли. Если Марат не хочет, чтобы Кристина все поняла с первого взгляда, ему лучше дать мне немного времени.

Он понимающе кивает и выходит из номера, а я плетусь в душ.

Мне жаль уезжать из номера, который пахнет Маратом. Хочется дольше здесь оставаться, чтобы самой им пропитаться.

Но меня ждут, поэтому быстро ныряю под водяные струи.

***

На виллу приезжаем к обеду. Марат высаживает нас, а сам куда-то уезжает с водителем. Я даже взглядами с ним стараюсь не пересекаться, да и он на меня не смотрит.

Мы с Крис ехали на заднем сиденье, Марат — рядом с водителем. Они о чем-то всю дорогу негромко переговаривались, нас он только спросил не голодны ли мы и не нужна ли нам остановка на заправке.

Но мы так хотели поскорее доехать, что отказались от всех остановок.

Когда я вхожу в свою комнату, такое ощущение, что я вернулась домой. Падаю на кровать, раскинув руки.

На улице жарко, на пляж не пойдешь. Да и нет особого желания. Обнимаю подушку, представляя, что это Марат, и закрываю глаза.

Но только начинаю проваливаться в сон, как в дверь стучат.

— Открыто, — кричу, втайне надеясь, что это вернулся Марат.

— Можно? — в дверь заглядывает Кристина, и я мысленно накрываю голову подушкой.

Это наверное очень эгоистично, но я не хочу сейчас ничего обсуждать. Ни Лору, ни Тео, никого.

— Я думала поспать, — говорю как есть.

— Я ненадолго, — она входит и присаживается на краешек кровати. — Лиз, скажи, только честно. Тебе нравится мой папа?

Я в таком шоке, что сонливость исчезает в одну секунду.

— В каком смысле? — мне даже не надо притворяться, что я растеряна. — Что именно тебя интересует?

— Ну как в каком, — тянет Кристина, — как мужчина.

— Твой отец красавчик, ты сама об этом постоянно говоришь, — пытаюсь унять биение сердца, чтобы оно меня не выдало. С деланым равнодушием пожимаю плечами. — Странно было бы думать, что я этого не замечаю. Но он твой отец, Крис, и я у вас в гостях. Или ты считаешь, у меня нет никаких красных линий?

Вот так. И не соврала, и не сказала правду. Ну не поворачивается у меня язык сказать «нет». А сказать «да» не хватает смелости.

Да и я просто не смею подставить Марата. В конце концов, мы с ним все решили...

— Что ты, не обижайся, — Крис берет меня за руку, и я понимаю, что моя рука холодная как лед. Или это она горячая? — Но мама сказала, что папа на тебя запал, вот я и подумала...

— Так почему ты не спросишь у него? — осторожно интересуюсь.

— Я спрашивала, — вздыхает Крис, — он сказал, что ты очень хорошая, и он рад, что у меня такая подруга.

— Вот видишь, — высвобождаю руку. Силюсь улыбнуться, но улыбка выходит слишком кривая и вымученная, — а ты себе уже напридумывала...

— Я просто такое бы не вывезла, Лиз, — говорит Кристина, отрешенно глядя в окно. — Если бы еще и ты с папой...

Я должна ее утешить, заверить, что такое просто немыслимо. Или даже обидиться.

Но я не могу. Я могу только отвернуться и вместе с ней смотреть в окно, где по ярко-голубому небу плывут белые, похожие на вату облака.

А еще молчать. Молчать о себе, о своих чувствах к ее отцу. Потому что из нас двоих Марат выбрал свою дочь, и она мне только что об этом сказала.