Отец моей подруги

Марат

Сука. Какая же она сука.

Плашмя луплю по рулю, срываясь на собственном автомобиле, который меньше всего виноват, что когда-то мне припекло потрахаться в туалете ночного клуба.

Я люблю Малинку. По настоящему ею дорожу. Но не могу не думать о том, что не залети тогда Лора, мне бы не пришлось почти двадцать лет выносить эту бесячую хабалку.

Мои отношения с дочерью — это одно непрекращающееся бесконечное чувство вины. Оно терзает меня каждый раз, стоит вспомнить, как отвозил малышку Крис обратно Лоре.

Грустное личико моей маленькой дочки — вечный триггер. Она шла от машины к дому, крепко прижимая к груди любимого медведя, которого я ей подарил.

Шла и оборачивалась. Сколько шла, столько и оборачивалась. А я чувствовал себя гондоном.

Всегда.

Но я старался никогда не впутывать ребенка в свои разборки с ее мамашей. Зато Лора это делала постоянно.

«Скажи папе, чтобы отправил нас с тобой куда-нибудь на отдых. Только отель пусть выберет подороже, в прошлый раз он нас в такой сарай отправил, что мне стыдно было фотки из него выставлять».

Фотки выходит стыдно, а ебаться с массажистом или оофициантом, пока ребенком занимаются аниматоры, не стыдно нихуя.

Потому что шаболда — это навсегда.

В двадцать с небольшим я еще не научился зарабатывать. Приятель, который работал в туристическом агентстве, подбрасывал горящие путевки, и я отправлял Лору с дочкой в те отели, на которые у меня хватало денег.

Но ей все было не так. Это при том, что отдых Лоре я обеспечивать не обязан.

И так во всем.

«Скажи папе, чтобы давал больше денег. Ты слишком много ешь».

«Скажи папе, что ты уже выросла со всей одежды. Тебя надо одеть».

«Скажи папе, что мне нужна новая машина, чтобы возить тебя в школу».

До сих пор помню, как Крис отворачивалась и отводила глаза, когда передавала мамины просьбы. Особенно когда стала старше и начала понимать, что Лора просто пытается пристроиться за ее счет.

Я решил эту проблему просто. Сам стал покупать одежду для Крис, нанял ей водителя с машиной, у которого было четкое распоряжение возить только дочку. И вместо денег выдал карту, подвязанную к моему номеру.

Когда я увидел в первом же чеке, что оплата произведена в винном магазине, предупредил Лору, что заберу дочь. К тому времени я уже мог позволить себе няню, а Крис не была такой маленькой.

Я бы так и сделал, но мешало то, что дочка очень привязана к Лоре. Как на мой взгляд, совершенно незаслуженно.

Хотя кто б еще говорил. Меня она боготворит, но как бы я ни выебывался, я тоже не стою такого слепого обожания. Оттого, что моя дочь выросла, гондоном я быть не перестал. Для меня она все еще малышка с большими грустными глазами, прижимающая к себе медведя, которого ей купил говнюк-отец.

Только поэтому я еду сейчас извиняться перед бабой, которую на дух не переношу и которую с удовольствием вышвырнул бы не только со своей виллы. Из своей жизни. Нахуй.

Лору знаю как облупленную, считываю ее в секунды, потому сворачиваю к самому дорогому и пафосному отелю в этой местности. Я сам люблю эту сеть, потому ее выбор очевиден.

Так и есть. На парковке припаркован белый кабриолет, Лора сидит в машине. Выходить не спешит, знает, сука, что Крис будет плакать, а я не могу видеть ее слез. Меня блядь наизнанку выворачивает.

Паркуюсь по соседству, иду к ее кабриолету. Лора демонстративно открывает дверь, но я успеваю привалиться бедром. Она безуспешно толкает дверь несколько раз и возмущенно вскидывает голову.

— Выпусти меня, Хасанов! Я устала, хочу принять душ и отдохнуть.

— Так и пиздовала бы сразу в отель отдыхать. Какого хера на виллу приволоклась? — с ней наедине я не выбираю выражения.

— Ты заебал, Хасанов! — Лора тоже своей любви не скрывает. — Дай из машины выйти. Как ты меня вообще нашел?

— Здесь поблизости только один «Марриотт». А ты на меньшее не размениваешься.

— Ты тоже своих шлюх водишь только по шикардосным отелям.

— Я свои деньги зарабатываю, а ты по большей части насасываешь.

— Тебе не похуй, Хасанов? — смотрит она исподлобья, и я согласно киваю

— Похуй. На тебя вообще похуй. А вот на дочь нет. Зачем ты приехала? Мы же договаривались, Лора. Пол лета она с тобой, вторую половину со мной. Я специально не выбирал большую виллу, чтобы быть с ней ближе. На тебя точно не рассчитывал.

— А с ее подружкой ты тоже собрался быть ближе? — теперь она смотрит с насмешкой, и на секунду охуеваю. Реально в ступор впадаю.

Откуда она знает? Она блядь что, телепатировать научилась? А Лора продолжает, ехидно скалясь:

— Я ведь тебя тоже как облупленного знаю, Хасанов. Ты когда на телку западаешь, у тебя глаза как фары горят. Уж мне-то не знать!

Бесячая Лора увидела то, о чем я сам запрещал себе даже думать. И после этого у меня еще оставались надежды, что получится как-то разрулить, не испортив дочке каникулы?

Я обещал Лизе уехать через неделю, но теперь этой недели у нас нет.

У нас, блядь... Я реально ебанулся.

— Она же соплячка, Хасанов! Не стыдно тебе? — продолжает уделывать меня Лора. — Она в дочки тебе годится. Тебе мало взрослых баб, которых можно ебать в свое удовольствие?

От того, что она в таком свете говорит о Лизе, хочется взять ее за волосы и окунуть в ведро с водой. Чтобы вымыть грязный рот, не прикасаясь.

— Знать ты можешь, что угодно, — отвечаю холодно, — но сейчас ты развернешь машину и поедешь к дочери. Я соберу чемодан и уеду. Как решишь отвалить, сообщи за день. Если дашь нам с дочкой провести вместе хотя бы неделю, буду признателен.

— А свиристелку эту, подружайку ее, тоже с собой прихватишь? — Лора поняла, что нащупала уязвимое место, и теперь пробует давить на него в надежде что-то выторговать.

Только нихуя у нее не выйдеи.

— Я пообещал Лизе, что она поживет здесь до конца лета. Не вынуждай меня в самом деле увозить девчонку и давать повод Крис считать своего отца гондоном. Они привязаны друг к дружке. И только такая стерва как ты могла допустить, что я позволю себе что-то иметь с подругой дочери.

Лора пыхтит как паровоз, отворачивается и резко сдает назад. Но я успеваю отскочить в сторону и направляюсь к машине.

Давлю на газ и уже через четверть часа въезжаю в ворота виллы. Лора сама доедет, я не сомневаюсь, что она вернется. Для того весь этот спектакль и разыгрывался.

Только успеваю выйти из машины, на крыльцо выбегает Кристина и бросается ко мне.

— Папа, папочка, она уехала, — дочка захлебывается плачем, и у меня сжимается сердце. — Лиза собрала чемодан и уехала! У нее же денег совсем мало, куда она пойдет?

— Сука! — не сдерживаюсь при дочери и пинаю ногой колесо. Прыгаю обратно за руль и завожу двигатель. — Куда она собиралась, на вокзал или в аэропорт, не знаешь?

Крис мотает головой, и я выезжаю со двора. Выясню по дороге. И если с Лизой что-то случится, клянусь, эту суку Лору удавлю.