Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки

Глава 8

Гидеон Фалькон

Арх-Глан с самого утра был отдан на растерзание слугам, постоянных и специально нанятых. После полудня ожидался визит лэньяры Рионы, двоюродной тети Гидеона, и его троюродной сестры Вивиен.

Некоторое время после смерти мужа, именитого лэна Бариара, тетушка смиренно соблюдала правила Кодекса и прозябала с дочерью в мрачном уединении своего восточного поместья. Но обязательный период траура миновал, и лэньяра Риона Бариар вернулась к образу жизни светской львицы, поскольку Вивиен вошла в брачный возраст.

Теперь смыслом жизни тети стали поиски подходящего жениха. Свахи столицы не сидели без дела.

Гидеон подозревал, что слухи о его разводе достигли далеко не нежных и трепетных ушей тетушки чуть ли не на следующий день. Возможно, доносил кто-то из слуг, кого она прикормила. Что ж, пусть лучше она, чем кто-то другой из Гнезда. Риона, по крайней мере, разбиралась в семейных взаимоотношениях.

У Гидеона никогда не получалось предугадать реакцию тети на то или иное событие. Ханжой она точно не была. Об этом свидетельствовал ее брак, при заключении носивший легкий флер скандальности.

Тетушка вышла замуж за эльфа. Люминоры, имевшие в анамнезе проблемы с остроухими, поскрипели зубами, но смирились. Когда родилась девочка, повздыхали, но вписали ее в реестр одновременно с новыми эльфийскими родичами.

К сожалению, Дуглас Бариар погиб в стычке с хрономагами. Тетушке достались немалые активы покойного мужа. Правда, в гостиные столицы упорно просачивалась молва о бедственном положении вдовы, якобы ограниченной завещанием покойного супруга. Однако Гидеон не предавал слухам значения. Будь это правдой, Риона наверняка бы давно обратилась за помощью в родное Гнездо.

Временами Гидеону казалось, что под ногами подрагивает пол – так усердно слуги отмывали замок. Многие (в предыдущие визиты тети) на собственной шкуре испытали гнев Рионы, ненавидящей пыль (и звериную шерсть).

Вскоре на краю долины мигнул один из многочисленных частных порталов Люминоров. Примерно через час к воротам замка подъехала карета.

Эллис заблаговременно спряталась. Во многом потому, что в детстве Вивиен дергала ее за хвост, но скорее не желая лицезреть Риону, не одобрявшую проживание питомца в комнатах, а не в вольере. Теперь лиса вылезет, только когда тетя уедет. Ничего, голодной Эллис не останется – переберется с лисятами поближе к кухне.

Их осталось двое: очаровательная девочка и трогательный голенастый мальчик. Оба уже зарезервированы столичными магами по рекомендации друзей Фальконов.

Гидеон гадал, почему Эллис отдала одного из малышей Эвери. Лиса никогда не любила супругу хозяина, и та отвечала ей взаимностью. И вдруг… Очень странно.

Риона всегда прекрасно выглядела, но сейчас просто блистала. Вивиен ни в чем ей не уступала. С возрастом во внешности кузины все больше проявлялись эльфийские черты. Они с Гидеоном нечасто виделись, и ему казалось, что с каждой встречей Вивиен становится все более прекрасной – хрупкой и утонченной, как горная эльфийская фиалка.

Однако нрав у кузины всегда был живым и смешливым.

В отличие от маменьки, принявшей печальный вид и раскрывшей свои утешительные объятия с возгласом: «Милый, мне так жаль!», Вивиен скорчила миленькую гримасу.

— А мне не жаль, — шепнула она Гидеону, повиснув на его шее. — Я никогда ее не любила. Ты правильно поступил, маменька тоже так считает. Главное, не слушай ее причитаний и не расстраивайся.

Но игнорировать Риону Бариар было сложно.

— Так это все-таки случилось, — мрачно констатировала она.

— Увы, — скупо отозвался Гидеон, не собиравшийся тратить силы на комментарии.

— Не оценить такую возможность, — тетушка скорбно покачала головой. — Любая девушка в королевстве, из семей ли фениксов, драков, василисков, грифонов … и даже нагов!... сочла бы за честь войти в семью Люминор, получить такого достойного, воспитанного и красивого мужа… Но не Эвери Роули.

— Тетушка, там все было… сложно.

— О да, я знаю. Семья Роули разорилась, когда внезапно оскудели шахты. Говорят, мать Эвери, лэньяра Амелина, несла в себе сильную кровь, и Тедр Нинглор женился на ней вовсе не из-за чувств, а надеясь пробудить какое-то семейное пророчество… подробностей не знаю. Он взял ее родовое имя, но ничего не помогло, и он до конца жизни гневался на бедняжку за то, что она родила дочерей, а не сыновей. Его недовольство распространилось и на девочек, им приходилось несладко, — тетя Риона задумчиво поправила юбку из золотой паучьей нити. — Особенно когда шахты, где добывались магические кварцы, внезапно ушли в глубины. Эвери тогда было семь. Тедр почему-то долго отказывался внести старшенькую в семейный реестр. А потом вдруг согласился. А ведь сначала утверждал, что ему подсунули фальшивку. Хребет Роу принадлежал Роули от сотворения Единства, но Тедр ждал, что именно Амелина, его супруга, своей магией воспрепятствует гневу подземных богов.

— На что гневались подземные боги? — заинтересовалась Вивиен.

— Никто не знает, но шаманы предупреждали Тедра о недовольстве гор за несколько месяцев. Он мог бы провести ритуал… хотя бы передать часть магического управления в руки кого-нибудь из родни, мужского пола… варианты имелись. Семья не защитила Амелину, не вступилась за нее. Мать Эвери сама чуть не сделалась отказницей, но Тедр внезапно погиб. Впрочем, от этого вдове не стало легче: муж оставил ее без медяшки, — Риона снова поправила складки золотого шелка.

Гидеон машинально отметил дороговизну наряда тети. Он привык оценивать покупки Эвери, зная, что очередной поход по модным лавкам может существенно опустошить ее счет. Ему было не жаль денег. Но одновременно с ним за тратами лэньи Фалькон наблюдали десятки светских сплетниц.

— Милый, о ней всегда ходили странные слухи. Лэнья без дара… без присущей юным девицам робости… Отец ведь скольким женихам она тогда отказала?

— Многим! — закатила глаза Вивиен. — Я была маленькой, но помню. Она была красивой, ей все завидовали.

— Но только один из женихов имел серьезные намерения, — возразил Гидеон, не выдержав нападок.

— Ты ее защищаешь? — округлила глаза Риона.

— Она была моей женой, — отрезал феникс. — И прошу не обсуждать при мне… мой выбор. Забудем о лэнье Роули. Все в прошлом.

— Ну что ж, хорошо, — смиренно согласилась Риона, но глаза ее торжествующе вспыхнули.

Я разложила оставшиеся монетки по кучкам и горестно вздохнула. Придется опять пересмотреть рацион. Хорошо, что я спец в экономии. У Мити тоже бывали трудные времена, особенно когда к его бизнесу присматривались власть имущие. Заработал – делись. Тогда удалось откупиться, но это сказалось на семейном бюджете.

Сейчас трудно поверить, но я помню времена, когда целую неделю готовила блюда из одной курицы. Ничего, справимся. Главное, дотянуть до весны.

Накануне я послала Динфэя закупиться дешевыми овощами. Не вышло. Проблема была в том, что год для урожая выдался не самым удачным. Сначала наводнение, потом град, ливни в начале лета, засуха - в середине.

Местные фермеры нынче предпочитали приберегать излишки, а не продавать их. Тут действительно не хватало кабачковых завалов на рынках в начале осени, над которыми в моем мире было принято подшучивать. Кабачки – это не только рагу, но и питательные оладьи, запеканки и густые соусы.

Нет, я ничуть не жалела, что пришлось откупиться от Нэнси. Убеждалась в своей правоте снова и снова, стоило мне увидеть Габби улыбающимся. Вот и сейчас он вбежал на кухню и прижался ко мне всем телом. Лисенок мой. Мелкий по нескольку раз в день проверял, на месте ли я, не исчезла ли… не сбежала ли.

Малыш забрался ко мне на руки, и пришлось сделать вынужденный перерыв в подсчетах. Не проблема, я и так прекрасно помнила, сколько денег у нас осталось.

Часть золота я припрятала на случай чрезвычайных ситуаций. Это жизнь. В любой момент может произойти что-нибудь незапланированное, и, клянусь своим опытом, в такие моменты в дело обычно вступают деньги.

До следующего поступления от Гидеона мы протянем. Затянем потуже пояса, отложим часть несрочных ремонтных работ на потом. А спор... черт с ним, со спором. Гордость – удел благородных. А я простая женщина, Вера Соколова, бывший ветеринар, вечная домохозяйка.

— Мама, — невинным тоном обратился ко мне Габби – настолько невинным, что я, имевшая опыт воспитания подростка, сразу насторожилась. — А ты еще долго тут будешь? Ну... На кухне.

— Хочешь помочь мне помыть посуду?

— Хочу, — с охотой отозвался малыш, не уловив каверзы. Он вообще старался сделать как можно больше, чтобы я почаще отдыхала.

— Тарелки – на тебе, а сковородки я сама помою. Ты покормил Алисси?

— Да, рыбки наловил.

Я строго посмотрела на лисичку. Наловил, подтвердила она своим сытым видом, рыбка была вкусная.

— Молодец. Тренируйся. Динфэй собьет помост, удочки сделаем, рыба – это хорошо. А я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Проверю, что там с зеленью, и помогу Дерси.

Моя ловкая помощница умудрилась – в буквальном смысле методом тыка – найти магическую зону для зарядки оранжерейной лампы. Теперь у нас имелся маленький парник, с мятой, розмарином, базиликом, укропом и петрушкой. Травы всходили медленно, всем своим видом укоризненно напоминая, что на дворе осень, пусть и ранняя.

На самом деле я никуда не пошла. На цыпочках отошла вглубь коридора и замерла. Алисси, конечно, меня чуяла, но выдавать не спешила, ее куда больше интересовал процесс, который затеял Габби.

А малыш-оборотень сам разжег плиту (я до слез умилилась такой самостоятельности), встал на стул, достал сковороду с крюка и масло с полки… и принялся жарить рыбу. Время от времени Габби подходил к двери и прислушивался. Я была уверена, что слух у перевертыша куда лучше человеческого, и старалась не дышать.

Но в самый разгар готовки, убедившись, что ничего криминального не происходит, вошла на кухню и вопросительно уставилась на подопечного. Габби смутился и опустил взгляд.

— Ты голоден? — мягко спросила я, наклоняясь к мальчику. — Тебе не хватает еды? Ну что же ты, Габриэль. Нужно было сказать. Мы же понимаем: ты растешь...

— Это не мне, — робко перебил меня мальчик. — Я не голодный. Это... дяде, который в подвале.

— Твоему другу? — уточнила я, подозревая, что Габби придумал себе сказочного приятеля. Многие дети так делают, если им одиноко. К тому же на выдуманного друга легко списать все проделки.

— Это просто дядя, — пожал плечами малыш. — Он там работает, ему нечего кушать. Я передаю ему еду.

Нет, на выдумку не похоже. Странная была бы... сказка.

— Ты смог открыть дверь в подвал?

Габби помотал головой:

— Это Алисси. Она нашла нору.

— А в норе – дядя?

— Нет! Дядя – в подвале! — Габби досадливо сверкнул глазами, мол, объясняю, объясняю… — Я могу показать.

— Идем, — вздохнула я. — Покажешь. Огонь затуши… и рыбу возьми.

Только дяди в подвале нам и не хватало. Впрочем, наличие незарегистрированного жильца объяснило бы потусторонние шаги и ночные вылазки Габби.

Алисси привела нас... к норе в саду. Понюхала, зубами натренировано выхватила из руки Габби сверток с жареной рыбой и исчезла под землей.

— Нора ведет в подвал, — начала понимать я. — Там внутри кто-то сидит. Ты передавал ему рыбу. Как ты узнал, что там кто-то есть?

— Так вот, — Габби достал из кармана штанишек потрепанную записку. — Алисси принесла. В зубах. Она умная.

«Невольный пленник науки, я прошу пищи и воды. Увы, моя добрая хозяйка меня покинула. Опасаюсь за ее жизнь и кары нынешних хозяев дома. Ваш прекрасный зверь нашел меня под землей. Умоляю, не выдавайте меня, а покормите».

— Так, кары он опасается… Правильно опасается… — угрожающе протянула я. — Нэнси кое-что забыла нам рассказать перед уходом. Ключей от подвала у нас нет, зато есть железный лом. Габби, найди-ка мне Динфэя. Да начнется штурм.

Все мы, за исключением Алисси, которая не спешила возвращаться к хозяевам через нору, столпились у двери в подвал. Как же я раньше не замечала, какая она массивная, эта дверь, просто как в бункере.

— Точно ключа нет? — спросила я у Динфэя.

Садовник развел руками.

— А сломать?

Пожилой мужчина тяжко вздохнул и отправился искать лом.

— Ну... я знаю один способ, — робко пискнул вдруг Габби. — Но он не очень... хороший.

— Это что это за способ? — заинтересовалась Дерси. — А ну-ка признавайся.

Габби поник рыжей головушкой и шмыгнул носом. Признаваться ему особо не хотелось, от чего я заподозрила, что способ все-таки нелегальный.

— Действуй, малыш, — поощрила я его. — Потом будем разбираться. Там человек голодный.

— Ну вообще-то, уже сытый, — неодобрительно уточнила Дерси. — Который считает, что мы его непременно накажем.

— Разберемся, — пообещала я. — По факту... обнаружения.

Габби кивнул... и опять повторил фокус с частичным превращением в лисенка. Однако в прошлый раз трансформироваться его заставило какое-то зелье, а сейчас он сделал это добровольно.

Как в прошлый раз, появились только лисья мордочки, когти и хвост. Но Габриэлю хватило. Ойкнув, он вырвал один вибрис и воткнул его в замочную скважину. Замок еле слышно щелкнул, и дверь сама собой открылась.

— Полезное умение, — тихо проговорила я. — Ты когда-нибудь такое проделывал?

— Не, — заверил меня малыш-оборотень, вернув человеческий облик. — Когда я жил на ферме, один господин предлагал мне… ну… он потерял ключ от дома и хотел, чтобы я его открыл.

— От богатого дома?

— Ага.

— А ты?

— Я испугался и убежал. Тогда бы все поняли, что я перевертыш. Да и тот господин… я ни разу не видел его в наших местах.

— Правильно сделал. Габби, малыш, а кто-нибудь еще знает, что ты так умеешь?

Мальчик покачал головой.

— А все лисы-оборотни так могут?

Еще один отрицательный жест.

— Вот и хорошо. Никому не говори об этом. Даже Динфэю. Можешь отдать мне усик?... Спасибо. Завернем его в салфетку и положим в шкатулку. В хозяйстве все пригодится.

Садовник притащил лом и, убедившись, что уже не нужно прилагать силу, на радостях первым заглянул в подвал.

Пока он стоял на пороге и крутил головой, любопытные мы так на него поднажали, что ввалились кубарем в таинственное помещение.

Посреди довольно большого пространства, почему-то освещенного солнцем через витражи на стенах, застыл высокий остроухий мужчина в видавшей виды длинной золоченой хламиде. Он смотрел на нас с недоумением, но признаков агрессии не выказывал. Алисси сидела у его ног.

Увидев Габби, она радостно тявкнула и подбежала к нам. Пахло жареной рыбой. Кажется, я даже разглядела подземный лаз, через который узник отправлял свои сообщения.

Солнечный свет через окна как-то не вписывался в общую картину. Я хорошо помнила, что в этой части особняка снаружи была обычная стена. К тому же мы находились под землей.

— Маг? — уточнила я у все еще молчавшего мужика.

— Д-да.

— У нас к вам парочка вопросов. И первый… что, черт возьми, вы здесь делаете?

Гидеон Фалькон

— Твоя Эллис стала еще красивее, — звонкий девичий голосок прозвучал в кабинете в самый неподходящий момент – когда Гидеон читал отчет из охваченного пожарами доминиона Эль-Веттас. Мысль, неожиданная и довольно тревожная, как раз начала формироваться в его голове. Появление Вивиен сбило тонкие настройки.

Никто не позволял Вивиен войти, она, как всегда, сама себе разрешила. И теперь начала прогуливаться по кабинету, разглядывая собранные Гидеоном редкости за стеклом. Коллекция пополнилась за несколько последних лет, и кузина с интересом изучала новинки: элурийскую раковину, священный клинок из доминиона Миото, магические фишки для игры в «рю» и статуэтки богов.

Лиса скептически сморщила нос. Детские визиты кузины еще не были ею забыты.

— Ты слишком злопамятна, — тихо сказал ей Феникс на арвейском.

«Нет. Врет. Зачем врать?». За годы симбиоза между лисой и ее хозяином создавалась тончайшая ментальная связь. Речевые образы, сотканные Эллис, часто бывали расплывчатыми и сводились к просьбам и претензиям: «Мне вкусно? Нет. Дай вкусного», «Гулять. Сейчас», «Мне тихо? Нет. Ухожу».

Эллис любила комментировать происходящее. Лишь в случае с детенышем, отданным бывшей жене, лиса отмалчивалась, сколько бы Гидеон ни допытывался.

— Пора вам подружиться, — продолжил Феникс.

Эллис зевнула и ушла за диван.

— Что ты ей сказал? — кузина как-то очутилась рядом. — На каком языке?

— На арвейском, — не стал лгать Гидеон. — Велел ей быть повежливее.

— Арвейский? Говорят, на нем говорят некровиты… с животными и оборотнями.

— Да, с фамильярами. Арвейцы были великими магами. Жаль, что их доминион погиб.

— А как это случилось?

— Разве ты не изучаешь историю с учителями? — удивился Гидеон.

Вивиен пожала плечами:

— История скучная, и я ничего не запоминаю. В таком-то году от Единения такой-то доминион воевал с таким-то… ужасно тоскливо! Но с языками у меня все в порядке. Я тоже буду изучать арвейский!

— Несомненно, — тетушка вплыла в кабинет, словно парусник в бухту. — Но сначала освой этикет. У Вивиен скоро дебют, — пояснила Риона племяннику, — и мы немного пересмотрели план занятий. Побольше прогулок, поменьше умственного напряжения. Кстати, дорогой Гидди, почему бы вам с Вивиен не осмотреть сад? Насколько я помню, в это время года в нем цветут чудесные гортензии.

— Да, конечно, — Феникс отложил отчет в сторону и незаметно наложил на него заклинание сокрытия. Риона, конечно, родная кровь, но при этом – обычная любопытная женщина. — Эллис, ты с нами?

Диван ответил тишиной.

«Тогда пригляди за тетушкой», — мысленно велел Гидеон фамильяру.

Однако у подножия лестницы Вивиен вдруг остановилась и повернулась к кузену:

— Милый Гидди, — сказала она, лукаво поглядывая на Феникса из-под опущенных ресниц. — Мы с маменькой пробудем у тебя еще три дня и в любой момент сможем осмотреть твой прекрасный сад. К тому же я много раз по нему гуляла и не люблю гортензии. Ты уже переделал покои... бывшей жены?

— Еще нет, — ответил Гидеон, как всегда отметив, что при упоминании Эвери его неприятно кольнуло в сердце. Когда же он перестанет реагировать на призрачный образ бывшей супруги?

— Ты не мог бы... показать мне ее половину? — Вивиен порозовела. — Не пойми неправильно… Несмотря на... обстоятельства, мне бы очень хотелось увидеть собственными глазами, как... как жила Эвери. Признаться, меня всегда восхищал ее вкус. В салоне у маменьки обсуждали каждую ее покупку, например, шкаф тонкой резьбы из Бхаратии.

Феникс хотел было ответить отказом, Но в следующую минуту сам ощутил острое желание побывать в покоях Эвери. Возможно, чтобы окончательно убедиться в ее отсутствии... перестать ждать, когда она со смехом ворвется в его кабинет в самый разгар дел... прекратить прислушиваться к звукам в галерее… принюхиваться к запахам – не донесется ли снизу аромат лилий и ландышей, которые Эвери добавляла в воду для купания.

— Дело в том, — явно почувствовав его сомнения, Вивиен заговорила очень быстро, умоляюще заглядывая в глаза кузена, — что скоро мой дебют... и возможно, затем я выйду замуж... Это так… волнительно. Я бы хотела посмотреть, как живут настоящие замужние лэньи, ведь любой визит к ним для гостей обычно ограничивается гостиной и зимним садом.

— Разумеется, — сухо отозвался Гидеон.

Они поднялись в покои Эвери. Феникс сразу пожалел, что согласился на просьбу кузины. В комнатах бывшей жены все осталось прежним, в том числе и запахи. И это было… больно.

После ее отъезда Феникс ни разу сюда не поднимался, поскольку поставил несколько запретных заклинаний и был уверен, что супруга ограничится только разрешенными вещами.

Отделанный перламутром шкаф был на месте, как и резные подставки под вазоны, как и все остальное... Все разговоры о вкусе Эвери были правдивы: бывшая супруга добилась идеального баланса красоты и умеренности в обстановке. Однако Гидеон мог бы вспомнить тысячи других слухов, что ходили о его жене, от которых он скрипнул зубами даже сейчас.

— Боги, — прошептала Вивиен, наклоняясь к столику из красного дерева, инкрустированному ослепительно-белыми кусочками буйволового рога. — Это прекрасно. Как ты распорядишься этими вещами?

— Оставлю все как есть, — бросил Гидеон. — Мне некогда этим заниматься. Может, найму кого-то для переписи, устрою аукцион… Возможно, тетушка, твоя мама, захочет что-нибудь выкупить...

— Мама? Вряд ли, — Вивиен резко выпрямилась, и Фениксу показалось, что в уголках ее губ мелькнула горькая усмешка. — Она тоже слишком занята... моим предстоящим дебютом. Гидди, я действительно завидую твоей будущей супруге. Ты окажешь честь любой юной лэнье, попросив ее руки.

— Об этом я пока не думал.

— Но годы идут, тебе нужен наследник, — с неожиданной серьезностью возразила кузина. — Тебе нужна молодая, сильная, выносливая супруга, чтобы родить здоровых детей… одаренная магией. Скромная и смиренная. Которая не станет...

— Довольно, Вивиен! Ты, конечно, права, — оборвал ее Феникс, в последнюю секунду постаравшись смягчить порыв гнева. — Непременно обращусь к свахе в ближайшие... полгода.

Поняв, что вызвала раздражение кузена, Вивиен досадливо прикусила нижнюю губку.

— Письмовница? — вдруг удивленно проговорила она, переведя внимание на очаровательную серебряную шкатулку, задвинутую за тяжелые фолианты на полке. — Эвери не взяла письмовницу? Как же вы поддерживаете связь... если, конечно, поддерживаете?

Гидеон достал почтовый артефакт из-за книг и изучил его, заметив с легкой усмешкой:

— Это был мой подарок. Ее не настраивали… нет списка адресов… Очевидно, Эвери забрала свою старую шкатулку, — сохраняя равнодушный вид, Феникс задвинул письмовницу за книги. Запрет на письмовнице не стоял, но жена предпочла не брать с собой его подарок. — Желаешь что-то еще осмотреть?

— Что? — Вивиен очнулась от задумчивости. — Нет, нет. Этого достаточно. Самое красивое я увидела. Пожалуй, пора спуститься в сад.