Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки

Глава 9

Эльф кушал. Сразу стало понятно, что жареная рыба ему порядком надоела. Каждый раз, обведя стол взглядом и наткнувшись им на блюдо с жареной песчанкой, гость вздрагивал. А вот пирог с местным сладким картофелем и грибами, овощные котлеты и яйца с сыром зашли на ура.

— «Для бренного тела любая еда – хороша. Не стоит баловать плоть», — виновато проговорил гость после трапезы, прикоснувшись к губам салфеткой. — Это цитата древнего эльфийского философа и поэта Элегона Великолепного. К сожалению, в жизни утверждение сие действует крайне редко…

— Не работает оно. Будешь питаться абы как – заболеешь и помрешь, — без всякого уважения к античной мудрости перефразировала высказывание Дерси. — На одной рыбе вы бы долго не протянули.

— Увы, — печально подтвердил эльф, протягивая одну руку к куску пирога, а другую – к кувшину с молоком. — Спасибо за вашу щедрость. Очень вкусно.

— И что вы собирались делать дальше? — поинтересовалась я, взглядом велев Габби помочь гостью с многозадачностью. — Впрочем, расскажите все с самого начала. Как попали на остров и… в плен к Нэнси, почему решили … хм… так радикально уединиться.

— Сначала, полагаю, мне стоит представиться, — эльф встал и изящно поклонился. — Ксандриэль Берейский, ученый, исследователь, маг.

— Маг! — воскликнула я, получив в бок локтем Дерси и невинно захлопав глазками. — Какая удача! И что же вы исследуете?

— Измененную нежить и нечисть, — с гордостью ответил эльф, садясь. — Вы знаете, что здесь, на острове, некогда полуострове, долгие годы разводили особую магическую фауну и создавали немертвь?

— Да, — кивнула я. — Для некровитов, кажется.

— А также для некромантов, ведьмаков и хрономагов, — подхватил Ксандриэль.

— А разве хрономаги…? — смутилась я. Не хватало еще, чтобы наш новый знакомый водил дело с отступниками.

— Еще семьдесят лет назад хрономагия являлась мирной академической наукой, — вздохнул ученый. — Это потом недовольные, как им казалось, косностью Совета маги превратили ее в оружие. Выяснилось, что временной петлей можно так же легко убивать, как исцелять. К слову, и я в какой-то момент жизни уперся в стену – остановился в развитии и почувствовал, как старею, пусть не телом, а душой, восприятием … Мир утратил былые краски. Я стал заложником общепризнанных теорий, проверять которые никто особо не стремился. Тогда я покинул свой дом, нанял небольшое суденышко, и оно доставило меня к острову Фаир. Разумеется, вначале я заручился разрешением хозяина поместья.

— Не припоминаю, чтобы мне об этом докладывали, — нахмурилась я. — Я отказная жена нынешнего владельца поместья и земель, лэнья Эвери Роули. Муж должен был об этом сообщить.

Эльф заметно смутился, но не от моего признания:

— Боюсь, тогда я не учел разницу в восприятии времени. Разрешение я просил еще у бывшего владельца Фаир-Глана, лэна Агнефа Люминора. Я не принял во внимание, что нынче поместьем владеет его сын. Семь лет пролетели так быстро... у меня были долгие сборы… книги, карты, свитки…

— Люди и эльфы действительно по-разному смотрят на время, — пробормотала я. — А дальше?

— Суденышко попало в ураган, меня выбросило на остров. Подобрала меня тэнья Гроуз. Узнав о моем желании изучать эндемических тварей, она поселила меня в подвале особняка, объяснив, что нежить и нечисть часто проникает в него через дыру. За это время... примерно за год… я действительно отловил нескольких особей, Правда, они были слегка... покалечены. Удивительно, да? Ведь на острове нет естественных хищников, способных охотиться на искусственно созданных существ, так надежно защищенных магическими улучшениями. Или же они все-таки вернулись к первоначальному виду.

Эльф задумался, жуя сыр. Мы с Дерси мрачную переглянулись. Нам одновременно пришла в голову мысль, что Нэнси сама отлавливала и запихивала в дыру несчастную островную фауну.

— В благодарность за кров и еду, — подтвердил наше предположение Ксандриэль, — я помогал тэнье Гроуз по хозяйству. Я делал это очень осторожно. Тэнья Гроуз предупредила, что обитатели поместья вряд ли хорошо отнесутся к моей деятельности. И я, конечно, подумал, что Люминоры собираются восстановить ферму. В этом случае мое присутствие могло быть расценено как...

— Промышленный шпионаж, — кивнула я.

— Хорошо, что госпожа Нэнси ошибалась! — с жаром воскликнул Ксандриэль. — Вы оказались гостеприимными, добрыми людьми, не ограниченными узкими рамками личной выгоды.

— Ну как сказать, — задумчиво пробормотала Дерси.

— А в каких точно областях вы помогали тэнье Нэнси? — спросила я.

— Ничего сложного. Немного магии тут и там. Кристаллы в особняке были совершенно разряжены, — пояснил эльф, пожав плечами, — и это при огромном потенциале здешней природной магии. Пара иллюзий, покров невидимости...

— Случайно, то место, над которым вы создали покров, не напоминало... холодильный короб или кладовку? — обворожительно улыбнулась я.

— Напоминало... — эльф напрягся. — Кстати, а где сама госпожа Нэнси?

— Ну, во-первых, она никакая не госпожа, — фыркнула Дерси. — Во-вторых, Нэнси Гроуз – мошенница, которая сбежала с нашими деньгами.

— Простите... — Ксандриэль провел ладонями по лицу. — Я всегда был очень слаб в понимании людских статусов... и пороков. Вы, люди, слишком много лжете. Получается, я замешан в преступлениях?

— Ну что вы! — миролюбиво воскликнула я. — Вы же не специально, хитрая воровка ввела вас в заблуждение. Кое-какие исправления – и вы полностью оправданы. Например... кладовка. Где она?

— Я покажу, — донельзя смущенный ученый тяжело встал со своего места.

Теперь стало понятно, что он далеко не молод. Что-то вертелось у меня в голове, но я никак не могла схватить мысль за хвост. Я где-то слышала это имя, но где, когда и от кого? В этой жизни или в прошлой, принадлежавшей Эвери?

Следуя за гостем, мы снова спустились в подвал, но теперь не прошли мимо замаскированной под грубый камень двери. Ксандриэль совершил несколько пассов руками, и вход в тайную кладовую явился во всей красе... с огромным амбарным замком на двери. Тут уж без лома дело не обошлось. Сорвав замок, Динфэй распахнул дверь.

Нашим глазам предстала дюжина полок, заставленных разными видами снеди.

— Вся еда находится в стазисе, — не без гордости за свой талант мага сообщил Ксандриэль.

Мы синхронно кивнули, ошалело обводя кладовку взглядом. Окорока и колбасы, сырое мясо в соломенных обвязях, сыры, соленья, абсолютно свежие на вид овощи в корзинах. Потрошеные куры рядами, подвешенная за хвост копченая рыба, некоторая величиной с Габби.

А нас Нэнси кормила тухлятиной! Наверное, при отъезде экономка обливалась горькими слезами, бросая нажитое непосильным трудом. Впрочем, мешочек с золотом компенсировал ей все убытки с лихвой.

— Ты же его не отпустишь? — прицепилась ко мне Дерси, когда после продолжительного пиршества обитатели особняка разошлись по спальням.

Ксандриэлю мы выделили комнату на первом этаже, поближе к его любимому подвалу. Эльф согласился погостить на острове и продолжить свои исследования.

— Если он захочет уйти, пусть уходит, — сказала я. — Не неволить же человека... эльфа... как это делала Нэнси? Ну... пусть только найдет места силы для оранжерейных ламп. Дальше мы как-нибудь сами.

Перед сном я собралась с духом и написала на пергаменте:

Дорогой бывший муж…

Стерла. Научилась этому от Дерси. Нужно просто провести пальцем по строчке справа налево.

Гидеон, прости за беспокойство…

Стерла.

Сэн Люминор, довожу до вашего сведения, что на острове гости. Узнайте, было ли выдано разрешение на въезд некого Ксандриэля Берейского, эльфийского ученого, семь лет назад.

Громко проговорила имя получателя и опустила пергамент в письмовницу. Ответ пришел быстро, как будто Гидеон сидел над шкатулкой и ждал, кусая пальцы… Ага, помечтай. Небось работал за столом в этот поздний час, не жалко ему глаза, видите ли…

Уточнил, госпожа Роули. Разрешение было выдано, и у меня пока нет причин его оспаривать. Ответное предупреждение: скоро в Фаир-Глан прибудет ревизор из Гнезда Люминоров. Подготовьтесь. Скорее всего, лэн Плинор явится в образе феникса. Точное время сообщу позже.

И все? Я перечитала послание. А как же «Как семья? Как сама?». Сухарь. Ну ревизор так ревизор. Завтра же приведу в порядок крышу для посадки.

Про крышу я вспомнила только через неделю. Навалилась куча других дел. И переживаний. Теперь наше маленькое сообщество временно пополнилось еще на одного… эльфа.

Впрочем, если шесть дней назад Ксандриэль твердо выказывал желание покинуть остров и вернуться домой, чтобы упорядочить свои записки для будущей монографии, то два дня назад он почему-то строил планы на следующий семиднев.

В конце концов, вчера я спросила его напрямик:

— Видите ли, лэнья Люминор... — замялся эльф.

— Лэнья Роули…

— Да-да, конечно... я перебрал свои записи и к стыду своему осознал, как мало материала собрал, находясь в подвале.

— Логично,— согласилась я. — С одной-то дырой в мир… теперь-то перед вами открыт весь остров.

— Именно! — эльф блеснул глазами от радости, что его проблемы понимают. — Я могу платить за проживание. Я довольно богат… кажется, если, конечно, за время моего отсутствия родственники не опустошили мой банковский счет.

— Никакой платы не нужно, — покачала головой я. — Вы можете оставаться на острове, сколько вам заблагорассудится. Гнездо Люминоров ответило... через моего бывшего мужа... что раз разрешение было вам выдано – неважно, семь лет назад или вчера – вы можете жить в поместье столько, сколько разрешат его нынешние владельцы. Поверьте, моему мужу все равно, кто ловит полвека назад разбежавшуюся нечисть. Даю вам полный карт-бланш. Однако нам придется обратиться к вам за помощью.

— В любое время! Любую услугу! — просиял Ксандриэль.

— Поговорите с Дерси, она определит фронт работ.

Гидеон действительно прислал мне магическую копию разрешения, выданного Ксандриэлю Берейскому семь лет назад. Бывший больше ни словом не дал понять, что визит знаменитого ученого как-то его интересует. Зато мельком упомянул, что исследователя нечисти разыскивает его родня. Тут я и вспомнила, как Николель О’Дулли рассказывал о своем пропавшем дяде.

Открывшиеся перспективы затуманили разум. Я даже растерялась.

Открыть остроухому Никки местонахождение его дядюшки и тем самым заручиться его расположением (а то он каждый раз строит такие кислые морды, что лимон в чай добавлять не надо)? Или придержать информацию, чтобы воспользоваться ей в нужный момент? С этими эльфами козыри в рукаве не помешают.

В общем, как следует все обдумав, я решила притвориться тем, кем была в глазах общества – пустоголовой белокурой лэньей, неспособной удержать в памяти сразу два дела. Вдруг, узнав, что его разыскивают, Ксандриэль засобирается домой, а у нас еще оранжерейные лампы не подключены.

Отправив эльфа к помощнице, я занялась делами, которые откладывала по тем или иным причинам… и о которых забыла. Открыв свой ежедневник, зашипела от злости на саму себя. Я и есть пустоголовая лэнья! Мне нужно было давным-давно отправить в Атрибуцию уже составленное заявление.

Нэнси могла уехать далеко, надежно спрятаться или еще хуже – заявить о Габриэле. С другой стороны, вряд ли она бы сразу понесла в банк украденное золото. Наверняка у нее имелись свои денежки, чтобы какое-то время переждать в подполье.

Я перечитала заявление, поставила обычную подпись, но витиеватый росчерк вспыхнул сине-зеленым. Опять я запамятовала, что в этом мире работает магия Пожелания. Стоит о чем-то подумать, и если оно связано с юридическими или техническими аспектами жизни, магическая паутина, подобно нашей сотовой сети, подхватит волеизъявление, даже когда оно еще в стадии невысказанной мысли.

Следуя инструкциям, полученным ранее у О’Дулли, я переписала заявление на отдельный чистый лист.

Затем я опустила листок в письмовницу и озвучила волеизъявление вслух:

— Всем Атрибуциям Протектории: принять и внести в реестр.

Письмовница громко щелкнула. Когда я ее приоткрыла, внутри ничего не было. Письмо ушло по адресу, вернее, нескольким адресам. Теперь некоторое время оно пробудет в рассмотрении, но не слишком долго: бюрократия здесь снисходительна к знати.

Эта услуга была бесплатной, поскольку затрагивала интересы широкого сообщества. Для заказа иных щедрот требовалось выписать чек. Своей чековой книжки у меня не имелось, но этот вопрос очень меня интересовал. Неплохо было бы иметь безналичный расчет, слишком много внимания привлекает живое золото.

Письмо маме Эвери я писала уже на магическом пергаменте.

Дорогая матушка, любимая сестра,

Мне очень жаль, что заставила вас волноваться. У меня был сложный этап жизни, но он закончен, и пора признать свои ошибки. Я прошу прощения за то, что оставила вас на произвол судьбы. Очень скучаю и хочу видеть вас рядом.

Слухи о моем разводе с Гидеоном Люминором правдивы. Мы больше не вместе. Я оставила городскую жизнь и переехала на остров Фаир. Матушка, Луна, я настаиваю, чтобы это вы приехали ко мне. Здесь много места, прекрасная природа и маленькое, но чудесное общество. Напишите мне о своем решении как можно скорее,

Ваша Эвери

Письмовница звякнула, а я вдруг поняла, что у меня дрожат руки. Правильно ли я поступаю? Как к этому отнесется Гидеон? Если он будет против, я точно брошу поместье и пущусь в бега.

Не знаю, почему во мне было столько решимости, но мысль о маме и сестре Эвери заставляли мое сердце бешено колотиться. Интересно, раньше реакция Эвери была такой же? Тогда что заставило ее оборвать отношения с родными?

Гидеон Фалькон

Пергамент Гидеона с утра был переполнен посланиями. Они призывно вспыхивали, стараясь привлечь к себе внимание. Одно спешило опередить другое.

Феникс ленивым жестом левитировал лист на стол и небрежно «пролистал» заголовки ножом для разрезания бумаг. Ничего интересного. Счета, предложения, напоминание о ежегодной проверке Корпуса королевских магов… Возможно, скоро Фалькона призовут на службу. Как другие представители двуипостасных, несколько раз в год он обязан в течение месяца обучать одаренных кадетов.

Сообщения от бывшей жены не было. Похоже, ее полностью удовлетворила его предыдущая отписка.

Итак, у Эвери гости. Гидеон поморщился. Он бы предпочел, чтобы отказная супруга находилась в изоляции. Но что-то явно изменилось, раз Эвери согласилась принять у себя представителя эльфийской расы – эльфов она ненавидела. Часто говорила, что ее тошнит от их снобизма. В отместку Гидеон нашел для нее остроухого юриста.

Видимо, на острове совсем тоскливо, раз Эвери снизошла до общения с дивными. Впрочем, Ксандриэль Берейский – личность в прошлом известная, можно сказать, хрестоматийная – вряд ли сам долго продержится в компании лэньи Люминор, будучи, по слухам, персоной, глубоко зацикленной на науке. Эвери и наука? Смешно.

Было еще оно письмо, из лавки ювелира и торговца Гогзли Смита, что располагалась на выезде из Долины. Гидеон нахмурился и прочитал его первым.

В начале послания гном витиевато раскланивался и подробно описывал погоду у Северных отрогов – и Феникс нетерпеливо пробежал пол-листа взглядом:

… к сожалению, не успел упомянуть об этом, когда вы посещали мою скромную лавку с прелестной девой. Сами понимаете, дело деликатное. А нынче на драгоценности нашлись покупатели. Я и решил, что предупрежу вас об этом, мало ли…

Что за драгоценности? Фалькон вернулся к середине пергамента. Вот и объяснение: старый гном нашел сходство в отпечатках ауры Гидеона на сапфировом гарнитуре, что часом ранее принесла в его лавку (по рекомендации мейста Николеля О’Дулли) юная лэнья, пожелавшая сохранить анонимность.

Эвери как раз должна была проезжать Долину в это время, и Гидеон не особо мечтал с ней случайно столкнуться, но наместник Тайлер попросил сопроводить в ювелирную лавку свою младшую дочь Аруну. Дескать, самому драку некогда, а Аруна готовится к осеннему дебюту.

Сия просьба была Гидеону вполне понятна. После того как известие о его разводе разлетелось по домам, гостиным и модным салонам местной знати, дочь наместника оказалась одной из первых, кто поспешил начать протаптывать дорожку к сердцу многообещающего холостяка.

Впрочем, Феникс надеялся, что девица правильно прочитала его поведение: холодное формальное общение, хрустальная, как лед, вежливость, пресечение всех мелких провокаций, таких, как случайно приподнятый выше приличного подол платья, открывший очаровательную ножку, томные взгляды и танец ресниц.

… Любезный мейст Смит, –написал Гидеон в ответ, согнав остальные, нетерпеливо помигивающие послания в конец пергамента, — ничего не продавайте. Буду у вас примерно через час. Прибуду в ипостаси феникса, будьте любезны, распорядитесь насчет места для приземления и оборота,

Гидеон Фалькон Люминор

Тетя Риона выходила из большой гостиной, когда Гидеон сбегал по ступенькам, на ходу творя заклинание перевоплощения.

— Ты улетаешь? — нахмурилась она. — Надолго?

— На несколько часов, — натянуто улыбнулся Фалькон.

— В то время, когда у тебя гости? Это невежливо. Вивиен расстроится.

— Вы с кузиной даже не заметите моего отсутствия. Кое-какие дела в Долине требуют моего внимания.

— Гидди! — тетушка требовательно повысила голос. — Мне сообщили, что ты разгуливал по Предгорью в компании племянницы наместника Тайлера. Теренс Тайлер хоть и дракон, но выскочка. Имей это в виду. Я все понимаю, ты теперь свободен, но помни: если на твоей шее повиснет сразу несколько девиц, ноша может стать неподъемной.

— Я благодарен вам за совет, тетя Риона, — Гидеон изящно поклонился и заспешил вниз, бросив через плечо: — И особо за то, что моя шея свободна от родственниц из рода Люминор. Было бы ужасно обнаружить на ней своих многочисленных кузин.

— Наглец, — буркнула Риона ему вслед, впрочем, подкрасив фразу якобы шутливой улыбкой. — Ты всегда был неуправляемым.

… Гогзли Смит ждал его во внутреннем дворике лавки.

— Прошу.

— Благодарю за предупреждение, лэн Смит.

— К вашим услугам.

— Вы точно уверены, что отпечаток ауры схож с моей?

— Абсолютно. Проверьте сами.

В лавке гном разложил перед фениксом сапфировый гарнитур: серьги, браслет, кольца, колье. Гидеон узнал бы его без напоминания – украшения Эвери, которые она унаследовала от матери. Но он все-таки проверил ауру предметов, еще яркую, не поблекшую. Она была так похожа на его слепок, что он занервничал. С момента Отказа их с Эвери тонкие тела должны были разделиться. Но этого не произошло. Наоборот, ауры переплелись в новое «кружево», что обычно бывало после бракосочетания и клятв.

Серьги, браслет, кольца, колье… Эвери продала последнее, что у нее имелось. Раньше она бы этого никогда не сделала, скорее, измучила бы супруга, хоть и бывшего, просьбами о деньках. Это из-за их глупого спора?

Ювелир крякнул и прервал размышления гостя:

— Супруги, получается, вашей?

— Бывшей… отказной.

— Странно… аура-то до сих пор одна на двоих. Вы там проверьте на всякий случай, точно ли Отказ сработал.

— Всенепременно. Я их покупаю.

— Все?

— Да. Цена не имеет значения. Вы заслужили наценку.

— Еще чего, лэн Люминор! — возмутился гном. — За что выкупил, то с вас и возьму.