Отшельник

Глава 27



Грейс

Надев леггинсы и спортивный лифчик, я направляюсь в тренажерный зал.

Когда я захожу внутрь, Доминик занимается поднятием тяжестей, и это зрелище чертовски возбуждает.

Пока я жду, когда он закончит подход, я встаю на беговую дорожку и начинаю бегать, чтобы разогреть мышцы.

Я слышу лязг гирь, затем Доминик говорит:

— Сегодня мы поработаем над твоей ловкостью.

— Хорошо. — Я продолжаю бегать еще пятнадцать минут, а затем слезаю.

Доминик тренирует меня уже две недели.

Каждый божий день.

Когда мы только начали, я думала, что умру, потому что мой муж – суровый сержант, когда дело доходит до тренировок.

Впрочем, я понимаю, почему. Чем скорее я научусь драться, тем меньше он будет беспокоиться о моей безопасности во время поездок.

Я также изучаю язык жестов, чтобы лучше общаться с Эвинкой, но это занимает немного больше времени, чем тренировки.

Я перехожу в другой конец комнаты, где он устроил небольшую полосу препятствий, и занимаю позицию на старте.

— Не забудь ускориться на финише, — бормочет он, готовя секундомер. — Сегодняшнее время – одна минута и шестнадцать секунд. Я хочу, чтобы ты управилась менее чем за шестьдесят секунд.

— Да, сэр, — отвечаю я, отдавая ему честь.

— Готова? — спрашивает он. Когда я киваю, он кричит: — Вперед!

Я убегаю от стартовой точки, и, ухватившись за ящик, закидываю ногу и забираюсь на него. Я продолжаю бежать, а затем подпрыгиваю и, схватившись за кольцо, раскачиваюсь, пока не падаю и не пролезаю под сеткой.

Выбравшись из-под нее, я вскакиваю на ноги и бегу зигзагом мимо контейнеров, в которых мы заквашиваем овощи.

— Одна минута и семь секунд, — бормочет Доминик. — Еще раз.

Я иду к старту, глубоко вдыхая воздух.

Заняв свою позицию, я представляю себе Доминика, стоящего в конце комнаты с пистолетом у виска.

— Вперед!

Я бросаюсь вперед и, сосредоточившись на том, что Доминику угрожает опасность, ускоряюсь с небывалой силой. Мое тело двигается словно по наитию: я прыгаю, приседаю, ползаю и извиваюсь, пока не пересекаю финишную черту.

Хватая ртом воздух, я падаю на пол.

— Почему ты не двигалась так в первый раз? — Спрашивает Доминик, подходя ко мне.

Я поднимаю руку, чтобы он подождал, пока я отдышусь.

Он присаживается на корточки рядом со мной с ухмылкой на лице.

— Сорок восемь секунд.

— Я представила, что к твоей голове приставлен пистолет, — говорю я между вдохами. — Сработало лучше некуда.

Он заливается смехом, затем, схватив меня за руку, подтягивает к себе и встает во весь рост.

— В награду я позволю тебе опробовать на мне технику удушающего захвата.

— О-о-о-о. — Я без предупреждения запрыгиваю ему на спину и крепко обхватываю за шею.

Когда он хватает меня за руки, я быстро обхватываю его ногами за талию, чтобы он не смог меня сбросить.

— Чертова паукообразная обезьяна, — бормочет он, а затем падает на пол, повалив нас обоих на мат.

Я не отпускаю его, и когда он обманывает и щекочет мне ноги, я впиваюсь зубами ему в шею.

Постукивание по моей икре говорит мне, что он сдается. Я отпускаю его и откатываюсь в сторону. Я поднимаюсь на ноги, и в тот момент, когда я вскидываю руки вверх, чтобы исполнить свой победный танец, его плечо врезается мне в живот, и меня подбрасывает в воздух.

— Жульничество! — Кричу я.

Он шлепает меня по заднице, вынося из спортзала.

— Нет, просто месть за то, что укусила меня.

Доминик сажает меня на кухонный стол, и когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, я вижу след от укуса, который оставила на его коже.

— О Боже мой! Прости. Я действительно оставила след.

— Правда? — Когда он выходит из кухни, я спрыгиваю со стола и бегу за ним.

Он направляется в гостевую уборную, а когда смотрит в зеркало и видит следы моих зубов, ухмыляется.

— Я сделаю такую татуировку на шее.

— Что? — Я моргаю, удивляясь, почему он не сердится на меня. — Ты не злишься?

Его взгляд скользит по моему лицу.

— С чего бы мне злиться?

— Я укусила тебя.

— У нас был спарринг, и я хочу, чтобы ты использовала все свои навыки, чтобы защититься, — говорит он.

Кстати, о татуировках..

— Почему у тебя на скуле вытатуировано ‘проявление’? Почему не погром или что-нибудь более крутое?

Он пожимает плечами.

— Я сделал ее, когда мне было восемнадцать. У этого мальчика были большие мечты, и он верил, что если ты сможешь проявить себя, то у тебя обязательно все получится.

— Мне это нравится.

Он подходит ближе и сжимает мои бедра.

— Это так возбуждает, когда ты ставишь на мне метку. Это показывает, что я принадлежу тебе, так что не стесняйся делать это в любое время.

Моя бровь приподнимается.

— Ну, ладно. Буду иметь это в виду.

Он прижимает меня к себе, в то время как черты его лица напрягаются от желания, и я чувствую, какой он твердый.

— Я так чертовски возбудился, когда ты укусила меня в первый раз, и я ничего не мог с этим поделать. — Он наклоняется и прикусывает зубами мою нижнюю губу. — Но теперь могу.

Я соблазнительно опускаю ресницы.

— И что ты собираешься с этим делать?

Во второй раз он поднимает меня, и взваливает к себе на плечо, а потом выходит из уборной и поднимается по лестнице.

Меня несут в душ, и как только мои ноги касаются плитки, я быстро раздеваюсь.

Доминик открывает краны, и пока он снимает брюки-карго и футболку, я проверяю, достаточно ли теплая вода.

Меня заталкивают под холодные брызги, и я вскрикиваю, но тут же прижимаюсь спиной к стене, а губы моего мужчины впиваются в мои в диком поцелуе.



Пока я жду, когда цыпленок подрумянится, я открываю чат с Сиарой.

Я:

Как дела?

Я откладываю устройство и смотрю на духовку, пока в воздухе витает восхитительный аромат нашего ужина.

Мой телефон издает звуковой сигнал, и я быстро снова поднимаю его.

СИАРА:

Я в порядке. Как ты?

Я:

Очень счастлива. Я занята приготовлением ужина. Жареный цыпленок с цветной капустой и сырным соусом, который ты так любишь. Поэтому я вспомнила о тебе.

СИАРА:

Завидую.

Я:

Почему бы тебе не приехать в гости? Я могу спросить Доминика. Или, может быть, мы могли бы встретиться где-нибудь. Мы не виделись уже несколько месяцев. Я скучаю по тебе.

Я смотрю, как она читает сообщение, и на этот раз проходит больше времени, чем обычно, прежде чем она отвечает.

СИАРА:

Я сейчас занята. Может быть, через месяц или два?

Я смотрю на сообщения, и мне не нравится, что они такие короткие.

Я:

Все в порядке?

СИАРА:

Да!!! Абсолютно. Я просто собираюсь кое-куда пойти, и меня ждут друзья. Поговорим позже.

Я:

Я люблю тебя. Пожалуйста, подумай о том, чтобы навестить меня. Я буду рада тебя видеть.

Мое последнее сообщение остается непрочитанным, и от этого мне становится больно.

— Что случилось? — Рычит Доминик, заставляя меня вскинуть голову.

Я вздыхаю и откладываю телефон.

— Я только что болтала с Сиарой.

— И? — Спрашивает он, подходя ближе, его глаза изучают мое лицо.

— Такое чувство, что мы отдаляемся друг от друга. — Я качаю головой. — Почему-то именно я всегда тянусь к ней.

Он берет меня за руку и заключает в объятия. Целуя мои волосы, он говорит:

— Такое случается, moja láska. Люди заняты своей жизнью, а когда оглядываешься назад, то понимаешь, что прошли месяцы или даже годы.

Возможно, я слишком остро реагирую. Сиара уже большая девочка. Она заслуживает того, чтобы ее собственная жизнь была наполнена счастьем.

— Ты прав, — бормочу я, а затем поднимаю взгляд на Доминика. — Обними меня крепче. Мне нужно почувствовать твою любовь.

Он прижимается ко мне всем телом и снова оставляет пару поцелуев на моих волосах.

— Я люблю тебя. Ты для меня самый важный человек.

Улыбка растягивает мои губы.

— И?

— Если бы я потерял тебя, то, вероятно, стал бы серийным убийцей.

— Хм, я почти уверена, что ты уже один из них, — усмехаюсь я. — Ты определенно убил больше двух человек.

— Это было до твоего появления. С тех пор как мы поженились, я не брался ни за какие заказные убийства.

— Верно. — Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него. — Я хорошо на тебя влияю.

— Да, — бормочет он, целуя меня в губы. — Чем-то вкусным пахнет.

— Это ужин. — Я отстраняюсь от него и, подойдя к духовке, открываю ее и быстро заглядываю внутрь.

— В следующий раз подожди, пока пар выйдет из духовки, прежде чем подходить так близко. Я не хочу, чтобы ты обожглась, — говорит он таким тоном, что это звучит как приказ.

— Хорошо.

Когда я тянусь за прихватками, он хватает их со стола и говорит:

— Я достану. А ты приготовь нам тарелки и принеси воды.

— Мой защитник-отшельник, — смеюсь я.

Пока Доминик разделывает цыпленка, я выношу посуду и воду на веранду и ставлю все на стол.

Когда я возвращаюсь в дом, Доминик окликает:

— Хочешь оба крылышка, Грейс?

Я захожу на кухню и сердито смотрю на него.

— Почему ты называешь меня Грейс?

Он озадаченно смотрит на меня.

— Это ведь твое имя.

— Нет. Ты называешь меня по-словацки разными ласкательными словами. А Грейс называешь только тогда, когда у меня неприятности.

Он заливается смехом и качает головой, глядя на меня.

— Хочешь оба крылышка, moja láska?

— Да, пожалуйста.

— Никогда не думал, что меня отчитают за то, что я зову тебя по имени, — бормочет он себе под нос.

Я поднимаю бровь, глядя на него.

— Что-что?

— Ничего. Просто говорю, что цыпленок выглядит аппетитно.

— Да, я так и подумала. — Я подхожу ближе и игриво шлепаю его по заднице. — Кстати, спасибо, что достал его для нас.

Он слегка наклоняется.

— Я жду оплаты.

Я целую его в щеку, затем беру свою тарелку с едой и выхожу из кухни.

— Скоро нам нужно будет отправиться за припасами, — говорит Доминик, когда мы садимся за стол. — Зима не за горами, и нам нужно подготовиться.

— Только скажи, когда, и я буду готова, — отвечаю я, отправляя в рот кусочек цветной капусты.