Пара для дракона, или просто будь пламенем

— Круть, — прошептала Настя восхищенно.

А дракон… он сначала замер, а потом глазищи вытаращил, как удивленный кот, и натурально сел, раскинув крылья.

— Ты его сломал! — воскликнул Максим. — Лол! Слушай… Может, это не просто так всё? Точно! Ты теперь его хозяин! Не зря же тебе синий пернатый краб, что тебя сюда перенёс, задвигал, что ты дракона оседлаешь! Может, ты тоже избранный?..

"Все же, с Максимом надо провести разъяснительную беседу-инструкцию на тему того, как научиться вовремя закрывать рот", — раздраженно подумал Игорь, наблюдая, как кашляет дракон, походя поджигая ограду. Подавился пламенем, бедненький…

И что за странная мысль крутится в голове? Что значит "Я убью Йорамору"?..

"Я убью Йорамору!!!!" — рыкнула Ири мысленно.

— Прости, — сказал её истинный виновато. — Все хорошо?

"Да, просто замечательно! — подумала она обречённо. — Я только что встретила истинную пару. Это — милый человечек, мечтающий сбежать отсюда подальше в свой родной мир. А ещё он знает о драконах не больше, чем дикари Шатаку — о философии взаимодействия мировых паутин и равновесия магически-ментальных сфер бытия. И, как вишенка на торте прелестностей, Ихор думает обо мне не пойми что. Не хочет соглашаться на браслеты, упрямый человечишка! Упрямый… симпатичный, добрый и смелый… Что же, слава Небу, что это хотя бы не Эт! Спасибо за милые малости и малые милости, как говорится."

Драконица тряхнула головой и взяла, образно выражаясь, себя в лапы — не стоило пугать своего человека, она и так себя уже перед ним выставила… не самой умной зверушкой, да-да. Потому Ири фыркнула, устроилась на земле и подставила человеку бок — чеши, мол. Тот оказался понятливым, подошёл осторожно и присел рядом, наглаживая броню.

Практика показывала, что пробить её чешую в этом месте не смогли бы даже легендарные шипы Ледяного Дракона (присутствовал в истории их с Ми Ледяной общения весьма воинственный эпизод с покушением на обоюдное убивание, в ходе которого эта теорема превратилась в аксиому). Тем не менее, осторожные прикосновения человека ощущались так ясно, как будто броня была не плотнее человеческой кожи. Ири только и осталось, что полуприкрыть глаза, наслаждаясь.

— Ты не так гладишь! — встрял вездесущий подросток. — Дай я попробую!

Драконица выразительно ощерилась, демонстрируя три ряда игольчатых зубов в две человечьи ладони длиной.

— Или не попробую, — тут же попятился мальчика. — Подумаешь! Не особо-то хотелось.

Ха! Может, не такой уж он и дурак… впрочем, чудодейственное влияние драконьей улыбки тоже не стоит сбрасывать со счета — она зачастую работает, как отменное спесесбивательное и губозакатывательное средство.

Ихор рассмеялся — кажется, мальчик успел его допечь. Ири тут же захотелось, чтобы её истинный не переставал веселиться. Может, для этого Махсима стоит сжечь?.. Хотя нет, едва ли это поможет.

— Хватит уже тискать своего дракона! — паренёк сунул руки в карманы своих замызганных порванных брюк (бедный, ходит в обносках). — Там Рырох принёс… ну, что бы оно ни было, те самые плоды извращенной любви носорога и утконоса, что на вкус как курятина. Пошли пожрём. А ты не смотри так, драконья рожа! Самим мало, тебя не угостим.

— Ты — хамло! — сказала девочка, и, в общем-то, Ири была с ней солидарна. — Мы поделимся с драконом! Правда, Игорь?

С этими словами малявка уставилась на истинного драконицы с таким обожанием, что у той крылья зачесались. И клыки. Пришлось срочно призвать себя к порядку и признать, что такое отношение к спасителю для ребёнка, оказавшегося вдали от семьи, вполне логично. А вот сама Ири даёт маху, да. А все эти драконьи инстинкты, будь они неладны. Ревновать к ребёнку! Что дальше? Деревья?

Одно утешение — мальчишка тоже недовольно зашипел, как раскаленный метал в воде, и бросил на воркующих соотечественников мрачнейший взгляд. Так вот почему он постоянно цепляет Ихора… Будь Ири в человечьем облике, точно рассмеялась бы.

"Плодом извращенной любви носорога и утконоса" оказался зверь матха, чьи рога были важной составляющей местного экспорта. Мясо его, белое и вязковатое, было на вкус Ири совершенно несъедобным (все, что не имело ярко-красный цвет, драконами за мясо не считалось в принципе). Тем не менее, ядовитым матха не был, потому вмешиваться со своими гастрономическими пристрастиями она не стала. Просто презрительно отвернулась от предложенного окорока, мысленно пообещав себе, когда все утрясётся, приобщить Ихора к прелестям местной кухни.

Если он останется.

От этой мысли настроение драконицы слегка ухудшилось. Она оказалась перед немаленькой такой дилеммой.

С одной стороны, драконьи инстинкты устроили забастовку, требуя постоянно быть рядом с парой и заботиться о ней. Сейчас, ощущая эту эмоциональную бурю внутри, Ири недоумевала: да с какого больного выверта сознания она вообще решила, что Эт — её пара?! Ладно он, выросший вдали от Предгорья дракон, но она-то? И ведь читала тысячи историй Обретения! Были среди них порой и кровавые, и драматические, и сочащиеся жестокостью — все же, Предгорье не могло похвастаться мирной историей, а драконы ни разу не тянули на милых непритязательных героев ночных грёз. Но пара — это никогда не было о равнодушии и холодном расчёте. Наоборот, первым признаком встречи с Предназначением всегда были эмоции. Не обязательно положительные (она нервно дёрнула крыльями, вспомнив Ара), но сильные, оставляющие в душе след. С совместимым существом хочется быть рядом, его хочется касаться. Даже Казначей… Ири не любила признаваться себе в этом, не желала об этом задумываться лишний раз, но…

После смерти сестры и дяди, после опалы, в которую угодила их семья, ненависть к Ару стала её опорой. Его слова "Никто в этом мире никого не жалеет. Ты или сильная, или — никто" словно бы отпечатались клеймом, они всегда крутились на самом кончике её языка, они создали её такой, какой она стала. Ири всем сердцем хотела бы сказать, что была равнодушна к Ару Серому, что не искала с ним встречи, но это была бы ложь. Правда же оказалась настолько сложной, запутанной и многогранной, что драконица не была готова признавать её ни сейчас, ни в обозримом будущем.

И ей с самого начала стоило сравнить ту бурю чувств, что она испытывала к Ару, с равнодушным раздражением, которое вызывал Эт. Так нет же, морочили друг другу голову, как два идиота! Даже стыдно теперь, понятно же, что ничего серьёзнее хилого побега меж ними не расцветёт (и то вряд ли).

Драконица вздохнула. Ихор, словно почувствовав неладное, осторожно погладил её по голове под изумленными, испуганными и восхищенными взглядами хуторчан. Ири прикрыла глаза, размышляя.

Хотелось забрать человечка с собой, Обрести его.

К сожалению, как это бывает часто, реальная жизнь была не настолько проста. В свете скорого приезда дедушки, проблем с Матерью Соли и прочих сложностей Ири отчетливо понимала: спешить с решением нельзя. Лучше вообще дождаться, пока Алый Старейшина покинет Чу, и посмотреть, к каким результатам приведёт его визит.

Решено! Завтра утром она поговорит с Фьордом касаемо охраны для хутора. Завтра… А сегодня можно самой остаться здесь, благо истинный устроился под боком, прижавшись к её шкуре, а местным дракон скорее нравится, чем нет.

Вон, например, какая-то малявка из компании, которую Ири сначала приняла за сборище оживших мертвецов, подбирается по-пластунски к её хвосту. И не боится, скажи ж ты! А ведь драконица чуть не испепелила странных тощих существ, кожа которых наводила на мысль о мертвяках недельной давности. Хорошо, что в последний момент успела просканировать им ауру, прислушаться к жизненным процессам, дабы убедиться — странные иномирцы скорее живы, просто не особенно эстетически привлекательны. Но уродство — не преступление, оно наоборот говорило в пользу несчастных: лже-живые, которые ненадолго могли обмануть даже дракона, зачастую принимали обличье максимально безобидное.

Пока Ири размышляла о привратностях жизни в Чу и живых мертвецах, девочку на подступах к её хвосту перехватил какой-то старший родственник. Уже хорошо! Зевнув, Ири вслушивалась в резкую речь Ихора и Паолы, а после и вовсе положила голову на лапы. Рядом с парой ей уютно… или это улыбчивый Ихор таков, что рядом с ним комфортно всем? Его голос звучал легко и уверено, он помогал устроиться поудобнее беременной девушке, общался знаками с самым старым из недомертвецов, совещался с Паолой, перемигивался с орком, источая тепло — то самое, которого так не хватало этим потерянным существам.

И было так хорошо просто лежать, слушая его голос, глядя, как улетают в небо искры, наслаждаясь тем, что не нужно — слов, сложностей, оправданий. Ири подумала, что Ар был ветром, что силился погасить пламя, но только раздувал сильней. А Ихор, наверное, камин… или вот этот вот костер. Дом для огня.

И это, наверное, всего лишь правильно.

Ири долго вот так пролежала. Сменились караульные, большинство хуторчан разошлись кто куда, а Ихор остался ворошить угли, греясь у её бока. Она бы предпочла, чтобы больше рядом с ними никого не было, но парочка подростков так просто не спешила отцепляться от единственного земляка.

— Ты уже решил, что ответишь той женщине из города? — спросила девочка, и это явно был неправильный вопрос. Ихор поморщился, словно отгоняя тяжелые мысли, и строго глянул на парочку.

— Шли бы вы спать, — посоветовал он. — Поздно уже.

— Ой, вот только не надо косплеить моих стариков, — скривился Макс. — Пойду спать, когда захочу! Ты мне не папочка.

— Как хочешь, — вздохнул Ихор. — Но учти — разбужу с рассветом, как обычно.

— Переживу, — буркнул мальчик, но уже не так уверенно.

— Игорь… — девочка смущенно потупилась. — А ты не мог бы спеть?

— Да, кое-кто же тут жить не можем без этих твоих заунывно-олдскульных песенок! — скривился мальчишка.

— Сам же слушаешь! — девочка отступать не желала. — Ну Иго-орь, ну спой!

"И я хочу послушать, — подумала Ири. — Интересно, моих познаний в языке хватит, чтобы понять иномирную песню?…"

— Ладно, — поморщился истинный. — Без гитары это все тупо, но спою, если вам хочется. Одно "но" — потом спать. Идёт?

— Идёт!

И Ихор негромко запел балладу о путнике. У него оказался красивый голос — не эльфийский или демонический, конечно, но все же красивый, глубокий, бархатистый. Ири полуприкрыла глаза, вслушиваясь в слова.

Мы себе давали слово

Не сходить с пути прямого,

Но, так уж суждено

И уж если откровенно

Всех пугают перемены,

Но, тут уж все равно!

Вот, новый поворот,

И мотор ревет,

Что он нам несет?

Пропасть или взлет?

Омут или брод?

Ты не разберешь

Пока не повернешь…*

"Это так", — подумала драконица. — "У них там красивые баллады! И умные. Интересно, что такое этот "мотор"? Наверное, особый верховой зверь. Если он ревёт и на нём ездят"

Она попыталась предстаывить, как могут выглядеть моторы. Перед глазами отчего-то предстали мифические драконы из техногенного мира, у которых атрофированы передние лапы и мозг размером с орех. Может, это их называют моторами? Им бы, наверное, подошло.

Её истинный между тем вошёл во вкус. Голос его стал сильнее, увереннее и глубже, словно наполнился чувствами. Он затянул новую балладу, более понятную на первый взгляд — о маленьком волке-оборотне. И что-то было в голосе истинного, в его душе, отчего Ири поняла — что-то для него в истории этого волчонка было глубоко личное.

Слушайте дети печальную сказочку,

Я постараюсь, чтоб вы не расстроились

В ней говориться про странного мальчика

Просто не знавшего этой истории.

Звоном трамваев прошитые улицы,

Ветер колотится в маленьком городе,

В жизни обычного мальчика-умницы

Вечер ни чем не отмеченный вроде бы.

Лучше скажите, кому по нраву

Жалкий скулеж, или плеск осколков?

Там, за заборами шла расправа,

Там, в переулке, травили волка…**

Ири слушала, и, хоть она и не понимала части слов (к примеру, она уже знала, что такое "фирма", но все ещё стало любопытно, каким таким "программистом" в итоге стал молодой оборотень), ей было очень жаль волчонка. Отчего же его оставили среди людей? Обычно волки заботятся о потомстве.

Пой-вой,

через ночь бежит опять домой электричка,

Пусть мне

не хватает всегда родным прощальных слов,

Дом мой у дороги

двери мне распахнет привычно,

Бог мой

поднесет мне чарку из забытых снов,

Пусть путь

был кровав, бессмыслен, но не зря проделан,

Пусть вздох

сбережет для нас последняя струна,

Дай Бог,

чтобы каждый брат сумел заняться делом

Пусть нам

светит Волчье Солнце — круглая луна…**

Ихор умолк, будто последние слова песни выпили его до дна.

"Да, — подумала Ири. — Я тоже даже не попрощалась с родными. Да, я тоже покинула свои края. Я знаю, о чём ты поёшь…"

Все молчали. Костер бросал искры в небо, и она осторожно укрыла свою пару крылом.

Все устроится как-нибудь. Завтра.

* Машина Времени, "Поворот"

** Кошка Сашка, "Волчье Солнце"