Пара для дракона, или просто будь пламенем

5

Эт таращился вслед улетевшей паре со смешанными чувствами. Преимущественно оные сводились к раздражению, бессилию и усталости. Неужто он должен теперь каждый раз смотреть, как она срывается посреди ночи неведомо куда? Вот так просто? Извини, дорогой — работа? А ему, получается, останется роль трепетной невесты, ожидающей возлюбленного у окна. Тьху, мерзость! И, что самое интересное: как ему остановить её, случись оказия? Ну не драться же всерьёз с парой! А ведь она вполне может полезть в бой, доказывая свою правоту. И даже, вполне вероятно, победит, ведь Алые — клан могущественный, а он не сможет сражаться с парой всерьёз. Весёлая же у них при таком раскладе будет семейная жизнь! И перспектива эта приводила дракона в ужас.

Первому Властелину, Тэ Чёрному, было больше полутора тысячелетий, когда он Обрёл пару. Для дракона этот возраст пограничен, ещё лет пятьсот-семьсот — и о детях можно забыть. Неудивительно, что с самого первого прикосновения тонкокостная хрупкая красавица Лиа, приведенная ему в качестве дани, ни в чём не знала нужды, была окружена вниманием и почётом. Для неё, опасавшейся насилия и рабской роли, такое отношение стало подарком небес — и, видит Предвечная, дар этот она умела ценить и лелеять.

Эт Чёрный стал первым ребёнком, очень и очень долгожданным. Он вырос в атмосфере любви, с матерью, стремящейся опекать его во всем. Стоило наводящему ужас на подданных Тэ Чёрному, страшному Властелину, схватиться за голову при виде очередных отжигов любимого чадушка, матушка уже была тут как тут. Её сладкие, успокаивающие речи, полные слёз огромные глазищи и огорченный вид действовали на мужа просто убойно — тот махал рукой и шёл по своим делам. Это Ото, родившийся вторым, предпочитал компанию отца и бесконечные тренировки; Эт был маминым ребёнком и, несмотря на довольно хоршую форму, особенной тяги к военной стратегии не испытывал, даже повзрослев. Его вотчиной была политика, и уж на этом поприще, как правило, Властелин был хорош.

Неудивительно, что мать — добрая, мягкая, оплетающаяся вокруг своих мужчин, как лоза — стала для Эта идеалом женщины.

Своим пассиям-однодневкам Чёрный много чего рассказывал, конечно. Обычно там фигурировали и звёзды, и любовь, и пафос, и сироп — хотя, справедливости ради, во многих случаях ему и рта открывать не приходилось, обычно хватало полувзгляда. К чему же отказываться от того, что само плывёт в руки? Он менял девиц раз в пару дней или лет — и ждал пару, которая будет непохожа на всех остальных, которая разом перечеркнёт все, что было. Он представлял, как бросит к её ногам богатства, и слуг, и драгоценности, а она будет смотреть на него за это, как на героя, как на самого особенного мужчину на свете.

И что в итоге?

Как бы да, пара его совсем не похожа на остальных, с этим не поспоришь. Признаться, после пророчества Йораморы он и вовсе опасался, что это окажется мужчина. Умом понимал, что исход такой невероятен — пол пары всегда определялся склонностями и внутренними желаниями дракона, а такого бабника, как Эт, стоило ещё поискать. Тем не менее, на встречу с Властелином Чу дракон ехал с затаенным страхом. Каким же облегчением было увидеть драконицу, да такую прекрасную, что глазам не верилось! Он даже не думал, что говорит — все решал автопилот, пока сам Эт любовался ею: высокой, статной, стройной, наряженной в этот свой дурацкий халат. Он очерчивал глазами и белоснежную кожу, и изгиб полных губ, и собранные причудливо алые волосы, и изогнутые, как упрямые пики гор, брови. Она была совершенна.

Правда, продлилось это чувство недолго — за красивым лицом пряталась натуральная мегера, холодная, стервозная и деловитая. Она вела себя грубо и нарочито по-мужски, плевала на парность с высоты драконьего полёта, не сказала ему ни единого тёплого слова и даже не попыталась сделать ни шага навстречу. "Я хочу узнать вас получше" — цедила она, надменно вздёрнув бровь. Да как, во имя всего могучего, можно кого-то узнать, если на дальность собственного огня его не подпускаешь?

Брат его мнения по этому поводу не разделял. "Твоя пара жива, — напомнил он сухо, глядя в пустоту. — Остальное — поправимо".

И Эт тут же сменил тему, потому что истинная Ото, судя по всему, была менталисткой и умерла. По крайней мере, те сны, что брат мог с ней разделить, после какого-то момента прекратились, сменились странной, вязкой чернотой. Чем дольше это продолжалось, тем больше младший уходил в себя от тоски по той, которую даже не успел узнать. И да, разумеется, Эт был благодарен Небу, что его собственная пара жива и цела, но как, как парой могли стать столь неподходящие друг другу существа, как они двое? Неужели ему и правда придётся бросать свои дела и переезжать в эту дыру, гордо именуемую городом Чу, чтобы тут ходить строевым шагом под твёрдым взором возомнившей себя военачальником девицы? Вот прямо чувство, что не парой обзавёлся, а младшим братцем номер два — таким же, к слову, солдафоном.

— Господин? — чувственный, полный обертонов голос зазвучал совсем рядом, вырывая дракона из задумчивости. — Я должна проводить вас…

Он обернулся и взглянул на Диве, в очередной раз поражаясь глубине её чёрных глаз. Надо уговорить Ири забрать девочку отсюда, когда все решится. Что такой, как она, тут делать? Уж в Адоре-то ей всегда отыщется место! Он сам распорядится его обустроить, если надо.

— Веди, — улыбнулся он.

— Прежде я хотела сказать вам кое-что, господин — если позволите, — он видел, что девушка не на шутку встревожена, и тут же шагнул навстречу её полным эмоций глазам.

— Я слушаю, — разумеется, как же иначе?

Диве подслушивала, благо отменный слух, унаследованный от неведомых иномирных родителей, это позволял. Не в каких-то дурных целях, упаси Предвечная! Она, Дивена, была много кем, но не подлой крысой. Даже в доме матушки Готе она первая таскала за космы тех девок, что гадили другим из-за спины или сыпали стеклянную пыль в пудру. И нет, она не шпионила ради собственного удовольствия или полоскания чужого исподнего. Все было попроще — она хотела помочь.

По её меркам госпожа Ири и господин Эт были идеальной, прекрасной, волшебной парой. Крылатыми чудесными созданиями, свободными и сильными, такими, какой Диве саму себя с детства видела в снах, такой, какой никогда не смогла бы стать наяву. Отплясывая на сцене перед пьяными магами, пытаясь отрешиться от вязкой, беспросветной реальности, она всегда закрывала глаза и представляла себя вот такой — летящей, крылатой, свободной. В эти грёзы ныряла, когда хотела отрешиться от того, что происходило с её телом. "Меня здесь нет, — говорила она себе. — Я там, в небе. Я лечу".

Оказаться рядом с замечательными волшебными созданиями — что могло быть желанней? Она слышала, что крылатые Властелины — само волощение магии и неба, что они при желании могут обучить всем секретам всех миров. Потому-то, когда Жрец Тьмы стал отбирать девушек для нового Властелина, Диве буквально когтями выцарапала себе место. Тут ей очень помогла нелюдская кровь: она казалась моложе своего возраста, и грязь улиц, которые так долго были её домом, не заставила её красоту потускнеть. Сыграло свою роль и то, что она безропотно согласилась на унизительные проверки и процедуры у лекарей — Властелину Жрец хотел предоставить все самое лучшее, потому девушка должна быть здорова и казаться невинной. Ритуал соответствующий, изобретённый для нужд невест из далёкой Ирребы, был не самым приятным, но Диве прошла его безропотно. Она знала прекрасно: разумеется, невинность в их век не играет особенной роли, если речь идёт о настоящих чувствах и равных партнёрах. Товар же, как ни крути, больше ценится неиспользованным.

Диве хорошо понимала властных мужчин — долгое время от их благосклонности зависела её жизнь. Она умела себя вести с теми могущественными, не терпящими отказа, жёсткими, возносящими удовлетворение собственных желаний в абсолют существами, которые так нравились иным девицам — как правило, до первого тумака или первой измены. Хотя, ей частенько доводилось быть гарантом чужой сказки: набив оскомину на улыбках, расточаемых мечтательной малолетней невесте, они приходили к матушке Готе — дать себе волю и отыграться. Только вот… когда девушка становилась женой, отыгрывались, как правило, уже на ней.

Она, Диве, не верила в сказки — как минимум, в абстрактное "долго и счастливо". Сказки заканчиваются свадьбой, чтобы не показывать остального — так она считала. Дивера умела улыбаться, кокетничать, опускать глазки, не замечать очевидного, держать ушки на макушке, уступать и идти обходными путями, если того требовала ситуация. При этом, она отлично чуяла, когда и как следует надавить на мужчину, чтобы он это самое давление не распознал, а решение её искренне посчитал своим.

Собственно, лишь благодаря этим качествам она и дожила до того благословенного дня, когда Предвечная, глядя на террор магов, решила прислать своего Жреца. Диве не нашли с перерезанным горлом где-нибудь в подворотне, ей не изуродовали лицо, её не пустили по кругу после вечернего дежурства. Нет, она дождалась перемен, она выжила, выбралась из дома, где привечали боевых магов. Она не стеснялась методов, которые понадобились для того — все мы скоры судить, пока есть кров над головой, грош в кармане и еда в тарелке.

Госпожа Ири была совсем другой, конечно — что логично для крылатого Властелина. Она принесла городу мир и защиту, самой Диве — новое, достойное будущее, о котором можно было только мечтать. У госпожи Ири было огромное, щедрое сердце, но его было не так-то просто разглядеть за внешней бронёй. Она была воином, бойцом, защитником, политиком. Таким не нужно юлить и гнуть спину, такие не захотят быть товаром — лишь достойными, лишь равными.

И тут вот начиналась беда, потому что в большинстве своём мужчины, как известно, не любят сильных женщин и даже боятся их, маскируя страх за неприязнью. Им подавай слабость, реальную или мнимую, уязвимость, игру в поддавки, шанс почувствовать себя карманным Властелином (даже если властвуют они над покосившейся халупой и пивной бочкой). А женщина с амбициями, желанием достичь власти и упрямством в их глазах будет, скорее всего, карьеристкой, стервой и фу-фу-фу. То, что легко прощается собратьям-членоносцам, для женщины недопустимо.

Господин Эт был как раз из таких мужчин. Нет, он не был отмороженным садистом или авторитарным психом, он не был похож на бывшего Главу Боевых Магов, вот кого не к ночи помянуть. По первому же разговору с ним Диве точно поняла: этот не станет поднимать руку, не прикажет слизывать выпивку с собственных сапог, не заставит… не важно, впрочем. Она знала длинный список таких "не" — так уж вышло. Факт в том, что господин Эт, несмотря ни на что, казался милосердным. Такие лгут доверчивым дурочкам, да, и ждут от женщины исконно женского, в их понимании, поведения. Но — не более того.

Что тут могла поделать Диве? Ну, одна идея у неё была.

— Господин, — сказала она, глядя на Властелина так, как ей хорошо удавалось — словно все её чаяния, надежды и мечты воплотились в мужчине напротив. — Я всего лишь хотела сказать… Как же хорошо, что вы останетесь здесь и поможете госпоже Ири навести порядок в Чу! Это так благородно с вашей стороны. Это спасёт столько жизней!

Он растерянно моргнул, и маска высокомерного болвана окончательно стекла с лица. "Хорошо, — думала Диве. — Пока хорошо".

— На самом деле…

— Вы с госпожой Ири такая красивая пара! — воскликнула Диве, не позволяя возразить. — Скажу по секрету: вы очень нравитесь ей.

— Правда? — скепсиса, однако, могло быть и поменьше.

— Ну разумеется, — Диве всплеснула руками. — Как же иначе? Она говорит о вас, не переставая, и только хорошее!

— Мне уже почти страшно. И что же? — а это уже надежда, пусть и замаскированная.

— Она говорит, что вы красивы, и умны, но она боится — вы ведь Властелин! — и потому не знает, как себя с вами вести. Конечно, мне неловко вот так рассказывать все за её спиной, но… Я так хочу, чтобы у вас все сладилось!

Он задумчиво склонил голову набок.

— Боится, говоришь?

— Ну, а как иначе? Вы не смотрите, что госпожа иногда бывает строга и осторожна — с её-то работой неудивительно! Только за эти два дня её дважды чуть не убили: сначала дикари, потом придурок один угрожал взорвать. А уж что тут творилось, когда шла война меж Жрецом и Главой Боевых Магов — ни в сказке сказать, ни на песке написать! Разве только в кошмаре и повидаешь. Госпожу по семь раз на дню убить пытались! Ещё бы не стать осторожной-то, согласитесь!

Глаза Властелина опасно полыхнули. Диве едва не затанцевала: правильный, правильный путь!

— Послушай, — быстро сказал он, натягивая на лицо потрясающе обаятельную улыбку (она тут же сделала вид, что послушно тает под её воздействием) — А что если мы посидим вместе, и ты мне все-все об этом расскажешь? Должен же я знать, кто тут мою пару убивать пытается. Так, для общего развития!

— Конечно! — зачастила Диве, мысленно продумывая свою сиротскую песнь.

Заплакать надо было непременно, но перегибать тоже не следовало — баланс, чтоб его, нужен во всем. Это как танец — шаг туда, шаг обратно, балансируешь на носочках… Надо рассказать так, чтобы не выдать ни одного настоящего секрета госпожи, ни одной тайны Жреца. Поменьше фактов, побольше эмоций, а в качестве приправы — драматичную повесть о том, какие боевые маги были плохие и насколько же городу повезло, что Предвечная ниспослала сначала Жреца, потом Властелина. Тут, если разобраться, даже врать не придётся, главное — выбрать правильную историю.

Тот случай, когда после смерти матери она голодала, а один из тогдашних стражей стены, смеясь, сказал ей есть из собачьей миски, должен подойти. Тут главное — не упоминать, как именно ей пришлось эту самую еду зарабатывать. Не стоит примешивать к жалости брезгливость, она лишняя в этом блюде.

Да и не хотелось бы, чтобы это прекрасное крылатое существо знало о ней такое.

— Мой господин, — она подобострастно посмотрела ему в глаза. — Что вы хотели бы знать?..

Проснувшись, Ири долго не могла понять, где находится — а с ней такое случалось редко. Чтобы она, дракон, заснула в непроверенном месте?! Такого не может быть! Ну, в теории.

Факты, однако, штука упрямая.

Вот и сейчас беглый анализ ситуации подтвердил, что она ухитрилась провалиться в сон прямо возле вольного хутора, даже щитами себя не окружив. И это при том, что вокруг было на редкость шумно, а людишки даже разговаривали! Где были её инстинкты? Неужели ей в бою прилетело какой-то ментально-проклятийной гадостью, а она и не заметила?

— Да не ори ты, придурок! Дракона разбудишь! — раздался шёпот — ну, как смешные человечки его себе представляют. Ири узнала голос той самой девочки-подростка и порадовалась, что с ней все хорошо.

— Сама дура! — пришёл от мальчишки незамедлительный ответ. — Ваш дракон дрыхнет, как убитый. Кто проверял, жив вообще?

— Игорь подходил поближе. Дышит!

— Дышит-дышит, — подтвердил мягкий голос Ихора. — Раны почти заросли. Легенды хоть в чём-то не лгут. Драконы — потрясающие создания!

— Да успокойся ты, престарелый драконофил! — фыркнул подросток. — Буду называть тебя "ослом из Шрека", так и знай. Тему не меняй! Ты что, действительно собираешься согласиться на условия этого урода Евгеши?

— Ты видишь другие варианты? — рыжик говорил устало, будто этот спор шёл уже не первый час. — Или хочешь, чтобы подобное повторилось?

— С дуба рухнул?! — мальчишка закричал так, что Ири захотелось укрыть голову крылом. — Хочешь согласиться на рабство?

Признаться, разговор интриговал драконицу все больше. Что именно ухитрился предложить землякам Эу-хений? Ранее замашек рабовладельца за ним не наблюдалось, но, как и все люди его склада, он всякого ближнего стремился приспособить к общественной деятельности, желательно по сходной цене. А всякого дальнего — поймать, сделать ближним и тоже пристроить к делу, дабы ресурс не простаивал.

— Ты что, не слышал, что именно он предлагал?! — продолжал бесноваться подросток со всей горячностью, свойственной столь юным созданиям. — Сто лет магического контракта! Сто лет! А тем, у кого нет магии — пахать в поле или убирать городское дерьмо! Отрабатывать, мол, еду, кров и обучение языку! Видел рожу этого старого жирного хмыря? Он, небось, ничего не отрабатывал, а из нас рабов хочет сделать — тех, кого со стены не пристрелил, урод.

— Максим, — Ихор говорил мягко. — А ты подумай сам: это ты тут сидишь, умничаешь, а они смотрят на нас со стены и думают: опять эти придурки понаехали! И чего им дома не сиделось-то? На нашем ни бельмеса не знают, могут быть больны невесть чем, а ты им ещё рабочие места свои отдавай, языку учи, лечи. Знакомо звучит, а?

Мальчишка запыхтел, как паровоз.

— Не сравнивай! — рявкнул он. — Совсем же разные вещи! Мы не какие-то, мы — попаданцы! Мы сюда с целью какой-то богами посланы!

— Это кто тебе сказал, ошибка природы? — окрысилась девочка. — Тот самый демон, с которым ты сделку заключил, чтобы стать магом в магическом мире? Так жри теперь свой магический мир, геймер хренов!!! Зачем, зачем я пошла с тобой на свидание?!

И она расплакалась — ожидаемо. А после всего, что ей довелось пережить, так и вовсе необходимо.

— Все должно было быть не так! — возмутился парень. — Я собирался спасти мир, понятно? И стать великим магом! Затем и нужны попаданцы, разве нет?

Ири сдавленно фыркнула. Все же, сочетание сказок техногенного мира с подростковым максимализмом — штука страшная.

— Может, как-нибудь и спасешь, — сказал Ихор спокойно и уверенно. — Но пока лучше начать с тех, кто здесь, не думаешь? Мироспасение, оно вообще обычно с тех, кто рядом, стартовать должно. И мы обязаны защитить остальных попаданцев, так ведь?

Махсим засопел ещё громче.

— Ты сам отказал этому жирному старикашке!

— Отказал, — не стал спорить рыжик. — Надеялся, что смогу найти для нас вариант получше. Но, кажется, с этим пора завязывать: торговаться, насколько будет возможно, и соглашаться. Второго такого случая допускать нельзя.

— Слабак! — выкрикнул подросток. — Вот ты кто!

Ихор, очевидно, посчитал тему исчерпанной — или просто не захотел вступать в дальнейшие споры с малолетним магом, категоричным, как все трудные подростки. Вместо того иномирец встал с коряги и шагнул к Ири.

— Доброе утро, дракон, — сказал он и солнечно, тепло улыбнулся. Настроение у драконицы тут же улучшилось, и она оскалилась в ответ. Кто-то охнул (ну да, она как-то подзабыла, как люди могут реагировать на три ряда острейших зубов). Рыжик, однако, все понял правильно, фыркнул задорно.

— Ты как? — спросил он, будто они были давними приятелями и нынче встретились за чашечкой чая. — Как крыло?

Ири осторожно привстала, отмечая, что от ран остались только неприятного вида рубцы, и потянулась всем телом, откровенно красуясь. "А сам-то?" — хотела спросить, видя, как припадает человек на одну ногу, как отекли на его лице синяки.

— Почему мне кажется, что ты спросил, как у меня дела? — выдал парень. — Жить буду, за что тебе спасибо! Останешься с нами?

Ири фыркнула и качнула головой. Солнце уже высоко поднялось над джунглями, раны почти заросли, а в Чу ждала прорва дел — и утонувший мост, и договор с Матерью Соли, и ещё много-много всякого-разного.

И то, что она откладывала, как могла: нужно написать письмо дедушке.

Махнув крыльями на пробу, Ири кивнула присутствующим. "Сегодня мы увидимся ещё раз," — думала она. — "Но на этот раз я буду в человеческом обличьи. Пора заняться этим самой!"