Переписать финал

ГЛАВА 13. Доказательсово

Соня стояла в тихом коридоре перед дверью, теребила край жилета и сомневалась. Большинство сотрудников главного корпуса уже закончили свои дела и ушли домой, но и задержавшихся после конца рабочего дня было немало.

Поникшие студенты, топтавшиеся перед дверью в ректорские владения, были обычным делом и уже очень давно никого не интересовали, но Соня об этом не знала и каждый раз боялась, что вот сейчас с ней заговорят, спросят, что она здесь делает, привлекут внимание Рэйнхарда и лишат ее возможности сбежать.

А сбежать с каждой секундой хотелось всё больше. Было жалко отказываться от возможности превращаться в человека в стенах академии, но и ужин с ректором сейчас выглядел как небезопасная затея.

В главный корпус Соня пришла исключительно на оптимистичной уверенности, что Рэйнхард и дальше будет к ней снисходителен, а теперь запоздало осознала, что верить в это было бы крайне наивно. Он просто не мог позволить им обоим и дальше находиться в такой шаткой неопределенности… Возможно даже, вместо ужина Соню ждала пыточная камера и целый список вопросов, которые ректор уже давно хотел ей задать.

Передумать и уйти она не успела, дверь открылась. На этот раз Рэйнхард был одет куда привычнее – в костюм тройку темно-серого цвета, с небрежно накинутым на плечи черным пальто.

– Надо же, вы действительно пришли.

Соня вымученно улыбнулась, стыдясь облегчения, которое испытала, потому что выбора у нее больше не было, а значит и мучиться в нерешительности больше не имело смысла.

– Что ж, поспешим.

Некоторое время они шли в тишине, пока Соня не начала осторожно отставать. Она не хотела, чтобы ее увидели рядом с ректором, чтобы поползли какие-нибудь нелепые слухи и в ее жизни стало еще больше беспорядка. Фан-клуб Рэйнхарда в академии был не самым проблемным и в книге упоминался всего несколько раз, но это не значило, что его поклонниц не стоило опасаться.

Жизнь Сони и без глупых недопониманий уже давно вышла из-под контроля и превратилась в настоящий хаос.

Ректор заметил ее маневр и не стал это игнорировать, когда расстояние между ними увеличилось до четырех шагов.

– Неужели вы хотите сбежать, Софи? – вкрадчиво спросил он, обернувшись.

– Как бы я посмела? – угрюмо пробормотала она, неохотно сокращая расстояние.

– В таком случае, вы отстали, потому что вам тяжело идти? Я могу понести вас…

– Не надо! – ужаснулась Соня. Перспектива показаться в столовой на руках у ректора поистине ужасала, а в том, что они сейчас спустятся на первый этаж в столовую главного корпуса, Соня не сомневалась. Иные варианты попросту не рассматривались.

В книге столовая главного корпуса была популярным местом не только из-за хорошей еды, но и потому что весь преподавательский состав предпочитал есть там… Вероятно, именно это и стало причиной качества блюд, несоизмеримо высокого в сравнении со столовыми факультетов.

– Уверены? Вы неважно выглядите… Думаю, сначала вам стоит посетить лечебницу.

– Мне это не нужно. Со мной всё в порядке, я не больна и ни в какую лечебницу не пойду. – мрачно отозвалась Соня, успевшая за несколько минут сотню раз пожалеть о том, что не смогла решительно отказаться от человеческого тела на ближайшие годы, из-за чего и оказалась в этой ситуации.

Она понимала, что выглядит плохо, но на это были свои причины: ее терзали сомнения и изводили мысли о странном видении, посетившем ее в склепе. Соне не с кем было поделиться своими проблемами и не у кого было попросить совета. Это изматывало.

Настаивать Рэйнхард не стал, удовлетворившись тем, что она больше не пыталась отстать.

В тишине они спустились на первый этаж, и Соня по привычке собиралась повернуть в сторону короткого коридорчика, заканчивавшегося двустворчатыми дверьми, за которыми находилась большая столовая, но ректор повел ее к выходу.

– А… Мы куда?

Он странно посмотрел на Соню и напомнил:

– Я пригласил вас на ужин.

– Но столовая…

Она указала в сторону коридорчика. Рэйнхард не сводил с нее взгляда.

– Никаких столовых, Софи, я отведу вас в место получше.

Соня испытала облегчение, потому что избежала необходимости сидеть за одним столом с ректором под любопытными взглядами студентов и припозднившихся преподавателей. Но в то же время она встревожилась, потому что происходящее шло вразрез с ее ожиданиями. Соня покинула Велану, отговорившись необходимостью немного размяться, но если ее долго не будет, ведьмочка непременно начнет переживать.

– Надеюсь, мы вернемся до комендантского часа? Не хотелось бы встречаться с ночными смотрителями.

– Помнится, раньше смотрители вас не пугали.

– Раньше я не знала, насколько они жуткие.

Рэйнхард заверил, что лично проследит, чтобы Соня ни в коем случае не столкнулась с ночными смотрителями по возвращению в академию.

Уже подходя к дверям корпуса, он снял пальто и заботливо накинул его на плечи Сони – теперь оно почти тащилось по плитам пола.

– Не нужно…

– На улице холодно, а вы не озаботились верхней одеждой. Не отказывайтесь, никто из нас не будет рад, если вы заболеете.

Соня не стала упрямиться и быстро, с благодарностью закуталась в ткань, согретую чужим теплом. От пальто приятно пахло одеколоном.

По территории академии они шли в тишине, ректор ничего не спрашивал, избавив от необходимости придумывать объяснения, оправдания и ответы на неудобные вопросы, однако смотрел внимательно, не отводя глаз даже когда Соня встречалась с ним взглядом. Это… нервировало и делало тишину неуютной.

Всё, что было связано с Рэйнхардом, казалось слишком странным и необъяснимым.

– Вы не воспользуетесь своей способностью перемещаться? – наконец не выдержала Соня.

– В прошлый раз вам тяжело далось путешествие через поток.

Было очень внимательно с его стороны позаботиться о самочувствии спутницы, но именно сейчас недомогание после перемещения казалось Соне невысокой платой за возможность избежать неловкой тишины и внимательных взглядов.

У ворот академии их уже ждала машина. Черная и блестящая, безукоризненно вписавшаяся плавными изгибами в густые сумерки.

Низкие темные тучи предвещали скорый дождь.

Водитель, увидев ректора, засуетился, намереваясь выбраться из салона и открыть пассажирам дверцу, но Рэйнхард усмирил его энтузиазм, заверив, что о себе и своей спутнице позаботится сам.

Соня же в это время всё сильнее убеждалась в том, что сделала неправильный выбор: пять лет без человеческого тела она еще могла бы пережить, но ужин с ректором – вряд ли.

– Неужели поблизости нет мест, где мы могли бы поесть? – беспомощно спросила Соня, не спеша забираться в машину даже после того, как Рэйнхард распахнул перед ней дверцу и позвал по имени, не понимая, почему она замерла на расстоянии нескольких шагов и в темный салон смотрела с откровенной опаской.

– Нам также нужно место, где мы сможем поговорить без ненужных свидетелей. Прошу, Софи, садитесь. Обещаю, никто не причинит вам вреда и в академию вы вернетесь до наступления комендантского часа.

Она подчинилась и следующие двадцать минут провела в напряженной тишине. Местные машины ни в какое сравнение не шли с автомобилями, к которым она привыкла, поездка была похожа на экстремальное путешествие на тот свет.

Зловещие звуки, доносившиеся из-под капота и похожие на приглушенный вой неведомого животного, дополняли тряска и покачивание, из-за чего создавалось впечатление, что они оседлали какое-то строптивое чудовище.

Рэйнхард казался расслабленным, Соне же приходилось изо всех сил держаться за сиденье, чтобы каждый раз, как машина перестраивалась, не прижиматься к нему или не врезаться в дверцу локтем.

Когда они подъехали к сияющему в теплом свете фонарей двухэтажному зданию ресторана и водитель наконец остановился, на оживленную улицу Соня выбиралась полностью измученная.

Она не сопротивлялась, позволив снять с себя пальто ректора и послушно пошла за мужчиной в строгой форме сквозь оживленный зал. Почти все столики были заняты, звенели о фарфор столовые приборы, шумели голоса и свет низких многоярусных люстр, отражаясь от хрустальных украшений, дробился и брызгами ложился на белоснежные скатерти, мраморный пол и стены с цветочным барельефом. Вокруг царила атмосфера непрекращающегося торжества, но Соню повели в сторону лестницы на второй этаж, к кабинетам, тишине и приватности.

Мужчина в костюме проводил их к одной из дверей и поклонился, прежде чем удалиться.

Рэйнхард сам открыл дверь и мягко подтолкнул замешкавшуюся Соню вперед. Она переступила порог и почти сразу отшатнулась назад.

– Что такое?

– Там… люди. – растерянно сказала она, уверенная, что работник ресторана перепутал кабинеты. Но ректор не выглядел удивленным, он заглянул внутрь и улыбнулся находившимся там дамам.

– Ваша светлость. – послышался сдержанный женский голос. И другой, взволнованный и звонкий, добавил:

– Рэйнхард! Мы так давно не виделись, что же заставило тебя вновь вспомнить о нас?

– Важное, крайне важное дело, леди. – отозвался он и мягко обратился к Соне. – Ну же, бояться нечего, прошу.

– И ничего я не боюсь. – пробормотала она, решительно переступив порог, хотя не могла даже представить, как будет объяснять свое присутствие здесь двум незнакомкам.

Но объяснять ничего и не потребовалось. Реакция дам на появление Сони оказалась неожиданной.

– Софи, – дрожащим голосом, вмиг растеряв все достоинство, выдохнула высокая леди в темно-синем платье. Волосы ее, тронутые преждевременной сединой, были собраны в аккуратную высокую прическу, и весь ее образ дышал серьезностью и даже строгостью.

Следующие ее слова потонули в грохоте упавшего стула.

Вторая леди, в кремово-розовом платье с глубоким декольте, с ужасом смотрела на Соню.

– При….призрак, – выдохнула она и зажала рот ладонью. Казалось, она вот-вот лишится чувств, но за нюхательной солью посылать все же не пришлось.

– Эта девушка – живой человек, Бриенна, успокойся. – сказал Рэйнхард, опустив руки на плечи Сони. Он стоял прямо за ней, лишив возможности сбежать. – Ее действительно зовут Софи, и, надеюсь, теперь вы понимаете, по какой причине я просил вас о встрече.

– Но это невозможно. – быстрее всего в себя приходила леди в темно-синем платье. Та, кого ректор назвал Бриенной, мелко дрожала, глядя на Соню с ужасом. – Она совсем не изменилась за прошедшие… сколько? Двенадцать лет?

– Я понимаю твое недоверие. – Рэйнхард беспокойным движением рассеянно погладил Соню по плечу, несколько раз пройдясь от основания шеи вниз до локтей и обратно. Он был слишком взволнован, чтобы и дальше себя контролировать. – Впервые увидев Софи, я был потрясен, подозревал, что это какой-то трюк. Но, Розмари, так подделать человека не способна никакая магия. Внешний вид, привычки, повадки, даже то, как она злится… Это она.

Он кашлянул, запоздало сообразив, что слишком распалился, попытался успокоиться и уже сдержаннее добавил:

– Но, разумеется, это всего лишь мое восприятие. Сама Софи ничего не помнит и не может подтвердить свою личность.

– Для этого тебе нужен ее браслет, – поняла Розмари, – чтобы удостовериться, что она настоящая?

Рэйнхард кивнул.

– Прежде, чем писать ее родителям, я счел правильным убедиться, что не выдаю желаемое за действительное. Мне… Меня нельзя назвать объективным, ты же знаешь.

Соня смирно стояла на месте, чувствовала, насколько горячие у ректора руки, и просто пыталась примириться с мыслью, что все эти люди безумны. А причины так думать у нее были: пока Бриенна не переставая дрожала и что-то бормотала под нос, Розмари дрожащими руками достала из бархатного ридикюля, вышитого пионами, тонкий, потертый браслет с вплетенными в него тремя бусинами, и положила на стол между сервировочных тарелок. Ремешок был порван.

– Я хотела отдать его тебе, – призналась Розмари, – последний раз я пыталась по нему найти Софи еще летом, и тогда случилось нечто странное… После этого ворожить над этим браслетом я уже не решусь.

Рэйнхард с благодарностью кивнул. После исчезновения Софи не он один не оставлял надежды ее найти и вернуть. Розмари знала Софи с пяти лет, Рэйнхард познакомился с ней, когда им обоим было по девять. Их дружба была достаточно крепкой, чтобы пережить расставание длинной в десятилетие.

Соня немного завидовала той Софи, которую они упрямо хотели увидеть в ней, потому что сама она за все девятнадцать лет жизни так и не смогла найти близкую подругу.

– Это зачарованный браслет, – негромко произнес он, неотвратимо подталкивая Соню все ближе к столу, – всего таких существовало три. Этот – последнее, что осталось… – Рэйнхард хотел сказать «от тебя», он хотел сказать «когда ты исчезла», но смог сдержаться, – после гадания.

Врать, изворачиваться и придумывать нелепые оправдания не было нужды, потому что Рэйнхард больше ни о чем спрашивать не собирался. Он уже всё для себя решил и выбрал понравившиеся ему объяснения и причины.

Несложно было понять, что здесь происходило: две леди были подругами его невесты, скорее всего, лучшими подругами, раз уж они так расстарались, чтобы сплести себе зачарованные браслеты. А теперь он надеялся, что капля крови, заключенная в одной из бусин, отзовется на присутствие Сони. Вероятно, ему очень хотелось в это верить… Что случится, когда ожидания Рэйнхарда не оправдаются, было страшно представить.

– Послушайте, это очень плохая идея, – Соня не хотела видеть его огорченным, не хотела становиться причиной разочарования и участвовать во всем происходящем, если честно, тоже совсем не хотела.

– Бояться нечего, – заверил Рэйнхард, ласково заправив непослушную прядь волос Соне за ухо.

– Возьми браслет в руки, – мягко велела Розмари. В глазах ее пополам со страхом горела надежда. Казалось, одна только Бриенна понимала, что происходящее ненормально, и, так же как Соня, желала, чтобы все прекратилось.

Взять браслет все же пришлось. Бусины оказались холодными и гладкими, а кожаный ремешок – мягким и шероховатым.

– Розмари, – позвал Рэйнхард, – давай ты, не думаю, что она помнит слова.

– Подождите. – Соня отвела руку с браслетом в сторону, словно это могло как-то помешать ведьме произнести нужный заговор. – Сначала пообещайте, что вы не будете злиться на меня, когда выяснится, что я не та, кого вы ищете. Я вас предупреждала, так?

– Не сомневайтесь, Софи, у меня и в мыслях не было винить вас в чем-либо.

Когда Розмари произнесла несколько напевных и непонятных слов, сначала ничего не произошло, и Соня, ожидавшая именно этого, повернулась к ректору.

– Вот видите, я же говорила…

Она не закончила, потрясенная выражением лица Рэйнхарда. Человек, чьи надежды не оправдались, не должен был так улыбаться. Следом тихо охнула Розмари и всхлипнула Бриенна, находившаяся сейчас на грани истерики.

Одна из бусин бледно и неравномерно светилась.

– Нет, – прошептала Соня и не услышала собственного голоса.

– Кровь от крови, – хрипло выдохнул Рэйнхард, болезненно сильно сжав ее плечи.

Атмосфера в кабинете изменилась. Не успела бусина в браслете потухнуть, как Розмари, не сдержав слез, раскрыла объятия для растерянной девушки.

Соня, полностью переставшая понимать, что происходит, разрешила себя обнять, не сопротивлялась, когда Рэйнхард усадил ее за стул и пододвинул свой стул поближе к ней, и даже не вздрогнула, когда он сжал ее холодную и вялую ладонь горячими пальцами.

Она смотрела в меню, но не понимала, что там написано, поэтому заказ за нее тоже сделал Рэйнхард. Розмари ободряюще похлопала по ее руке, заметив потерянный взгляд.

– Все будет хорошо, Софи. Теперь все точно будет хорошо. Мы о тебе позаботимся.

На Соню, сидевшую напротив нее, Бриенна все еще смотрела как на восставшего из могилы мертвеца, однако сумела вернуть себе самообладание и произнесла почти без дрожи в голосе:

– Это будет затруднительно, Роззи, ведь дома тебя ждет сын. Едва ли ты сможешь хорошо позаботиться о… – она сглотнула ком, в который превратилось имя ее давней подруги, и попробовала снова – вышло натужно, – Софи.

– Ты права, – поникла Розмари и обратилась к Соне: – Моему Седрику почти восемь, и он уже пробудил дар. Сейчас ему приходится переживать непростые времена, мне нужно быть рядом с ним. Прости…

Соня повела плечами, отчаянно не понимая, почему эти люди вообще решили, что ей нужна их помощь. Сейчас она нуждалась только в одном – в одиночестве.

– Это уважительная причина, Роззи, никто бы не посмел на тебя злиться, – продолжала между тем Бриенна. С каждым произнесенным словом она становилась все спокойнее. – Будь уверена, я и Рэйнхард хорошо о ней позаботимся. – И, не дожидаясь реакции подруги, с нежной улыбкой обратилась к ректору: – Надеюсь, мой любимый гостевой домик сейчас свободен?

Рэйнхард рассеянно посмотрел на Бриенну, с трудом отведя взгляд от Сони.

Несмотря на слухи, разошедшиеся по академии, а после и по всему светскому обществу, о его помешательстве, исчезнувшую невесту он искал не один. Подруги Софи тоже старались ее найти, но не так отчаянно и упорно. Однако почти каждый год из тех двенадцати прошедших лет они возвращались в академию и в день, когда Софи пропала, проводили различные обряды в надежде найти ответы на мучавшие их вопросы. И каждый раз останавливались леди в домиках на территории академии, что предназначались для важных гостей.

– Свободен, можешь заехать в него завтра, дом будет подготовлен. И, Бриенна, насколько я помню, ты изучала староварнейский язык? Как хорошо?

– Я переводила трактаты для отца, еще когда училась в академии, – сказала она, бросив быстрый взгляд на Софи.

Рэйнхард кивнул. Его интересовало содержимое дневника, который был конфискован у студентки, но этот язык он никогда не изучал, а найти надежного человека, знающего староварнейский на достаточном уровне, было непросто.

– Окажешь мне услугу?

Бриенна с охотой согласилась изучить для него дневник.

Когда принесли блюда, обсуждения за столом ненадолго затихли, и в этой тишине Соня высвободила руку из пальцев ректора, спрятала ее под столом, скомкав юбку в кулаке, и тихо спросила, когда официанты покинули кабинет:

– Возможно ли, что браслет среагировал не на меня, а на вас? – она прямо смотрела на Розанну. – На вашу магию?

Ведьма растерялась и из-за отстраненно-уважительного обращения, и из-за отчаянного взгляда, поэтому ответил за нее Рэйнхард.

– Амулет среагировал не на магию, а на заговоренную кровь, сохранившуюся в бусине. А браслет в руках держала ты.

– Ты не помнишь, но в те времена по академии ходили страшные истории о демонах, вырвавшихся из бездны, которые умели принимать вид последнего съеденного человека. Тогда мы решили заговорить браслеты, чтобы всегда знать, что мы настоящие. В магии нет ничего надежнее крови, ее мы и использовали. – Розмари указала на браслет, лежавший рядом с тарелкой Сони. – Посмотри, верхняя бусина моя, нижняя была заговорена на кровь Бри, а средняя, та, которая отозвалась – твоя.

Соня промолчала. Она не могла этого принять, готова была отрицать до конца, но боялась разрыдаться, если попытается хоть что-то сказать. Смириться с тем, что она стала нечистью, оказалось куда проще, чем поверить, что на самом деле она являлась той самой Софи. Этому не было никаких доказательств, кроме одной бусины, которая могла засветиться по множеству причин.

Ужин выдался самым долгим и изматывающим из всех, на каких Соне только приходилось присутствовать. Даже праздничные встречи с родственниками не выматывали ее так сильно, хотя на них приходилось следить за каждым словом, выражением лица и делать вид, что от испытующих взглядов ей не хотелось забраться под стол.

Хотя нельзя сказать, что сейчас никто не пытался прожечь в Соне пару смертельных дыр взглядом. Бриенна нежно улыбалась, с энтузиазмом поддерживала беседу, обещала помочь «потерянной и запутавшейся Софи» вернуться к нормальной жизни, и при этом смотрела на подругу, вновь обретенную после долгих лет разлуки, как на заклятого врага.

Сама Соня в беседе не участвовала, и ее старались не трогать, Рэйнхард и Розанна посматривали на нее с тревогой, но после первых попыток как-то разговорить девушку и получив односложные ответы, решили дать ей время, чтобы прийти в себя.