Переписать финал

ГЛАВА 8. Секрет за секрет

В приподнятом настроении с ощущением, что всё складывается наилучшим образом, Соня прожила не так уж долго. На следующий же день в конце первой пары в аудиторию, где проходила лекция по истории магии, впорхнула сложенная в виде птицы записка. Она просочилась в щель под дверью, бодро встряхнула бумажными крыльями и опустилась на записи лекции перед профессором.

В кабинет ректора было вызвано четыре первокурсницы, и одной из них оказались Велана и Ильда.

Соню очень увлекла лекция, и она была недовольна, что не сможет ее дослушать. А через несколько минут, присмотревшись к ведьмам, злилась уже по другому поводу: ректор вызвал тех девушек, для которых Соня варила бодрящее зелье. Он не только запомнил имена на флаконах, но и зачем-то решил побеседовать с этими студентками.

Кабинет находился в главном корпусе, на третьем этаже. В светлой и просторной приемной студенток уже ждал проректор. Предложил им присесть на мягкие стулья, расставленные вдоль стены. Он же и выбирал, какая из ведьм первой отправится на встречу с ректором.

Несколько раз поймав на себе его внимательный взгляд, Соня поняла, что ей и Велане придется долго ждать своей очереди.

– Мы же ничего не сделали, – бормотала Ильда, оглядывая приемную. Стол секретаря пустовал, Каэл скрылся в кабинете вместе с ведьмой, и спросить, что здесь, собственно, происходит, было не у кого.

Это нервировало не только Ильду, но и Соню. От ректора она не ждала ничего хорошего, а проректора откровенно побаивалась – слишком большой интерес у него имелся к ее боевой форме.

– Разве ты не поклонница Каэла? – спросила Соня.

Услышав вопрос, Фрилла фыркнула и безжалостно сдала хозяйку с потрохами:

– Еще какая поклонница. Она недавно кучу монеток отдала за его фотокарточку, а когда я новый ошейник захотела, с камешками, сказала, что мы должны жить по средствам и не тратить деньги на всякие глупости.

– Но ты не носишь ошейники! – возмутилась порозовевшая Ильда.

– Ты его фотографию с собой тоже не носишь. Под подушку спрятала и даже мне не показываешь. Совсем ополоумела девка.

Ильда показала лисице кулак и с тревогой покосилась на дверь. Шанс, что проректор мог услышать их разговор, был ничтожно мал, но он был.

Не прошло и пяти минут, как Каэл вывел ведьму, лично проводил ее до двери и выдворил из приемной, после чего поманил за собой следующую жертву.

Как и опасалась Соня, последней в списке оказалась Велана. Проректор со зловещей улыбкой жестом предложил ей войти в кабинет и медленно закрыл дверь.

– Присаживайтесь, мисс Эмерис, – предложил ректор. Он стоял у окна, смотрел на пустую площадь перед зданием и выглядел как человек, который уже ни на что не надеется.

Велана прошла к стулу, который кто-то передвинул от круглого столика в углу, заваленного книгами и пожелтевшими от времени бумагами, к массивному рабочему столу ректора.

Чуть смещенный в сторону от центра кабинета, перед высокими стеллажами с книгами и недалеко от двухместного дивана и двух кресел с высокими спинками, стоял насест, представлявший собой две резные высокие ножки с удобной перекладиной наверху.

На насесте, взъерошив перья и подняв хохолок, сидела грозовая гарпия – огромная дымчато-серая птица, прекрасная и устрашающая одновременно. О подчиненной нечисти ректора в книге было написано всего несколько слов, поэтому Соня представляла себе что-то… менее впечатляющее.

Склонив голову влево, гарпия издала протяжный и ленивый клекот, с интересом глядя на кошку в руках ведьмочки. Человеческую речь она игнорировала, поэтому и Соня решила молчать, только мурлыкала едва слышно, стараясь успокоить разнервничавшуюся Велану.

Когда ведьмочка села, ректор отвернулся от окна.

– Позвольте задать вам вопрос, знакома ли вам некая Софи?

– Что?

– Невысокая девушка, – он ладонью отмерил ее рост, и Соне пришлось постараться, чтобы не фыркнуть – ростом ее природа не обделила, она оказалась выше большинства местных ведьм и была решительно не согласна с описанием ректора. – Волосы темные, носит форму факультета природного колдовства…

«Это не я мелкая, это он шкаф», – утешала себя Соня. А когда до нее дошло, что по такому описанию ее вряд ли кто-то вообще узнает, даже повеселела.

Ректор обошел стол и присел на край столешницы, внимательно следя за реакцией Веланы.

– Немного похожа на мошенницу.

Соня оскорбилась, но вынуждена была сидеть смирно и изображать незаинтересованность в разговоре, потому что Каэл отошел к круглому столику в углу, занял оставшийся там стул и не спускал с кошки тяжелого взгляда.

– Н-нет, но…

Договорить Велане Соня не дала. Опасалась, что та упомянет о вещах, что они нашли в шкафу при заселении, про зачетку и всё остальное… И тогда проректор получит подтверждение своим подозрениям, что бы он там не подозревал.

Казалось, Каэл видел Соню насквозь, и ему не хватало лишь незначительной мелочи, чтобы прижать ее к стене. Это нервировало даже больше нездорового желания ректора найти студентку, которую он видел раз в жизни.

– Разве с этими вопросами не стоит обратиться к декану Морвин? Или к коменданту женского общежития? – спросила Соня, воюя с собственным хвостом. Как бы она ни старалась его успокоить, пушистый кончик продолжал нервно подергиваться, выдавая ее с головой. – Если вы ищете студентку, они смогут лучше вам помочь. Если ищете мошенницу… Толку тоже будет больше.

Ректор опустил взгляд на кошку.

Возможно, это было случайностью, но стоило ему только обратить внимание на Соню, как гарпия снялась с насеста и пристроилась на спинке стула за плечом у Веланы.

Ведьмочка ойкнула и вжала голову в плечи, когда порыв ветра от крыльев коснулся голой шеи. Волосы она собрала в тугой высокий пучок, оставив только короткие пряди у лица.

– Не стоит пугаться. Скхата не причинит вам вреда. Ей стало любопытно, другие фамильяры реагируют на ее присутствие вполне однозначно, чего нельзя сказать о вашем.

– У меня есть боевая форма, мне нечего бояться. – с гордостью ответила Соня, потому что Велана молчала. Она дышала через раз и боялась пошевелиться. И вздрогнула, когда гарпия издала низкий крякающий звук, плохо вязавшийся с ее устрашающим и величественным видом. Соне пришлось встать передними лапами на грудь ведьмочки и успокаивающе потереться лбом об ее подбородок. – И тебе нечего бояться.

Скхата, будто только этого и ждала, и потянулась к кошке. Легко потеребила хищно загнутым, острым клювом ее шерстку между ушей и выразительно посмотрела на ректора.

Каэл в этот момент был похож на грозовую тучу – напряженный, мрачный, готовый вот-вот разразиться ругательствами.

– Отошли девочку, Рэйнхард, – проклекотала гарпия, прижав хохолок к голове.

Соня смотрела на эту птицу, в ее черные глаза и чувствовала, как в ней тоже пробуждается желание хорошенько, от души выругаться. В оригинальной истории было мало информации о высшей нечисти, почти всё внимание уделялось злоключениям ведьмочки, поэтому было неизвестно, может ли высшая нечисть одного вида разглядеть что-то важное в представителе другого вида – например, что он тоже высшая нечисть. Но Соне почему-то казалось, что конкретно эта гарпия умела и не такое.

– Я провожу, – Каэл поднялся, и Велана тоже подскочила, прижимая к груди кошку.

Молча они покинули кабинет ректора, а после и приемную. Только в пустом коридоре, сделав несколько шагов от двери, он наконец заговорил:

– Мисс, позвольте мне поговорить с вашим… фамильяром. – проректор посмотрел на Соню и добавил. – Наедине.

Велана нахмурилась.

– Послушайте, я не дам вам издеваться над Бусинкой. Или ставить опыты. Ясно?

– И в мыслях не было, – очаровательно улыбнулся Каэл. Окажись на месте ведьмочки Ильда, проректор получил бы всё, чего желал.

– Я пойду с ним, а ты иди на занятия. – решила Соня и спрыгнула на пол. – Мы поговорим, и я тебя найду.

– Но Бусинка…

– Да ничего он мне не сделает. У меня же боевая форма есть, помнишь?

***

Как только дверь в кабинет закрылась, Рэйнхард велел:

– Говори.

– Девчушка – ведьма, в этом нет сомнений, но то, что она выдает за фамильяра – высшая нечисть.

– Как Илан?

Скхата дернула крыльями, со стороны жест походил на пожатие плечами. Долгие годы она жила среди людей и успела перенять некоторые их повадки, хотя от человеческого тела отказалась очень давно, посчитав его бесполезным и обременительным.

– Это так просто не определить. Но она уже освоила дар. Скорее всего, это лесная хейла, так что ее особенность должна быть связана с физической силой. И еще… – гарпия переступила лапами, устраиваясь удобнее на спинке стула. Ректор терпеливо ждал, пока она наберется храбрости, чтобы сказать то, что ему, скорее всего, не понравится. – Я почувствовала на хейле знакомый, но очень слабый магический след. Но могу с уверенностью сказать, что она взаимодействовала с вещами, зачарованными лично Софи.

– Как давно?

Гарпия взъерошила перья и не ответила.

– Как давно, Скхата?

– Вопрос сложный, – неохотно призналась она, – всё зависит от объема силы, вложенной в зачарованный предмет. Мог пройти день, а могло и несколько недель. – Гарпия вывернула голову под немыслимым углом и осторожно спросила: – Ты уверен, что тогда в лаборатории видел Софи, а не двойника?

Рейнхард с осуждением посмотрел на гарпию. Он мог понять недоверие других, но чтобы его собственная нечисть сомневалась в нем? Неслыханно.

– Сколько раз мне нужно это повторить, чтобы ты наконец поверила? Я был там и достаточно долго за ней наблюдал. Это Софи, без сомнений. Ее я не спутаю ни с кем.

Получив оповещение о том, что в одну из лабораторий проникли, первым делом он подумывал отправить туда ночного смотрителя, чтобы тот хорошенько напугал неразумного студента, обездвижил и заставил ждать до утра вынесения наказания. Но настроение было хорошим, поэтому Рэйнхард сжалился над бедолагой и отправился ловить его самостоятельно.

Увидев в лаборатории студентку, он сначала не поверил своим глазам, потом заподозрил, что кто-то намеренно решил притвориться ведьмой, пропавшей много лет назад. Однако, чем дольше он наблюдал, тем отчетливее понимал, что перед ним не подделка.

Софи была настоящей, такой, какой он ее помнил. Только она по какой-то причине не помнила его и вела себя слишком странно, поэтому пришлось проявить осторожность и сделать то, что он делал всегда – отступить и наблюдать.

А она исчезла.

– К тому же, ты сама сказала, что почувствовала след ее колдовства на кошке. Разве не странно, что Софи исправляла именно ее зелье? И то, что студентка выдает нечисть за фамильяра… – Рэйнхард помассировал переносицу. – Мне стоит присмотреться к этой ведьме.

Скхата, нахохлившись, следила за хозяином. Ей Велана показалась вполне безобидной и даже милой девушкой, и гарпия испытывала к ней что-то похожее на жалость. Куда больше подозрений вызывала лесная хейла, притворявшаяся фамильяром.

***

Проректор Илан Каэл провел Соню в свой кабинет. Находился он недалеко от кабинета ректора, но был не таким впечатляющим.

Осмотревшись, Соня заняла кресло, стоявшее у окна, рядом с картотекой, в нескольких шагах от рабочего стола проректора.

Тот ничего не сказал и занял свое место. Посмотрел на кошку, изящно сидевшую в кресле, и задал неожиданный вопрос:

– Итак, как мне лучше обращаться к вам, мисс? Бусинка? Или вы все же предпочитаете, чтобы вас звали Софи?

Соня сидела, смотрела на проректора и впервые была рада, что кошачья мордочка не так выразительна, как человеческое лицо.

– Разумеется…

– Прежде, чем вы ответите, уважаемая, позвольте заметить, что Скхата уже все о вас знает. Эта гарпия обладает удивительно тонким чутьем. Когда-то она так же, как и вас, раскрыла меня.

– И что это значит? – насторожилась Соня. Она понимала, что Каэл сказал это специально, что он не проговорился и сознательно затягивает ее в опасную беседу, но удержаться не могла.

– Уверен, Рэйнхард уже знает, что вы не фамильяр, а высшая нечисть. Возможно, подозревает о том, что у вас есть и другая личина…

Сердце забилось где-то в горле. Каэл прямо заявил, что она не исключительная, что подобные ей существуют в этом мире, и, судя по тому, с какой уверенностью он говорил, эти «существа» были не исключением из правил или шокирующей случайностью, но вариантом нормы, просто еще одним видом.

Вся ли высшая нечисть, получившая тела, – это такие же неудачливые переселенцы из другого мира? Ответ на этот вопрос стал очевиден, когда проректор добавил:

– Разумеется, поверить, что мелкая нечисть вроде вас способна развиться до полноценного обращения в человека, довольно сложно, но не невозможно.

«И все же немножко исключительная», со странной смесью гордости и ужаса подумала Соня. Бусинка не развилась до человека, ей просто не повезло, что в нее угодило залетное сознание.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

– Иного я и не ожидал. – улыбнулся Каэл, и его зеленые глаза заискрились. Он встал, одернул серовато-зеленый твидовый жилет, а через мгновение на месте высокого мужчины стоял поджарый, длиннолапый и длинномордый зверь – помесь лисицы и собаки.

Подскочила, выгнувшись дугой, вся распушилась и зашипела Соня инстинктивно – среагировала на появление угрозы. Шерсть ее укрыло туманом, а тело начало расти.

Зверь странно захрипел, звук был похож то ли на смех, то ли на кашель.

– Не стоит пугаться, мисс, в природе мы с вами не враги. Я гривистый волк – родом из степей. Вы, судя по всему, лесная нечисть, в естественной среде обитания мы бы и не встретились.

– Вы… нечисть. – хрипло из-за слегка деформировавшегося горла произнесла Соня. Она медленно успокаивалась, возвращая себе безобидный вид.

– Как и вы, моя дорогая, как и вы. – Встряхнувшись, Каэл обернулся человеком и жестом, который давно уже вошел у него в привычку, провел ладонью по волосам. – Секрет за секрет, как вам такое предложение?

– А если я откажусь? Или если пойду и прямо сейчас выдам всем вашу тайну?

– Маленький фамильяр ведьмы-первокурсницы начнет бегать по коридорам и рассказывать о том, что проректор Каэл – отличный специалист и ответственный работник, на самом деле превращается в нечисть? Прошу, – он указал на дверь, – вы вольны позорить свою хозяйку как того пожелаете.

– А если ректор…

– Рэйнхард знает. У него появились подозрения относительно меня еще когда я был аспирантом на кафедре боевой магии. И он узнал мою тайну, ровно так, как узнает и вашу. Рано или поздно, так или иначе. Самое страшное в нашем ректоре, мисс, это не его феноменальная сила, которую, к слову, он развил, потому что долгие годы искал девушку, похожую на вас… Нет, бояться его стоит из-за его целеустремленности. Если Рэйнхард что-то решил, он сделает все возможное, чтобы того добиться, не важно, как много времени и сил на это потребуется.

Соня молчала. За последнее время ей довелось пережить много новых и ярких впечатлений, поэтому она уже смутно помнила какой ужас испытала, поняв, что оказалась в кошачьем теле. И сейчас Соне казалось, что никогда раньше ей не приходилось еще чувствовать себя в таком отчаянном и безнадежном положении.

– Вы можете прямо сейчас покинуть мой кабинет и больше никогда не быть в безопасности. А можете выполнить мою просьбу и получить помощь.

– Я понимаю, зачем это мне, но вам какая выгода?

– Высшая нечисть с человеческим телом встречается не так уж часто, моя дорогая. Можно сказать, я просто истосковался по общению. Мне нужен… друг, который будет понимать мои проблемы.

– И все? – изумилась Соня. Каэл кивнул.

Она не верила ни единому его слову, но найти причину, по которой он так глупо ей раскрылся, не могла, сколько не думала. Это было похоже на жест отчаяния или импульсивный поступок, или безумный… или хорошо продуманный коварный план.

– Ладно, предположим я действительно не фамильяр, а высшая нечисть, что, конечно же, звучит как полный бред, но почему вы так уверены, что у меня есть второй облик?

– О, до недавнего времени я был уверен лишь в том, что вы нечисть. Но вчера, увидев на крыше вивария девушку и получив возможность ее немного изучить, понял, что передо мной не человек. Видите ли, неопытная нечисть тратит слишком много магии, из-за этого первые превращения могут быть несколько болезненными, а магический след весьма специфичным.

Соня поняла, о чем он говорил, она и сама воспринимала магию как набор запахов и ощущений. Заметив ее безрадостный задумчивый вид, Каэл поспешил ее успокоить:

– Переживать не о чем, со временем вы интуитивно поймете, сколько магии при обращении будет достаточно, и процесс стабилизируется. К тому же, как я понимаю, в человеческом теле магии у вас еще нет?

– А может быть? – встрепенулась Соня. Ей показалось, что проректор был огорчен такой реакцией, словно он надеялся, что на самом деле магия у нее уже есть, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся.

– Разумеется. Я – прямое тому доказательство. – Каэл щелкнул пальцами, между подушечками вспыхнуло тонкое простое плетение, и в воздухе засияла зеленоватая искра. Покружившись немного, она поблекла и исчезла. – А теперь мне бы все же хотелось посмотреть на ваш человеческий облик.

Соня все еще сомневалась, но перспектива получить магию и понять, наконец, что она из себя представляет, выглядела слишком привлекательно.

– Ладно.

Она превратилась, как и была, сидя на стуле, и немного не рассчитала, ноги сильно ударились об пол. Пятки заныли. Соня тихо ойкнула.

Проректор подошел ближе, внимательно ее рассматривая.

– Вчера я не обратил на это внимания, но вы и правда удивительно похожи на Софи.

– А вам откуда знать, как она выглядела? – спросила Соня. Каэлу на вид было меньше тридцати, а ректор свою невесту потерял, когда был на четвертом курсе, в то время Каэл в академию еще даже не поступил, а значит, и видеть девушку не мог.

– У Рэйнхарда есть снимок – совершенно отвратительного качества, сделанный на первые камеры. Черты лица различить можно весьма приблизительно, но общий вид передан неплохо. И есть картина. Насколько мне известно, раньше это был просто портрет, но Рэйнхард велел сделать его копию в увеличенном размере. Она висит над камином в гостиной его городского дома. Возможно, вам как-нибудь даже выпадет возможность ее увидеть… если вы все же попадетесь ему в руки. – Он странно улыбнулся и спросил:

– Так как же мне стоит к вам обращаться? Вас же не могут на самом деле звать Софи?

– Очень даже могут. – Широко улыбнулась Соня.

Недоверчивый и даже растерянный взгляд согрел ее сердце. Если бы Каэл не знал наверняка, что невеста ректора была ведьмой, а перед ним сидела высшая нечисть, заподозрил бы, что она и есть пропавшая больше десяти лет назад Софи.

***

К Велане ее дорогая Бусинка вернулась раздраженной и уставшей.

Единственное, что Каэл смог для нее сделать, – дал амулет, который должен нагреваться, если поблизости окажется магическое создание. Как он утверждал, это поможет определить, скрывается ли что-то в тенях поблизости, но работал амулет только когда Соня была в человеческом теле, в кошачьем он реагировал на нее же саму.

Еще Каэл рассказал о сущностях, что ректор привел, когда едва не растворился в магических потоках, но сумел вернуться.

– Похожи на пауков. Сгустки первородной магической силы с примитивным сознанием, пробужденным из-за соприкосновения с Рэйнхардом в момент его разрушения. Можно сказать, что он их и создал. – Каэл сокрушенно вздохнул. – Твари не умнее собаки, но преданные, а самое главное – способны так же, как и их хозяин, скрываться в тенях. Повезло, что они не способны говорить, иначе Рэйнхард знал бы решительно всё, что происходит в академии…

Услышав о магических пауках, Соня невольно вспомнила паука обычного, которого не так давно выдворяла из комнаты. Созданий ректора стоило бы избегать не только для сохранения ее секрета, но и ради спокойной жизни Веланы.

– А магия? Как мне ее получить?

Каэл странно на нее посмотрел и загадочно улыбнулся.

– Ты же понимаешь, что есть условие для пробуждения дара в этом теле?

Соня об этом даже не задумывалась, но кивнула.

– Что мне нужно будет сделать?

– Съесть кое-что. – Туманно ответил Каэл. – Должен предупредить, будет непросто и неприятно. Я бы даже сказал, отвратительно.

– Что конкретно мне нужно будет съесть? – Насторожилась Соня. На занятиях по истории магии она уже слышала об обрядах, на которых маги поедали одаренных младенцев, так как считалось, что их плоть и кровь способствуют усилению магического резерва.

Она многое могла съесть, это не было большой проблемой, но даже у ее желания обрести силу имелись свои пределы.

– Всего лишь одно наполненное магией сердце.

Соня почувствовала, как к горлу подкатывает ком.

– Младенца?

– Что?

– Се… сердце младенца?

– С чего бы я стал скармливать тебе сердце младенца? – Опешил Каэл, но быстро сообразил, чего она боится. – Тебе не придется вскрывать глотку живому человеку или вырывать ему сердце. Нечисть пробуждает дар иначе. Нам достаточно съесть сердце мага.

Вид у нее все еще был напуганный, поэтому он добавил, сильно приврал, но не испытывал по этому поводу ни капли стыда:

– А ты думала, сила дается просто так? Маги умирают каждый день, я раздобуду тебе подходящее сердце. Сможешь его съесть?

– Мага? – Заторможено повторила Соня, все еще пребывая под впечатлением от перспективы каннибализма.

– Да. Справишься?

Тогда она выпросила немного времени для того, чтобы подумать, и сбежала. Но сколько бы не размышляла, не могла прийти к однозначному выбору и постоянно сомневалась.

Поедать человеческое сердце было неэтично и просто страшно, отказываться от магии – глупо и недальновидно.

Это сильно ее изводило.

– Бусинка? – Шепотом позвала Велана и кончиками пальцев почесала кошку между ушей, пока профессор вычерчивал на доске магические схемы. – Господин Каэл точно тебя не обидел?

Соня негромко фыркнула, отвлекаясь от тяжелых мыслей.

– Ты же видела, во что я могу превратиться. Да скорее я ему голову откушу, чем он меня обидит.

– Но он же боевой маг.

– А я боевой фамильяр. – Самодовольно отозвалась Соня. Она бодрилась, не выпуская наружу бушующие внутри сомнения и страхи, чтобы не заставлять ведьмочку беспокоиться еще больше.

Велана кивнула, но все равно поглядывала с легким сомнением. После беседы с ректором она предлагала отдать вещи, которые они нашли в шкафу при заселении, и не понимала, почему это предложение было категорически отвергнуто, но пообещала сохранить все в секрете.