Переписать финал

ГЛАВА 19. Неопределенность

Вода в глубокой медной миске, расширявшейся к верху, подрагивала, из-за чего смутное видение, поднявшееся из глубины, оставалось нечетким.

Она слышала только свое прерывистое тяжелое дыхание. Гадания считались ведьминским развлечением и никогда не воспринимались всерьез, поэтому мало кто знал, как много силы необходимо потратить лишь для того, чтобы приоткрыть завесу будущего.

Ей же хотелось заглянуть глубже.

Но вместо собственного будущего она видела другое. Огоньки расставленных кругом свечей отражались в воде, мешая рассмотреть лицо рыжеволосой женщины, кричавшей в родовых схватках. Вода заволновалась, и вот уже две девочки, совсем еще крохи, тихо спали в кроватке, пока все та же женщина бросала в чемодан вещи из распахнутого шкафа.

За несколько минут чаша показала всю жизнь одной из девочек. Строгость родной бабушки, беспечность сестры, жестокость возлюбленного. Вид сменился, и вот разочаровавшаяся во всем ведьма уже стояла посреди гостиной, там присутствовали еще люди, но центром всего стал немолодой полноватый мужчина с тростью. Случился скандал.

А потом было только пепелище.

Раньше, чем изображение сменилось, на дне миски начали проступать раскалившиеся докрасна магические плетения. Это спугнуло хрупкое видение и нарушило циркуляцию магии. Огоньки свечей, расставленных кругом, начали затухать один за другим, вода густым паром поднималась над чашей.

Она пыталась удержать плетения, чтобы стабилизировать магический фон, еще не понимая, что это бесполезно.

Когда последняя свеча погасла, вода в чаше стала дверью…

Соня проснулась с быстро бьющимся сердцем на узкой койке в лечебнице. Мгновение она смотрела на белый потолок, пока не услышала робкое:

– Софи?

Рядом на стуле сидела Велана. Еще молодая и наивная, совсем не похожая на озлобленную ведьму из кошмара. Соня смотрела на нее долго, чем сильно испугала.

– Тебе нехорошо? Что-то болит? – засуетилась ведьмочка. – Я позову лекаря!

Она неуклюже вскочила, намереваясь бежать за помощью, но Соня успела схватить ее за руку.

– Лукас – отброс, – хрипло сказала она.

– Что? – опешила Велана.

– Сядь, говорю, пожалуйста. Со мной всё хорошо. Долго я тут?

– Где-то минут тридцать.

Соня не могла перестать смотреть на ведьмочку и думать о том, что не зря с самого начала невзлюбила Лукаса, еще когда читала книгу и даже не подозревала, чем всё обернется. Соня точно знала, что дом, на порог которого пришла Велана в видении, принадлежал родителям Софи, а мужчина с тростью был ее дядей. И у него с Веланой случился какой-то конфликт, из-за чего побила целая семья…

Велана теребила рукав платья и упорно не поднимала глаз.

– Ты всё видела, да? – вздохнула Соня.

– Бусинка, – совсем тихо, одними губами произнесла ведьмочка и шмыгнула носом. И уже громче спросила: – Ты уже не сможешь притворяться моим фамильяром, да?

Соня ожидала любой реакции, но к такому оказалась не готова и ненадолго потеряла дар речи.

– Я отчислюсь, – решила Велана. Она не спрашивала, почему Бусинка превратилась в Софи и что всё это значит. Приняла происходящее как должное в силу своего характера. – Фамильяра у меня нет, а ты уже не сможешь притворяться. Продам домик и сниму поблизости лавку. Буду продавать зелья. И тогда мы сможем видеться…

– Погоди! – перебила ее Соня, не дав договорить. – Не нужно отчисляться.

– Но у меня нет магии. А теперь еще и фамильяра.

– Кто такое сказал? Я буду твоим фамильяром, пока ты не разберешься со своим потенциалом. Вот увидишь, твой дар еще себя покажет. Ты сильная, – уверенно сказала Соня и невольно содрогнулась. «Даже не представляешь, насколько сильная».

И сама Соня тоже не представляла, пока видение ей этого не показало.

– Зна… Значит, мы и дальше будем вместе?

Ведьмочка и не надеялась, что всё останется как раньше.

– Конечно, мы будем вместе! У меня даже комнаты своей нет. Ты же не выставишь меня за порог только потому, что у меня не всегда есть лапы и хвост?

– Бусинка! – Велана бросилась Соне на шею и заплакала.

– Вообще-то, Софи.

За утро Велана пролила слишком много слез, полностью вымоталась и неожиданно уснула прямо в процессе рыданий, продолжая цепляться за Соню. Не проснулась она даже когда ее неуклюже уложили на постель и укрыли тонким покрывалом.

Недолго постояв над крепко уснувшей ведьмочкой, Соня определялась с планом дальнейших действий. После очередного видения она смогла понять примерную логику всего, что с ней происходило.

Софи во время гадания хотела узнать будущее, потому что боялась за Рэйнхарда – он, как боевой маг, должен был вместе с подчиненной нечистью отслужить положенный срок. Но, как выяснилось, ему ничего не угрожало, в отличие от семьи Софи…

Как из милой и робкой Веланы могла получиться безжалостная, жестокая и несправедливо сильная озлобленная ведьма, Соня так и не поняла. Многого заговоренная вода не показала, ограничившись основным.

В какой-то момент гадание было нарушено активировавшимся магическим плетением, которое открыло проход в другой мир. Что, в свою очередь, спровоцировало магическое возгорание. Софи затянуло в проход, а пламя сожгло все возможные улики.

Соня смотрела на спящую ведьмочку и не могла поверить, что в будущем эта нерешительная девушка стала причиной смерти множества людей.

– Наконец-то вы пришли в себя.

Немолодой тонкокостный мужчина в белом стоял в дверях палаты. Весь его вид говорил о том, что он местный лекарь.

– Как себя чувствуете?

Соня заверила, что с ней все хорошо и она совершенно здорова, и сообщила, что новой пациенткой лечебницы стала перенервничавшая ведьмочка, растратившая все силы на переживания.

Сама же она должна была как можно быстрее понять, как пользоваться магическим резервом, который ощущался щекотным сгустком чего-то теплого в груди, и покопаться в воспоминаниях в надежде понять, что могло связывать семью Софи с семьей Веланы. А для этого необходимо было найти Рэйнхарда.

– Небезопасно будет отпускать вас без присмотра, – попытался образумить ее лекарь, но Соню было уже не остановить.

***

Не успела дверь закрыться, а Каэл подготовиться к непростому разговору, как прозвучал зловещий вопрос:

– Как давно?

Рэйнхард вернулся неожиданно быстро и сразу перешел к главному.

– Я не совсем понимаю…

– Когда ты узнал, что Софи и Бусинка – одно и то же лицо?

– Подозреваю, что раньше тебя.

– Ты знал, что я ее ищу…

– Меня нельзя обвинять в том, что я хотел защитить собрата! Эта малышка – первая встреченная мною высшая нечисть, получившая человеческое тело. Разумеется, я не мог позволить ей пострадать. Такие, как я, знаешь ли, тоже нуждаются в друзьях, чтобы иметь возможность хотя бы свободно поговорить, не подбирая слова так, чтобы случайно не сболтнуть лишнего и не выдать себя.

– Я бы никогда не навредил Софи.

– Своей невесте – быть может, но что насчет маленькой нечисти, которой не повезло быть на нее похожей?

Рэйнхард помрачнел, и Каэл, почувствовав, что нашел верное направление, поспешно добавил:

– Порой ты пугаешь даже меня, а я нечисть опытная, многое в жизни уже повидал. Но Бусинка не такая, – он намеренно избегал использовать имя человеческого тела, в сложившихся обстоятельствах это казалось небезопасным, – она еще слишком молода и неопытна. А ты сильный боевой маг… Что если бы ты напугал ее и она сбежала?

– Софи никогда не оставит Велану.

– Иногда, чтобы спастись, приходится отгрызть собственную лапу.

Каэл был осторожен в словах и придерживался безопасных формулировок. Но в самом конце, когда беседа почти закончилась и он уже чувствовал запах свободы, одна фраза полностью переменила атмосферу в кабинете:

– Если мы все выяснили, позволь дать тебе совет: впредь не стоит подсылать к ней этих… тварей. – предупредил он, намекая на теневых паучков. – Я подарил ей амулет, чтобы вычислять их присутствие…

Договорить Каэл не успел, начал задыхаться от заполнившей все помещение мощи. Даже воздух, щедро пропитанный магией, стал гуще и тяжелее.

Неладное почувствовала и Скхата, до этого дремавшая в приемной на одном из стульев. Сначала она не попала в кабинет, потому что про нее забыли, а после – потому что спешивший разобраться с заместителем ректор попросту не обратил внимания на задремавшую нечисть.

– Ты сделал… что? – зловеще спросил Рэйнхард.

– Полегче, – просипел Каэл, – убьешь же. Что потом Софи скажешь? Мы с ней друзья…

Давление стало менее интенсивным, но полностью не исчезло.

– Что я мог сделать? – с трудом спросил проректор. – Ты помешался на поиске высшей нечисти. Мне нужно было ее обезопасить.

– Что еще о моих способностях ты ей рассказал?

– Всё, что знаю, – признался Каэл. Чувствовать на себе давление такой силы было неприятно и даже больно, но он ожидал такой реакции: в отличие от Сони он знал Рэйнхарда как сурового мага и старался лишний раз его не злить. Но также Каэлу было нужно, чтобы паучки в будущем не помешали его плану.

Пришлось рисковать.

***

– Не слишком ли жестоко? – проворчал измученный Каэл, открыв дверь кабинета на несколько секунд раньше, чем за дверную ручку успела взяться Соня. – Не обязательно так давить магией и угрожать подчинением. Уверен, будь я молоденькой девушкой, похожей на твою невесту, ты был бы куда добрее.

– Тебе бы это не помогло. Твой характер не исправишь. – равнодушно отозвался Рэйнхард.

– Кто бы про характер говорил, – пробормотал Каэл и, наконец, заметил Соню. – Надо же, быстро ты в себя пришла. Как себя чувствуешь? Совесть не беспокоит? Мне, своему собрату открыться ты не хотела, зато всё рассказала первому встречному… Меня, между прочим, из-за этого пытали.

– Мы из разных видов. – напомнила она и, не дожидаясь ответной реакции, обратилась к Рэйнхарду. – Мы можем поговорить?

– Разумеется.

Каэл не успел никак отреагировать – в приемную вошла секретарша с чашкой в руках. В конце коридора была оборудована маленькая кухонька, и женщина даже не предполагала, что, ненадолго отлучившись, чтобы заварить себе чай, пропустит что-то очень любопытное.

Проректор при ее появлении быстро удалился, а ректор заперся в кабинете со студенткой.

– Если хотели узнать, как мы с вашим заместителем познакомились, могли бы спросить меня. – сказала Соня, когда дверь закрылась. – Вместо того, чтобы пытать его.

– Ты была без сознания, а Илан слишком драматизирует. Мы просто поговорили. – Рэйнхард предложил ей присесть, и она с благодарностью согласилась, так как все еще ощущала легкую слабость и нуждалась в отдыхе. – Так о чем ты хотела поговорить? Что-то пошло не так? С тобой ведь все в порядке?

– Теперь у меня есть магия, нужно только понять, как ею пользоваться… Но сейчас главное не это. Ваш отец говорил, что магия любит порядок, – Соня до сих пор не понимала, как герцог мог воспринимать что-то абстрактное и неосязаемое как живую сущность, но в магии она совсем ничего не смыслила, поэтому просто старалась принять его точку зрения, – так вот, если это правда, то я, кажется, знаю, почему оказалась именно в этом временном отрезке.

– Продолжай.

Как и при первом визите Сони в этот кабинет, когда она еще была кошкой на руках у Веланы, Рэйнхард предпочел опереться о край стола и, сложив руки на груди, возвышался над нею, сидящей на стуле. Но теперь это уже не вызывало дискомфорт.

– Во время гадания, до того, как все пошло не по плану, Софи успела увидеть часть будущего…

– Быть может, тебе стоит уже начать привыкать к тому, что ты и есть Софи? – не выдержал он.

Соня упрямо поджала губы.

– Всего три видения – это, знаете ли, недостаточно, чтобы утверждать, что я и она один человек. Если вы не возражаете, я продолжу.

– Не злись, – мягко попросил Рэйнхард, уловив легкое раздражение в ее голосе.

– Так вот, Софи гадала на ваше совместное будущее и хотела выяснить, не ждет ли вас впереди какая-то беда. Но увидела немного не то, что ожидала. Вашей жизни ничего не угрожало, но ее семью должна была уничтожить одна ведьма…

Рэйнхард все больше мрачнел, пока слушал о том, что чаша во время гадания показала Софи жизнь Веланы и трагедию, к которой все пришло.

– Лукас сделал что-то совсем уж ужасное, раз такая милая девочка, как Велана, превратилась в злую ведьму… Не знаю, чем именно ее обидела семья Софи, но в итоге они все погибли. – Соня потерла вмиг похолодевшие руки. Ей предстояло раскрыть еще одну тайну, которую она хотела сохранить. – Знаете, мне нужно вам кое-что рассказать. Это может показаться совершенно безумным, но постарайтесь мне поверить… Дело в том, что о вашем мире я узнала раньше, чем попала сюда. Как-то мне на глаза в студенческой библиотеке попалась книга. Она лежала на подоконнике, я обратила на это внимание, потому что книга пролежала так почти месяц, никто за ней не вернулся. Тогда я решила ее полистать… И немного увлеклась. Это оказалась история о ведьмочке, поступившей в академию и выдававшей за своего фамильяра высшую нечисть, которую она когда-то подобрала в лесу. Понимаете, к чему я клоню?

– В книге было указано, почему эта ведьма уничтожила род Вернер? – хмуро спросил Рэйнхард. Он готов был поверить всему, что говорила Соня, кроме ее упрямого нежелания признавать, что она и есть Софи.

– Книга закончилась свадьбой, Велана вышла за Лукаса. Но важно другое, я думаю, что это и есть та самая связующая нить. Чтобы не произошло во время гадания, это нарушило магический поток… Не уверена, как именно все было, я еще мало знаю о магии, но могу предположить, что это создало какую-то аномалию. В общем, меня забросило в этот мир как раз в первую сцену из прочитанной мною книги.

Рэйнхард подался вперед.

– Если предположить, что книгу ты нашла не случайно, можно сделать вывод, что аномалия действительно появилась во время твоего исчезновения. Не исключено, что завязана она была именно на тебе… – Он взволнованно пригладил ладонью волосы. – Но также это значит, что мне очень повезло. Как много условий должны были сойтись, чтобы ты вернулась именно сюда? Если для устранения аномалии достаточно было просто вернуть тебя. В любое время и в любое место.

Соня растерянно следила за тем, как Рэйнхард медленно опустился на колени перед ней и крепко ее обнял, почти стянув со стула. Она не сопротивлялась, догадываясь, что сейчас он представлял множество вероятностей, в которых ее могло забросить куда угодно, и он никогда бы об этом не узнал.

Поборовшись немного с собой, она осторожно обняла его в ответ, неловко похлопав по спине.

– Нужно узнать причину враждебности студентки Эмерис к твоей семье, чтобы устранить угрозу.

– Кажется, я уже этим занимаюсь, – призналась Соня, – в смысле, устраняю угрозу. Если Велана не свяжет свою судьбу с Лукасом, то вряд ли разочаруется в жизни и станет опасна для общества.

Объятия стали крепче, доставляя легкий дискомфорт. Соне казалось, еще немного и ее раздавят.

– Это не значит, что причина не важна.

– Скажите, вы каждый раз, как я буду с вами не согласна, планируете сжимать меня чуточку сильнее? Если это так, то вы, конечно, во всем правы.

– Ты можешь быть серьезнее? – раздраженно спросил он, но обнимать стал заметно нежнее. – Нужно выяснить, что в будущем может угрожать твоей жизни. Неужели тебя это не беспокоит?

– Вы определенно правы, но, если честно, мне не очень хочется знать причину.

– Почему?

Соня могла промолчать или сменить тему, а могла сказать правду…

– Страшно, – призналась она.

И тут же устыдилась своего признания и поспешила сменить тему. Завозилась, освобождаясь из рук Рэйнхарда. Удерживать ее против воли он не стал, но остался сидеть перед ней, взяв ее ладони в свои.

– Разве сейчас это главное?

– А что же тогда?

– Ваш отец сказал, что мне нужна магия, чтобы вернуть память. Магия уже есть, но никаких воспоминаний. Кроме одного единственного видения. Разве вам не кажется это странным?

– Не странно. – Скхата, до этого тихо сидевшая на своем насесте, перелетела на спинку стула.

Покосившись на гарпию, Соня осторожно отодвинулась от нее подальше. Рэйнхард полностью доверял своей нечисти и позволял ей свободно перемещаться по академии, чем Скхата и пользовалась, летая над территорией и развлекаясь наблюдением за студентами. Поэтому Соня редко видела гарпию, знакома была с ней весьма условно и испытывала здоровый страх перед огромной хищной птицей, и как человек, и как нечисть, способная стать ее обедом.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэйнхард.

– Магия на шкатулке отличалась. Была стабильной. – Гарпия переступила лапами, подбираясь поближе к Соне, в то время как та уже откровенно отклонилась в сторону, желая держаться на расстоянии. – Ее источник расколот.

– Но я ничего не чувствую.

– Не чувствуешь. И щенок не почувствовал. Человеческое тело ограничено. – последнюю фразу гарпия произнесла с заметным снисхождением.

Соне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что щенком Скхата назвала Каэла.

– И что это значит? – спросила она, как самое заинтересованное лицо. Соня хорошо помнила, что после того, как нашла шкатулку в шкафу Веланы, ей приснился первый странный сон. Ещё не полноценное видение из прошлого Софи, но что-то очень близкое. Она подозревала, что тогда-то всё и началось. Сначала предметы, напитанные магией Софи, среагировали на появление Сони, и это, в свою очередь, запустило какой-то процесс. Но как объяснить сломанный резерв, она не знала.

– Я всего лишь нечисть, – нахохлилась гарпия, – откуда мне знать?

– Идем к отцу? – спросил Рэйнхард.

Соня почти согласилась, предложение было очень заманчивым, она хотела как можно скорее узнать, что с ней не так. И даже перемещение по магическим потокам не могло ее напугать. Только…

– Вела сейчас в лечебнице спит. Я не могу уйти, не предупредив ее. Сегодня она из-за меня натерпелась. Мне нужно побыть с ней, успокоить… Может, завтра?

Рэйнхард удрученно покачал головой.

– Завтра приезжает инквизитор. Мне придется сопровождать его.

– Дневник заберут? – встрепенулась Соня. – Это значит, Бриенна скоро тоже уедет?

– Да, – он нахмурился и потер переносицу, о чем-то размышляя. – Отправлю вместо себя Илана…

– Не нужно! Вряд ли проректор Каэл сможет должным образом встретить такого важного гостя.

Соня знала, что много лет назад ведьмы и инквизиция были непримиримыми врагами. Пока одни исполняли роль храмового суда, другие считались противными божьей воле порождениями бездны в человеческих обличиях. Но с ходом времени ведьмы были оправданы и больше не преследовались церковью, что, впрочем, не мешало всем последователям храма и дальше их ненавидеть. В то время как инквизиторы, напротив, стали еще более почитаемы после разгула демонологов, призывавших в мир демонических тварей.

На данный момент, как говорил профессор на одной из лекций, с орденом инквизиции считался даже верховный жрец.

– Ты говоришь так, потому что действительно волнуешься об этом? Или потому что хочешь отложить возвращение воспоминаний? Ты боишься?

– Не то чтобы у меня не было причин бояться. – проворчала Соня, отводя взгляд.

– Но что, если твое состояние ухудшится?

– Если бы проблемы с резервом как-то на меня влияли, вряд ли я бы чувствовала себя сейчас здоровой. Всего один день ничего не изменит.

Рэйнхард вздохнул, признавая поражение.

– Я провожу тебя в лечебницу. – сказал он, поднимаясь.

– Вообще-то, Вела, скорее всего, сейчас больше нуждается в Бусинке.

– Значит, отнесу. Превращайся.

Соня с сомнением посмотрела на него, но спорить не стала. В конечном итоге смена тела могла шокировать только Рэйнхарда, сама Соня к этому уже давно привыкла… На самом деле, привыкла намного быстрее и легче, чем ожидала.

Рэйнхард не дрогнул, когда на стуле вместо девушки появилась черная кошка.

Заинтересованная гарпия спрыгнула со спинки на подлокотник, чтобы оказаться поближе, и весело заклекотала в ответ на предостерегающее шипение.

– Скхата, – строго позвал ректор, – не пугай ее.

Он подхватил кошку и сделал то, что обещал – отнес ее в лечебницу. Велана все еще крепко спала, и Соня, оказавшись на койке, удобно устроилась у нее под боком, свернулась клубком и закрыла глаза. Некоторое время она чувствовала взгляд Рэйнхарда и упрямо делала вид, что уснула. Через несколько минут он ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

Соня так и осталась лежать, и только беспокойный кончик хвоста выдавал ее состояние.

Все вышло из-под контроля окончательно, ничего больше от нее не зависело. Она боялась получить воспоминания Софи и в то же время боялась их не получить. А еще страшилась встречи с Теодором, который так же, как и Велана, скорее всего, видел ее превращение.

Рэйнхард принял как должное новость о том, что Соня оказалась высшей нечистью, он готов был закрыть глаза на что угодно, пока существовала надежда, что ему удастся вернуть невесту. Герцог и герцогиня только слышали о том, что Соня нечисть, но еще не видели ее превращения и, вероятно, весьма смутно представляли, чем же на самом деле она являлась.

И ведьмочка, узнав правду, не отвернулась от Сони и быстро примирилась с такой шокирующей особенностью, потому что Бусинка была первой, кто искренне заботился и поддерживал ее. Но у Теодора не было такой же глубокой связи с Соней, его реакцию предугадать она не могла даже приблизительно и поэтому опасалась. Оставалось лишь надеяться, что ее симпатия, появившаяся еще во время прочтения книги, была не напрасной и Теодор окажется именно таким человеком, каким Соня себе его представляла.