Пересекая границу реальности Книга 2.

Глава 23.

Вид пустыни в темное время суток меня потряс. Небо стало кобальтово-синим и украсилось россыпью звезд и звездочек, а далеко над барханами проявился тонкий серп недавно народившегося месяца.

Преобразился к ночи и лагерь зарифов. Между шатрами запылали высокие костры, а в закрепленных на пальмах специальных держателях появились зажженные факелы.

- Сол, а вы не боитесь, что случится пожар? – оглядевшись, обратилась я к бодро шагающей впереди женщине. – Столько огня повсюду!

- Нет, - усмехнулась она в ответ, не прекращая движения. – Костры, что были разожжены специально по случаю праздника, окружает песок, а древесина произрастающих здесь деревьев практически не горит. Идем скорее, Рори, потом устроим прогулку по территории!

Кивнув, я ускорила шаг, радуясь тому, что прежняя невыносимая жара спала и дышать стало значительно легче. Воздух приобрёл комфортную температуру и можно было не опасаться того, что, когда мы со спутницей доберемся до места назначения, будем мокрыми из-за царящей вокруг невыносимой духоты.

Ушли мы с Сол, впрочем, недалеко, потому что я снова отвлеклась. И на этот раз на озеро, вдоль которого нас повёл путь. Низкорослые пальмы, кустарники и даже некоторые водоросли, что плавали на его поверхности, оказались усыпаны крошечными голубоватыми огоньками, точно кому-то в голову пришла идея украсить тут всё новогодними гирляндами. Вот только в отличие от данного светящегося атрибута, без которого не обходится ни одна елка на самом главном зимнем празднике, эти огоньки периодически приходили в движение, что смотрелось прямо-таки сказочно.

- Сол! - потрясённо выдохнула я, залюбовавшись сим дивом. – Это что такое?

- Жуки, - пояснила она, тоже останавливаясь. – Они появляются ночами, когда воздух достаточно остывает, а днем прячутся глубоко в песке и корнях тамариска, которого, как ты видишь, здесь немало.

- Очень красиво, - мой голос был едва слышен, а взгляд продолжил гулять по живописному пейзажу.

- Да. С этим трудно поспорить, - согласилась брюнетка. – А еще можно сделать вот так!

С этими словами она подошла к одному из кустов, что рос возле воды, и задела самую его нижнюю ветку ногой. Отчего буквально тут же десятки светящихся точек взвились вверх одним единым облаком. Покружили немного в воздухе и подобно волшебной пыльце рассыпались по ближайшим растениям.

- Здорово! - совершенно искренне восхитилась я, когда прежняя картина, что была до того, как Сол потревожила жучков, восстановилась.

- Полностью с тобой согласна, - кивнула та с улыбкой, а потом вдруг ухватила меня за руку и потянула следом, пояснив: «Это на тот случай, чтобы ты ещё где-нибудь по дороге не замерла».

Хмыкнув себе под нос, я не стала освобождать своё запястье из захвата чужих пальцев, но от ещё одного интересующего вопроса удержаться не смогла:

- А где все зарифы? Почему мы ни одного из них до сих пор не встретили?

- Потому, что все уже отбыли туда, где традиционно начинается наш праздник, - был мне ответ от спутницы, которая, всё также со мной на буксире, обогнула озерцо и скользнула через проход в скале, что располагался очень близко к воде.

- То есть мы опаздываем?

- Нет. Но если бы вы задержались еще немного, то непременно опоздали бы, - раздался знакомый голос у меня из-за спины.

Это стало полной неожиданностью. Однако я не растерялась и, обернувшись, поприветствовала шамана зарифов, который обнаружился неспешно поднимающимся следом по дорожке между скал.

- Добрый вечер, Онор!

- Добрый, - согласился тот, окинув меня внимательным взглядом, а затем с губ местного ведуна сорвался тихий хмык.

- Что? Я выгляжу не так, как должна была согласно вашим обычаям?

- Нет, Рори, все замечательно! Просто в этой одежде, с украшениями и подобным макияжем ты стала очень похожа на одну из наших женщин. Правда, несмотря на всё это, скрыть того, что твоя природа отличается от нашей, все равно долго не удастся.

- Да у меня и в мыслях не было скрывать свою личность! - я пожала плечами и продолжила движение вперед уже в обществе шамана. – Какой в этом смысл?

- Никакого, ты права, - важно кивнул тот в ответ.

После чего обратился уже к брюнетке, которая была вынуждена идти несколько впереди, потому как тропа, по которой мы шли, оказалась слишком узкой для троих:

- Ты молодец, Сол, что позаботилась не только об обычных украшениях для нашей гостьи, но и о том самом, которое свидетельствует о её отличном от остальных юных дев статусе.

Женщина, полуобернувшись, почтительно поклонилась, приветствуя старика, а потом пояснила:

- Появление на теле Рори знака замужней женщины – целиком её идея. Я лишь помогла с осуществлением высказанной просьбы заполучить себе подобное украшение.

- В самом деле? - голубые глаза Онора вновь вернулись к моей персоне.

- Да, - покаянно развела я руками и улыбнулась.

- И правильно сделала, что решилась на этот шаг! Ты девушка красивая, и ни к чему нашим мужчинам тешить себя бесплотными надеждами. Вряд ли кому из них по силам подчинить Айли'эре. Хотя, боюсь, что некоторые из свободных зарифов, даже несмотря на знак того, что ты уже несвободна, все же могут рискнуть и отважатся сделать это. Просто хотя бы ради того, чтобы проверить свои силы.

- Айли'эре? – вырвалось у меня удивлённое, стоило услышать незнакомое слово, и увидеть, как изменилось лицо Сол, когда шаман его произнёс. - Что это такое?

- Один из самых опасных ветров здешней пустыни, Рори. Мы, зарифы, именуем его именно так, - сообщил мне с улыбкой старик. – Этот ветер может быть ласковым, как руки любимой женщины; может кусать, точно голодный дикий пес; а несколько раз я был свидетелем тому, как из легкого, совершенно несерьезного ветерка, Айли'эре за считанные мгновения превращался в смертоносный вихрь, готовый обрушить свою ярость на каждого, кто окажется к нему слишком близко. Тем, кто походил по данной земле и был свидетелем этого явления, хорошо известно, как обманчив один из самых свободолюбивых ветров. А еще мы так иногда называем женщин, рожденных среди нас.

- Почему, - удивлённо вскинула я брови. - Где здесь связь?

- Потому, что они, подобно Айли'эре, совершенно непредсказуемы. Такие женщины, как правило, обладают сильным, независимым и взрывным характером - что в нашем племени совсем не приветствуется. И если им со временем не удается смирить свой гордый нрав, то через какое-то время данные девушки покидают эти земли в поисках иной жизни, так как здесь им будет грозить одиночество. Кто же согласиться взять в свой дом женщину, жизнь с которой будет как на вулкане?

- Ну ничего себе! И часто такое случается?

- Нет. Чему я, признаюсь, очень рад, - усмехнулся Онор. - Наши женщины, в большинстве своем, мягкие, нежные и податливые. Они чтят мужчину, а смысл их жизни заключается в семье и детях. Женщины из нашего народа не стремятся к главенству в доме. Не пытаются стать равными своим мужчинам. Жизнь зарифов и так постоянная борьба за существование, а если еще в семье будут происходить баталии на тему того, кто из супругов главнее, то что же тогда будет?.. Нет, задача наших женщин - это создание уюта в доме и продолжение рода, а мужчины, если хотят жениться, должны суметь не только обеспечить свою семью всем необходимым, но и защитить в случае опасности.

Я понимающе кивнула и более не стала развивать эту тему. Не стали продолжать её и мои спутники, так что дальше путь пошёл в молчании.

Я не знала, о чем размышляли идущие рядом Онор и Сол, а вот у меня самой мысли были совершенно конкретные и касались предстоящего мероприятия, непосредственной участницей которого предстояло стать. Но обдумать этот беспокоящий вопрос мне не удалось, отвлекла возникшая внутри возня двух сущностей.

Заинтересовавшись, чем это они там заняты, я потянулась с вопросом к драконице. На что получила ответ, который заставил немало озадачиться:

«Имя выбираем! Как бы уже пора определиться с ним, а я всё никак не могу этого сделать».

«А-а... И как успехи? Уж не название ли одного из самых опасных ветров пустыни ты себе присмотрела?»

«Ага. Ветер и свобода – что может быть лучше для дракона? Вот только произносить это имя как-то неудобно. Может ты что посоветуешь?»

«Вот прямо так, с наскока? Точно нет, - мысленно отозвалась я. – Но могу подкинуть пару схожих по смыслу имён».

«А именно? - тут же пришла волна заинтересованности от драконицы».

«Илирэ, к примеру. В переводе это имя вроде означает «свободная». А если говорить о ветре, то подойдёт имя Эра».

«Мне ни одно не нравится! Не говоря уже о том, что не понятно, какой будет результат слияния этих имён! Илиэра, Эилирэ… Так, что ли?»

«Выходит, что так. Если ты, конечно, хочешь себе имя, в котором будут упоминаться и свобода, и ветер вместе».

«А ты что, можешь посоветовать что-то другое?» – обижено рыкнула моя крылатая половина.

«Конечно! Мне нравится имя Алира. Оно звучит немного похоже на Айли'эре, но вот смысл имеет несколько другой».

«Да? И какой же?»

Я наморщила лоб, припоминая, что знала об этом имени, после чего сообщила:

«Его можно перевести как «дитя своего народа». Тебе, единственному сумеречному дракону на Гелиане, должно подойти!»

«Хм, дитя своего народа… Дитя сумеречных драконов», - донеслось до меня едва слышное бормотание. – А знаешь, в этом определенно что-то есть.

Я улыбнулась, услышав последний комментарий, и оставив драконицу дальше решать вопрос выбора имени самостоятельно переключила свое внимание на шедшую среди скал дорогу. А последняя между тем всё продолжала уводить меня, Сол и Онора куда-то вверх, на гору. Интересно, куда, в итоге, она приведет, и как долго ещё предстоит подниматься?

Ответ на этот вопрос я получила даже раньше, чем предполагала. И нескольких минут не прошло, как тропа вдруг резко вильнула вправо, и мы трое вышли на большую, абсолютно ровную (как стол), площадку, которая будто бы зависла где-то посередине между небом и землей. А помимо этого, стоило мне на нее шагнуть, сразу же возникло ощущение чужого взгляда на коже: тяжелого и шедшего, казалось, отовсюду. Божество зарифов явно не дремало, и похоже зорко бдило за тем, кто пришёл вознести ему хвалу.

Эту последнюю пришедшую в голову мысль я, впрочем, обдумать не успела, потому что Сол снова, как уже делала это недавно, ухватила меня за руку и потянула вперед.

Я последовала за ней, и когда мы приблизились к основной массе собравшихся людей, отметила, что мужчины и женщины расположились по разные стороны от центра площадки, где, по-видимому, и будут происходить выступления прекрасной половины народа зарифов.

Границей же импровизированной сцены служили выложенные в круг гладкие камни, напоминающие гальку, но размером с кулак взрослого мужчины. По левую и правую стороны круга, если смотреть от входа на плато, пылали два ярких костра – по одному для женщин и мужчин, а посадочными местами им служили гладко отесанные стволы тех самых пальм, которые росли внизу.

Что же до музыкального сопровождения, под которое дамам предстояло танцевать, то это ожидаемо оказались барабаны. Всего их я насчитала семь: шесть из которых были небольшими и потому зарифы держали их на коленях, а один стоял на земле, так как его габариты как минимум в четыре раза превышали размеры остальных ударных инструментов. Также я заметила, что у кочевников, сидящих в первых рядах, в руках имеются бубны, размеры которых также различались, как и барабаны.

- Сейчас будет традиционная речь шамана, а потом начнется сам праздник, - тихо шепнула мне на ухо Сол, когда мы с ней устроились на стволе дерева, что находился на «дамской» половине и возле самой границы круга из камней.

Кивнув, давая тем самым понять, что приняла к сведению сказанное, я отыскала взглядом Онора и увидела, что тот стоит чётко посередине между «мужской» и «женской» половинами зрительских мест, держа в руках резной посох. Глаза старика были прикрыты, а губы беззвучно шевелились, будто тот нашёптывал какую-то молитву.

И продолжалось это до тех пор, пока вокруг не воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в кострах. Тогда шаман зарифов поднял своё ритуальное орудие, а затем с силой впечатал его в землю, отчего по последней прошла ощутимая вибрация. Это оказалось настолько неприятно, что захотелось поджать ноги. Однако никто ничего подобного не сделал и даже не шелохнулся, так что мне тоже пришлось сидеть смирно.

К счастью, затягивать с началом своей речи Онор не стал, но вот понять, о чём он говорит, я смогла далеко не сразу. Слова оказались не на всеобщем языке, а на наречье самих зарифов, которое было мне неизвестно.

Впрочем, не успела я огорчиться сему факту, как в моем сознании зазвучал синхронный перевод, а в роли самого переводчика выступил мой отец.

Улыбнувшись, я мысленно послала ему волну благодарности и стала слушать речь ведуна вместе со всеми.

Говорил шаман кочевников не особо долго. Он просто объявил, что очередная Долгая ночь вступила в свои права, выразил покровителю народа зарифов свою благодарность за прошедший спокойный год и сообщил, что сегодня ему будут представлены несколько девушек, которые этой весной достигли своего совершеннолетия.

Обо мне Онор не произнёс ни слова. Однако не успела я порадоваться данному обстоятельству, как тот добавил, произнеся:

- Сегодняшняя Долгая ночь будет вдвойне интересней прежних, дети пустыни, ибо вместе с нашими женщинами свой благодарственный танец решила также исполнить и та, кто к ним не принадлежит. Она пришла к нам из внешнего мира, просила помощи у повелителя здешних песков, и получила её. Он говорил с ней и пригласил на наш праздник, в связи с чем, я надеюсь, и вы проявите гостеприимство по отношению к этой девушке.

Закончив говорить, шаман зарифов в очередной раз бухнул своим посохом о землю, после чего все присутствующие почему-то посмотрели на тот самый круг, что был выложен камнями так похожими на гальку. Я тоже уставилась на него, решительно не понимая, чего все эти люди ждут, когда тот вдруг вспыхнул алым огнём. Он взвился едва ли не до небес и потух, а кочевники отчего-то начали улыбаться.

«То, чему ты сейчас была свидетелем, служит подтверждением, что покровитель этого маленького народа принял слова шамана, - мысленно пояснил мне Натан. – Он будет видеть и слышать все, что тут произойдет».

Я задумчиво кивнула, наблюдая за тем, как Онор направляется к единственному свободному месту у костра, которое видимо было оставлено специально для него, так как по ту сторону круга, казалось, яблоку негде было упасть. Мужчины сидели не только на бревнах, но и просто на земле.

Рассматривать их не стала, меня интересовали совсем другие представители сильного пола. Те самые, что прибыли сюда на драконьих крыльях. И я их нашла, но встретиться взглядом успела лишь с отцом. Меня отвлекла Сол, склонившись к самому уху и тихонько шепнув:

- Сейчас для покровителя нашего народа станут танцевать девушки, достигшие совершеннолетия, а все присутствующие будут смотреть на них. И знаешь, мне почему-то кажется, что к концу этой ночи мы отметим помолвку каждой из юных «невест».

- Помолвку? – переспросила я, решив, что ослышалась. Это как?

- А так. Девушка выходит в круг танцевать, и если приглянется одному из свободных мужчин, желающих обзавестись семьей, он отдаст свой рем шаману.

- Что отдаст?

- Рем. Это особым образом сплетенный кожаный шнурок, который может быть украшен, а может оказаться совершенно простым – тут все зависит от соискателя руки девушки, - принялась объяснять сидящая рядом со мной женщина. – Такие вот шнурки мужчины готовят заранее, как только решают обзавестись семьей. Если кто-то из них дарит девушке свой рем, то это означает, что данный представитель сильного пола делает ей предложение стать женой. И если дева в свою очередь принимает дар, позволяя закрепить шнурок на собственном запястье, то это означает что предложение принято. С этого самого момента она будет считаться помолвленной.

- Весьма необычный способ делать предложение руки и сердца, - невольно улыбнулась я, представив себе описанную ранее картину. - Но как же благословение родителей и все такое? Или у зарифов это не принято?

- Ну почему же? Без благословения родителей, а порой и ближайших родственников, ни одной свадьбы не будет.

- Подожди, но как же тогда рем и…

- Тсс… - не дала мне закончить свой вопрос Сол и повела подбородком куда-то в сторону. - Смотри!

Я последовала её совету и увидела, что с бревна поднялась первая из восьми сегодняшних «невест». С неестественно прямой спиной прошла вперёд и, явно волнуясь, замерла на миг перед импровизированной сценой. Однако стоило девушке перешагнуть границу, разделяющую центр площадки и зрителей, как всякое напряжение исчезло из ее тонкой фигурки. Юная танцовщица расслабилась, расправила плечи, а на ее губах заиграла легкая улыбка.

- Этот круг из камней какой-то особенный? – шепотом обратилась я к Сол, подивившись тому, что увидела.

- Ты заметила, да? – так же тихо спросила она вместо того, чтобы ответить.

- Нет, - я покачала головой, присмотревшись к предмету нашего обсуждения магическим зрением и не находя в нём ничего необычного. – Просто отметила перемены в зарифке, которая вошла в него. До того, как она оказалась внутри, было видно насколько сильно та взволнована. Но стоило ей переступить черту, как девушка тут же преобразилась. Тревога ушла, и она даже улыбаться начала!

- Ты все верно подметила, Рори! Находящийся на земле каменный обруч действительно необычный, и когда оказываешься в нём, восприятие окружающего мира меняется. На душе становится настолько легко и светло, что ты просто забываешь о собственных тревогах и страхе опозориться. Танцуешь свободно, без оглядки на чьё-либо мнение. Онор ведь наверняка говорил тебе о том, что в танце раскрывается женская суть.

- Да, - кивнула я, пока еще не совсем понимая, к чему собеседница мне все это говорит.

- А еще он наверняка упоминал и о том, что танец дает возможность мужчине понять женщину, так?

- Верно.

- Так вот, - улыбнулась Сол, - он подразумевал танец именно в этом круге, а не сам танец как таковой.

- Поясни, пожалуйста, - попросила я, посмотрев на неё очень внимательно и чуя за этими словами какой-то скрытый смысл.

- Рори, я говорю сейчас о том, что танец девушки, ну или женщины, который происходит на огороженной камнями площадке, раскрывает ее истинную натуру. – Находясь там, брюнетка кивком головы указала вперёд, нельзя солгать, нельзя показаться лучше или хуже, чем ты есть. Тебя увидят такой, какая ты есть на самом деле, а не такой, какой хочешь казаться. Именно по этой причине многие мужчины специально дожидаются Долгой ночи, чтобы увидеть танцы девушек и женщин, а уже потом делают предложение той, кто, по их мнению, могла бы стать достойной супругой.

- А если на одну девушку будет несколько претендентов, что тогда? Как все это вообще происходит?

- Да ты сама сейчас все увидишь, - последовал загадочный ответ, а в следующий миг тот мужчина, у которого был самый большой барабан, принялся отбивать на нем ритм, к которому присоединился еще один из барабанов поменьше и бубен.

Слышать подобную музыку вживую мне как-то раньше не приходилось, и я к своему немалому изумлению поняла, что очень многое потеряла, оставив в стороне данное направление. Мне по вкусу были современные парные танцы, вроде самбы или сальсы, в то время как восточные всегда исполнялись в одиночестве и в большинстве своем были ориентированы на мужскую аудиторию. Я же любила двигаться в паре с мужчиной, а не иметь его в качестве зрителя, демонстрируя, какая я вся из себя замечательная.

Однако несмотря на то, что bellydance меня никогда прежде особо не привлекал, все же нельзя было сказать, будто я не знала из этого направления совсем никаких движений. В фитнес-клубе, куда однажды пошла дабы научиться латино-американским танцам, тренер довольно часто использовала базовые движения восточного и индийского танцев в качестве разминки, а еще у нас нередко проходили уроки импровизации.

Это делалось для того, чтобы танцы не были шаблонными. По мнению нашего инструктора, зачастую именно импровизированный танец мог оказаться куда более интересным, чем постановочный, с заученной последовательностью движений.

Такие вот занятия, когда под какую-нибудь музыку (которая далеко не всегда имела отношение к латине), нужно было придумать танец, получались самыми веселыми и здорово поднимали настроение.

Именно по этой причине я практически не беспокоилась насчет своего предстоящего выступления. Зачем, если и так было ясно, что мой танец станет чистой воды импровизацией?

Обо всем этом я размышляла, наблюдая за танцующей в круге девушкой. Все ее движения как раз и были заученными, а еще они не так уж и сильно отличались от тех, что мне уже приходилось видеть у исполнительниц восточных танцев на Земле. Хотя все же ряд новых элементов я для себя узнала и при желании могла бы, наверное, повторить. Но вот надо ли?

Рассматривая первую из сегодняшних дебютанток, я поняла, чего ей не хватает. Той самой индивидуальности, которая способна превратить тщательно заученные и подобранные движения в по-настоящему захватывающее зрелище. Тот, кто ставил танец этой девушке, явно знал свою работу на отлично, и можно было с уверенностью сказать, что цель, которую преследовал местный хореограф, точно достигнута.

Зрители-мужчины, если судить по появившимся на их лицах выражениям, явно получали искреннее удовольствие, наблюдая за происходящим у них на глазах. А еще я совершенно случайно заметила, как некоторые из них что-то передают шаману. Рассмотреть, что именно это было, мне не удалось, но догадаться чем может быть (после рассказанного недавно Сол), не составило труда.

И как раз к тому моменту, когда в мою голову пришла эта мысль, первая из дебютанток закончила свой танец. Застыла в центре круга, словно ожидая чего-то. Вот только чего именно было непонятно: аплодисментов, каких-то слов от шамана или прилюдного вручения заветного шнурочка, являющегося предложением выйти замуж?

- Знака от покровителя нашего народа, - прозвучало пояснение от Сол, которая, надо полагать, заметила выражение недоумения, что появилось у меня на лице.

И стоило ей договорить, как по камням, которыми был выложен круг в центре площадки, пробежали, тут же затухая, искры. Вместе с последней из которых ушла на своё место и первая из танцовщиц, не став делать никаких реверансов или поклонов в сторону зрителей.

Удивленно хлопая глазами, я попыталась осознать, что это сейчас такое было, когда заметила какие-то странные подвижки у сидящих напротив мужчин. И это в свою очередь навело на мысль что сейчас, пока в круг не вышла следующая девушка, я могу порасспрашивать сидящую рядом женщину дабы прояснить непонятные для себя моменты.

- Сол, у меня два вопроса, - я решительно полуобернулась к находящейся справа от меня брюнетке.

На что в ответ получила понимающую улыбку и разрешение:

- Спрашивай!

- Спасибо! Так вот я хотела спросить об искрах, которые прошлись по камням в конце танца первой из «невест»? И не те ли самые упомянутые тобой кожаные шнурки, являющиеся приглашением к замужеству, передавали некоторые мужчины шаману во время танца девушки?

Выслушав меня, брюнетка кивнула и принялась объяснять:

- Искры, которые ты видела, означают, что исполнительница танца была признана покровителем нашего народа и отныне считается взрослой.

- А бывает, когда девушка не получает признание вашего божества?

- Да. Хотя и довольно редко, - отозвалась Сол, наблюдая за тем, как в круг выходит вторая из дебютанток.

- И что тогда происходит с особой, которая не получила признание вашего божества?

- Ничего. Она просто будет танцевать на следующий год.

- А если снова ничего? Ритуал с представлением будет продолжаться до тех пор, пока ваш покровитель ее не примет?

- Нет, - покачала головой моя собеседница. – Всего существует три попытки, и если наш бог трижды откажется принять девушку, как одну из нас, а ни один из мужчин не пожелает взять в жены, то ей надлежит собраться и уйти из племени.

- Сурово, - вздохнула я, рассматривая очередную юную красавицу, которая уже начала свой танец.

- Может быть. Но если божество народа зарифов отчего-то отказывается принять эту женщину, значит, либо в ней что-то не так, либо ее ждет какая-то иная судьба, чем жизнь в пустыне среди нас.

Я промолчала, задумавшись над словами Сол, а та продолжила:

- Что же касается твоего второго вопроса, то ответ будет положительным. В том смысле, что некоторые из мужчин действительно передали Онору свои рем: показывая тем самым, что хотят взять в жены эту девушку.

- А почему они отдали их именно ему, а не отцу танцовщицы? И что делать той, на чью руку претендует сразу несколько мужчин? Ты ведь так и не рассказала!

- О, а вот это самое интересное! - прикрыв ладонью рот рассмеялась красавица в зеленом. – Знаки с предложением о замужестве, на празднике Долгой ночи, передаются только шаману, потому что он является первым лицом среди зарифов. А значит, главным! Что же касается самой девушки то, пожалуй, только в эту ночь выбор будущего спутника жизни будет зависеть полностью от нее, а не от родителей. Даже если тот, кого она выберет, придется не по душе родне «невесты», они ничего не смогут поделать. Считается, что мужчина, которого выберет девушка этой ночью, предназначен ей самой судьбой.

- Ничего себе заявление! – изумилась я, покачав головой. – А как происходит выбор?

- Ну, если в то время, пока девушка танцует, к шаману в руки попадает только один рем с предложением о замужестве, то она, скорее всего, выйдет за того, кто его передал. Но вот если таких шнурков окажется два и более, то после окончания всех танцев начнётся процедура выбора.

- И каким же образом? Не томи!

Сол понимающе усмехнулась, посмотрев на меня, и начала рассказывать.

- Вообще, на процедуре выбора кроме потенциальных женихов, будущей невесты и шамана, могут присутствовать также родня с друзьями. Перед девушкой выкладывается то количество шнурков, сколько существует претендентов на ее руку, и тот, чей рем она выберет, станет ее мужем.

- То есть наугад? – ужаснулась я.

- Почему наугад? – в свою очередь удивилась моя собеседница. – Она же не с закрытыми глазами выбирает!

- Да не суть! У меня просто в голове не укладывается, что какая-то там веревочка, которая приглянется девушке, определит всю ее дальнейшую жизнь!

- Рори, девушка выбирает не веревочку, как ты изволила выразиться, а свою судьбу, - поправила меня со снисходительной улыбкой сидящая рядом брюнетка. – И можешь мне не верить, но помолвки, заключенные таким вот образом, потом выливаются в необыкновенно крепкие браки, потому что двоих связывает сама судьба, а не родители, которые могут ошибиться с выбором мужа для своей дочери. Или чувства, которые со временем могут угаснуть.

Спорить с той на эту тему я не стала, хотя, наверное, могла бы. Просто в очередной раз подумала о том, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, и вновь обратила свой взор на таинственный круг из камней.

Молча просидела, наблюдая как одна «невеста» сменяет другую и оживилась только тогда, когда в него вышла последняя из них. Азель!

«Ну же, девочка, удиви всех!» - мысленно обратилась я к той в надежде увидеть что-то куда более интересное, чем показали ее предшественницы.

И Аза не разочаровала. Стоило только начать играть барабанам, как стало ясно, что перед нами настоящий талант. Чувственность, страсть, огонь – все было при этой девушке. Она двигалась в танце словно маленькая и яркая искорка, которая вполне возможно однажды превратится в настоящее пламя. А если судить по тому, как оживились мужчины, и сколько Онору было передано заветных шнурочков, у Азель сегодня будет богатый выбор женихов.

- Следующий выход -твой! – мягко коснувшись руки и склонившись к самому уху, шепнула мне Сол, чем отвлекла от мыслей о юной красавице, которая в этот момент стояла в центре круга из камней и ждала вердикта божества, покровительствовавшего её народу.

- Поняла, - кивнула я, взглянув на соседку и не испытывая совершенно никаких сильных эмоций относительно предстоящего танца.

Куда больше меня волновало то, что я не принадлежу к числу потенциальных невест, и мне не придется выбирать себе мужа, ориентируясь на внешнюю привлекательность какого-то там шнурка.

Эта мысль вызвала у меня невольную усмешку. С которой я и направилась в круг, как только услышала тихое: «Удачи!»

Пришла моя очередь удивлять!