Под маской порока-2-Не отпускай меня

Глава 9

— Что ты делаешь?

— Пишу послание в Эллорану, нашим братьям по делу революции.

— Зачем?

— Отчитаться вместо Вэйда, раз уж его нет, и заодно сообщить о последних новостях.

— Надеюсь, первой новостью там значится — собрат Гален тот еще идиот, придумавший, воплотивший и проваливший насквозь дурацкий план, упустивший потенциального информатора и потерявший свою пару за компанию с собратом и сомужем в одном лице. Или в братстве никого этой вестью не удивишь?

Дверь открыла черноволосая молодая женщина, вроде бы экономка по имени Коринн, а голоса Галена и Арлеса — один само благодушие и спокойствие, другой так и сочился иронией и издевкой, — Аиша услышала еще на крыльце. Коринн улыбнулась быстро, вежливо, без вопросов впуская в дом, — за минувшие сутки сирены, похоже, стали частыми гостями члена братства.

— Увы, мой старый друг, я всего-навсего сообщаю о приезде Марка в Атрию.

— А об остальном умолчишь?

— Меньше знают — крепче спят. Им и собственных треволнений хватает.

— Какая поразительная забота о ближних своих! Это у тебя почерк такой неразборчивый или ты на каком-нибудь мертвом языке пишешь?

— Это наша особая тайная грамота, которую Вэйд и Бев придумали на заре собратской карьеры, — в голосе Галена даже нотки гордости прозвучали, словно за достижение любого чада. — Шифрованный язык, известный только нам четверым, последнему поколению, входившему в тайное сообщество повелителей стихий.

— Повелители стихий? — Арлес коротко рассмеялся. — Насколько мне известно, тогда вас можно было назвать разве что потребителями крепкого алкоголя да тра… пользователями девок.

— Кто из нас не был молод и глуп?

— Некоторые такими и остались. Доброе утро, Аиша.

— Доброе, — Аиша замерла в нерешительности на пороге гостиной. — Я не помешала?

Гален сидел в кресле и, наклонившись вперед, писал что-то на небольшом листке бумаги, пристроенном на краю кофейного столика, Арлес коршуном кружил вокруг, то хмурясь неодобрительно, то заглядывая пытливо через плечо собрата. При виде Аиши лицо демона разгладилось мгновенно, он шагнул навстречу, приобнял сирену за талию, увлекая в помещение, и еще зачем-то в щеку поцеловал.

— Что ты, ничуть, — Арлес улыбнулся и Аиша не в первый уже раз растерялась.

Надо признать, чем дальше, тем больше отношение демона к ней ставило в тупик. Ладно необременительные секс-свидания, ладно проводы до Гнезда, даже на вопросы о работе и здоровье можно глаза закрыть — обычная вежливость, желание поддержать беседу, и не более, — но к чему эти взгляды при посторонних, то нежные, то обеспокоенные, объятия, попытки оградить ее от проблем и невзгод? Благо что Коринн в гостиную и заходить не стала, а Гален головы не поднял.

— Как спалось? — продолжил Арлес заботливым тоном любящего супруга, и не думая убирать руку с талии Аиши.

— Плохо. Трудно высыпаться, зная, что твоя подруга находится неизвестно где и, возможности, в опасности.

— Если бы с Евой что-то случилось, я бы почувствовал, — напомнил Гален невозмутимо. — Если бы с Вэйдом что-то случилось, Эсмеральда бы почувствовала, у них связь не хуже нашей, по крайней мере, если ей верить, — закончив писать, Гален выпрямился, обозрел критично содержание записки. Со стороны и впрямь казалось, будто клинопись какая-то, не буквы нормального алфавита, а набор черточек, закорючек и загадочных значков. — И сколько бы Лес ни старался изображать зудящего комара, которого так и хочется прихлопнуть, я не поддамся соблазну и сохраню спокойствие и бодрость духа всем на зависть. Пусть не думают, что я совсем все уроки Марка пропустил.

— Я уже начинаю сомневаться, что вас хоть чему-то полезному в ордене учили, — заметил Арлес.

— Полагаешь, будет лучше, если я начну волноваться, переживать, дергаться и рефлексировать по примеру Вэйда? В таком стрессовом состоянии от окончательного падения в бездну нашего фирменного собратского полубезумия отделяет тонкая, очень тонкая грань, пересечь которую-то недолго, только вот кому от этого станет легче? Тебе, Лес? Еве и Вэйду? Вряд ли. Им обоим, да и себе самому я нужен в своем уме и твердой памяти, — Гален сложил записку, аккуратно, тщательно разглаживая сгибы. На отправку ушла всего минута и едва бумажка исчезла из ладони Галена, как он поднял голову и наконец удостоил Аишу внимательным вопросительным взглядом. — Чем обязан, госпожа сирена?

— Эсмеральда просила передать на словах, что ждет тебя в Гнезде.

— Сейчас?

— Да. Поэтому Идэна и попросила меня отправиться в Тирс и открыть для тебя портал.

— Что-то случилось? — в серебристых, что капли ртути, глазах мелькнула тень беспокойства и подозрения.

— Эсмеральда пришла в замок рано утром и сказала, что ей надо срочно поговорить с леди Идэной.

— И Эсмеральда свободно миновала полог? — нахмурился Гален.

— Да, — подтвердила Аиша.

— Толку от вашей хваленой защиты все меньше и меньше, — ввернул Арлес. — Тогда к чему она вообще?

— Полог вокруг Гнезда устанавливал Вэйд, а у них с сестрой общая кровь, — Гален встал и направился к двери. — Я на минуту, сейчас вернусь, и можем отправляться, — и вышел.

— Куда это он? — Аиша прислушалась к удаляющимся шагам.

Гален пересек холл, повернул к кухне… спустился по ступеням вниз. Лестница, ведущая в подвал?

— Лучше тебе не знать, — со странной неодобрительной интонацией ответил Арлес.

Гостиницу мы покинули на рассвете, едва солнце показалось из-за горизонта, и отправились за черту города, к железнодорожным путям. Не то чтобы мы собирались уехать из Индарии зайцем, но если попадется товарный поезд, идущий в противоположную от Гриополиса сторону и нам удастся пробраться в один из вагонов, то на нем вполне можно было удалиться на достаточное от аномалии расстояние. Правда, небольшая загвоздка заключалась в том, что при таком раскладе Вивиан превращалась в обузу — если с нашей помощью девушка еще могла подняться и спуститься из окна второго этажа, то забраться или запрыгнуть, не говоря уже о залететь, в вагон движущегося состава у леди вряд получится, посему оставалось рассчитывать лишь на медленно идущий поезд. Вдруг боги ниспошлют нам капельку удачи, и состав по каким-то причинам будет ехать на маленькой скорости?

Но я в такие чудеса не верила.

За неимением лучших идей мы брели прямо по путям, Вивиан с ромашкой в руках, сорванной у железнодорожной насыпи, — на несколько шагов впереди, мы с Вэйдаллом следом, я, подобрав подол юбки, осторожно перепрыгивала с одной шпалы на другую, жалея, что нельзя сменить ипостась и подняться на крыло. По обеим сторонам расстилались зеленые луга, окаймленные поодаль широкой тесьмой леса, солнце неспешно вставало над горизонтом, прогревая прохладный после ночи воздух. В ясном небе, перекликиваясь протяжно, кружили стрижи, из каменистой насыпи то тут, то там пробивались стебли и цветы невесть как проросших растений. Город остался позади, скрывшись из виду за первым же поворотом, а до ближайшей в этом направлении станции, насколько я помнила карту на вокзале Гриополиса, было идти и идти. Пешим ходом, во всяком случае.

Мысли о привороте не давали мне покоя. Я прислушалась к себе, тщательно взвесила и проанализировала все ощущения, так или иначе касающиеся Вэйдалла, и пришла к неутешительному выводу, что ничего подозрительного не чувствую. К Вивиан тоже. Да, порой она раздражала, особенно меня-сирену, но точно так же бесила и Коринн, и Беатрис, и в принципе любая женщина, хоть как-то связанная с моими мужчинами. Надо признать, я даже к Эсмеральде ревную, полагая ее паршивой сестрой, бросившей вроде бы любимого брата на откуп судьбы. Умом понимаю, что, по большому счету, Эсмеральда при всем своем желании не могла остаться с Вэйдаллом, что, узнав о ней, орден бы либо попытался убить девушку повторно, либо схватил и запер с последующим использованием в качестве подопытной крыски и контролера для брата, однако избавиться от ощущения, что она его попросту предала и потому не стоит его любви и внимания, не получается. Впрочем, даже если отложить в сторонку ненужные сейчас частности и сосредоточиться на главном, то результат один пес радовал мало.

Уверена, некая разновидность приворота действительно имеет место. Вероятно, я права и вышло это из-за неудачного сложения наследия Вэйдалла и того, в что пытаются превратить Вивиан. У Рейнхарта было почти три года на поиски способа избавления от привязки и что, если старший собрат и впрямь сумел разыскать этакое своеобразное противоядие? И если так и оно подействует желаемым образом, не вызвав никаких осложнений и побочных эффектов, то, вполне возможно, старшие смогут без лишних волнений и последствий избавить от пары не только Дрэйка, но и Галена с Вэйдаллом, и вообще любого собрата, которому случится встретить свою женщину.

И эта мысль пугала сильнее дум о привороте.

— Что тебя тревожит? — неожиданно спросил Вэйдалл.

— Издеваешься? — я рассмеялась коротко, нервно и бросила на идущего рядом мужчину крайне выразительный взгляд.

— Сомневаюсь, что внезапная вспышка страха связана исключительно с похищением и невольным визитом в Гриополис.

А что будет с чувствами, если таковые были? Предполагалось, что привязки только порождали сексуальное влечение и желание беречь пару и потомство от нее, что до возвышенно нежных и трепетных любовных помыслов, то большое, светлое и на всю жизнь оставалось сугубо на усмотрение партнеров. Правда, еще существовала теория, не особо распространенная в наш прагматичный век и восходившая к старым легендам о парах, предназначенных друг другу богами, что связь не может образоваться с тем, кто в принципе никогда не станет тебе мил. Боги не свяжут судьбы двоих — или больше, тут уж как пойдет, — в единое целое, если они, эти люди-нелюди, на самом деле совершенно друг другу не подходят и не сойдутся ни при каких обстоятельствах. Жертва никогда не окажется прикована незримыми узами любовной привязки к своему мучителю, чересчур юный к слишком пожилому, а представитель традиционной ориентации — к тому, кто отдает предпочтение своему полу, иначе какой тогда смысл в таком предназначении? Связь не может и не должна держаться лишь на магии, скрывающей страх, жестокость, презрение и отвращение.

Исчезнут ли чувства вместе с привязкой? Или выяснится, что ничего и вовсе не было, только чисто человеческая привычка выдавать желаемое за действительное, прикрывать секс и банальное вожделение намеком на большую романтику?

— Гален так и не рассказал, что там у вас произошло с этим Лестером, — сменила я тему. — За что он пытался отомстить вам?

— Обычная для братства история, Ева, — ответил Вэйдалл задумчиво. — И трагичная, как все они. Лестер был внебрачным сыном последнего графа Аубина — род, известный всей Индарии и доброй половине севера. Более того, достаточно близкие родственные отношения связывали графа с правящим домом Сарийского княжества, который, в свою очередь, тесно переплетен линиями многовекового родства с правящим домом княжества Тарийского. Не зря их зовут княжествами-близнецами. Граф имел некоторые шансы получить однажды трон Сарийи, если память мне не изменяет, он был четвертым в списке наследников, благо что в княжестве предпочли бы скорее возложить венец на дворцового лакея, нежели позволить извечному сопернику захватить престол. К сожалению, по молодости лет граф был весьма неразборчив в связях и потому точное количество его побочных детей до сих пор никому неизвестно.

— Дай угадаю. Лестер узнал о том, кто его отец, и захотел на трон?

— Не совсем. Лестер желал графского титула со всеми ему причитающимися регалиями и состоянием отца. В свете перспектив последнего графа на трон Сарийи братство сочло дело стоящим их внимания и заключило с Лестером сделку. На тот момент мы с Галеном уже несколько лет без особого успеха вели партию каждый в своем княжестве, пытаясь добиться объединения. Вопреки обыкновению, правящие дома не торопились принимать наши условия, а когда все-таки шли на уступки, то обязательно случалась какая-нибудь не стоящая чрезмерного внимания мелочь, из-за которой княжества ссорились вновь и идти на соглашение, в той или иной степени устроившее бы всех, отказывались. Вражда эта тянется уже почти три века, не принося победы ни одной из сторон, и порой мне начинало казаться, что им это просто нравится. Они даже не воюют друг с другом — в прямом смысле бесконечно лаются, словно две дворовые собаки, огрызаются, делают вид, будто вот-вот нападут, но в настоящую драку не лезут.

— И зачем же ордену потребовалась их объединять? — обернулась к нам Вивиан.

— Старшим нужна твердая, надежная опора на севере, особенно когда юг оказался потерян — полтора века назад Альсиана разорвала всякие отношения с братством, а с Феоссией и маленькими сопредельными государствами у ордена всегда были проблемы, — пояснил Вэйдалл. — Партия была задумана давно, но реализовывать ее начали лишь в этом веке.

— Получается, Феоссия и остальные страны, граничащие с империей с юга, поплатились за несговорчивость? — вдруг уточнила Вивиан. — У братства были с ними проблемы, и в конечном итоге орден натравил на них Эллорийскую империю?

Хм-м, такая мысль в голову мне не приходила, но стоило признать, что-то в ней было. Если подумать, почему нынешний император ни с того ни с сего бросился в так называемые военные кампании, заканчивавшиеся либо вынужденной сдачей страны, либо кровавой резней, банальной, но оттого не менее страшной?

— Возможно, — откликнулся Вэйдалл, и я и по уклончивому, суховатому тону, и по ощущению закрытости поняла, что обсуждать это предположение он не собирается. — Видя, что дело движется не так, как им хотелось бы, старшие начали искать иные варианты.

— И они с Лестером нашли друг друга, — добавила я.

— Верно. Лестер сам предложил свою кандидату — любой, кто знал о той нашей партии, понимал, что нам надо, для чего мы прибыли именно в их страну. Сделка была заключена, со временем граф признал Лестера своим наследником, поскольку законных детей у него не было.

— А другие внебрачные отпрыски? — напомнила я. Претендует один, могут претендовать и прочие.

— Избавились ото всех, кого смогли найти. Сам граф вскоре умер…

Не своей смертью, надо думать.

—…а его вдова получила достаточные отступные, чтобы уехать подальше и не показываться на глаза ордену. Лестер стал новым графом, и нам было велено приступить к расчистке пути для него.

То есть еще трое должны были отправиться за грань в угоду политическим амбициям братства.

— Лестер был не первым, кто полагал, будто может обыграть орден в свою пользу. Он узнал о моей… особенности и попытался через нее мной манипулировать.

Я заметила недоумение в глазах Вивиан и глупо порадовалась, что хоть о чем-то ей неизвестно.

— В его ближайшем окружении появилась юная девушка по имени Аннабел, которую он выдавал за свою сводную сестру по матери, — Вэйдалл бросил на меня короткий предостерегающий взгляд. Впрочем, я прекрасно все додумала сама.

Наверняка девица была девицей, и Лестер приложил все усилия, дабы член братства не смог пройти мимо очередного невинного цветочка.

— Наши отношения сложно назвать романом в полном его смысле, но и за границы обычных они вышли быстро. Аннабел призналась, что Лестер ей не брат и вообще не родственник, они лишь прежде жили и росли в одном доме и что она его боится, часто плакала и умоляла защитить ее от него, — Вэйдалл передернул плечами, словно в попытке избавиться от груза той вины, одной из великого множества из зарубок в его памяти. — Что я мог для нее сделать, кроме как предложить денег и дать возможность навсегда покинуть Индарию? Лестер был нужен и потому неприкосновенен… Аннабел отказывалась. Потом она погибла.

— Несчастный случай? — вот уж во что верилось с трудом.

— На сей раз да, — голос мужчины стал совсем тих, ровен, как расстилающиеся перед нами пути. — Нелепая случайность. Она принимала лекарства… перепутала пузырьки и дозы.

Мы с Вивиан невольно обменялись удивленными взглядами. Кажется, ясно, почему леди Дарро пытались именно отравить.

— Лестер решил, что Аннабел таким образом наложила на себя руки из-за наших с ней отношений, и обвинил в произошедшем меня. Он был по-своему привязан к ней, хотя Дирг теперь разберет, любил ли он Аннабел прежде, в старой жизни до возвышения, или чувства появились после… и были ли они вообще, чувства эти, или Лестер поверил в придуманную им самим же сказку?

Вивиан едва заметно нахмурилась, я тоже. А если у трепетной девы хватило мозгов, умения и смелости, то она вполне могла крутить обоими мужиками сразу. Чем девушка моложе — и красивее, — тем чаще ей отказывают в наличие уровня интеллекта выше дорогой вазы. И подчас просчитываются, поскольку есть действительно недалекие дурочки, есть наивные и неопытные в силу возраста, есть мягкие, добрые и неамбициозные по характеру, а есть такие ушлые девы, что уж лучше оборотню руку в пасть сунуть, нежели этому нежному созданию предложить. Увы, где истина в этой неприятной истории, нынче вряд ли узнаешь, а Вэйдалл в приступе самоедства и вины слишком стремился помогать побывавшим в его постели девицам, чтобы видеть, что не всех из них нуждаются в спасении.

Тем более, когда девственницу настолько откровенно подсовывают, разве что лентой не обматывают и бантик не завязывают, дабы преподнести в лучшем виде. И ладно бы подарочек от Галена был, но от какого-то постороннего мужика?

— Лестер был безутешен, месяц спустя он все внезапно бросил и тайком уехал из поместья своего отца, возможно, действительно в какой-нибудь расположенный в уединении храм, — завершил рассказ мужчина. — Нам же с Галеном пришлось начинать все сначала, то есть вернуться к попыткам примирить два дома.

— Полагаю, эти попытки тоже закончились ничем, — заметила я. Раз Вэйдалла отправили в Атрию, и Гален беспрепятственно приехал вслед за собратом, то вывод сам собой напрашивается.

— Они закончились тем самым прорывом нашей защиты почти три года назад, о котором я уже тебе рассказывал. Нам наконец-то удалось подтолкнуть оба княжества к соглашению о мире, о настоящем объединении, были достигнуты предварительные договоренности и организована встреча правителей с целью подписания бумаг…

— Я помню, об этом писали во всех газетах, — вставила Вивиан.

Даже я помню, хотя тогда я еще жила с семьей в Наринне и только готовилась перебраться к леди Идэне в Атрию.

— Кажется, было несколько взрывов, ответственность за которые на себя взяла какая-то радикальная группировка выступающих против объединения, — девушка нахмурилась вновь, припоминая общеизвестную информацию.

— Такова официальная версия, — уточнил Вэйдалл.

— А неофициальная? — чую, хорошего в ней еще меньше, чем в официальной.

— Нападение низших демонов. Было много жертв, князь Тарийи выжил чудом, князя Сарийи и его супругу разорвали на месте. Нас с Галеном отправили в Афаллию, пока Марк и собрат Дамиан пытались хоть как-то скрыть правду от общественности и замять дело, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. Партия провалилась, из трех прорывов наш оказался самым крупным и серьезным, сильнее прочих ударивших и по репутации братства, и по нам с Галеном. Наверное, если бы не последовавшие затем события в империи, то лежать бы нам обоим в гробах вместо Норда, — Вэйдалл усмехнулся невесело, скрывая горечь за нарочито беззаботной иронией. — А так нас просто отстранили от партий и оставили бездельничать в городке на окраине Афаллии.

— И кто же устроил тот прорыв? — спросила Вивиан.

— Три года мы полагали, что некие заговорщики. Теперь выяснилось, что к этому может быть причастен Лестер и ламия Регина, некогда бывшая возлюбленной Норда.

Еще одна личность, так или иначе связанная с орденом? А круг-то сужается.

— Даже не знаю, хорошо, что под вас, то есть под братство копают, или не очень? Все-таки враг моего врага мой друг, разве нет? — напомнила я.

— Сомневаюсь, что это наш случай, — неожиданно жестко возразил Вэйдалл. — Более того, это усложняет нашу задачу. С одной стороны, наши же старшие, желающие во что бы то ни стало избавить нас от привязок и вернуть все на круги своя, с другой, заговорщики, готовые на крайние меры, не считающиеся с жертвами, лишь бы отомстить нам. Три года назад при прорыве пострадала девушка Дрэйка и Норда, теперь ты и Вивиан подверглись опасности. Что дальше? Думаешь, они станут разбираться, кто в чем виноват больше, а кто меньше, кто отдавал приказы, а кто выполнял, у кого есть пара, а у кого нет?

— Похоже, они безжалостны, как и само братство, их породившее, — пробормотала Вивиан, отворачиваясь.

Да уж. Вроде и понимаешь, что кто-то там жаждет справедливого воздаяния и отмщения за причиненное ему зло, что насилие действительно порождает только насилие и что, строго говоря, орден если не во всем, то во многом виноват сам, однако… однако, пес разорви, оказаться мишенью между двумя противоборствующими сторонами тоже приятного мало и умирать, будучи случайной разменной фигурой, ох как не хочется! И круг боли, насилия и смерти тем самым никогда не прервется, превратившись в замкнутый, бесконечный, словно круг настоящий.

Пространство всколыхнулось слабо, и я замерла. Вскинула голову, всматриваясь в небесную высь, испытывая острое желание подняться на крыло, откуда видно дальше и несравнимо лучше.

— Ева? — Вэйдалл остановился вслед за мной, огляделся подозрительно.

Я помахала рукой, улыбнулась счастливо и из голубой дали вынырнула белая фигура, спикировала стремительно к нам.

— Стасия!

— Ева! — подруга не стала приземляться, просто заложила небольшой круг над нами, подняв ветер, пыль и мелкий сор с насыпи. Вивиан инстинктивно пригнулась, заслоняя рукой лицо, я, наоборот, подпрыгнула на шпале. — Вы тут как?

— Живы-здоровы, только хочется поесть нормально, домой и в ванну… то есть сначала домой, потом в ванну… а, к псам подземного мира, какая разница! — кажется, еще ни разу в жизни я так не радовалась явлению Стасии, как сейчас.

— Тогда за мной! — подруга взлетела выше, задавая направление. — Здесь недалеко, портал ждет.

— Вы смогли открыть портал? — удивился Вэйдалл.

— Леди Идэна смогла, вместе с Тианой и Аишей, — пояснила Стасия. Подумала секунду-другую и добавила: — Нечто вроде древнего колдовского круга, соединяющего силы вставших в него колдуний, только у нас круг сирен. Правда, наемник при этом такую морду состроил, что прямо страшно сделалось. Сдается мне, нечисто у них все с Аишей, эх, нечисто!

Пес с Арлесом, потом разбираться будем! А сейчас домой, домой, наконец-то домой!

Да и Галена проведать давно пора. Я соскучилась, и кто знает, что он там успел натворить без нас с Вэйдаллом?

Объединение сил для круга оставило ощущение небольшой слабости, бесконечного облегчения и немного воздушной, пьянящей радости, что все закончилось если не хорошо, то уж наверняка неплохо.

Ева, Вэйдалл и леди Вивиан Дарро вернулись домой живые и здоровые, ситуация относительно благополучно разрешилась, во всяком случае, как надеялась Аиша, для сирен. Не то чтобы сильно хотелось влезать в интриги и разборки ордена, похищения, драки, убийства и прочие остросюжетные события, имеющие привычку переворачивать жизнь с ног на голову.

Равно как и в загадочные истории с внезапным обретением сестры, считавшейся давным-давно погибшей. И у кого? У бессмертного члена братства Двенадцати.

Аиша старалась не слишком интересоваться подробностями, да и узнавать детали было не у кого. Можно, конечно, расспросить Арлеса, но отчего-то хотелось ограничить их общение, свести его к необходимому минимуму. Уж больно демон странно себя ведет в последние пару дней, а когда в отношениях с противоположным полом появлялись подозрительные симптомы, Аиша полагала за лучшее отступить первой.

Мало ли, как говорится?

Едва радость от возвращения Евы несколько улеглась и саму Еву и Вэйдалла проводили в замок, передохнуть и привести себя в порядок, Гален приказным, не терпящим возражений тоном велел Арлесу взять его машину и отвезти леди Дарро домой. Заметно смутившись, девушка поблагодарила сбивчиво и села послушно в автомобиль. Демон повернулся было к Аише, но сирена поспешно последовала за подругами в замок. Поднялась на второй этаж, разыскивая дочь. Тихо сидеть в своей комнате, пока все не закончится, Айлина, разумеется, отказалась, а после круга и в общей суматохе Аиша совершенно потеряла дочь из виду. Во дворе ее не было, на первом этаже тоже.

— Линни?

— Мама! — за спиной раздался знакомый топоток. — Мамочка, смотри, что мне подарили!

Аиша обернулась к дочери, с удивлением глядя на большую куклу в руках Айлины. Длинное, красивое бледно-розовое платьице, отороченное белым кружевом, с бантом на поясе, изящная шляпка с искусственными цветами на золотых локонах, голубые глаза под черными ресницами. Да сама Аиша за всю свою жизнь ни разу не носила ни таких нарядов, ни, тем паче, шляпок!

— Правда, она хорошенькая? — уточнила Айлина восторженно, замерев перед мамой. — И у нее закрываются и открываются глаза!

И стоит, поди, как половина месячного заработка в «Маске», даром что в клубе платили еще вполне себе прилично.

— Линни, откуда… она у тебя?

— Ну я же сказала, подарок.

— От кого? — нет, догадки-то имелись, но радовали мало.

— Лес, — с гордостью сообщила дочь и прижала куклу к груди.

— Лес?

— Арлес. Но он сказал, что я могу называть его просто Лес и что еще скоро у леди Голди будет настоящее приданое. И еще подружка, чтобы ей скучно не было. Или сестричка, как мне больше нравится.

Глупо ведь, если прямо сейчас открыть портал в поместье Дарро, дождаться там демона и устроить ему безобразный скандал?

И круг, надо признать, отнял достаточно сил, чтобы в ближайшие сутки не думать о создании переходов куда бы то ни было.

— Линни, — Аиша огляделась, убеждаясь, что поблизости больше никого нет, — чему я тебя учу? Не принимать подарки от незнакомцев.

— Лес не незнакомец, — возразила дочь и куклу обняла крепче, с явным опасением, что вот-вот отберут. — Его все-все тут знают, я видела. И вы с ним встречаетесь.

— Разве? — может, попросить Стасию помочь с порталом, она-то в круг не вставала.

— Лес так сказал.

— Да? И больше ничего?

— Ну-у… нет. Только спрашивал.

— О чем?

— Обо всем. О разном. О тебе, о бабушкином доме, о том, что я люблю.

— И когда успел? — вопросила Аиша риторически, подняв на мгновение глаза к потолку коридора.

— Пока ты, леди Идэна и Тиана стояли, взявшись за руки, и портал открывали, — охотно ответила Айлина.

А куклу он когда успел сюда принести? В доме Галена Аиша точно не видела у демона никаких компрометирующих коробок или свертков, через портал Арлес тоже прошел с пустыми руками. И чего он добивается, делая ее дочери подарки, которые они обе не могут принять?

— Солнышко, послушай, — Аиша опустилась на корточки перед дочерью, посмотрела внимательно в синие глаза. — Лес… Арлес не должен был делать тебе такого подарка, а ты не должна была принимать его. Он… эта кукла слишком дорогая, чтобы мы могли ее себе позволить…

— Это же подарок! — воскликнула Айлина и отступила на шаг. — За подарки не надо платить!

— Зависит от того, кто дарит, — правильные слова подбирались с трудом, протест в глазах, в голосе дочери становился все более откровенным, бьющим наотмашь. — Если тебе что-то дарят твои близкие, семья, те, кто любит тебя бескорыстно, безоговорочно… например, я и твоя бабушка… то эти подарки можно принимать смело. Мы тебя очень сильно любим и дарим что-то от души, потому что хотим тебя порадовать. И подарков от лорда и леди Тарранси и других сирен, живущих в Гнезде, ты можешь не опасаться, потому что они тоже не желают тебе ничего плохого. Но есть и другие люди, и нелюди, которые преподносят… дорогие вещи с целью… умаслить тебя, получить что-то взамен, понимаешь? И тогда это не совсем подарок, это… понарошку.

— Это настоящий подарок! — с неожиданным пылом возразила Айлина, отступая еще на шаг. — Вы с бабушкой мне таких не дарите, даже на день рождения, хотя у других девочек кукол полным-полно! Леди Голди останется со мной и у меня тоже будут красивые куклы! — дочь развернулась и бросилась прочь.

Секунда, и скрылась за поворотом на лестницу.

— Линни! — тщетно окликнула Аиша и поднялась.

Никогда Айлина не говорила ничего подобного и не позволяла себе ни споров со старшими, ни капризов, а тут вдруг…

И все из-за Арлеса, чтоб ему в подземный мир провалиться! Перевернул все с ног на голову и, как истинный наемник, не придумал ничего лучше, кроме как подобраться к цели через слабое ее место.

Но уж тут Аиша точно не отступит.

Оказывается, чтобы почувствовать себя безмятежно счастливой, словно в далеком беззаботном детстве, нужно совсем немного.

Горячая ванна с шапками душистой белоснежной пены — расслабиться и смыть пыль дорог чужого королевства.

Полный обед из трех блюд, не считая десерта, и все можно съесть спокойно, никуда не торопясь.

Привычный запах и вид Гнезда, потому что портал привел на небольшую лужайку рядом с замком, и проще было отправиться в действительно родные стены, чем тащиться в город. Впрочем, на поездку в Тирс у меня бы попросту терпения не хватило, по крайней мере, не сразу после этого увлекательного невольного путешествия на другой конец континента. Переодеться, правда, пришлось опять в чужое — мои вещи-то остались в доме Галена, — но одолженное Стасией платье все же лучше, чем сворованные у какой-то неизвестной хозяйки тряпки. Арлесу поручили отвезти Вивиан домой на машине Галена, а сам Гален, едва Вэйдалл тоже привел себя в порядок, закрылся с собратом в одной из гостиных замка. Сколь полагаю, снова секретничать, шушукаться и обсуждать за спиной своей пары все, о чем ей знать не положено.

Хейзел то ли не было в замке, то ли она осталась в комнате с сыном, во всяком случае, на глаза она мне не попадалась, Эсмеральда встретила брата долгим пристальным взглядом, затем приветливо улыбнулась мне и отошла, скрывшись за спинами окруживших меня сирен. Вроде бы она до сих пор еще находилась в Гнезде, точнее я, занятая ванной и едой, сказать не могла.

Гален встретил меня, как положено встречать свою пару, — едва я вышла из портала, как он сгреб меня в охапку, обнял крепко, поцеловал жадно… поцелуй затянулся на добрую минуту, пока Стасия не начала демонстративно громко и выразительно кашлять. Затем меня подозрительно быстро передоверили заботам подруг и даже не настояли на немедленном возвращении в дом Галена.

За обедом Стасия и Тиана вкратце рассказали, чем закончился план Галена и что я пропустила. В общем и целом, все были заняты нашими поисками, и ни на что другое времени и сил уже не оставалось, однако я отметила пару неясных моментов. Например, что стало с Лестером? По словам подруг, он по собственному почину упал с крыши многоэтажки, что фатально для обычного человека, но тело-то в любом случае должно было остаться, хоть в каком-нибудь виде. Тем не менее, останков Лестера сирены не видели и не знали, куда таковые могли деться. Далее. Зачем Гален за ним прыгнул? Конечно, если прыжок с этакой верхотуры и повредил собрату, то вряд ли сильно и все возможные ранения зажили почти сразу. И на что, спрашивается, Гален рассчитывал? Перехватить Лестера в полете, как я пыталась поймать и удержать Вивиан? Но стихия Галена вода, сделать что-либо с воздухом он не может никак!

Гален ведет себя странно.

Арлес, по уверениям Стасии, еще страннее.

Что-то скрывают? Возможно. Даже наверняка. И, вероятно, именно сейчас Гален обсуждает эти бесконечные тайны с Вэйдаллом, а мне — вот сюрприз! — опять маяться в неведении.

Да еще и приворот этот нежданный. Вивиан и Рейнхарт с его мерзкими планами. Воскресшая из мертвых сестра. И почему у меня вечно какие-то сложности обнаруживаются, почему мне то и дело приходится выбирать петляющий заковыристый путь вместо ясной прямой дороги? Для школы пришлось документы подделывать, потому что восемнадцатилетних туда уже не принимали, а в Наринне я в старшую школу не ходила, да, собственно, бесплатной в моем родном городе, как и почти везде, не было, для платной же у мамы попросту не водилось требуемой суммы. Выбрать нормального партнера для первых брачных игр не смогла. Поступление в университет, похоже, действительно откладывалось. Отношения с фактически мужьями непонятные, вроде мы и вместе, и до традиционной семейной жизни еще далеко. Нет бы сначала один понравился, затем другой, привязка на троих, секс, беременность, ребенок, все просто и прозрачно, никаких тебе сестер, приворотов и Вивиан Дарро. Хотя…

Если Рейнхарт готовил Вивиан для Дрэйка, то с учетом нынешней ситуации здесь и в империи можно ли рассчитывать, что старший отказался от этого своего плана? Или все по-прежнему в силе?

— Ева? — на кухню, где я коротала время за едой и разговорами с подругами, заглянула Эсмеральда.

— Да? — подняла я голову от чашки с чаем.

Сидевшие напротив меня Тиана и Стасия лишь переглянулись.

— Гален и Вэйд просят тебя зайти в гостиную, — пояснила Эсмеральда.

То есть даже Эсмеральду, правду о которой еще неделю назад никто и знать не знал, допустили до страшных тайн и ужасных секретов, а меня нет?

— Да, конечно, — ответила я, с трудом изобразив милую улыбку. — Одну минуту.

Эсмеральда кивнула и закрыла дверь со стороны коридора.

— Даже не знаю, что поразительнее и невероятнее — пара для членов ордена бессмертных или сестра одного из них, — заметила Стасия негромко.

— Это же хорошо, что у Вэйдалла есть сестра, — возразила Тиана примирительно.

— О да, просто замечательно, — ядовито откликнулась я, поднимаясь из-за стола. — То столько лет никого не было, то вдруг целая куча кандидаток в сестры!

— Не нравится будущая родственница? — усмехнулась Стасия.

— Не нравится, — не стала я отрицать очевидного. — В конце концов, мы в принципе не обязаны нравится друг другу.

— Думается, тебе обидно и досадно, потому что ты должна была быть единственной обожаемой, любимой и, самое важное, живой женщиной для своего мужчины, а тут внезапно — бах! — и ты перешла в статус обожаемой и любимой… жены. А кроме любимой жены у твоего мужчины есть еще любимая сестра и ты уже отнюдь не единственная обожаемая женщина в его долгой, очень долгой жизни…

Я только отмахнулась от Стасии и, кивнув Тиане, вышла в коридор, к ожидающей меня Эсмеральде. Девушка смерила меня странным, все подмечающим взглядом и первой направилась в сторону холла, словно я не знала лучше нее, что и где в Гнезде расположено.

— Тебе не о чем беспокоиться, — произнесла Эсмеральда, едва мы покинули примыкающий к кухне короткий коридор. — Я не собираюсь претендовать на внимание Вэйда и требовать от брата компенсации за все эти десятилетия, проведенные в одиночестве без единственного оставшегося в живых члена семьи. Как только ситуация прояснится и страсти немного улягутся, я уеду из Тирса.

— Куда… уедешь? — растерялась я.

— Куда-нибудь, — беззаботно пожала плечами девушка. — Куда захочу. Или куда дорога приведет. В любом случае я не стану мешать вашему семейному счастью и отвлекать брата от единственной обожаемой женщины в его жизни.

— Ты подслушала наш разговор, — догадалась я.

— Не специально. Но ты права: мы не обязаны нравиться друг другу.

Не обязаны. Однако и вынуждать Вэйдалла отказываться от общения с сестрой я не имела никакого морального права, будь я хоть десять раз его парой.

— Послушай, Лиди… — начала я, запнулась и исправилась торопливо: — Эсмеральда, ты не должна бросать Вэйда, тем более из-за меня. Я пара, ты сестра, это разные… весовые категории, так скажем.

— Ева, несмотря на годы и века, проведенные в разлуке, несмотря на наше бессмертие на двоих, обрекшее меня на бессмысленно-долгую жизнь, я люблю Вэйда, мы половинки друг для друга и так будет всегда, ничто никогда этого не изменит. Эта связь сильнее нас, сильнее времени и яда ордена, никто в физическом мире не сможет разорвать ее. И я больше, чем кто-либо под этой луной, хочу, чтобы брат был счастлив, и если ты сможешь дать ему это счастье, если все то, о чем рассказал мне он и Гален, революция и избавление от диктата старших собратьев увенчаются успехом, если у Вэйда появится возможность прожить обычную счастливую жизнь, в конце которой он обретет покой за гранью, а не продолжит бессодержательное существование в одиночестве, я буду только рада. И я тоже буду счастлива, потому что счастлив он, я никогда не помешаю ему и не стану препятствовать, кем бы ни была его пара, как бы я сама к ней ни относилась, — Эсмеральда улыбнулась — знакомой полуулыбкой Вэйдалла, мягкой, доброй и каплю грустной, скрывающей боль и тоску прожитых лет. — Пойми, Ева, на самом деле это не так уж и важно — что мы с тобой думаем друг о друге, нравимся ли друг другу. Важно быть счастливым, заботиться о любимых, ценить то, что есть, и не терять ни того, ни другого.

Похоже, это у них фамильная черта — делать великодушные жесты ради ближних своих. А главное, особы, менее склонные к безграничному самопожертвованию, вроде меня, например, сразу начинают чувствовать себя на этом фоне неблагодарной эгоистичной дрянью.

Пес подери!

Мы вошли в гостиную и оба собрата сразу поднялись нам навстречу. Вэйдалл улыбнулся нам с Эсмеральдой, Гален же приблизился стремительно, взял меня за руку, увлек к дивану и усадил на край. Сам опустился рядом, обнял, на секунду зарывшись носом в мои распущенные волосы. Глубокий вздох, и Гален чуть отстранился и принялся рассматривать меня с улыбкой настолько блаженной, удовлетворенной, что стало неловко перед Эсмеральдой. Хорошо хоть, больше никого в помещении не было, лишь мы вчетвером.

Впрочем, в нынешней ситуации и четырех нечеловек на такую площадь многовато будет.

Эсмеральда присела на подлокотник одного из двух кресел по другую сторону кофейного столика, Вэйдалл опустился рядом со мной на диван.

— Итак, сладкая наша, — судя по непробиваемой невозмутимости Галена, его, в отличие от меня, присутствие Эсмеральды не волновало, — мы тут подумали и решили… — Гален умолк, выдерживая театральную паузу и выжидающе глядя на меня.

— Вы втроем подумали? — уточнила я настороженно.

— Нет, об этом мы думали вдвоем, — заверил Вэйдалл.

Понятно. Не успели вернуться, а парочка собратьев уже снова запела в один голос, да как складно! И по ощущениям что-то странное выходило — я чувствовала совершенно непонятные мне восторг, воодушевление и предвкушение, весьма далекие от тревог по поводу приворота, замыслов Рейнхарта, Лестера и прочих проблем.

— Это радует, — иронично заметила я. — И что же вы тут нарешали в мое отсутствие?

— Мы женимся, — заявил Гален безапелляционно.

Что-что мы делаем?!

— Кто-то из сирен завтра утром откроет портал в Гаалию, я знаю там хорошее местечко, где нас поженят без лишних вопросов, — продолжил Гален и взмахом свободной руки указал на Эсмеральду. — В качестве свидетелей возьмем ближайшую и единственную родственницу и… ну, пусть будет еще Арлес. Навестим храм, пройдем обряд бракосочетания, бумажки необходимые подпишем, чтобы все законно было и никто придраться не смог… потом посидим где-нибудь неподалеку, номер на ночь снимем… привязку завершим, тогда уж точно никто не придерется… и на следующее утро в заранее оговоренном месте в условленное время нам откроют портал в обратную сторону и мы вернемся домой счастливой женатой троицей.

О-о, и только-то?!

Кажется, Вэйдалл первым почувствовал, что молчу я отнюдь не от осознания свалившегося на меня неземного счастья, и взял меня за вторую руку, попытался посмотреть мне в глаза.

— Ева, выслушай нас, пожалуйста, и не руби сгоряча, — заговорил он негромко, по обыкновению серьезно, проникновенно. — Оформление наших отношений по всем правилам и завершение вашей с Галеном части привязки сейчас очень важно. Приворот… — Вэйдалл бросил на сестру короткий взгляд, без слов подтверждая, что не мне одной пришла в голову мысль уточнить момент с приворотом у Эсмеральды как у умудренной опытом суккубы, — действительно есть…

— Хотя я ничего подобного еще не видела и до сегодняшнего дня не подозревала о том, что такое в принципе возможно, — вмешалась Эсмеральда. — Привороты бывают любовные и рабские, пусть и порой одно от другого можно отделить лишь с большей долей натяжки, но чтобы приворот провоцировал всплеск брато-сестринских чувств…

Я мрачно посмотрела на Галена, давая понять, что знаю, как он тут собрата и его внезапную болезненную привязанность к Вивиан прикрывал.

— Но снять приворот можно?

Эсмеральда развела руками.

— То есть нет?! — опешила я.

— Сначала необходимо разобраться в его природе, понять, что конкретно поспособствовало образованию привязанности, почему это произошло тогда, когда произошло, а не, скажем, месяцем раньше или позже, выявить сопутствовавшие факторы, — пояснила Эсмеральда терпеливо. — Иными словами говоря, как я могу подобрать противоядие, если не знаю, каким именно ядом отравили клиента?

— Нам придется обратиться за помощью к Марку и, возможно, не только к нему, — напомнил Вэйдалл.

— Но прежде, чем мы по собственной доброй воле пригласим старину Марка в нашу скромную обитель, мы должны закрепить наши отношения так, чтобы и старшим, и всем вокруг стало ясно — по щелчку пальцев нас не разделить, наш союз не разбить и без необратимых последствий не разорвать, — добавил Гален. — А для этого неплохо бы завершить нашу привязку, сладкая моя.

— Так давай завершим, какие проблемы-то? — несколько растерялась я. Словно я против укуса со всеми оттуда вытекающими. Хуже, чем укус Вэйдалла, уж точно не будет.

— Просто цапнуть тебя, пуская в кровь яд, ску-учно, не находишь? — Гален состроил гримасу капризного обиженного ребенка и этак невзначай, совершенно не стесняясь Эсмеральды, положил ладонь мне на коленку, едва прикрытую подолом платья.

— Во имя неба и моря! — я решительно сняла руку Галена со своей конечности и демонстративно переложила на его собственное колено. Все-таки в каких бы свободных нравах сирен ни воспитывали, но обжиматься на глазах близких кровных родственников — это уже перебор даже для нас. — Можем и всем остальным сразу заняться, я что, возражаю? — я же не пугливая девственница, секс у нас уже был неоднократно, втроем в том числе, и стыдиться, стесняться и отбиваться с воплями я не собиралась.

— Ева, привязки, ауры, брачные метки — это лишь для тех, кто в них разбирается, кто так или иначе имеет отношение к нашему миру, — Вэйдалл чуть крепче сжал мою руку. — Мы же хотим не только завершить привязку, но показать всем, абсолютно всем, что ты наша супруга, а для этого надо оформить законный союз. На твоем пальце должно быть кольцо, говорящее не только о твоей помолвке, но и о браке, должно быть официально зарегистрированное свидетельство.

— С двумя мужиками сразу? — усомнилась я.

— Раз уж так вышло, куда теперь поворачивать? — заметил Гален философски. — Мне, допустим, плевать на мнение окружающих и Вэйду плевать, верно, Вэйд? Верно. И ты, Ева, как разумная совершеннолетняя сирена, должна наплевать на них. Мы здесь все равно не останемся, поэтому какое тебе дело до тяжких дум местной общественности? Ты будешь жить не просто с какими-то там мужиками, а со своими законными мужьями и это только наша забота, ночуем мы в трех разных спальнях или в одной. Все, птичка наша беспокойная, сегодня ночуешь здесь — не забываем об обычае, согласно которому жениху, то есть женихам нельзя видеть невесту накануне свадьбы. Завтра подъем в восемь, школу пропустишь, один Дирг уже половину недели прогуливаешь, так что днем больше, днем меньше… если что, я лично загляну к госпоже директору и сообщу о нашем бракосочетании, как раз сойдет за объяснительную. Уверен, госпожа Арчер будет рада за нас, — Гален поцеловал меня в уголок губ, поднялся и, шутливо козырнув Эсмеральде, направился к двери.

— А… но… — я беспомощно взмахнула освободившейся рукой, не зная, что лучше — закатить грандиозный скандал или упасть на пол и забиться в истерике? — Я…

— Попроси подруг помочь с поиском подходящего платья, — сочувственно предложила Эсмеральда.

— Я перевезла все свои вещи к Галену! — огрызнулась я.

— К вечеру я привезу тебе все, что скажешь, но чтобы до утра из Гнезда ни ногой, ни крылом, даже ко мне домой, — заявил Гален великодушно и непонятно и скрылся за дверью.

— Я вас ненавижу! — прошипела я.

— Неправда, ты нас любишь, я знаю, — донеслось из-за створки.

Я рывком высвободила и вторую руку, откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

Поверить не могу. Завтра у меня свадьба.

Я выхожу замуж.