Под маской порока-2-Не отпускай меня

Глава 12

— Все в порядке.

— Уверена?

— Более чем, — Эсмеральда отпустила руку Вэйдалла, отступила на шаг, окинула брата строгим, критичным взором.

Вэйдалл оглянулся на освещенный гостиничный коридор за спиной, белые двери номеров. Запах и эмоциональная связь подсказывали недвусмысленно, что Гален прекрасно справляется с вызволением Евы из ванной комнаты, куда сирена забилась торопливо, едва они переступили порог снятого номера.

Испугалась?

Пожалуй.

Вэйдаллу тоже не по душе обстоятельства, сопутствовавшие первому укусу. Да и сам укус приятных воспоминаний не вызывал. Как и необходимость снова просить сестру о помощи. Но особого выбора нет, больше обратиться не к кому и лучше Эсмеральда еще раз все проверит, нежели чуть позже что-то вдруг пойдет не так.

— Я не думаю, что приворот может вызвать у тебя… какое-либо неприятие в отношении Евы. Она твоя женщина, ваша привязка полностью инициирована и уже ничто на нее не повлияет. В этом отношении ты можешь быть спокоен.

— У Дрэйка тоже. Но на что-то же Рейнхарт рассчитывал, экспериментируя с Вивиан.

— На схожесть с покойной невестой?

— Возможно. Однако ты сама видела, схожесть эта — скорее набор фамильных черт, не более.

— Вэйд, — Эсмеральда вздохнула, глянула на него искоса, — любоезелье, или лекарство, или даже блюдо, изготавливается из нескольких ингредиентов. Относительная похожесть — один элемент уравнения. Яд в крови — другой. Очевидно, что есть и прочие элементы, превращающие девушку в живое приворотное зелье узконаправленного действия. Я не исключаю, что одним из ингредиентов может быть привязанность Дрэйка даже не к самой погибшей возлюбленной, но к памяти о ней. Годами и веками хранить память о единственной сильной привязанности, беречь как зеницу ока то немногое прекрасное, что когда-то было в твоей жизни, цепляться за эти воспоминания с отчаянием утопающего и страшиться отпустить их, отложить в сторону, давая место новому, — Эсмеральда покачала головой и Вэйдаллу подумалось, что сейчас сестра говорила не только о Дрэйке. — Это кажется кощунственным — убрать их в дальний ящик и доставать оттуда изредка, потому что нынче у тебя другая жизнь и в ней есть тоже много хорошего. Подозреваю, тебя зацепило не только из-за маминой крови, но и из-за твоей… привязанности ко мне.

— Замещение.

— Именно. Поэтому у тебя и сформировалось такое отношение к Вивиан. Ты видишь в ней ту, кого тебе не хватало столько лет.

Сестру, считавшуюся мертвой.

— А Дрэйк будет видеть в ней, соответственно, давно потерянную возлюбленную…

— …что, безусловно, не разорвет его привязку, но сумятицы внесет изрядно, и пес знает, чего еще, — Эсмеральда пожала плечами. — Честно говоря, никогда не слышала, чтобы при привязке или любовном привороте пытались заменить один объект на другой.

— Тем братство и славно — мы пытаемся сотворить то, чего никто не делал прежде, — Вэйдалл усмехнулся и сразу нахмурился едва заметно, ощущая усиливающуюся, манящую сладость гиацинта.

Гален явно времени даром не терял.

Как обычно, впрочем.

— Последуй собственному совету: не думай сегодня об этом, — улыбнулась Эсмеральда и повернулась к лестнице.

— Вернешься с сиренами в Гнездо?

— Посмотрю. Может, задержусь до утра, тоже номер сниму… один из официантов в ресторане был очень даже ничего…

Вэйдалл выразительно вскинул брови, и Эсмеральда рассмеялась звонко, с искренним весельем, махнула рукой.

— Шучу! Никого насиловать не буду, честное слово… заманивать суккубьим очарованием, принуждать и тянуть энергию тоже. Пока! — и сестра, стуча каблуками туфелек, сбежала по ступенькам вниз.

Кончики клыков знакомо царапнули кожу шеи, замерли там на секунду-другую, словно в раздумье, — и я вместе с ними в ожидании собственно укуса, — и затем губы продолжили следовать неспешно дальше, добавив мне и сладкой дрожи по телу, и толики растерянности. Мужские ладони провели по плечам, стягивая широкие лямки платья, и я послушно приподнялась, внося посильную помощь в избавление от наряда, от верхней его части точно. Едва мои руки освободились от мешающихся лямок, как Гален движением аккуратным, но непреклонным уложил меня обратно, выпрямился и принялся снимать свою одежду. Фрак полетел на пол, жилет тоже, бабочку Гален дернул чуть раздраженным жестом. Я с живым интересом, безо всякого стеснения наблюдала за намечающимся стриптизом, но Гален остановился на бабочке и с хитрой предвкушающей улыбкой склонился ко мне. Подхватил сначала одну мою руку, потом другую, завел обе мне за голову и обвязал запястья галстуком. Разумеется, чисто символически — узел не тугой, да и сирене ничего не стоило разорвать узкую тканевую полоску.

Тем не менее, игру я поддержала.

Почему бы и нет, в конце концов?

— Умница, — произнес Гален удовлетворенно.

Легкий поцелуй в губы и движение вниз по телу возобновилось, еще более неторопливое, чем прежде. Я закрыла глаза, выгнулась, заново погружаясь в крепнущий, пьянящий аромат воды, выдыхая длинно, когда губы добрались до груди. Платье под уверенными мужскими руками постепенно сползало все ниже и ниже, пока лиф не сбился на бедрах наподобие пояса, широкого и неудобного. Открыв глаза, я шевельнулась нетерпеливо, намекая этак ненавязчиво, что наряд давно уже стал тут лишним, инстинктивно попыталась поднять руки, однако Гален мгновенно прижал их к подушке. Явно дразня, обвел большим пальцем мои губы, но, едва я приоткрыла рот и попробовала его схватить, отдернул и шутливо погрозил указательным. Скользнул ладонью по обнаженной половине тела и наконец снял платье полностью.

И туфли.

Чулками я пренебрегла — как и многие сирены, я не любила ощущение слишком большого количества одежды на себе. И из белья на мне были только белые кружевные трусики той же модели, какая прилагалась к тому достопамятному черному корсету, предложенному Галеном передпервыми нашими игрищами. Не то чтобы я всерьез рассчитывала, что Гален, как всякий уважающий себя мужик, запомнит, что там было надето на девушке, тогда еще предполагавшейся случайной девицей на одну ночь, просто… захотелось.

Окинув оценивающим взглядом белье, Гален хмыкнул, погладил мою ногу от щиколотки до колена.

— Давай хоть что-то оставим на десерт.

— А разве мы уже к нему не приступили? — осведомилась я невинно.

— Не совсем.

Меня рывком перевернули на живот, ладони мягко, будто массируя, заскользили по плечам, спине, ягодицам, благо что модель эта скорее выставляла попу на всеобщее обозрение, чем прикрывала. Волосы в беспорядке упали по обеим сторонам моего лица, я чуть подтянула связанные руки, уже мечтая избавиться от бабочки… и от мужской одежды, что раздражала мимолетными своими прикосновениями. Одна ладонь же оказалась между бедер, начала поглаживать через тонкую ткань, вынуждая изгибаться и извиваться в новом приступе нетерпения. И аромат свежескошенной травы усилился вдруг, переплелся с запахом воды. Стука двери и звука шагов я, увлеченная собственными ощущениями, естественно, не услышала, но взгляд почувствовала. Попыталась вывернуться, чтобы увидеть Вэйдалла самой, но вторая ладонь, блуждающая лениво то по спине, то по ягодицам, надавила несильно, не позволяя вертеться.

Пришлось смириться.

Временно.

Потому как руки свои я зажала между покрывалом и грудью, так, чтобы Галену позади было не видно, и теперь пыталась избавиться-таки от условных пут.

Путы не поддавались — отчасти потому, что неспешная ласка совершенно не позволяла сосредоточиться как следует на чем-то еще, кроме нее самой и вырывающихся у меня стонов, отчасти потому, что узел, показавшийся сугубо символическим, был крепче, чем мне подумалось.

Ну, Гален, затейник-любитель!

Тихий, вкрадчивый шорох снимаемой одежды доносился словно издалека, я и слышала его, и едва отмечала, поглощенная собственным приближением к грани.

И когда, кажется, осталось совсем чуть-чуть, буквально один шажочек, Гален убрал руку, стянул наконец-то трусики и осторожно усадил меня спиной к себе. Поправил мои волосы, перебрасывая светлые пряди за плечи, поцеловал сначала в шею, затем за ушком и отодвинулся. Возмутиться я не успела — запах травы накатил сильнее, со спины прижалось мужское тело. Ладони, лаская, накрыли грудь, цепочка коротких легких поцелуев поднялась с плеча на шею. Я выгнулась, повернула голову, пытаясь поймать губы Вэйдалла — большее, что я могла себе позволить в этом положении и со связанными руками. В рассеянном освещении его глаза казались темными до черноты и лишь отблески пламени свечей отражались редкими грозовыми всполохами.

— Где ты был? — спросила я шепотом.

— Уточнял кое-что, — Вэйдалл слабо улыбнулся и по примеру собрата поправил мне волосы, вздохнул глубоко.

— И что же? — даже получилось дотянуться до шеи, коснуться губами кожи, сладко пахнущей душистым лугом в летний полдень.

— Главное, что все в порядке, остальное неважно.

— А вот у меня не все в порядке, — пожаловалась я нарочито манерным тоном. — Представляешь, один нехороший собрат взял и связал меня, да еще и в первую брачную ночь… противный.

— Я все слышу! — донеслось из глубины комнаты, но я и головы не повернула на голос.

— А мне все равно, — ответила только.

— Какая черная неблагодарность!

Вэйдалл усмехнулся лишь и поцеловал меня, нежно, но настойчиво, запуская пятерню в мои волосы. Вторая рука скользнула вниз по телу, опустилась меж бедер. И пытка продолжилась, чуть поутихшее было ожидание, предвкушение, томительное, напряженное, всколыхнулось снова, вынуждая бессильно сгибать и разгибать пальцы в безотчетном наполовину желании сорвать дурацкую тряпку. Я отвернула лицо, ловя ртом воздух, прислонилась к Вэйдаллу, откинула голову ему на плечо, снова и снова растворяясь и в перемешавшихся плотно запахах, и в ощущениях, своих и мужских, сплетавшихся воедино. Смутно отметила, как передо мной появился, заслоняя пламя свечей, Гален, обнаженный и рассматривающий меня пристально светлыми серебристыми глазами. Большой и указательный пальцы легли на шею под подбородком, Гален поцеловал меня столь жадно, что я задохнулась на мгновение, одновременно чувствуя, как Вэйдалл чуть отодвинулся от меня, словно подталкивая осторожно к собрату. Гален же отстранился от меня, вновь окинул быстрым оценивающим взглядом, повернул мою голову так, чтобы склонить ее на правое плечо. Я-человек с трудом понимала, что происходит, и тело, и затуманенное сознание желали только одного и немедленно, но я-сирена сразу подобралась, посмотрела призывно из-под полуопущенных ресниц на мужчину перед собой. Гален склонился ко мне, провел по шее кончиком носа, щекоча кожу горячим дыханием, затем губами, перехватил мои связанные запястья. Я закрыла глаза, ожидая боли, пусть и вряд ли столь же сильной, как в прошлый раз.

Вздрогнула, ощущая, как клыки резко входят в плоть. Боль слабая, она и неприятна, как любая боль, и в то же время рождала сладковатое чувство принятия, понимания, что и в ней можно найти свое удовольствие.

Я вскрикнула вдруг, дернулась в руках держащих меня мужчин, отчего-то совершенно не ожидая, что столь желанная разрядка накроет именно в этот момент, соединится с чувством полного удовлетворения, завершенности. Тело словно окатило волной жара, не иссушающего, но согревающего, наполняющего всепоглощающим теплом изнутри, усиливающего во много крат удовольствие, ослепляющее и оглушающее. Гален поднял голову, отпуская меня, и я тяжело привалилась к Вэйдаллу, пытаясь отдышаться и чувствуя затихающие постепенно отголоски только что пережитого. Если при соответствующих условиях это всегда так… потрясающе и… феерично, то, пожалуй, надо намекнуть, чтобы кусали почаще.

Гален провел подушечкой указательного по месту укуса, всмотрелся в мое лицо взором, подозреваю, не менее туманным, чем у меня, и аккуратно развязал узел, освобождая руки. Пользуясь возможностью, я игривым движением пробежалась кончиками пальцем от груди Галена до низа живота, с невесть откуда взявшимся хищным восторгом ощущая мужское возбуждение. Я-человек сыта и довольна, но мне-сирене мало, я еще не получила все, чего хотела. Головокружительный оргазм это замечательно, конечно, но зачем останавливаться на достигнутом? Тем более сирена желала довести процесс нанесения брачных меток до конца…

Провокационно улыбнувшись, я выпрямилась рывком, толкнула Галена, явно не ожидавшего подобной активности вот так сразу, опрокинула его на спину и сама стремительно потянулась следом. Нависла над ним, впилась в губы поцелуем столь же жадным, что и он недавно. Скользнула ниже, выпуская клыки, царапая острыми кончиками кожу, и вонзила их в шею Галена. Как и Вэйдалл тогда, Гален не сопротивлялся, только обнял меня чуть повыше талии, удерживая в одном положении. Клыки я убрала быстро, зализала место укуса и выпрямилась. На сей раз привкус чужой крови не казался столь пугающим, я-сирена удовлетворенно смаковала само это ощущение, осознание, что оба мои мужчины помечены мной так, как положено уважающей себя представительнице моего вида. Гален с толикой удивления ощупал собственную шею — впрочем, шрамы от клыков сирен едва заметны и почти неощутимы, — усмехнулся с удовлетворением не меньшим, будто мечтал о моей метке большую часть своей бессмертной жизни, и переместил ладони на талию и ниже, срывая новый стон, вынуждая выгнуться от новой волны возбуждения. Вэйдалл прижался со спины, обнял, и я обернулась, поцеловала его, особенно четко, ясно чувствуя ответный отклик, каждое прикосновение и его, и Галена, словно после укуса обострилось восприятие мужчин рядом и себя самой. Провела пальцами по груди и ниже, накрыла ладонью член, заскользила вверх-вниз, губкой впитывая реакцию Вэйдалла, ловя его тяжелое, неровное дыхание, наслаждаясь причудливыми изменениями оттенков в запахах и в эмоциях. Губы Вэйдалла опустились на шею, потом на плечо, я запрокинула голову, теряя всякое ощущение времени. Даже стало казаться, что все продолжается бесконечно, обжигающие поцелуи и ласки, смешавшееся дыхание и мои прерывистые стоны, но в какой-то момент Вэйдалл перехватил и отвел мою руку, наклонил меня. Я охотно оперлась на грудь Галена, чувствуя, как ладони Вэйдалла нежно оглаживают бедра и ягодицы, а я-сирена едва ли не мурлычет от радости и предвкушения. Этой части секса втроем я точно никогда не боялась, наоборот, удивительно немного, что ни Вэйдалл, ни Гален не торопились к ней переходить. Вэйдалл и сейчас не спешил и, когда я шевельнулась в нетерпении, лишь чуть сильнее сжал бедра, фиксируя в одном положении.

В целом, ощущения скорее непривычные, чем совсем неприятные — или я находилась в таком уже состоянии, когда хотелось добраться до главного, не важно, каким путем. Тело мне словно и не принадлежало больше, подчиняясь исключительно мужчинам рядом, в мыслях туман, желание разъедает изнутри, и впрямь норовя свести с ума. Вэйдалл осторожно передвинул меня, и я сама медленно опустилась, прижалась грудью к груди, глядя в серебристые глаза. Подозреваю, Вэйдалл, как и в первый раз, осторожно, умело дирижировал нашим маленьким импровизированным оркестром, Гален временно позволял ему управлять, а я попросту не желала в такой момент ни чем думать. Гален обнимал меня одной рукой, второй продолжая ласкать клитор, и наслаждение нахлынуло вновь, переплелось с моим вскриком и совершенно диким, сумасшедшим коктейлем в эмоциях, оглушающим настолько, что поначалу я потерялась в ощущениях собственных и мужчин рядом. Некоторое время я лежала на груди Галена, плохо соображая, что вообще происходит и на какой стороне грани я существую, на той или где-то еще. Наконец почувствовала, как Гален гладит меня по плечу, а Вэйдалл проводит бережно чем-то мягким по ягодицам.

— Я же говорил, что больно не будет, — пробормотал Гален с каплей самодовольства, раздражающего даже в таком ленивом, расслабленном состоянии, и я не удержалась, пихнула его под ребро.

— Да ну тебя… — на большее сил категорически не хватало.

— Ева? — вопросительный голос Вэйдалла прозвучал у самого моего уха.

— Все просто замечательно, — отозвалась я вяло.

Подчиняясь рукам обоих мужчин, позволила переложить себя на матрас и накрыть одеялом. Глубоко вдохнула оба аромата и провалилась в сон.

Широкая полноводная Эйне, давшая, подобно Эллоре в Эллорийской империи, имя столице королевства, отличалась степенным, умиротворяющим спокойствием. Она пересекала всю Гаалию с севера на юг небесно-синей, извивающейся причудливо лентой. Истоки великой реки зародились у самых дальних северных границ, где, по поверьям, когда-то находилась полумифическая страна туманов, воды Эйне питали целое государство, разросшееся стремительно на ее берегах с приходом северных лордов. Путь реки заканчивался на юге, там, где она соединялась с Бирюзовым морем, напоминая о старой человеческой легенде о речной деве, что долго скиталась по всему континенту и пережила немало испытаний, прежде чем боги дозволили ей встретиться с ее возлюбленным — морским царем. В отличие от имперской столицы, зажавшей узкую Эллору в своих слишком крепких объятиях, Эйнополис раскинулся только на одном берегу, и даже с крыши высотного здания Аиша с трудом могла разглядеть противоположный берег, теряющийся в отдалении и в утреннем тумане. Сам город просыпался лениво, неспешно, несмотря на размеры и статус столицы, он не казался шумным, суетливым исполином, не способным сомкнуть глаза ни на мгновение.

— Не замерзла?

Аиша отрицательно покачала головой. Положив руки на парапет, она то всматривалась в синее покрывало реки, озаренное поднимающимся из-за горизонта солнцем, то разглядывала еще сумрачные улицы внизу.

Сирене и демону ничего не стоило добраться до столицы за каких-то пятнадцать минут.

И гулять всю ночь напролет по историческому центру и той части Эйнополиса, жизнь в которой замирала разве что к утру.

Конечно, следовало признать, что большой город есть большой город и даже самому тихому и спокойному не сравниться с Тирсом и иже с ним. Аиша вертела головой по сторонам с неуемным любопытством ребенка, более приличествующим маленькой девочке вроде Айлины, нежели взрослой, разумной женщине и сирене. Разглядывала жадно сияющие вывески и витрины магазинов, старинные особняки и дворцы, фонтаны и освещенные фонарями скверы, дома, опутанные гирляндами так, словно на дворе Новый год, и нарядных людей вокруг. Слушала музыку, голоса и смех, порой, забывшись ненадолго, начинала указывать Арлесу то на одно, то на другое, пробивалась через кольцо зрителей в первый ряд, чтобы посмотреть выступление уличных музыкантов или фокусников. К рассвету, когда прогулка стала утомлять, а интерес к происходящему вокруг несколько поубавился, Арлес поднял Аишу на крышу одного из высотных зданий, выходящих на реку, серебристо-стальных стрел, торчащих из тела города, будто иглы дикобраза.

— Я обещала Линни сувенир из Гаалии.

— Прихватим, — Арлес помолчал чуть, поглядывая искоса на Аишу — отчего-то его взгляды ощущались особенно остро. — Ты же сирена, и при этом никогда не была в Гаалии? Или в любом другом крупном королевстве?

— Нет.

— Почему?

— Некогда, не с кем оставить Линни, неохота отправляться куда-то одной… да и просто незачем, — перечислила Аиша.

— Я понимаю, обычным людям на путешествия нужны деньги как минимум, не считая элементарного желания оторвать задницу от стула и сделать что-то еще, помимо привычных механических действий, но у сирен больше возможностей…

— Ты удивишься, как много людей и даже нелюдей имеют возможности, но не пользуются ими.

— И что тут хорошего?

— Ничего, наверное, — Аиша повернула голову, посмотрела внимательно на собеседника. — А ты сам-то пользуешься своими возможностями?

— В передвижениях я не ограничен, да и работа позволяет мир смотреть. В деньгах не нуждаюсь, многого не требую.

— А дом?

— Если ты о недвижимости, то пока в ней нет необходимости.

— И никаких личных вещей?

— Зачем? Профессиональный наемник — тень, безликая и безымянная, тот, кого можно заметить краем глаза, но нельзя схватить, никто из ниоткуда. Никаких связей, никаких личных вещей, ничего, по чему тебя в случае нужды смогут отследить либо использовать в качестве рычага давления.

Знакомая песня.

— А сумку с одеждой я и без собственного дома найду, куда закинуть на время.

Странно. Нет, не в отсутствии дома дело, просто неясно тогда, зачем Арлес все это затеял, если он сторонится привязанностей почище членов братства? Значит, все-таки игра, блажь?

С реки долетел далекий гудок парома, и Аиша отвернулась. Выпрямилась, обняла себя руками.

— Замерзла, — Арлес снял пиджак и набросил его на плечи Аише прежде, чем она успела что-то возразить. Тщательно расправил складки и достал из кармана коробочку.

— Лес… — теплая, пропитанная знакомым запахом ткань доверчиво льнула к коже рук, открытых легким платьем, напомнив как-то сразу и вдруг, что Аиша действительно замерзла.

Совсем чуть-чуть.

— Что?

— Я не вполне понимаю… — к чему вся эта возня, попытки проявить заботу, очаровать чужого, по сути, ребенка.

— Но когда я решу остепениться, как говорят люди, то, разумеется, я и сменю род деятельности, потому что наемничья стезя не то, что стоит совмещать с семьей, и приобрету дом, достойный женщины, которую я в него приведу. Вопрос лишь в том, Аиша, согласна ли ты стать этой женщиной?

Аиша моргнула потерянно.

Это что… предложение? Брачное?!

На демонический манер.

После двух с половиной недель знакомства.

— Лес, я…

— Да или нет, Аиша, — Арлес смотрел так пристально, серьезно, что стало еще больше не по себе, чем было десять секунд назад. И темно-карие, почти черные глаза казались бездной, изучавшей Аишу цепко, выжидающе, оценивавшей ее уверенность, решимость. — Если ты согласишься, я буду заботиться о тебе и об Айлине, вы обе никогда ни в чем не будете нуждаться. Я приму твою дочь как свою и ты никогда, ни при каких обстоятельствах не услышишь от меня ни слова упрека в ее отношении, и тем более я не допущу, чтобы ты или она слышали подобное от других, кем бы они ни были. Мы поженимся по тем обычаям, которые ты сочтешь подходящими для себя, и станем жить там, где вам будет удобнее. Я буду прислушиваться к твоему мнению, принимать его в расчет, и все вопросы и проблемы, которые неизбежно возникнут в нашей семейной жизни, мы будем решать вместе, как полноправные партнеры.

— А… а если я… откажусь? — едва слышно вымолвила Аиша.

Все-таки это предложение.

Брачное.

И первое в ее жизни — посетители «Маски» до идеи жениться на какой-то танцовщице и певичке не опускались, редкие случайные знакомства с мужчинами вне клуба не успевали зайти настолько далеко и даже отец Айлины, на памяти Аиши, так и не сделал брачного предложения как положено. Сказал что-то между делом, в духе «а потом мы поженимся», а большего и не вспоминалось. И сама Аиша полагала их женитьбу саму собой разумеющейся, вопросом решенным и обсуждению не подлежащим. Кто же знал, что вопрос этот можно решить по-всякому и необязательно в пользу освященного в храме союза?

— Что ж… значит, тогда мы вернемся в Тирс и впредь я постараюсь не беспокоить ни тебя, ни Айлину.

— Лес… — почему-то не получалось произнести что-то более осмысленное или развернутое.

— Да или нет, — повторил Арлес тверже. — Простой ответ.

На сложный вопрос.

Слишком сложный, чтобы вот так сразу дать на него простой ответ.

Да или нет.

Во имя неба и моря, они же совсем друг друга не знают! Между ними почти и нет ничего, кроме секса да конфликта из-за дурацкой куклы! Он мало того что демон, так еще и наемник, не гнушающийся убийств, а она всего-навсего замученная бытовыми проблемами сирена и мать-одиночка без единой мелкой монеты за душой и перспектив! Ей уже не шестнадцать и даже не двадцать, чтобы нырять в омут с головой, и надо все как следует обдумать, взвесить, посоветоваться и… и…

И губы словно сами собой прошептали:

— Да…

Проснулась я, к собственному глубокому удовлетворению, в компании обоих своих мужей — теперь уже точно моих и законных, без иных вариантов. Один тесно, недвусмысленно прижимался со спины, другой осторожно, невесомо перебирал мои волосы. И даже с закрытыми глазами, без подсказок запаха и эмпатической связи, я знала, кто где и что делает.

Минуту-другую я лежала неподвижно, пытаясь продлить момент тихого умиротворенного блаженства и заново осознать мысль, что таки да, я замужем. И месяца не прошло, угу. Наконец я открыла глаза, увидела близко-близко лицо Вэйдалла и не удержалась от улыбки.

— Доброе утро, — прошептала.

— Доброе, — Вэйдалл улыбнулся в ответ с такой всепоглощающей нежностью, что у меня сжалось сердце. — Ты хорошо спала?

— Просто замечательно. А ты?

— И я.

— И никаких… странных снов? — уточнила я на всякий случай.

— Нет.

Рука, до того покоившаяся мирно где-то под грудью под одеялом, медленно, этак невзначай поползла вниз. Я дернулась, попробовала выставить локоть, но та же рука прижала мою конечность к боку, лишая пространства для маневра.

— И меня с добрым утром, — Гален скользнул губами сначала по мочке моего уха, затем по шее.

— Гален! — возмутилась я, ибо рука и вовсе опустилась между бедер, обозначая намерения хозяина самым очевидным образом.

— Что? — осведомился Гален невинно. — Я, может, проверяю, не появился ли у тебя какой-нибудь знак завершенной привязки. Вдруг в случае сирен он становится видимым только после второго укуса?

Я, конечно, свое тело еще не изучала на предмет возникновения магических татуировок, но как-то сильно сомневалась, что знак мог появиться в таком месте.

— Ты за два раза проверить не успел?

— Два? А разве не три?

— Если только в твоих снах.

Потому что, как бы я-сирена ни желала долгой ночи безудержной страсти, тем более в ночь первую брачную, я-человек осознала вдруг, что секс втроем это не только интересно, пикантно и феерично, но еще и утомительно. И двух заходов мне вполне хватило.

— Тогда предлагаю воплотить мои сны в реальность…

— Я против! — немедленно поделилась я честным мнением.

— Я тоже, — поддержал меня Вэйдалл. Убрал руку от моих волос, приподнялся на локте. — Нас ждут, забыл? Или заодно предложишь прогуляться из Гаалии в Атрию пешком?

— Двое против одного — нечестно! — тем не менее, Гален оставил меня в покое. Отодвинулся с откровенной неохотой, перевернулся с бока на спину. — Какой идиот назначил такое раннее время отбытия?

— Ты, — парировал Вэйдалл.

Как истинный джентльмен, Вэйдалл уступил ванную мне первой. Пока я приводила себя в порядок и натягивала оставленную Глэйдис повседневную одежду, в которой я переместилась в Гаалию — не в свадебном же платье возвращаться, в самом деле? — мужчины заказали завтрак. Мы поели, закончили сборы — Гален, немало не стесняясь, выудил из ведерка с подтаявшим льдом бутылку так и не востребованного шампанского, обтер тщательно, насухо и засунул в сумку. На мой изумленный взгляд невозмутимо пожал плечами и заметил, что цена игристого входит в стоимость номера, так что нечего добром разбрасываться, пригодится. Затем мы покинули номер, отдали ключ и отправились на место открытия портала. К моему удивлению, во дворике, куда вчера уже открывали переход, обнаружились Эсмеральда и почти все сирены, за вычетом моей мамы и Аиши. Впрочем, Арлеса я тоже не увидела.

— Мама вернулась домой пораньше, — пояснила Глэйдис, разглядывая меня с таким жадным любопытством, словно я могла ощутимо измениться после брачной ночи. — Сказала, что стара уже для бодрствований до рассвета. А мы тут погуляли, полетали, поболтали…

— Аиша с демоном ушли из ресторана еще до нашего возвращения с ваших проводов, — добавила Стасия и вздохнула с досадой. — Вот почему у всех есть личная жизнь, а у меня нет?

— У меня тоже нет, — напомнила Тиана.

— Так, может, тебе пока не надо, а мне надо. Мне очень-очень надо!

— Просто я не хочу торопить события.

Вэйдалл бросил на сестру вопросительный взгляд, но Эсмеральда лишь усмехнулась лукаво и сделала вид, будто прислушивается с интересом к разговору Стасии и Тианы. Гален посмотрел на Стасию пристально, оценивающе — так обычно изучают товар перед покупкой, — а Глэйдис подхватила меня под локоток и увлекла в сторону.

— Ну как? — спросила шепотом.

— Отлично, — заверила я.

— Для нашего народа тройственный союз немного необычен, сама понимаешь, — сестра глянула на меня выразительно. — Да еще и с членами братства…

— В постели у нас точно полное взаимопонимание. Особенно с членами, — ляпнула я и сразу прикусила себе язык.

Глэйдис только улыбнулась многозначительно, а Вэйдалл хмыкнул, подтверждая, что отошли мы не настолько далеко, чтобы он не слышал наших перешептываний. Портал открывала Тиана — оказывается, собираясь на мою свадьбу, сирены предупредили леди Идэну, чтобы она не тревожилась и не тратила время и силы на создание перехода, одна из них прекрасно справится со всем сама. Я попрощалась с Глэйдис — из Гаалии сестра собиралась домой, в Наринну, — передала привет и поцелуй Лавинии и пообещала, что в самое ближайшее время мы втроем обязательно навестим всю семью. Выслушала в ответ поздравления, напутствия и пожелания и, наконец, вместе с мужьями шагнула в портал.

На другой стороне меня ждала новая порция поздравлений от оставшихся обитателей Гнезда. На этой оптимистической ноте Гален заявил, что ему надо съездить в Тирс, подготовить дом к моему возвращению, заодно удостовериться, что в наше отсутствие не произошло ничего непредвиденного, и если все в порядке, то немного позже Вэйдалл отвезет меня в город, а пока я должна остаться в замке под присмотром Вэйдалла. И, не дожидаясь моей реакции, обещавшей быть довольно бурной, поскорее уехал.

Что ж, свадьба отгремела, волшебство первой брачной ночи развеялось, словно приятный сон поутру, свадебное платье и туфельки убраны в шкаф. Здравствуйте, трудовые будни, собратские тайны и недомолвки и призрак революции в ордене.

Слов нет.

Цензурных, по крайней мере.

С другой стороны, по некоторому размышлению, я решила не закатывать скандал на следующий же день после свадьбы. Как нам втолковывали на уроках домоводства, хорошая, добродетельная жена есть образец смирения, терпения и послушания. Конечно, я не собиралась целиком и полностью следовать этим безнадежно устаревшим консервативным представлениям, однако выждать немного явно стоило. Поругаться с супругами я всегда успею.

Эсмеральда уехала с Галеном, сославшись на необходимость навестить свое нынешнее жилье, а мы разбрелись по замку: кто-то занялся делами, кто-то предался блаженному ничегонеделанью, я принялась расспрашивать Вэйдалла о прошлом, об их с Галеном совместной жизни в братстве и его личной до ордена.

Примерно через час вернулась Аиша. Об этом сообщила Стасия, заглянувшая в мою спальню, где мы с Вэйдаллом валялись в обнимку на кровати и коротали время за беседами, и добавила заговорщицким шепотом, что подруга там в компании демона, и они страстно целуются у входа в замок, а еще на ней мужской пиджак явно с плеча наемника. Я оставила Вэйдалла в спальне и вместе со Стасией спустилась в холл. Как раз успели к моменту, когда Аиша — в одном платье без пиджака — переступила порог, закрыла дверь и направилась к лестнице.

— А где твой знойный демон? — спросила Стасия, перепрыгивая через четыре ступеньки сразу.

— Ушел, — Аиша окинула нас удивленным взглядом, замерла посреди холла.

— И не остался?

— Нет. Зачем?

— А где вы были всю ночь? — не унималась Стасия.

— Гуляли по Эйнополису. А вы?

— А мы просто летали чисто девичьей компанией, — Стасия преодолела последние ступеньки, приблизилась к Аише и вдруг громко ахнула. — Ев, ты только погляди!

— Что? — насторожилась я и тоже присмотрелась к Аише.

Ничего особенного я не заметила, выглядела подруга ровно так же, как и вчера вечером, разве что более расслабленной и смущенной, и Стасия, видя мое недоумение, указала на изящную серебряную подвеску в виде раскинувшей крылья птицы, украшавшую глубокое декольте желтого платья Аиши.

— Это новая, да? Я такой у тебя еще не видела.

— Это подарок, — призналась Аиша, неловким жестом провела подушечкой пальца по тонкой серебряной цепочке, обвивавшей ее шею, потупилась и понизила голос: — От Леса… от Арлеса. Он… он сделал мне… предложение.

— Брачное? — уточнила Стасия недоверчиво.

— Да.

— И что ты ответила?

— Да… — шепот Аиши едва слышен.

Мы со Стасией переглянулись в солидарной попытке осмыслить новость. Вчера между этой парочкой определенно что-то произошло, может, поссорились, может, еще что-то, ибо слишком уж демонстративно оба друг друга игнорировали, а сегодня вдруг ни с того ни с сего брачное предложение?

— То есть вы поженитесь?

— Наверное…

— И когда свадьба?

— Не знаю, — Аиша на несколько секунд закрыла лицо ладонями, покачала головой и опустила руки, посмотрела на нас ошалело, кажется, и сама не до конца веря в факт скоропалительного изменения собственного статуса. — Мы гуляли всю ночь, потом встречали рассвет на крыше высотного дома и Арлес… сделал мне предложение. Подвеска — знак его намерений, что-то вроде обручального кольца… у демонов не принято преподносить кольцо, когда мужчина делает предложение… но он хотел, чтобы у меня был какой-то знак, дар от него и… а кольцо сирене носить не очень удобно и вот…

Я инстинктивно покрутила на пальце кольцо Вэйдалла и только затем вспомнила, что у меня теперь два колечка.

— И я согласилась… сама не знаю почему. Это безрассудно, да?

— Вовсе нет! — Стасия взяла Аишу за обе руки и потрясла энергично. — Если вы любите друг друга и…

— Не уверена, что я… что мои чувства к нему можно назвать… любовью, — возразила Аиша робко. — То есть он мне нравится и… в постели, разумеется, все тоже хорошо, и мне приятна его компания, и он готов принять Линни, но… но мы мало друг друга знаем, и кто вообще женится так быстро на женщине, с которой переспал при первой же встрече?

— Ну, мы тоже знаем друг друга недолго, с Вэйдом я переспала на первой встрече и на ней же занималась сексом с Галеном, причем у Вэйда на глазах, и ничего, — я продемонстрировала второе кольцо. — Я замужем и даже за обоими сразу.

— У вас привязка, это другое! — Аиша рывком высвободила руки и прошла между нами. — Где Линни?

— С Хейзел, — отозвалась Стасия.

Аиша стремительно взбежала по ступенькам и была такова.

— Что-то не похожа она на счастливую невесту, — заметила я.

— А ты прямо-таки была похожа, — парировала подруга ехидно. — Особенно вчера с утра. Кто тут упирался руками, ногами и крыльями и верещал на все Гнездо, что, мол, не хочет замуж?

— Я не верещала!

— Неужели?

— Да ну тебя, — отмахнулась я и вернулась в спальню.

Забралась обратно под бок к Вэйдаллу, почувствовала, как он обнял меня, и поймала вопросительный взгляд.

— Что-то случилось?

— Да так… — я передернула плечами и призналась: — Арлес сделал Аише брачное предложение, она согласилась, а теперь у нее такой вид, будто она хочет все переиграть и отнюдь не в пользу демона.

— Не одобряешь? — произнес Вэйдалл проницательно.

— Немного, — скрывать и так очевидное я не стала. — Аиша появилась в Гнезде позже нас со Стасией, два года назад, и она мать, в отличие от нас, у нее другие заботы и чаяния, но это вовсе не значит, что наши с ней отношения хуже или что я не желаю ей счастья. Наоборот, желаю всей душой, большого и крепкого, однако Арлес не простой работяга с окраин или какой-нибудь торговец, например… он наемник и…

И профессиональный убийца, послужной список которого наверняка не стоит давать читать детям и слабонервным.

— У нас с Арлесом в прошлом возникали, скажем так, разногласия, однако я все равно полагаю, что не могу и не должен его судить. Тем более я. И тебе не стоит.

Угу, я сама замужем за существами, способными убить, перешагнуть через тело и продолжить путь, начисто позабыв о трупе.

— А если бы речь шла о дорогом тебе человеке? — не сдавалась я. — О сестре, допустим? Тогда бы ты одобрил?

— Не факт, — усмехнулся Вэйдалл. — Но в любом случае решать не мне и не тебе, как ты считаешь?

Спорить я тоже не стала.

Однако не смирилась.

Спустя еще час пришла отмашка от Галена — счастливую юную новобрачную в моем лице можно везти в город — и мы с Вэйдаллом наконец поехали в место, которое, предположительно, должно стать нашим временным семейным гнездышком. Встречали нас Гален, сияющий такой радостной, бодрой до неприличия улыбкой, словно он этот дом приобрел только что и обустроил специально для молодой супруги, и Коринн, старательно избегающая смотреть на меня дольше необходимого. Экономка сдержанно поприветствовала нас, коротко поздравила со свадьбой и торопливо удалилась. В этот момент я с пугающей ясностью поняла, что нам надо срочно что-то делать с домом, бытом и прочими прелестями семейной жизни. Уверена, странные эти взгляды Коринн связаны не только с тем, что какая-то залетная птичка охомутала сразу двоих членов братства меньше чем через месяц после первых брачных игр. Нет, ей известно что-то еще, пес его разберет, что именно, главное, что точно известно. В присутствии экономки мне становилось неловко, что лишь раздражало сильнее, особенно сирену, полагавшую, что данной конкретной самки вообще не должно быть на ее территории. Прислуга пусть будет, но не та, которая явно знает о ее мужчинах то, что неизвестно сирене.

Оставшаяся часть дня промелькнула за делами мелкими и не шибко важными. От походов на улицу я решила воздержаться пока — завтра все равно в школу, успею еще городом полюбоваться и прочувствовать чужие косые взгляды, — Гален написал объяснительные, кои пообещал лично вручить и госпоже Арчер, и госпоже Олуэн, и вообще любой желающей преподавательнице. Заодно мы обсудили, что и как лучше говорить посторонним, дабы не было расхождения в версиях. Марк не объявлялся, ни собственной персоной, ни ответным посланием на записки Галена с предложением заглянуть на чай или какой напиток покрепче. Вечером мы поужинали, затем перебрались в гостиную чаевничать — Галену нравилась эта традиция аристократов, а мы с Вэйдаллом не возражали, — и тут-то нас и застал телефонный звонок. Трубку сняла Коринн, и я заметила, как нахмурился Вэйдалл при звуках голоса экономки, приглушенного закрытой дверью. Тихие шаги через холл и створка приоткрылась, являя ничего не выражающее лицо домоправительницы.

— Милорд Вэйдалл, звонит леди Аннет Дарро. Говорит, что срочно.

Вэйдалл кивнул Коринн, встал с дивана и вышел.

— Интересно, что у них случилось на этот раз? — вопросил Гален, не обращаясь ни к кому в частности. — Я проверял, в первой половине дня Вивиан точно была дома… — Гален умолк и нахмурился по примеру собрата, прислушиваясь к доносящемуся через приоткрытую дверь голосу Вэйдалла.

Подозреваю, ничего хорошего. Да и вспышку тревоги Вэйдалла я ощущала остро.

Вэйдалл вернулся быстро. Махнул рукой, разрешая Коринн удалиться, окинул нас с Галеном угрюмым взглядом и произнес тоном суховатым, мрачным:

— Вивиан исчезла. Ушла после полудня на встречу с друзьями и домой до сих пор не вернулась. Леди Аннет сказала, что никто из друзей Вивиан не видел ее сегодня, и никаких встреч у них запланировано не было.