Под маской порока-2-Не отпускай меня

Глава 16

Сколько времени прошло с момента, как начались наши отношения?

Ныне кажется, вечность миновала.

Но сколько на самом деле?

Столбики дней в календаре строги и равнодушны — меньше месяца назад, даже если считать с ночи первых брачных игр.

Много это или мало? Не знаю. Прежде мне некогда было размышлять об этом всерьез, обстоятельно, слишком уж резко все навалилось, слишком уж стремительно закрутилось. Секс, привязка, отношения на троих, революция в ордене, интриги старших собратьев, заговорщиков и одноклассниц, нежданно-негаданно обретенные родственники, похищения чередой, приворот, скоропалительная свадьба — столько событий за считанные недели, долгие и короткие одновременные. Не было у нас добровольного самопожертвования, трехлетней разлуки, пусть и вынужденной, но возможности все обдумать и ребенка, соединившего бы нас узами не менее крепкими, нежели магическая связь. Мы просто прыгнули, словно с обрыва в море бросились, не зная наверняка, утонем ли, выплывем или разобьемся о камни, не понимая, чем рискуем, что все может рухнуть в одно мгновение и мы ничего, абсолютно ничего не сумеем с этим поделать.

Не остановим.

Не предугадаем.

Мы не думали. Никто из нас. Полагали наивно, будто здесь, в уединении атрийской провинции, нас не достанут, что о нас забудут, сосредоточившись на происходящем в империи, и приезд собрата Марка станет самой крупной нашей проблемой.

И поплатились за свое легкомыслие.

Я плохо запомнила остаток ночи.

Гален велел увести меня в замок, но как только меня попытались передать на попечение Аиши, дабы она сопроводила меня в спальню, я оттолкнула сирену и закатила истерику. Острое желание упасть в обморок вместе с Вивиан, заснуть и не просыпаться сменилось вдруг паническим, вымораживающим страхом, что сейчас, в мое отсутствие, Вэйдалла заберут и я больше никогда его не увижу. Кажется, я кричала, билась, наотрез отказывалась отходить от него и не слушала ничьих уговоров, даже Галена. Потом плакала навзрыд и грозилась убить и распотрошить Рейнхарта собственными когтями. На крики сбежались все обитатели Гнезда, недоумевающие, перешептывающиеся обеспокоенно, но ко мне, сидящей возле двух неподвижных тел, не решался подойти никто, кроме Галена и Арлеса. Совместными усилиями мужчины перенесли Вэйдалла и Вивиан в замок, уложили в разных комнатах, и мне позволили остаться с Вэйдаллом. Я устроилась на кровати рядом с ним и пролежала так до самого рассвета, ощущая хрупкое тепло его тела, прислушиваясь с тревогой к его дыханию и стуку сердца. Слезы постепенно высохли, сознание не то чтобы окончательно прояснилось, однако истерика отступила, восприятие мира улучшилось и мысли потекли ровнее. Запах стал слабее, словно истончился, и каким-то обезличенным, не передающим ничего, кроме факта, что хозяин еще тут, что тело само по себе продолжает функционировать, хоть и замедленно, не в полную силу. Ноющая пустота внутри пугала, я не представляла, как можно прожить почти три года в таком состоянии, терзаемая пониманием, что твой любимый в полушаге от вечного забытья, ни жив ни мертв, затерянный где-то там, далеко-далеко, в мире, куда нам, живым смертным, не попасть.

Ранним утром пришла Эсмеральда, бледная, испуганная, почувствовавшая, что с братом произошло что-то плохое.

Затем Марк, вызванный Галеном.

Конечно, старший собрат испуганным не выглядел, но хмурился озабоченно, пока осматривал бывшего ученика. Тогда-то я, усилием воли заставив себя покинуть спальню, где находился Вэйдалл, и узнала у Арлеса и Аиши подробности случившегося.

Из Тирса Вивиан доставили прямиком в столичную резиденцию эллорийского императора, где и разместили со всяческими удобствами, включая новую одежду. На следующий день Рейнхарт вывез девушку на скачки, показал Дрэйку и заодно присутствовавшим при том Айшель и Нордану и, полюбовавшись общим замешательством, увез обратно во дворец. Разумеется, как я и говорила когда-то, Дрэйк вовсе не пал к ногам леди Дарро и не начал клясться ей в вечной любви, начисто позабыв о своей паре. Вряд ли кто-то из младших собратьев понимал до конца, какие цели преследовал Рейнхарт, устраивая это маленькое представление, однако всем было очевидно, что от первоначального плана старший явно отошел. Оставшееся время Вивиан провела в резиденции, за девушкой, как заметил Арлес, присматривали, но взаперти не держали, она свободно покидала комнату, выходила в окружающий дворец парк. Руководствуясь этой информацией, основную задачу возложили на плечи демона как существа крылатого, сильного и быстрого. Наемнику предстояло под покровом сумерек проникнуть на территорию дворца и забрать Вивиан из выделенной ей спальни, потому-то девушка и была одета в ночную сорочку.

Вивиан действительно выкрали прямо из постели.

Легко и просто, безо всяких препон.

Слишком легко и просто.

Вэйдалл и Арлес отвезли несколько растерянную леди Дарро к Аише, предусмотрительно отосланной демоном в безопасное место, сирена открыла портал, и вся компания, как тогда казалось, благополучно вернулась в Тирс.

К утру Вивиан не очнулась. Марк осмотрел и ее тоже, правда, со мной результатами не поделился, да и вообще во взгляде его, обращенном на меня, появилось то характерное мягкое сочувствие, каким обычно одаривали близких родственников человека умирающего либо неизлечимого больного. Вслух он ничего не говорил, только вежливо улыбался уголками губ, но я почти физически ощущала и душащую жалость его, и желание предложить мне готовиться к худшему.

Галена я после транспортировки Вэйдалла в комнату не видела и едва чувствовала, мы оба отгородились друг от друга, скрывая любые эмоции и не торопясь встречаться даже мельком в коридорах. Я догадывалась, что Гален судорожно пытается найти выход из сложившейся ситуации и просчитать дальнейшие действия Рейнхарта, понять, стоит ли нам и впрямь готовиться к худшему, однако мне его тревоги казались далекими, несущественными.

В тишине ночи и пустой комнаты, лежа рядом с мужем, которому, может статься, придется проспать не один год, прежде чем удастся найти противоядие, я наконец-то смогла подумать. Все взвесить. И когда утром появились Эсмеральда и Марк, я уже приняла решение.

Знаю, Галену оно не понравится.

Да и Вэйдалл не одобрил бы, будь он в сознании.

Но что у нас есть, кроме революционного энтузиазма? Ничего, ровным счетом ничего. План? Сомневаюсь, что он вообще существует. Рейнхарт, которого я никогда в глаза не видела, нанес удар по нам, фактически не покидая Эллорийскую империю, и кто мог сказать, что будет дальше? Он попытается забрать Вэйдалла или усыпит еще и Галена за компанию? Последнее уже сложнее, особенно с бодрствующим собратом, зато тело вполне можно выкрасть, а если и нет, то даже под нашим присмотром спящий Вэйдалл превратился в удобный рычаг воздействия. Это больше не пространные рассуждения о будущем, по сути, довольно далеком, это данность настоящего, требующего немедленного изменения. И я пойду на многое, лишь бы вернуть мужа.

Известно ли о том Рейнхарту?

Да. Слишком уж это естественная, ожидаемая реакция, а я не желала ни рисковать жизнью своих близких, ни дальше пребывать в положении загнанной в угол жертвы, согласной на все требования охотника.

Я привела себя в порядок, уложила в сумку униформу и туфли, как делала всегда по утрам, зашла к Вэйдаллу, поцеловала его и отправилась в школу порталом. Я не врала и не скрывала, куда собираюсь, хотя все, включая вернувшихся из клуба сирен, смотрели на меня как на ненормальную.

Да и плевать. Пусть думают что хотят, мне все равно.

В качестве сопровождения мне выделили Арлеса. Он пролетел вместе со мной через переход, деликатно отвернулся, пока я меняла ипостась и одевалась, и следовал незримой тенью до самой школы. Впрочем, плану моему демон не мешал, поэтому я не спорила и не возражала.

Пускай.

Я заметила ее сразу, как только переступила порог школы. Обыкновенная уборщица в строгом темно-сером платье, фартуке и чепце на седеющих волосах, старательно протиравшаяся один из подоконников в холле. Возле шкафчиков уже собрались несколько учениц, переговаривающихся негромко, но внимания на уборщицу они обращали не больше, чем на стену или окно. Ну а сирена сирену узнает в любой толпе.

Приблизившись к уборщице, но не подходя вплотную, я поймала вопросительный взгляд ярких голубых глаз и почти беззвучно произнесла лишь одно слово, зная, что сирена его услышит.

«Да».

После чего повернулась и как ни в чем не бывало направилась к шкафчикам.

До Тирса Аиша добралась порталом, ипостась сменила в одном из тех тихих, укромных местечек на окраине, что давно использовались всеми сиренами Гнезда, оделась и дальше пошла пешком. Путь предстоял не самый близкий, но небольшая прогулка не повредит, да и, чего скрывать, хотелось хоть немного побыть там, где произошедшее ночью не будет давить, как в замке, где нет испуганных взглядов украдкой и похоронного молчания, словно Вэйдалл уже исчез в небытие за гранью.

Почему все случилось так, как случилось?

Если кому-то и был известен ответ, то с Аишей этот кто-то не поделился.

Накануне все и впрямь прошло почти успешно.

По крайней мере, так сказал Арлес, когда они с Вэйдаллом и Вивиан наконец приехали в гостиницу — к этому моменту Аиша даже успела задремать. Потом Аиша по-всякому крутила собственные воспоминания, но вынуждена была признать, что лично она не заметила за леди Дарро каких-либо подозрительных странностей. Впрочем, не то что бы сирена вообще присматривалась к девушке… Ей вполне хватило объяснения поднявшегося в номер Арлеса, что им пришлось забрать Вивиан прямо из постели из апартаментов в императорском дворце, потому-то леди в ночной сорочке да куртке явно с плеча Вэйдалла.

Сам Вэйдалл выглядел озабоченным и не слишком довольным, он торопился, не желая задерживаться в империи, и в этом демон был с собратом солидарен.

Аиша тоже. Быть может, когда-нибудь она и соберется посетить Эллорану, погулять по улицам и познакомиться с достопримечательностями, но точно не сегодня.

Вивиан молчала. С любопытством поглядывала по сторонам, однако не возражала, не жаловалась и спокойно сносила все неудобства, включая поездку в сорочке через половину города. Помнится, Аиша еще удивилась, почему мужчины не разрешили девушке нормально одеться — не так уж и много времени заняло бы натягивание блузки и штанов или юбки, — и что Вивиан как-то на редкость невозмутима с учетом необычной ситуации. Наверное, это и была странность, на которую никто внимания не обратил.

После был портал, открытый на небольшом пустыре недалеко от гостиницы.

Возвращение в Гнездо.

Чувство облегчения — наконец-то все позади — и желание поскорее добраться до привычной, почти родной кровати. Рухнуть бы на перину и проспать до полудня…

Аиша в сопровождении демона успела отойти к замку и потому удара не видела. Обернулась на звук упавшего тела и не сдержала вскрика, отчего-то в первое мгновение решив, что Вивиан убила Вэйдалла. Дальнейшее больше походило на хаос.

Беготня, суета, крики, бесчисленные вопросы только-только спустившихся, попытки Галена призвать всех к порядку и рвущие сердце рыдания Евы. Аиша занялась Айлиной, поторопилась увести дочь обратно в их комнаты, пока та не увидела тел. Постаралась объяснить произошедшее как можно спокойнее, без лишних подробностей, для которых Айлина еще мала, не выдавая собственного испуга. Арлес зашел чуть попозже, рассказал коротко, что именно случилось и что ждет Еву и Галена, заверил, что остальным обитателям Гнезда ничего не грозит, просто надо соблюдать осторожность.

Знать бы еще, какую и где ее, осторожность эту, подстелить, дабы не так больно при ударе было.

До утра сомкнуть глаз не удалось — хорошо хоть, Айлина все-таки поспала немного. Да и поддерживать при детях иллюзию отсутствующего порядка оказалось тяжелее, чем предполагала Аиша. Размышления о Еве покоя не давали, тревожили ежеминутно — такой участи Аиша никому не пожелала бы — и нет-нет да возвращались мысли к себе самой.

Даже в более наивные юные годы Аиша не считала мир вокруг безопасным местом, существующим исключительно для удобств каждой отдельной личности. Мама прививала единственной дочери здоровый рационализм и трезвый взгляд на вещи и людей и Аиша надеялась так же воспитать и своего ребенка. Конечно, в отношениях с отцом Айлины трезвости было маловато, зато слепой влюбленности, необоснованной веры в «долго и счастливо» и желания доказать окружающим, как они неправы, хоть отбавляй. Правда, доказать не вышло. Быть может, оттого и прозрела Аиша позже, чем следовало бы… или во всем виновато упрямство? Несостоявшегося мужа Аиша почти не винила — он такой, какой есть, и если она в заблуждении своем решила его изменить, то это проблема ее, уж точно не его. И сейчас, по прошествии лет, Аиша тем более не питала радужных девичьих иллюзий, будто бы мужчину вроде Арлеса можно перекроить на свой лад.

Как бы молодо он ни выглядел, он все равно наверняка старше, чем она.

Он не просто демон, он еще и наемник, считай, убийца с приличным послужным списком.

Она уже не юная девушка.

У нее дочь, о будущем которой она должна думать в первую очередь.

А мир вокруг не становится спокойнее.

И если назавтра с Арлесом случится что-нибудь непоправимое — не приведи небо и море, разумеется, но мало ли? — то она вряд ли станет плакать, как Ева. Может, и вовсе ни слезинки не уронит, однако…

Однако в дальнем, укромном уголке сердца, куда Аиша и заглядывать-то лишний раз стеснялась, образуется пустота. Пустота эта не убьет ее, не ввергнет в пучину неизбывного горя и вечной тоски и не помешает отношениям с другими мужчинами, если вдруг появятся они в жизни сирены, она, пустота, просто будет.

Существовать внутри.

Ныть, словно старые кости, в плохую погоду.

И напоминать о том, что могло бы быть, да не сложилось.

Поэтому после одиннадцати Аиша покидала одежду в сумку, оставила Айлину с Хейзел и отправилась в Тирс. Пока до школы дойдет, заодно и обдумает все еще раз.

Школьные ворота были заперты и уроки, судя по времени, не закончились. Запрокинув голову и придерживая шляпку, Аиша обошла ограду по внешнему периметру, вглядываясь в кроны деревьев. Вроде Арлес упоминал как-то, что, если есть возможность, наблюдать за объектом предпочитает сверху, с дерева или крыши. Зданий непосредственно рядом со школой нет, остаются деревья.

На втором круге вверху мелькнуло что-то черное, и Арлес возник прямо перед Аишей, вынудив вздрогнуть и замереть. Потянулся и плавно перетек из демонической формы в человеческую. Аиша скользнула быстрым взглядом по обнаженному телу и постаралась сосредоточиться на лице собеседника.

— Аиша, что ты здесь делаешь? — удивился Арлес и сразу нахмурился встревоженно. — Что-то случилось?

— Нет-нет, ничего, — покачала головой Аиша. — Я хотела сказать… то есть нам надо поговорить.

— Сейчас?

— Да, — сирена огляделась, убеждаясь в отсутствии посторонних поблизости.

— Если меня здесь увидят в таком виде, то, боюсь, примут за извращенца, а одежда, увы, осталась в другом месте.

— Если тебя такого здесь увидят, то добрая половина учениц забудет об уроках и станет караулить тебя по кустам. Лес, разговор не то чтобы срочный, просто я… просто я поняла, что не могу ждать до вечера.

До Гнезда, помрачневшего, словно постаревшего враз.

До обитателей его, что могли вмешаться в неподходящий момент. Гален так точно найдет, какие еще обязанности возложить на плечи наемника.

До ощущения неловкости, неуместности ведения беседы на отвлеченные личные темы в нынешних условиях, что возникнет неизбежно в стенах замка.

Да и лишнего времени на ожидание тратить не хотелось.

— Звучит интригующе, — усмехнулся демон.

— Я подумала… — начала Аиша нерешительно. — То есть случившееся заставило меня задуматься…

— Надо полагать, ночью ты так и не поспала?

— Нет. Как можно было спать? И ты сам-то спал сегодня?

— Я могу дольше обходиться без сна, пищи, воды и даже воздуха, чем люди и многие нелюди, — Арлес осуждающе покачал головой. — Знаешь, что больше всего раздражает в этой ситуации? Вэйдалл не умер, не при смерти, не покалечен и не болен чем-то неизлечимым. Он всего лишь усыплен, однако, поскольку я видел собрата Нордана своими глазами, способ вывести его из этого состояния существует и отнюдь не мифический. Он здесь, со своими, не в руках врагов и не в затерянной невесть где пещере, или куда там можно запихнуть тело упокоенного собрата. Но пока Вэйдалл играет в спящую красотку, все остальные вынуждены ходить вокруг него на цыпочках, опасаясь лишний раз поесть, нормально поспать или вздохнуть поглубже. В конечном итоге вся наша жизнь вертится исключительно вокруг мятежных собратцев и их дражайших пар, в то время как им, в общем-то, плевать на наши личные нужды.

— Ты слишком строг к ним, — возразила Аиша.

— Неужели? За все это время Гален хотя бы однажды поблагодарил кого-то из вас за ваше участие в их сомнительных авантюрах? Или озаботился вашей безопасностью дальше установки довольно-таки бесполезного собратского полога?

— Возможно, ты и прав… по-своему… но именно происшествие с Вэйдаллом заставило меня задуматься о том, сколь непостоянен этот мир. Все может измениться в любую минуту, и мы никак не сумеем повлиять на эти перемены, кем бы мы ни были по происхождению. Если даже бессмертным существам не по силам подобное, то что остается нам, тем, чей срок жизни строго отмерен? Раньше я нечасто размышляла о быстротечности нашего существования…

В родном городке Аиши ничего особенного не случалось годами. Ни членов ордена, ни демонов-наемников, ни похищений и прочих страстей, коими пестрели криминальные сводки городов больших. И до недавнего времени казалось, что Тирс ничем не отличается от ее малой родины, разве что покрупнее да население поразнообразнее.

А оно вон как складывается.

— Сегодня мы здесь, а завтра… кто знает, что будет завтра? — Аиша потупилась, оттянула лямку сумки. — Послезавтра? И я отвечаю не только за себя, но и за Линни… я всегда старалась думать прежде всего о ней и уже потом, если время найду, о себе…

— Надо полагать, в процессе размышлений ты пришла к выводу, что связывать жизнь с демоном нецелесообразно и плохо для Айлины? — перебил Арлес неожиданно сухим, царапающим тоном.

— Что? — сирена подняла глаза на собеседника. — Вовсе нет. Наоборот…

— Что — наоборот? — уточнил демон настороженно.

— Все… Ты был прав — я сомневалась… в отношении твоего предложения. Да, я согласилась, однако… скорее под влиянием момента, и, когда мы вернулись в Тирс, я задумалась, не поторопила ли события, не поступила ли опрометчиво. И тут… случилось все это, и я снова подумала… жизнь слишком непредсказуема, чтобы ожидать, что все и всегда будет таким, какое есть сейчас, и чересчур коротка, чтобы просто существовать по привычке, позволяя каким-то вещам и людям… или нелюдям… проходить мимо, не давая им и шанса. А Линни… ты ей нравишься и… счастье родителей тоже важно для детей…

— Так до чего же ты додумалась? — Арлес внезапно обнял Аишу за талию, привлек к себе вплотную, отчего пришлось запрокинуть голову, дабы посмотреть в улыбающееся лицо демона.

— Я согласна, Лес, действительно согласна, без всяких сомнений и отговорок, — произнесла Аиша твердо, уверенно, глядя пристально в глаза темные, словно беззвездная ночь. — Я буду той женщиной, ради которой ты готов остепениться.

Улыбка стала шире, беззаботнее, отзываясь теплом в сердце сирены, и Арлес поцеловал Аишу.

Записку я нашла в своем шкафчике, когда по окончанию занятий спустилась на первый этаж за сумкой. Уж не знаю, переместили ли туда этот бумажный огрызок или попросту подсунули через щель под дверцей… впрочем, не суть.

«Ваш ответ принят. Моя помощница скоро свяжется с вами».

Я прочитала два коротких предложения, выведенных тем же аккуратным почерком, что отличал Вэйдалла, и сразу разорвала бумажку. За моей спиной звучали шаги, шелест платьев и тихий стук дверей других шкафчиков, ученицы, как и я, готовились разойтись и разъехаться по домам, однако на сей раз собирались молча, точно опасаясь произнести в моем присутствии хотя бы слово.

На протяжении всего учебного дня я не разговаривала с одноклассницами, а они со мной. Девушки бросали на меня настороженные, непонимающие взгляды, изучали украдкой, словно впервые увидев, но не подходили и вопросов не задавали. Даже учителя, с удивлением посматривающие на меня, не пытались завязать душеспасительных бесед. Наверное, дело в выражение моего лица, я подозревала справедливо, что уже выгляжу так, будто только-только похоронила близкого, любимого человека, — бледная, под глазами тени, лик скорбный, взор застывший. И, что намного хуже, внутри крепло ощущение пустоты, холодной, темной и высасывающей все хорошее во мне, все позитивные эмоции, превращающей человека в убитое горем, бьющееся в муках отчаяния и боли создание, а сирену — в безжалостное существо, готовое фактически на все, лишь бы вернуть своего мужчину. Если бы прямо сейчас передо мной появился Рейнхарт и велел убить всех одноклассниц за возможность разбудить Вэйдалла, я-сирена согласилась бы не раздумывая и вряд ли я-человек стала бы возражать.

Разве что Маргарет было бы жаль.

Немного.

Не могу сказать, что ход собственных мыслей радовал, но сил заниматься самоанализом нет. Какое значение имеют мои думы сейчас?

Никакого.

Набросив лямку сумки на плечо, я закрыла шкафчик, повернулась и поймала встревоженный взгляд Маргарет. Наверняка она, как более чувствительная к чужим эмоциям суккуба, лучше других понимала, что со мной далеко не все в порядке, однако и она не рискнула переступить невидимую черту, отделившую меня от остальных, не решилась нарушить незримую стену молчания, окружившую меня.

Отвернувшись от Марго, я покинула школу.

Ученицы шептались, что Лидия не пришла сегодня и даже не позвонила, чем вызвала неудовольствие госпожи Арчер — директор не любила, когда подчиненные не являлись на работу без уважительной причины. Скорее всего, Эсмеральда сейчас сидела со спящим братом или вместе с Галеном пыталась решить, что теперь делать, и работа волновала ее в последнюю очередь… а я, пара, возлюбленная и супруга, преспокойно в школу отправилась, будто нет ничего важнее дурацкой этой подготовки.

По ту сторону распахнутых ворот стояла машина. «Колибри» Вэйдалла я узнала издалека, и сердце екнуло, сжалось на мгновение сладко и мучительно. Показалось вдруг, что ничего не случилось, что все произошедшее ночью только глупый сон, безобидный кошмар, истаявший бесследно поутру. Что на самом деле Вэйдалл жив, здоров и бодр и встречает меня, как обычно, что сейчас он улыбнется, как улыбался лишь мне, посмотрит нежно и я смогу сказать то, что не решалась произнести вслух прежде…

Волна наивной, полуслепой радости отхлынула столь же стремительно, как и накрыла. Я шла через двор, но запаха, его запаха не было, я ничего не чувствовала по мере приближения, да и фигура мужчины, прислонившегося к автомобилю, не походила на Вэйдалла.

— Маркус?! — опешила я.

— Добрый день, Женевьева, — старший снял солнцезащитные очки, улыбнулся. Не как Вэйдалл, конечно, — улыбка Марка почти всегда оставалась вежливой, прохладной и чуть отстраненной, какое-то подобие тепла я замечала, только когда он обращался к Тиане. — Сегодня мне поручено отвезти вас в замок.

— Вам? — повторила я настороженно. — С каких это пор Гален начал доверять вам настолько, чтобы позволять везти меня куда бы то ни было?

— Мне показалось, вы не хотите пока встречаться с Галеном, — пояснил Марк спокойно. — Кроме того, несмотря на вашу эмпатическую связь, вы в любой момент можете попытаться обвести своего мужа вокруг пальца… насколько успешно, вопрос другой… в то время как со мной, чужаком и незнакомцем, рисковать так не станете. Безусловно, Гален лучше вас знает, но и вы знаете его, а меня нет.

— С чего бы мне пытаться обмануть Галена? — голос вроде прозвучал сухо, равнодушно, не выдал вспышки волнения.

На компанию Марка я рассчитывала в последнюю очередь… да что там, я вообще не предполагала, что Гален решится отправить со мной кого-то, кроме себя или Арлеса. И старший прав, я его почти не знала и плохо представляла, чего ожидать от внезапного этого попутчика.

— То есть на самом деле вы ничего не задумали? — добродушно усмехнулся Марк. — И в школу вопреки всем обстоятельствам пошли исключительно из любви к знаниям?

Пес подери!

Я стиснула лямку сумки, оглянулась на выходящих из здания учениц. Маргарет, идущая первой, смотрела на меня испуганно, Беатрис и свита, еще спускавшиеся по ступенькам крыльца, — с подозрительным недоумением. Ну да, только-только объявила о замужестве и уже на виду у всех беседует о чем-то с каким-то третьим мужиком.

— Я сумел убедить Галена, что в сложившейся ситуации мое общество будет предпочтительнее.

— Неужели? — я отвернулась от одноклассниц. — Благодарю, но вынуждена отклонить ваше предложение.

Мне вполне хватит компании Арлеса, к тому же порталом быстрее, чем на авто. Бояться мне теперь нечего, Лестер мертв, а ваш коллега по кругу и так нанес самый сильный и болезненный удар, какой только можно представить в моем случае.

Усмешка стала вдруг шире, в синих глазах мелькнула тень любопытства.

— Полагаете, Лестер мертв?

— Да, — соврала я, ибо настоящей уверенности в данном факте как раз и не было. Спросить Вэйдалла я не успела, Гален же успешно уходил от прямого ответа.

— Тогда нам стоит сделать небольшой крюк до дома Галена.

— Зачем?

— Узнаете, — Марк обошел машину и распахнул дверцу переднего пассажирского. — Поверьте, Женевьева, бояться вам действительно нечего.

Я снова огляделась, но Арлес явно не торопился защитить бедную подопечную от угрозы в лице старшего и вообще никак себя не проявлял. А Гален мог бы и предупредить о визите наставника!

— Я уже не раз и не два мог причинить вам вред, и никто бы не успел мне помешать, — напомнил Марк. — Так какой смысл добивать вас теперь?

Маргарет отрицательно покачала головой, словно пытаясь отговорить меня от необдуманного этого шага, Кларисс за спиной Беатрис нахмурилась, присматриваясь к Марку.

Ладно.

Я села в автомобиль, Марк закрыл дверь, занял водительское кресло и надел очки. Машина рванула с места на такой скорости, что я от неожиданности вжалась в сиденье и вцепилась одной рукой в его край, второй придерживая на коленях сумку. Ни Гален, ни Вэйдалл так не разгонялись, по крайней мере, когда возили меня, да и вряд ли в неторопливом благопристойном Тирсе вообще хоть кто-то ездил на максимальной скорости, пугая прохожих. Зато до дома Галена домчались быстро и с ветерком. Из салона я выскочила первой, в который уже раз осмотрелась, убеждаясь, что меня не заманивают в ловушку. Марк неспешно вышел следом.

— Вэйдалл всегда был особенным, не таким, как другие члены братства, — заговорил он и мне пришлось приложить усилие, чтобы не разрыдаться позорно при старшем. — Я проводил исследования, Женевьева, пытался понять, из каких истоков проистекают его особенности. Очевидно, что ответ сокрыт в его матери… ее выбор и образ жизни порождали некоторые подозрения, касающиеся ее происхождения… и вот этим утром я вижу девушку по имени Эсмеральда и ведет она себя так, словно Вэйдалл для нее близкий человек… И имя редкое для этой части континента, запоминающееся… по удивительному стечению обстоятельств именно так звали сестру Вэйдалла.

— Она и есть его сестра, — пробормотала я.

— Прекрасно выглядит, если понимаете, о чем я.

Понимаю, чего тут не понимать? Здесь все тоже очевидно.

— Из-за особенностей Вэйдалла я всегда присматривал за ним больше, внимательнее, чем за Галеном, — продолжил Марк, распахнув калитку. — Гален, безусловно, тот еще раздолбай и ему не хватает многих необходимых члену братства качеств, но в целом, в отличие от Вэйдалла, он вполне способен позаботиться о себе сам и провести сложную партию. И тем важнее, ценнее, что он никогда не бросал Вэйдалла на откуп судьбы. И когда несколько лет назад Гален между делом упомянул о некой Аннабел, новом увлечении Вэйдалла, я насторожился. Гален не нажаловался, не думайте. Просто сказал без лишней задней мысли, поскольку полагал всех этих девиц чем-то несерьезным и мимолетным. Но в том-то и дело, что при нужной подаче такая девица довольно быстро переставала быть для Вэйдалла легковесным увлечением. Я уточнил кое-что, понаблюдал за самой Аннабел и выяснил правду.

— Что она вовсе не была таким невинным цветочком, каким выставляла себя перед Вэйдом? — мрачно озвучила я то, о чем подумали мы с Вивиан еще в Индарии.

— Вэйдалл вам рассказал?

— Да. Но предположение о его заблуждении мое.

— Вы быстро догадались.

— Все выглядело слишком подозрительно, и я не вы, мужи… мужчины, искренне полагающие женщин, особенно молодых, пустоголовыми дурочками просто по определению.

— Я, например, не полагаю.

— Рада за вас.

Мы пересекли двор, и Марк постучал в дверь. Открыла Коринн, но при виде Марка тут же попыталась закрыть. Собрат с невозмутимым выражением лица выставил ногу, не позволяя захлопнуть створку.

— Госпожа Коуп, настоятельно рекомендую вам не препятствовать, если, разумеется, вы не хотите, чтобы я провел более детальное изыскание в отношении получателя ваших регулярных денежных переводов.

Экономка насупилась, однако отступила. Марк толкнул дверь, вошел первым, я за ним.

— Как ваш пациент? — осведомился старший. — Надеюсь, он не отправился к праотцам, пока нас не было? Было бы весьма досадно, коли так… И кстати, мне тут любопытно стало… может, вы развеете мои сомнения… заодно и от лишней работы избавите… фамилия Коуп настоящая?

Коринн одарила меня откровенно осуждающим взглядом, будто вторжение это произошло исключительно по моей вине, и процедила сквозь стиснутые зубы:

— Да. Это… фамилия моего отца.

— Ваша мать была замужем за ним?

— Да.

По лицу Коринн, хмурому, неприязненному, ясно, что допрос собрата ей глубоко неприятен, но возражать ему она не осмеливалась.

— А где ваша младшая сестра? Кейлирин вроде?

— Она осталась в Афаллии.

— Вот как? — изобразил удивление Марк. — А я уж было предположил, что деньги вы отправляете сестре… переводы-то идут в Гаалию. Впрочем, ладно, неважно. Женевьева?

Я пристроила сумку на столик в холле и последовала за старшим. Мы спустились в подвал — место, где мне еще ни разу не доводилось бывать. Ничего особенного там не обнаружилось, обычное помещение, заставленное ящиками и стеллажами. Марк включил свет, снял очки и сразу направился в дальнюю часть, скрытую от лестницы одним из стеллажей.

— Аннабел, несмотря на юный возраст, была под стать Лестеру… разумеется, он не приходился ей родственником ни близким, ни дальним… и полагала, что при должном старании и хитрости сумеет обыграть обоих своих благодетелей, — Марк как ни в чем не бывало вернулся к первоначальной теме. — Можете себе представить, как я удивился, когда понял, что ей практически удалось осуществить задуманное. Вэйдалл и даже Лестер верили ей фактически безоговорочно, преданно заглядывали в глаза и готовы были служить по первой ее команде… поразительно для простой человеческой девчонки из низов, не правда ли? Но если до Лестера мне большого дела не было, то ее отношения с Вэйдаллом внушали определенные опасения…

За стеллажом, в самом углу, на полу лежал небрежно брошенный тюфяк, а на тюфяке…

Я замерла, с ужасом, неверием и изумлением рассматривая тело мужчины, обмотанное тряпками, перевязанное и перебинтованное так, что оно больше походило на порождение древней южной мифологии — мумию. Тишина подвала и более острый слух сирены позволяли уловить дыхание мужчины, и оно, хриплое, прерывистое, единственное выдавало, что хозяин еще каким-то чудом жив.

Если такое состояние, конечно, можно обозвать жизнью.

— Что… кто это? — прошептала я, хотя догадки возникли сразу.

И они мне не понравились.

— Лестер Труделл, граф чего-то там, я уже не помню его титул, да и вряд ли теперь это имеет какое-то значение.

— Он… жив? — уточнила я с содроганием.

— Да, технически, — Марк разглядывал тело на тюфяке с холодным исследовательским интересом ученого, для которого большинство живых существ оставались сугубо подопытным материалом.

— Но… как?

— Лестер попытался покончить жизнь самоубийством, рассудив, что лучше умереть, нежели сдаться врагу, для чего бросился с крыши высотного здания…

— И Гален прыгнул за ним, — пробормотала я.

— Верно. Каким-то непостижимым даже для меня образом Гален успел материализовать достаточное количество воды, дабы создать вокруг незадачливого самоубийцы водяную сферу. Она смягчила удар, если можно так выразиться, однако не уберегла Лестера от травм, несовместимых с жизнью простого смертного. Очевидно, что в таком состоянии Лестер долго не протянул бы… в отличие от Галена. Поэтому Гален дал ему наш яд…

— Гален сделал что?! — от удивления я повысила голос и Лестер, до того казавшийся то ли спящим, то ли пребывающим в забытьи, вздрогнул и открыл глаза.

Судя по отсутствию перевязочного материала, голова пострадала меньше всего, лицо бледное, осунувшееся, но без ссадин и синяков, темные волосы грязные, слиплись сосульками, и только. Под головой тощая подушка, одну щиколотку обхватывал металлический браслет, соединенный длинной тонкой цепью с другим, болтавшимся на выступающей из стены трубе. А я и понятия не имела, что у Галена есть такие занятные штуки…

— Не беспокойтесь, он его не кусал, — заверил Марк. — Всего-навсего сцедил пару капель у самого себя. Как видите, это помогло… отчасти. Лестер жив, хотя полное и чудесное исцеление на него так и не снизошло. Полагаю, при таком количестве повреждений человеческое тело уже ничто не восстановит.

Лишь продлит мучения, удерживая дух в оболочке, истерзанной, более непригодной для нормального функционирования и жизнедеятельности.

— Гален… привязал его к себе?

— Не похоже, чтобы образовалась привязка. А если и да, то членам круга уже приходилось избавляться от своих рабов. Жить дальше нам это совершенно не мешало.

Да уж, большое облегчение.

Минуту-другую Лестер бездумно таращился в потолок, затем с заметным усилием повернул голову, посмотрел на нас. В голубых глазах, некогда наверняка привлекших не одну девушку, отразился какой-то животный, панический ужас, Лестер приоткрыл рот, но не произнес ни слова, только издал тихий хриплый стон.

Мне-человеку против воли стало жаль его, сломанного и сломленного, выступившего против ордена и потерявшего все, даже возможность умереть достойно.

Я-сирена отвернулась равнодушно, полагая, что никто не может нападать на ее близких безнаказанно и потому все происходящее с Лестером сейчас — справедливое возмездие за его дела.

— Зачем?

— Гален рассчитывал получить от него полезные сведения как о заговорщиках вообще, так и об их предводителе в частности. К сожалению, после телепортации Лестера в Тирс и как только он пришел в сознание, стало ясно, что… скажем так, теперь он куда менее адекватен, нежели прежде. Раньше он не хотел выдавать сообщников, а ныне не может этого сделать. По словам Галена, если Лестер что-то и произносит, то либо нечто неразборчивое, либо сплошной бред.

Я мысленно пробежалась по дню нашего возвращения в Тирс. Конечно, главным событием стало сообщение, что мы поженимся немедленно, но… и до свадьбы, и после меня старательно удерживали от возможных несанкционированных визитов в дом Галена, хотя я вроде как успела переехать к нему. Получается, от меня скрывали полутруп в подвале? И Вэйдалл, похоже, тоже знал… Коринн, вероятно, пришлось приглядывать и ухаживать за пленником, ведь не мог же он неделю обходиться без воды, какой-то пищи и удовлетворения естественных потребностей организма? Здесь более-менее чисто, специфических запахов не витало, а бедолагу, чай, не в волшебный сон погрузили…

— Когда Гален рассказал вам о… нем?

— Вчера, — Марк опустился на корточки и Лестер дернулся, попытался отодвинуться от собрата к стене. Тело едва-едва ему подчинялось, словно существуя отдельно от мозга, беспорядочный набор костей в грязно-сером мешке. — И при иных обстоятельствах мне было бы чрезвычайно любопытно изучить его поподробнее… знаете, история братства не сохранила информации о подобных случаях… вряд ли кто-то вводил яд смертному на пороге его гибели… но в нынешней нашей ситуации Лестер, не живой и не мертвый в полном смысле этих определений, — балласт, никому не нужный и бесполезный.

— Нашей ситуации? — повторила я.

— Вэйдалл упомянул, как умерла Аннабел?

Я кивнула.

— Она перепутала снотворное. А он, — я указала на Лестера, — решил, будто она приняла смертельную дозу специально, из-за Вэйда.

— Аннабел ничего не перепутала, — возразил старший спокойно, продолжая внимательно рассматривать Лестера. — Я подменил ее обычное снотворное на более сильное, а поскольку эти таблетки она глотала без меры, подчас запив чем покрепче…

Лестер вздрогнул снова, во взгляде появилась некая осмысленность — до того казалось, что содержание нашего разговора он не воспринимал, реагируя скорее на сам звук и движение.

— Вэйдалл не знал о моем тайном визите в Индарию, Гален тоже. И не узнали.

— Полагаете, сей жест щедрости невиданной да неслыханной подтверждает вашу лояльность? — усмехнулась я. — Прежде всего вы действовали в интересах ордена, а ордену ни к чему девица настолько ушлая и ловкая, что под ее мелодию плясали охотно и один из собратьев, и очередная ваша марионетка. Аннабел мешала вашим планам, и вы от нее избавились, как избавлялись от других, как избавились от матери и сестры Вэйда. Или, скажете, убийство его родных было совершено исключительно ради его же блага? Да, вы не знали, что Эсмеральде удалось спастись, и вы просчитались с Лестером, не ожидая, что смерть девушки так сильно на него повлияет. И да, все, что произошло с нами из-за Лестера, случилось по вашей вине. Вы запустили этот процесс, вы превратили обычного амбициозного выскочку, жаждущего денег и власти, в отчаявшегося человека, одержимого местью, потерявшего того, кто был дорог ему.

— Эх, молодость, молодость, — Марк с ответной усмешкой посмотрел на меня через плечо. — Дерзкая категоричность юности, наивное деление на правых и неправых по цветовому признаку. Но мир и населяющие его существа далеко не всегда так однозначны, Женевьева, как вам кажется пока.

— М-м-мертвый… восстал, — внезапно заговорил Лестер хриплым каркающим голосом. — Он вернулся из тьмы… тьмы, в которую его погрузили проклятые… и он придет за вами, придет… с-слива… — Лестер закашлялся, обрывая невнятную речь.

— Великолепно, — Марк выпрямился, убрал очки в карман пиджака. — Во времена моей смертной жизни подобный бред обычно излагали какие-нибудь полубезумные кликуши-оборванцы, предвещая скорый конец света. Но уж сколько лет минуло, а мир по-прежнему стоит вопреки всем дурным предзнаменованиям. Вы не возражаете, Женевьева?

— Против чего?

— Думаю, с него довольно. Он бесполезен, и Гален зря держит его в надежде на прояснение рассудка.

— Делайте что хотите, мне все равно, — пожала я плечами.

Лестер не Рейнхарт, способ разбудить Вэйдалла ему в любом случае неизвестен, так на что мне этот полутруп?

— Тогда не могли бы вы… выйти? Гален не одобрит, если узнает, каким испытаниям я подвергаю психику его жены.

Лестер и так почти мертв и хуже, чем есть, ему уже не будет. В какой-то степени это можно назвать милосердием… несколько извращенным, но когда у братства все было нормально, как у большинства разумных существ под этим небом?

Мне-человеку жаль.

Мне-сирене и впрямь все равно.

Я развернулась и покинула подвал, ни разу не оглянувшись.