Под маской порока-2-Не отпускай меня

Эпилог

«Моей любимой сестре и самой лучшей подруге на свете. С благодарностью за все, твоя Ева».

Я аккуратно вывела свою подпись и ниже нарисовала сердечко. Критично обозрела дело рук своих, закрыла книгу и, не удержавшись, провела подушечкой указательного пальца по позолоченному тиснению на черной обложке, контуру маски и розы, буквам названия.

«Под маской порока», автор — леди Скай.

Мое детище, мой первенец.

Я все-таки сделала это.

Написала роман и даже не один, хотя «Под маской порока» — первый изданный, причем в официальном издательстве и с неплохим гонораром, не в подпольной типографии, как было с книгами эротического жанра во времена моей учебы в Тирсе. И мне не помешали ни шесть лет, посвященных изучению мировой литературы в университете имени Вильгельмины Атрийской, ни жизнь на две страны, ни бесконечные подколки Галена по поводу моих эпистолярных опытов. Разумеется, «Маска» роман отнюдь не автобиографический, все события и действующие лица вымышлены и любые совпадения с реальностью совершенно случайны… почти. Все же странно было бы написать историю о девушке, втянутой в любовный треугольник, что постепенно перерос в тройственный союз, и при том не опираться на собственный опыт. И большую часть эротических сцен мы с Галеном сочиняли вдвоем, как ни удивительно. Подшучивания подшучиваниями, но Гален счел своим прямым долгом внести собственный вклад в развитие жанра… да и после написания надо всенепременно опробовать все на себе… точнее, на нас… для улучшения реалистичности, как он сам уверял.

К моей радости, поступить удалось в тот же год, и откладывать на следующий не пришлось. Первые три года мы прожили в атрийской столице, лето проводили в путешествиях по всему континенту по эту сторону Восточного хребта, затем приобрели дом в Салине. Переводиться в афаллийский университет я не хотела, пусть и в нескольких высших учебных заведениях Афаллии через год после моего поступления тоже начали принимать девушек. В результате следующие три года мы болтались между двумя странами — у меня лекции в Атрии, у супругов клуб «Белая птица» в Афаллии. Мужья мои долго размышляли, чем им заниматься теперь, когда круг и партии остались в прошлом, и после обсуждений решили открыть клуб. Не мужской, не женский, не джентльменский, не строго для нелюдей, но для всех совершеннолетних, независимо от пола и происхождения, с алкоголем, музыкой, танцами и развлекательными программами. И, уж конечно, владельцы строго следили за защитой и безопасностью работающих там девушек и пресекали любые попытки купли-продажи женского тела на своей территории. Я же наконец призналась Галену, где работала в Тирсе… через несколько месяцев после переезда в атрийскую столицу. Как я и подозревала, реакция его была далека от спокойного принятия Вэйдалла, а уж когда он понял, что сомуж узнал о «Маске» раньше него и молчал все это время… в ответ я припомнила Галену сокрытие правды о близких отношениях Вивиан и Вэйдалла и заодно кабальный брачный контракт, в результате мы поругались и не разговаривали два дня кряду. Я обиделась на обоих супругов, Гален — на меня с Вэйдаллом.

Вэйдалл нас и помирил.

А я поняла, что мне слишком тяжело злиться и демонстративно игнорировать обоих мужей сразу.

Аиша и Арлес поженились, как планировали, и вместе с Айлиной перебрались в небольшой город недалеко от Салины еще до начала учебного года.

Марк несколько месяцев держался рядом с Тианой, сопровождал ее в «Маску», помогал где словом, где делом, верный, надежный и не требующий большего, прежде чем они во всеуслышание объявили себя парой. И лишь год спустя Марк сделал Тиане предложение руки, сердца и собратского яда. Пожалуй, это был первый за многие годы и даже века сознательный укус, привязка, образовавшаяся не под сиюминутным влиянием момента, инстинктов и запаха, но взвешенное решение двух взрослых нелюдей, любящих друг друга и понимающих, на что они соглашаются. Счастливая пара поселилась в том же городе, что и Аиша с Арлесом, где Тиана и Аиша вскоре открыли магазинчик сувениров. Совсем недавно Тиана призналась, что беременна и что Марк безумно рад грядущему отцовству.

Стасия тоже вышла замуж.

За Марка.

Не Марка-собрата, конечно, но за Марка Метьюза, временного учителя из минобразования Атрии. Господин Метьюз покинул Тирс прямо перед выпускным балом — экзамены он принял, выводы сделал, все, что требовалось, проверил и кому надо доложил, — однако прежде довелось ему столкнуться возле школы со Стасией, когда сирена ожидала меня для обсуждения фасона бального платья. Марк и Стасия разговорились, встретились раз-другой до отъезда временного учителя, затем подруга отправилась в столицу, где намеревалась продолжать карьеру будущего великого модельера, а за компанию разыскала в городе Марка. Они снова встретились и начали делать это регулярно и не успели мы подивиться хваткости подруги, как Стасия с гордостью продемонстрировала нам обручальное кольцо с бриллиантом.

Затеянная Эсмеральдой кампания по официальному признанию рожденных на воле суккуб и инкубов действительно свободными оказалась делом хлопотным, тяжелым. Понадобилось почти четыре года и активное участие и поддержка старейшего Дамиана, чтобы кланы неохотно согласились с требованиями Эсмеральды, отказались от преследования вольных суккуб и инкубов и приняли ряд условий, при соблюдении которых беглые могли обрести настоящую свободу. К сожалению, в результате кланы ужесточили охрану своих общин, наказания за попытку побега и начали клеймить низших, дабы не путать с вольными и гарантированно обозначить принадлежность беглеца к тому или иному клану как его собственность. Свести это клеймо было практически невозможно, и даже в случае успешного побега суккуба оставалась разыскиваемой невольницей, существом без каких-либо прав, вещью, которую за вознаграждение можно и нужно вернуть владельцу.

Ныне Эсмеральда жила в Салине и владела небольшим агентством по оказанию услуг сопровождения — и никакого интима. У Эсмеральды работало несколько вольных суккуб и Марго, получившая желанную свободу. И еще — Вивиан Дарро.

Нет, Вивиан сопровождением клиентов не занималась, она была вполне довольна жизнью, пребывая в статусе секретаря Эсмеральды. Промучившись в атрийской столице год от безделья, безденежья и безнадежности, Вивиан приняла непростое решение для девушки ее происхождения. Вопреки уговорам матери и недоумению братьев Вивиан пошла на курсы секретарей и после их успешного окончания начала искать работу. Я знала, что это Вэйдалл намекнул сестре, чтобы она взяла Вивиан к себе, однако, несмотря на столь явное протежирование, юная леди Дарро старалась изо всех сил, и Эсмеральда никогда не жаловалась на нее. Вивиан жила в Салине вместе с девочками Эсмеральды и неизменно держала вежливую дистанцию, когда им с Вэйдаллом случалось встретиться в агентстве. Возвращаться в Атрию Вивиан не торопилась, на мольбы матери оставить недостойное леди занятие и поспешить обратно в лоно семьи — и выйти замуж на благо вышеупомянутой — игнорировала, а афаллийская столица достаточно велика, чтобы я могла не беспокоиться по поводу возможных пересечений путей нечаянных связанных вне стен агентства. За прошедшие годы мы так и не приблизились к снятию приворота, более того, я начинала подозревать, что нам от него и вовсе никогда не избавиться, как нельзя вытянуть яд из крови Вивиан, и остается лишь смириться с неизбежным этим злом. По крайней мере, Вэйдалла больше не тянуло к молодой леди, как было в Тирсе — то ли сказывалась спокойная обстановка и мое присутствие, то ли факт, что настоящая сестра рядом и нет нужды искать заменитель.

Коринн наконец уехала в Гаалию к своей сестре. Если вдруг что-то случится, бывшая экономка всегда рассчитывать на помощь Вэйдалла, Галена и даже мою, но, зная о благоразумии Коринн, я не думала, что она станет нас тревожить по пустякам, без действительно веского повода. И не ошиблась.

Шагов я не услышала, однако усилившийся запах и эмоциональный фон подсказали, что Гален не только проснулся, но и заглянул в мой кабинет. Вошел, поцеловал меня в макушку.

— С добрым утром, птичка.

— Уже день, — возразила я с усмешкой.

Гален в клубе бывал чаще, чем Вэйдалл, и зачастую приезжал поздно — или, скорее, рано, — и спал до полудня. Университет позади, с выбором дальнейшей деятельности я еще не определилась, а писать могла в любое время, лишь бы в доме было тихо, и потому мне ночная работа мужа не причиняла пока неудобств. Ну а Вэйдалл, пользуясь утренним затишьем, предпочитал провести час-другой в саду. Мы и дом выбрали с участком побольше, чтобы Вэйдаллу было где развернуться. Зато теперь у нас самый красивый сад в округе, всем соседям на зависть.

— Пусть будет день, — Гален взял книгу, открыл на титульном листе. — Ты и для Глэйдис подписала?

— Конечно, — я отобрала у мужа томик, закрыла и положила на верх стопки уже подписанных экземпляров, громоздящихся рядом на столе. — Для всех моих подруг и для семьи. Они же знают, что я пишу и что я — леди Скай.

— И придется бедной Ди прятать это чтиво от мужа… Ты сказала, для семьи? Для всей семьи?

— Да. И для мамы тоже.

— И для Лавинии?

— Для Вин попозже.

Когда младшенькая наша станет немного постарше.

— И для Эсмеральды? — не унимался Гален, склонившись к моей шее.

— Если захочет.

— И для дедушки Дамиана?

— Обойдется, — отрезала я.

Одухотворенный лик старейшего и так не сходил с полос «Иной стороны», «Второго лица» и «Зеленого вестника» — известных периодических изданий для нелюдей, — а то и с первых страниц человеческих газет. Доживать свои дни в тишине, покое и уединении господин Дамиан Альберт Дике явно не собирался, он продвигал не только кампанию Эсмеральды, но и ряды других проектов и поправок в законах, выступал за равноправие среди нелюдей и даже поддерживал женское движение. Тем не менее, я по-прежнему не доверяла ему и не могла понять, почему Эсмеральда с ним связалась. Неужели больше не нашлось никого, кто бы сумел помочь в ее деле? Сейчас, спустя годы, я знала, что все слова и действия Дамиана в Тирсе были лишь частью его плана, очередной партии, пусть и направленной на благо, однако все равно неприятно ощущать себя марионеткой в чужих руках, статисткой, следующей послушно поворотам неизвестного ей сценария. Разумеется, Дамиан не предъявлял мне никаких требований, не настаивал на исполнении моей половины договора — еще бы, я ведь поступила так, как ожидалось, и роль свою отработала, — и, наверное, старшему было смешно выслушивать пылкий монолог Галена, из коего следовало, что согласно брачному контракту я не имею права заключать какие-либо сделки без присутствия и одобрения супругов. Перестарались, перестраховщики мои.

Впрочем, с контрактом, как и с приворотом, пришлось смириться. Зато в случае развода, смерти одного из супругов или исчезновения обоих я могла остаться богатой женщиной…

— Ты слишком строга к дедушке… — Гален выдвинул кресло, подхватил меня, поднимая с сиденья, и усадил на край стола.

Отодвинул кресло в сторону, провел ладонями по моим ногам от колен до бедер, собирая подол платья в складки.

— Га-ален, мне надо еще поработать, — я честно предприняла попытку посопротивляться действиям наглым и совершенно недвусмысленным, но полуобнаженный, взлохмаченный муж и кружащий голову запах будили совсем иные желания.

И ни необходимость уделить внимание новому тексту, ни донесшийся из глубины дома звонок телефона не могли отвлечь от перспективы занятия более приятного. А книги я могу и попозже отправить.

— А мне нужна моя добавка к утреннему кофе.

— Кажется, телефон звонит, — я обвила шею Галена руками, сама притягивая его ближе к себе.

— Ну и Дирг с ним. Надо будет — перезвонят, — и Гален впился в мои губы жадным нетерпеливым поцелуем.

Я охотно ответила, чувствуя, как окружающий мир постепенно уплывает куда-то. Лишь отметила краем сознания, что настойчивые телефонные трели стихли и аромат свежескошенной травы стал сильнее — наверное, Вэйдалл вернулся из сада в дом и снял трубку. Вспышка искренней радости обожгла и заставила удивиться — неужели такие хорошие новости? Гален отстранился, обернулся к двери, оставшейся приоткрытой.

— И что там? — повысив голос, спросил недовольно.

Дверь распахнулась шире, являя Вэйдалла.

— Беван звонил, — Вэйдалл окинул нашу диспозицию невозмутимым взглядом, однако никак не прокомментировал.

Впрочем, ныне он спокойно относился к попыткам Галена зажимать меня в укромных уголках при каждом удобном и неудобном случае, разве что мог одернуть, если случай представился совсем уж неудобный.

— Чего хотел?

— Сообщить, что Айшель стала мамой в третий раз.

Собратья по делу революции жили в Гаалии, что не мешало им поддерживать связь.

— Девочка? — уточнил Гален.

— Девочки, — поправил Вэйдалл. — Мама и малышки чувствуют себя хорошо, папы счастливы.

А я как-то разом смутилась и со стола спрыгнула.

Не из-за Вэйдалла, нет — в вопросах секса между нами не было ни тайн, ни вещей, способных вызвать стыд и неловкость, — но из-за детей.

Я по-прежнему не торопилась обзаводиться потомством и мужчины не настаивали — даже Гален, правда, в том заслуга скорее Вэйдалла, наверняка тайком уговорившего собрата не давить на меня, — хотя я понимала, им с их отцовским инстинктом, обостренным сильнее, нежели у людей, детей хотелось и сильно. Тем более теперь, когда университет я окончила, а вокруг, словно специально, сплошь беременные: то Айшель, то Тиана, то Глэйдис, ожидавшая первенца…

— Отличный повод позвонить и поздравить с пополнением семейства, — заметил Гален и вдруг хищно на меня посмотрел. — Да и вообще повод…

— К-какой повод? — насторожилась я и на всякий случай отошла от Галена подальше.

Но совершила ошибку, повернувшись спиной к Вэйдаллу. Молниеносный обмен понимающими взглядами, и меня обняли, подхватили на руки и понесли, несмотря на мои не шибко убедительные протесты.

В спальню.

Гален не отставал.

В конце концов, факт, что Вэйдалл не кидался на меня так, как Гален, вовсе не означал, что страсть между нами поутихла с годами или осталась лишь со стороны Галена. И я не возражала, хоть и могла иной раз поспорить для острастки.

А насчет детей… я подумаю.