Помощница Темного Графа

Глава 42

Часы тянулись бесконечно долго. Амелии казалось, скоро вечер, а не наступило даже время обеда. Она ждала возвращения Реймонда. Ждала, и боялась, что что-то пойдет не так и его не отпустят.

— Хватит тебе слоняться без дела. Ты и меня уже накрутила, — возмутился Руфус. — С тобой никаких нервов не хватит. Иди, займись разбором библиотеки, если в лаборатории все убрала. Найди себе занятие, глядишь, и время пройдет незаметно.

— А если Реймонда не отпустят? — со страхом посмотрела на кота Амелия.

— Иди, работай, — сердито ответил Руфус. — Библиотека ждет тебя. Когда приедет хозяин, я тебя позову. Иди!

Руфус прав. Но все мысли девушки все равно занимал Реймонд. Она поплелась в библиотеку и начала разбирать книги. Через некоторое время Амелия втянулась, и работа пошла веселее. Хотя тревожные мысли и не оставляли ее, все-таки разбор книг немного отвлекал от них.

На верхних полках стояли забытые всеми фолианты. Их никто не брал в руки десятилетиями. Стихи малоизвестных поэтов, так и не дождавшихся славы, кулинарные рецепты заморских стран, с редкими ингредиентами, мемуары ушедших в прошлое правителей, едва оставивших след в истории. Реймонду они были не интересны. Он хранил их только потому, что книги имели букинистическую ценность.

Надо бы составить опись и убрать их вообще с глаз долой. Пусть хранятся на задворках библиотеки. Амелия забралась на лестницу и взяла несколько толстых томов.

Она почувствовала легкое дуновение ветра, и поняла, что открылась дверь. Осторожно посмотрела вниз, боясь ошибиться. Она надеялась, что это вошел Реймонд. А вдруг не он?

У лестницы стоял граф Барр и смотрел снизу-вверх на Амелию. Смотрел и улыбался.

— Только не уроните на меня книги, — попросил он. — Моя голова может не выдержать такой тяжести.

— Реймонд! — радостно выдохнула Амелия и поспешно бросила книги на полку, чтобы и правда не уронить их на графа. — Реймонд, вы вернулись! — она едва снова не упала с лестницы, запутавшись в юбке.

На последней ступени все-таки споткнулась и Реймонд подхватил ее на руки, хотя в этом не было никакой необходимости. Он крепко прижал Амелию к себе.

— Я так скучал. Мне казалось, прошла вечность.

— И я очень скучала, — она положила голову ему на плечо.

— По моим бесконечным придиркам? — посмотрел ей в газа Реймонд, и улыбнулся своей необыкновенной улыбкой. Доброй и немного ироничной.

— И по ним тоже, — тихо ответила Амелия.

Граф опустил ее на пол, но продолжал обнимать. Сердце Амелии бешено стучало и пыталось выскочить из груди.

Губы Реймонда коснулись ее губ. Почти так же, как при прощании. Он поцеловал ее крепко, но не слишком уверенно. Словно граф опасался, что Амелия возмутиться. Но она не собиралась этого делать. Она ответила на поцелуй. Ответила неумело. И окончательно смутилась.

— Я люблю вас, Амелия, — прошептал ей на ухо Барр. — Очень люблю. Я не смогу жить без вас.

— И я не смогу жить без вас, Реймонд. Я люблю вас.

Он прижал Амелию к себе. Она чувствовала тепло его ладоней через шелк платья. Замерла, боясь пошевелиться и спугнуть волшебство момента. Амелия поднялась на цыпочки и коснулась губами его губ. Ей хотелось, чтобы Реймонд целовал ее не переставая. Целовал сладко, до головокружения, до боли.

Тихо скрипнула дверь. Амелия очнулась от волшебного наваждения. И посмотрела через плечо графа.

— Кто-то зашел? — обвела она взглядом библиотеку.

— Подозреваю, что это вышел Руфус, — рассмеялся Барр. — Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете. Люблю, бесконечно люблю тебя, — поцеловал он Амелию в кончик носа.

— Пойдем, — взяла она его за руку. — Посмотри, какой необыкновенный снег! Как это красиво!

Как-то незаметно они перешли на «ты».

Такого снегопада в Столице не было давно. Пушистые хлопья сыпались и сыпались с неба, укрывая город пушистым одеялом. Реймонд встал за спиной Амелии, обнял ее за плечи, прижал к груди:

— Ты будешь моей женой?

— Да, — она оглянулась на Барра и посмотрела снизу вверх. — С радостью. Но мы не будем спешить? Тебе надо сначала помириться с родителями. А мне рассказать все тете Оливии.

— Я обязательно помирюсь с родителями. И попрошу у тети Оливии твоей руки. И еще я сделаю тебе настоящее предложение. С фамильным кольцом. Нет, я не дарил его Александрине, — поспешно заверил Амелию Реймонд. — Это будет другое.

— Неважно. Это неважно, — Амелия смотрела на Реймонда восхищенным взглядом. Ей и правда было неважно, подарит Реймонд помолвочное кольцо или нет. Главное, они любят друг друга.

— Я не успел подготовиться к такому важному моменту как следует. Но я исправлю положение в ближайшее время.

— И это совсем необязательно, — Амелия положила руки на грудь Реймонда. — Я же согласилась стать твоей женой. Ты под домашним арестом? — вдруг спохватилась Амелия.

— Нет. Обошлось залогом. Я не должен покидать столицу. И ночью обязан быть в особняке. Полицейские будут наблюдать за мной.

— Но это все равно лучше, чем находиться в заключении. Тюрьма — это так страшно.

— Да, неприятное место. Но очень хорошо ставит на место мозги. Все дни, проведенные в тюрьме, я много думал. И понял, что делал недопустимые вещи. Я успел увидеться с дядей. Он заходил узнать, добрался ли я до дома. Будто я мог заблудиться.

— Он заботится о тебе.

— Да, он любит и понимает меня. Мы поговорили совсем немного. Мне не терпелось увидеть тебя. А дяде не терпелось поделиться со мной грандиозными планами по моему возращению в большую политику.

— Ты вернешься?

— Нет. Знаешь, тюремное заключение пошло мне на пользу. Я осознал, что не слишком отличался от подлеца Кларка.

— Нет, ничего подобного, — с жаром возразила Амелия. — Ты совсем не похож на него.

— Похож. Я тоже занимался шантажом. Только оправдывал это благими намерениями. И больше никакой Черной магии. Я подверг тебя опасности. Ты тоже могла попасть с тюрьму из-за моей безответственности. Нет, больше никаких сомнительных дел. Я сыт по горло политическими интригами. Хорошо, что меня уволили из Департамента Внутренних Дел. Мне нравится возглавлять сыскное агентство. Будем расследовать преступления, измены, кражи. Но никакой политики, никакого шантажа. Ты согласна?

— Я согласна, от шантажа мы откажемся. Но за сомнительные дела будем браться. Иначе будет скучно, — вздохнула Амелия.

— Уговорила, — поцеловал Амелию в висок Реймонд. — Мы переименуем наше агентство. «Тень» звучит слишком претенциозно. Назовем его просто «Сыскное агентство Амелии и Реймонда Барр».

— Нет. Будет «Реймонда и Амелии Барр», — поправила его Амелия. — Только так. Иначе я не согласна.

— Уговорила, — не стал возражать Барр.

Потом они долго сидели обнявшись на диване. Реймонд рассказывал о себе, о своих ошибках и промахах. Амелия говорила о своей жизни. Она, наконец, смогла рассказать печальную историю своего отца.

— То, что ты устроила с Кларком достойно восхищения. Ты не просто смелая, ты невероятно отважная девушка. Достойная дочь своего отца. Он бы гордился тобой.

— Жаль, в суде не примут признание Кларка, — вздохнула Амелия. — Признания, полученные под пытками и угрозами, не принимаются в качестве доказательств. Хотя я его не пытала, но угрожала. Так что нет смысла сверять почерк на доносе и его признании. Твой дядя сказал, что сослуживцы Кларка уже отправили ему повестку с требованием явиться на Суд чести. Не думаю, что Кларк туда пойдет. Но звания полковника его точно лишат. А еще Феликс Галан обещал вернуть мне письма, украденные мною у Кларка.

— Да, он тоже сказал мне об этом. И о том, что ты ждешь моего решения. Делай с ними, что посчитаешь нужным.

— Я хочу сжечь их.

— Правильно, — одобрительно кивнул Реймонд.

— И еще надо будет подумать, как вернуть драгоценности их законным владельцам. Мой список неполный.

— Это будет просто. Можно передать их надежному адвокату. Я знаю такого. Очень порядочный и ответственный. Он вернет их тем, кто сможет предъявить доказательство, что ранее владел украшениями — фотографию, или фамильный портрет. Да что угодно. Разумеется, это будет строго конфиденциально. Твой знакомый редактор даст об этом объявление в газете. Думаю, со временем найдутся все владельцы украшений. Дядя вряд ли оценит решение. Назовет это пустым благородством. Но он политик, а у политиков совсем другие взгляды и другая мораль. Я строил карьеру при дворе ради Александрины. Но ведь тебе это не нужно?

— Не нужно. Я не честолюбива. Это, наверное, плохо для спутницы потомственного аристократа… — призналась Амелия.

— Это великолепно! — сгреб девушку в охапку Реймонд. — В Департаменте я строил карьеру ради Александрины. Все-таки прекрасно, что она вовремя разорвала помолвку. Ведь тогда бы мы скорее всего с тобой не встретились.

— И это было бы ужасно, — Амелия поудобнее устроилась рядом с Реймондом и положила голову ему на грудь. — А сейчас я счастлива.

— Мы счастливы, — Реймонд поцеловал девушку. И поцелуй длился бесконечно долго.

За окном падал пушистый снег. Реймонд и Амелия сидели у камина, держались за руки и целовались. И это была настоящая сказка.