Последнее слово

Глава восьмая

В день праздника Мими стоит солнечная погода.

От моей квартиры до парка рукой подать, так что я могу собираться все утро — и это очень здорово, потому что я понятия не имею, что надеть.

И это не потому, что там будет Райан.

Окей, ладно. Это потому, что там будет Райан.

Не то чтобы я стараюсь для него. Мне важнее чувствовать себя уверенной, а еще — выглядеть как победительница. Потому что я ни за что на свете не позволю команде Райана Янссона победить. Я просто не вынесу эту его дурацкую улыбочку, которую он хранит для тех случаев, когда одерживает надо мной верх.

Как-то раз художественный отдел прикрепил к стене два варианта обложки и спросил нашего мнения, потому что Космо не мог решить, какая из них более цепляющая.

— Оранжевая, — тут же сказала я, постучав по распечатке пальцем. — Она яркая и бросается в глаза. К тому же на ней будут хорошо смотреться белые и розовые заголовки.

— Голубая, — возразил Райан, поглаживая подбородок и кивая на другую обложку. — Она мягче, теплее. Более располагающая.

Я уставилась на него.

— Мими, а ты что думаешь? — спросила я, подняв голову, пока она рассматривала два варианта.

— Я думаю… — она сделала паузу, ее взгляд заметался между двумя обложками, а потом — с тревогой, между мной и Райаном, — голубая. Смотрится лучше. Прости, — добавила она для меня.

Самодовольная улыбка на лице Райана…

У меня от нее закипела кровь.

Клянусь, он выглядел ужасно довольным собой на протяжении всего дня. В какой-то момент он даже начал напевать.

— Мне нельзя напевать? — спросил он, когда я его отчитала.

— Люди пытаются сконцентрироваться, — огрызнулась я.

— Мими только что говорила об этой песне, и я буквально пять секунд пел припев оттуда.

— Ага, да, на пять секунд больше положенного, — сказала я, хмурясь. — Тебе бы понравилось, если бы я просто начала петь, пока ты пытаешься написать важный журналистский материал?

Он бросил взгляд на мой экран.

— Ты гуглишь тупорылых крокодилов.

— И?

— Не похоже, чтобы ты писала важный журналистский материал.

— Я все еще пытаюсь сконцентрироваться.

Он нахмурился от замешательства.

— Во время рассматривания тупорылых крокодилов?

— Да!

Райан вскинул брови. К этому моменту несколько коллег уже повернули головы, чтобы прислушаться. Я заметила, что это вошло в привычку: как только мы с Райаном начинаем пререкаться по тому или иному поводу, остальной офис подозрительно затихает.

— Ты ищешь фотографии тупорылых крокодилов для статьи? — спросил он беззаботно. — Планируешь интервью с… тупорылым крокодилом?

Мими хихикнула. Я посмотрела на нее. Она быстро сделала вид, что занята чем-то в компьютере.

— Тебя не касается, зачем я гуглю тупорылых крокодилов, — заметила я.

— Тогда мое пение тоже тебя не касается.

— Касается, когда мне это мешает, а оно мне мешает.

— А то, что ты гуглишь тупорылых крокодилов в рабочее время, учитывая, что это не относится к работе, может мешать мне. Если ты потеряешь время и отстанешь от графика, нагонять потом придется мне.

Агрх.

В то утро по дороге на работу я слушала развлекательный подкаст, и один из ведущих упомянул тупорылых крокодилов; тогда я задумалась, правда ли у них тупое рыло? Я не смогла загуглить сразу, потому что в метро не было связи, и вспомнила об этом сильно позже.

Но я бы вряд ли смогла объяснить это Райану, да?

— Ты знаешь, что это глупый спор, — прошипела я.

— Харпер, мне кажется, что он не о крокодилах и не о моем пении. Мне кажется, тебя бесит, что все согласились с моим мнением и выбрали голубую обложку, а не оранжевую.

— Прошу! — загоготала я. — Все совсем не так.

— Значит, тебе все равно, что я был прав?

— Ты не прав. Это было субъективное мнение. — Я поерзала. — Просто так получилось, что в итоге худотдел и редактор выбрали тот вариант, который понравился лично тебе.

Райан кивнул.

— Значит, я был прав.

— Нет.

— Да, — настоял он.

— Нет, ты… — Я выдохнула, стараясь сохранять спокойствие. — А знаешь что? Это неважно.

— Что я был прав?

— Что у нас расходятся мнения, — подчеркнула я. — И я просила тебя больше не напевать, потому что это отвлекает, а не потому, что выбрали голубую обложку.

Он пожал плечами.

— Окей.

— Хорошо. Пение под запретом.

Мы умолкли и не разговаривали друг с другом до конца рабочего дня.

Очевидно, что я не могу отдать победу Райану сегодня, иначе он будет припоминать мне это вечно. И выигрышный наряд — ключ к этому: он должен быть достаточно спортивным, чтобы я свободно двигалась во время игр, но это не должна быть одежда для похода в зал, потому что ради дня рождения Мими нужно постараться.

Вообще-то, я даже рада, что Лиама тут нет, потому что мне приходится вывалить практически все из шкафа на кровать и на пол, чтобы рассмотреть имеющиеся варианты. Я с удивлением обнаруживаю совершенно забытые вещи, в том числе серые джинсовые шорты с высокой талией, которые импульсивно купила прошлым летом после просмотра кучи клипов Тейлор Свифт.

Я надеваю их и начинаю копаться в поисках чистой футболки. Нахожу ее, натягиваю через голову и заправляю в шорты, после чего пытаюсь решить, что надеть, если похолодает, выбор падает на пиджак с закатанными рукавами. Приложив некоторые усилия к макияжу (и при этом пытаясь сделать вид, будто я едва потратила на него время), я роюсь в прикроватной тумбочке в поисках новых солнцезащитных очков. Это обязательный аксессуар к наряду.

Я переворачиваю квартиру вверх дном и в процессе поиска становлюсь все более злобной и менее милосердной, выкидывая вещи из ящиков через плечо.

Спальня выглядит так, будто ее настигло торнадо, и я тяжело вздыхаю, понимая, что опаздываю. А затем оживляюсь, вспомнив, что уже носила эти очки на неделе! И они в футляре в сумке!

Я довольно натягиваю их на нос и выбегаю из квартиры, потом возвращаюсь за телефоном, который продолжает играть плейлист «Летний день» в моей спальне, и во второй раз — за подарком Мими, симпатичным золотым браслетом, коробочку с которым я оставила на кухне.

Заскочив по дороге за выпивкой, я прохожу через парк Брокуэлл и уже за милю вижу длинный садовый стол, украшенный по бокам розовыми, белыми и серебряными шариками, на нем расставлена посуда с едой для пикника и мини-холодильники. Каждый год Мими выбирает для своего дня рождения одно и то же место — прямо под огромным старым дубом, так что стол с едой находится в тени.

Я улыбаюсь, проходя мимо кучек людей, — они кружочками сидят по-турецки, смеются, болтают и потягивают сидр. Когда светит солнце, настроение поднимается у всего Лондона.

Я замечаю Ракхи, которая разговаривает с кем-то из школьных друзей Мими. Завидев меня, она сияюще улыбается.

— Как же я соскучилась! — говорю я, целуя ее в щеку. — Пожалуйста, скажи, что ты ненавидишь свой новый журнал и скоро вернешься к нам.

— Боюсь, что нет, — смеется Ракхи. — Мне вроде как очень нравится новая работа. Но я рада, что ничего не изменилось и ты по-прежнему везде опаздываешь.

— Это все из-за очков. Нигде не могла их найти.

— Дай угадаю, они все это время были в сумке?

— Вот видишь? Поэтому мне нужно, чтобы ты вернулась в «Нарратив» и присматривала за мной!

Ракхи хихикает.

— Как тебе работается с Райаном?

— Не спрашивай у нее о Райане, — вмешивается появившаяся рядом Мими и обнимает меня. — Она скажет, как сильно не хочет о нем говорить, а потом будет очень много о нем говорить.

— Эй! — Я толкаю ее в ребра. — Я не могу на тебя злиться, потому что ты именинница. Кстати, все выглядит очень здорово! Еда на вид такая вкусная! Это все домашнее? Может, надо было что-то испечь.

— Очень мило, но мы все знаем, что ты и выпечка несовместимы, Харпер. К тому же, все, что ты видишь, было предоставлено моими дорогими друзьями Марксом и Спенсером[17], — сообщает нам Мими, подтягивая белые брюки с высокой талией, к которым она надела яркий оранжевый топ.

Я даже не мечтаю надеть белые брюки в парк, где точно буду играть в спортивные игры и валяться на траве, но Мими, конечно, и глазом не моргнула. Она тот самый человек, который всегда выглядит очень аккуратно, как будто только пришла с шоу Виктории Бекхэм, где сидела в первом ряду, но при этом она тут же готова скинуть обувь и сыграть в лапту.

— Когда начнутся игры? — спрашивает Ракхи.

— Скоро, — обещает Мими. — Вы будете в одной команде, а я в другой. Но не переживайте, я не жду, что вы будете мне поддаваться, потому что я именинница. Я выиграю у вас в честной борьбе.

— О-о-о, ну вот, — говорю я с ухмылкой. — Да начнется соперничество, м-м?

— Никогда не поздно поднять дух здоровой конкуренцией, — заявляет Мими. Она заглядывает мне за плечо и улыбается. — Кстати о конкуренции, Райан здесь.

Я оборачиваюсь и вижу, как он пробирается к нам.

— Не забывай хорошо себя вести, Харпер, — строго напоминает Мими.

— Ты только что говорила о здоровой конкуренции.

— Ключевое слово — «здоровой», — настаивает она. — Все должно быть по правилам. Я не хочу разнимать вас, если вы наброситесь друг на друга с битами.

— Если бы это произошло, я бы точно победила. Видно, что у него слабый удар.

— Привет. — Райан подходит к нам, держа в руке пакет, в котором что-то громко звякает. — С днем рождения, Мими. Я не знал, какие именно напитки тебе нравятся, поэтому принес на выбор. — В другой руке у него контейнер. — Еще я испек немного «печенья миллионера». Кажется, ты говорила, что оно тебе нравится.

— Я его обожаю! Спасибо тебе большое, это очень мило. — Она с благодарностью забирает контейнер и заглядывает внутрь. — Выглядит потрясающе.

— Надеюсь, вкусное.

— Зная твой пекарский талант, уверена, оно будет очень вкусным.

— О, и я взял немного льда. Подумал, может пригодиться, — говорит он и достает пакет с кубиками льда. — У вас есть холодильник или что-то вроде того?

— Целых три! — оживленно кричит Мими, а мы с Ракхи скрываем улыбки: как радостно она готова продемонстрировать свои организационные навыки… — Никто обычно не вспоминает про лед. Я впечатлена.

— Рада снова тебя видеть, — начинает Ракхи и машет Райану рукой, пока Мими, пошатываясь, уходит с пакетом льда. — Мими много рассказывала про твою выпечку. Ты определенно превзошел меня с таким подходом к работе.

Райан краснеет.

— Я подкупаю людей тортами, чтобы им нравиться.

Ракхи хихикает.

— Кстати, как тебе в офисе? Все держат тебя в тонусе?

— Кто-то даже больше других, — замечает он, переводя взгляд на меня.

— Уверена, ты отлично справляешься с этой задачей, — комментирует она, хитро мне улыбаясь, хотя я притворяюсь, что игнорирую этот диалог.

— А как ты? — спрашивает Райан. — Как новая должность?

Пока Ракхи рассказывает про «Слик», я рассматриваю Райана. Он раздражающе хорош в голубых джинсах, белой футболке и расстегнутой рубашке цвета хаки с закатанными рукавами. И ему правда идут его очки «рэй бэны». Пока Ракхи говорит, он слегка наклоняет голову в мою сторону, как будто понимая, что я его изучаю, и я быстро опускаю глаза.

Когда Ракхи зовут коллеги из «Нарратива», которые еще не успели поздороваться, она извиняется и уходит. Я оглядываюсь в поисках кого-нибудь еще, чтобы не влипнуть в неловкую беседу с Райаном. В этот момент он открывает банку пива, и я вздрагиваю.

— Ты сегодня на взводе, Харпер? — спрашивает он, отпивая пиво. — Похоже, нервничаешь из-за предстоящих игр.

— Да ладно тебе. Я никогда не была так готова победить тебя.

— Откуда ты знаешь, что мы не в одной команде?

— Потому что Мими так сказала.

Райан вскидывает брови.

— Ах, так значит, ты обо мне спрашивала.

— Что? Нет! — Я чувствую, как мгновенно вспыхивают щеки.

— Наверняка спрашивала, раз уж Мими сообщила тебе, что мы в разных командах.

— Не льсти себе. Она упомянула об этом вскользь.

Райан кивает на биту и мяч для игры в лапту, лежащие на траве у стола.

— Хорошо играешь?

— В лапту? Да, очень хорошо.

— Правда?

— Ты удивлен. К твоему сведению, я очень хороша в играх с шарами.

Райан выглядит довольным.

— В чем-чем?

— О, только не надо пошлить, — отчитываю его я. — Ты понял, что я имею в виду. Нетбол, теннис, лапта. В школе я не очень любила бегать, зато в командных видах спорта преуспела. Учитель физкультуры говорил, что у меня отличная зрительно-моторная координация.

— Каким бы впечатляющим ни был этот комплимент, ты же понимаешь, насколько давно училась в школе? — отмечает он.

— Зрительно-моторная координация никуда не денется. Это навык на всю жизнь.

— Так и есть. И если тебе интересно, я тоже очень хорош в играх с шарами.

— Рада за тебя.

— Мне никогда не нравился бег на короткую или длинную дистанции. Казался мне… бессмысленным.

Я киваю:

— Я побегу, чтобы поймать мяч или выиграть очко после удара, но без причины бегать не стану.

— Именно. Мне нужно отвлекаться от бега. — Он делает паузу. — Я тебе когда-нибудь рассказывал, как поймал мяч и об этом написали в газете?

Я фыркаю.

— Ага, конечно.

— Нет, я серьезно, — настаивает он. — Мы играли в крикет со школой-соперником на местном поле, и я был на позиции принимающего — где-то далеко, вообще не обращал внимания. И вот бьющий игрок подкидывает мяч в воздух, и тот летит прямо ко мне. Я побежал быстро как мог, словил мяч и… шлеп! Упал спиной в озеро.

Я смеюсь.

— Не-ет, неправда.

— Клянусь, так и было, — говорит он, ухмыляясь. — Я встал из воды, а в руке сжимал мяч. Все посходили с ума. Это была моя лучшая поимка.

— Ты правда упал спиной в озеро?

— Чтобы не соврать, это был пик моей карьеры.

— Твоей продолжительной карьеры крикетиста?

— Пик моей карьеры, и точка. Я ни за что не превзойду тот момент. Даже если получу Пулитцеровскую премию. Моя фотография в озере с мячом попала на первую полосу местной газеты. Угадай, как ее подписали?

— Дай-ка секунду, — говорю я, сосредотачиваясь. — Что-то вроде «Вот так улов»?

— Если бы они были такими креативными. Но нет, — Райан смеется, — там было написано: Местный мальчишка, Ронан, решил искупаться во время игры в крикет.

— Ронан!

— Они исковеркали мое имя и даже не упомянули, как здорово я поймал мяч! Они так все повернули, будто я просто решил поплавать во время игры.

— Эй, ты хотя бы попал в газету. Это круто.

— Она до сих пор висит в рамке над камином у родителей.

— Значит, постараюсь сегодня не отбивать мяч в твою сторону.

— Наоборот, раз уж ты так хороша в играх с шарами, — подмечает Райан, улыбаясь в свое пиво.

Поймав его взгляд, я не могу удержаться от смешка. А потом вспоминаю, что вообще-то не должна наслаждаться его компанией, и быстро отвожу взгляд.

— Итак, все! — кричит Мими, хлопая в ладоши и привлекая наше внимание. — Ежегодные игры вот-вот начнутся. Все, кто принес свитера, бросайте их сюда, чтобы мы могли отметить границы поля для лапты.

Райан поворачивается ко мне.

— Пусть победит сильнейший.

— О, то есть мы, — заверяю я.

Он улыбается, и в уголках его рта появляются маленькие морщинки, его пронзительные глаза пристально смотрят на меня. Эта улыбка отличается от той самодовольной и высокомерной, которую я привыкла видеть за последние несколько недель. Эта улыбка теплая, искренняя и привлекательная.

Когда Мими начинает раздавать инструкции тем, кто принес свитера, Райан уходит, а Ракхи пристраивается рядом со мной.

— Я только что видела, как вы с Райаном смеетесь? — с любопытством спрашивает она.

— Нет, — говорю я в свою защиту, внезапно почувствовав волнение. — Я смеялась над ним.

— Может, он не настолько плох, как ты думаешь.

— Ты ошибаешься. — Я хмурюсь, наблюдая, как он удаляется, и отчаянно пытаюсь отогнать воспоминания, вызванные его улыбкой. — Он плох именно настолько.

Во время стажировки становится ясно, что мы с Райаном очень разные люди и работаем тоже совершенно по-разному. Все, что мы делаем, кажется, противоречит друг другу — даже поход за кофе. Я знаю, что журналисты предпочитают Райана, потому что он делает правильный заказ (мне пора записывать его перед уходом), но еще я знаю, что им больше нравится, когда кофе приношу я, потому что потом мы мило болтаем, а Райан просто отдает заказ в неловкой тишине.

Мы мало разговариваем за работой, чаще всего звучат взаимные поддевки. Ему нравится дразнить меня за то, что я обожаю реалити-шоу, но ему же хуже: Селия — огромная фанатка «Золотой молодежи Челси», так что мы сближаемся на этой почве, и я вижу его ревнивые взгляды каждый раз, когда Селия присаживается на мой стол и мы весело болтаем. Должна признаться, мне немного завидно, когда Райан намеренно оставляет на столе какую-то свою скучную военную книгу, а одна из старших репортеров подходит, чтобы попросить нас отксерить кое-что, видит ее и начинает расспрашивать, что он думает по этому поводу. Обычно Райану не даются непринужденные беседы, но если завести разговор о чем-то, что его интересует, — например, об авторе Бене Макинтайре и его книге про шпионов операции «Нептун»[18], — он резко раскрывается. До тех пор, пока не осознает, что все это время болтал, и не умолкает, а потом хмурит лоб, как будто стыдится того, что увлекся. Если бы он не был таким засранцем, я бы сочла это очаровательным.

С течением времени мы оба понимаем, что нам проще делить работу поровну, а не пытаться выполнять ее вместе, и выясняем, кому какое задание больше подходит, передавая их по необходимости. И у нас бывают моменты прекращения огня и даже… обходительности. Райан любит печь и часто делится своими вкусными творениями со мной. Я показываю ему, что в чай можно добавлять мед, и иногда, если у кого-то из нас щедрое настроение, мы даже можем приготовить друг другу послеобеденный чай с медом.

Но все очень быстро идет наперекосяк: через несколько недель Селия сообщает, что ее место вакантно — она написала заявление на увольнение и идет работать помощником шеф-редактора в женский глянцевый журнал «Флэр». По ее словам, если мы с Райаном захотим податься, у одного из нас будут все шансы получить эту работу, потому что мы уже освоились.

Значит, война.

Мы с Райаном из кожи вон лезем, чтобы впечатлить редакцию и превзойти друг друга. Мы ругаемся из-за того, кто будет выполнять дурацкие рутинные задачи, и наперегонки готовим аналитические записки: каждый старается, чтобы его ключевые пункты были полными, но оказывались на столе репортера, который их запросил, первыми. Самый кошмар происходит, когда мы оба ждем у принтера в надежде, что нажали «Печать» первыми, а потом осознаем, что картридж с чернилами нужно заменить — мы только что не ломаем аппарат, споря, как лучше вставить картридж, и устраиваем сцену. Окружающие замечают, что мы кричим друг на друга: «Ты очень медленный», «Ты все делаешь неправильно».

И вот когда я начинаю думать, что не переношу Райана, случается кое-что такое, что заставляет меня полностью в этом усомниться.

Все начинается с того, что как-то раз Селия приходит к нам вечером и сообщает радостную новость. Она хочет, чтобы мы вместе поработали над статьей для газеты.

— Подожди, ты серьезно? — спрашиваю я, выпрямляясь. — И она прямо будет опубликована?

— С вашим первым указанием авторства и так далее, — говорит Селия, посмеиваясь над нашими восторженными лицами. — Должна признаться, первый раз увидеть свое имя в печати — очень здорово.

— Что за статья? — с нетерпением спрашиваю я.

— Обзор, так что будет не слишком затруднительно. «Лучшие места для пикника в Лондоне». Очаровательно, правда? Моя идея, — с гордостью говорит она, — но у меня нет времени писать, так что я подумала, что этим можете заняться вы. Так как статья летняя, опубликовать ее нужно уже скоро, и материалы должны быть у нас к концу понедельника. Я понимаю, что сейчас четверг и сроки очень сжатые, но это отличный опыт. Подберите пять-шесть мест и напишите примерно по пятьдесят слов о каждом. И хоть вы и не в восторге, я правда хочу, чтобы вы поработали вместе. То есть никакого деления пополам, иначе стиль письма будет отличаться или повторяться и ничего не выйдет. Понятно?

— Без проблем, — говорю я с дежурной улыбкой.

— Отлично, — бормочет Райан напряженным голосом.

Селия качает головой.

— Господи! Что с вами такое? В любом случае удачи.

И мы сразу же не сходимся во мнении. Райан считает, что места для пикника стоит загуглить, я же думаю, что нам нужно выделить время и правда побывать в некоторых, чтобы потом принять решение.

— И как мы сможем посетить все места для пикника в Лондоне? — спорит он.

— Нам не обязательно посещать все, это было бы глупо. Только известные, — объясняю я.

— И единственный способ найти эти известные места — загуглить.

— Ладно, так и сделаем.

Он кивает.

— Отлично.

— И пойдем туда в эти выходные, — довольно добавляю я.

Он вздыхает.

— Райан, — спокойно начинаю я, — ты хочешь быть честным со своими читателями? Как они должны поверить, что это лучшие места для пикника в Лондоне, если авторы там даже не бывали?

— Наверное, ты права, — ворчит он.

— Я всегда права, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше. Так, завтра составим список мест, а потом… ты свободен в субботу?

— К сожалению.

— Это будет приключение, — убеждаю я его и добавляю: — Не переживай, мы возьмем вино.

— Думаю, это обязательно, — говорит Райан и расплывается в улыбке.

У нас получается приличный список, и всю субботу мы тратим на прогулки по Лондону, чтобы отобрать шесть лучших мест. Звучит скучно, но нет — это прекрасный и на удивление забавный день, потому что Райан кажется гораздо более расслабленным вне офиса. Мы оба берем с собой рюкзаки с вином и закусками, и в итоге останавливаемся на мини-пикники в каждом месте, начиная с Примроуз-Хилл и заканчивая Холланд-парком, где обсуждаем преимущества и недостатки всех обзорных точек.

К тому моменту, как мы добираемся до финальной точки — Гринвичского парка, — я уже достаточно пьяна. В парке довольно многолюдно, но, так как нас всего двое, нам удается занять место в центре холма, на самом верху. Налив себе еще вина, мы забываем о достоинствах парка и вместо этого начинаем обсуждать, почему захотели стать журналистами и какие у нас планы на будущее. Райан рассказывает мне, что хотел бы однажды написать книгу.

— О чем? — спрашиваю я.

— Не знаю, о чем-нибудь важном, — расплывчато отвечает он. — Может быть, проведу расследование о каком-нибудь ужасно несправедливом деле, пролью на него свет, чтобы добиться реальных перемен, а потом превращу это в книгу. Именно поэтому я хотел стать журналистом.

— Чтобы продавать книги на основе статей?

Он смеется.

— Нет, чтобы давать голос тем, у кого его может не быть.

Я говорю ему, что считаю это очень благородным, а я сама хочу быть журналистом просто потому, что люблю рассказывать истории людей. Райан говорит, что это тоже благородно.

В итоге мы как-то переходим к разговору о семьях, и он рассказывает мне о родителях, о своем шведском происхождении и о любви всей его жизни, ирландском сеттере по имени Крэкер. Он спрашивает о семье и меня, и я аккуратно съезжаю с темы, вместо этого рассказав парочку смешных историй времен университета: например, как я проходила прослушивание для участия в пантомиме и получила роль неговорящей утки.

Райан разражается хохотом, и я думаю, как приятно видеть, что он по-настоящему расслабился, и что мне бы хотелось чаще слышать его смех. Он ловит мой взгляд и, отвернувшись, я краснею.

Вспомнив, зачем мы здесь, я показываю на открывающийся вид и заявляю, что это мое любимое место для пикника в Лондоне.

— Не-а, — говорит Райан, покачивая головой. — Я за парк Баттерси.

— Но отсюда видно весь город!

Он улыбается, видя мой энтузиазм.

— Да, но мне больше нравится устраивать пикники у озера или что-то вроде того.

— А-а, я поняла, — говорю я, закатывая глаза, и пафосно пародирую: — Райану нравятся водные объекты, разве вы не знали?

— И что плохого в водных объектах?..

Я отпиваю вино, пожевывая краешек стакана.

— Ты вчера получила письмо насчет… работы? — осторожно спрашивает Райан.

— Да. Мне назначили собеседование. А тебе?

Он кивает.

— Ага, на пятницу двадцать седьмого августа.

— И мне. Вообще-то довольно жестоко назначать его за неделю до конца стажировки.

— Мне кажется, наоборот. Будет меньше неловкости, если мы не пройдем, — приводит он аргумент.

— Верно.

— Во сколько у тебя? — спрашивает Райан.

— В четыре.

— Мое в три.

— Сможешь поделиться советами.

В ответ он фыркает, чем моментально приводит меня в бешенство.

— Конечно, я пошутила, — ворчу я в свой стакан. — Я ценю тот факт, что ты бы ни за что на свете мне не помог.

Он замирает.

— Я не над этим смеялся!

— Ну конечно.

— Правда. — Райан хмурится и придвигается ближе ко мне, подталкивая меня локтем, так что теперь я смотрю прямо в его серьезные глаза. — Я смеялся над мыслью, что буду давать тебе советы, в которых ты, очевидно, не нуждаешься.

— Ой, да ладно! — Я вздыхаю и опускаю свой стаканчик на траву, где он тут же опрокидывается. — Я понимаю, что сегодня все прошло хорошо, но тебе не нужно притворяться и быть со мной милым.

— Я не притворяюсь. Я серьезно, Харпер, — настаивает он. — У тебя так хорошо получается со всеми общаться и естественно располагать к себе людей… Я бы тоже хотел так уметь.

Я хлопаю глазами.

— Ты это серьезно?

— Да, — говорит он без колебания. — Я могу работать как угодно усердно, но у меня нет твоей… — он взмахивает рукой, указывая на меня, — способности нравиться людям.

Я отшатываюсь, пораженная комплиментом.

— Оу! Эм-м… Спасибо.

Он кивает.

— Окей, ладно. По-моему, теперь мне нужно сказать что-нибудь хорошее о тебе, — выпаливаю я.

Райан смеется, и его плечи расслабляются.

— Ты гораздо более начитанный, чем я, — нехотя признаю я. — И информация обо всем на свете просто хранится у тебя в голове.

— Не думаю, что знаю больше твоего.

— Пожалуй, не о том, кто с кем встречается, — тут тебе, кстати, стоит наверстать, — но ты лучше разбираешься в экономике, истории и политике. Типа такого.

— Красноречиво.

— Я же автор.

Райан тепло улыбается, и у меня сводит живот. Мы сидим так близко, что дыхание перехватывает. И его взгляд резко меняется — все вокруг как будто становится заряженным, его глаза — напряженными. Я инстинктивно поднимаю подбородок, приглашая его сделать шаг. Он наклоняется ближе, и я чувствую вино в его дыхании.

— Головы!

Мы отскакиваем друг от друга, услышав чей-то крик, и всего в нескольких сантиметрах над нашими головами проносится футбольный мяч, который затем отскакивает от земли прямо у наших ног. За ним, спотыкаясь, бежит несколько мальчишек, извиняющихся на ходу.

Взволнованная, я смотрю на Райана, который выглядит так же растерянно, как я сама, — что, черт возьми, только что произошло?

— Нам пора… эм-м… возвращаться, — говорю я, проводя рукой по волосам.

— Да, уже поздно.

Мы собираем свои стаканы и поднимаемся на ноги, отряхивая с одежды траву, а потом возвращаемся к станции. Голова кипит от замешательства и волнения. Я надеюсь, что по пути домой Райан предложит мне еще где-нибудь выпить или, может, попробует снова меня поцеловать, но он лишь неловко прощается и выходит на своей станции метро.

На следующий день я просыпаюсь с похмельем и непрошеным чувством тревоги.

Я чуть не поцеловалась с Райаном Янссоном. О чем я только думала?