Последнее слово (Кэти Берчэл) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава двенадцатая

Похоже, у нас с Райаном теперь перемирие.

Когда вы вместе переживаете такое знаменательное событие, как рождение ребенка в лондонском кэбе, между вами неизбежно возникает связь, так что, как только я вхожу в офис в понедельник утром, Райан поднимает взгляд и улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ.

— Как выходные? — спрашивает он.

— Ничего интересного, — беззаботно бросаю я и сажусь на свое место. — А твои?

— О, все как всегда.

Мы оба поворачиваемся к экранам в приятном удивлении, и я замечаю, что Мими, глядя на нас, вскидывает брови. Она единственная из офиса знает, что произошло на балу, — мы с Изабеллой договорились никому не рассказывать, потому что эта история отлично дополнит эксклюзив о рождении ребенка, который она уже согласилась мне дать. Как только ее выпишут, мы возьмем у нее интервью и сможем вплести в сюжет драматичную историю родов. Если придержать подробности до релиза, статья возымеет гораздо больший эффект. Мы переживали, что таксист проболтается, но нигде до сих пор нет и намека, так что мы уверены: он понятия не имеет, кто такая Изабелла Блоссом.

— Космо сойдет с ума, когда прочитает эту статью, — сказал Райан еще в больнице, потягивая ужасный кофе из автомата. — Два его журналиста приняли роды у всемирно известной актрисы? Вот это сенсация.

— Не забывай, что речь о Космо, — напомнила ему я. — Он, скорее всего, подвинет это с первой полосы ради статьи о том, почему боулинг снова в тренде среди молодых успешных бизнесменов.

— Ты так плохо о нем думаешь?

— Он так плохо думает обо мне.

— Не может быть, — заявил Райан, нахмурившись. — Очевидно, он не ценит культуру знаменитостей в той же мере, что и ты, но он должен понимать, как ему с тобой повезло. Ты одна из лучших его журналисток.

— Если он так считает, то очень забавно выражает это. Ты же заметил, как он обращается с тобой, а как со мной. — Я вздохнула, а затем бросила на Райана подозрительный взгляд. — Одна из лучших журналисток?

Он пожал плечами.

— Я всегда так думал.

Его слова показались мне искренними, но, по-моему, в нем говорил переизбыток адреналина после принятия родов, так что не стоило воспринимать их слишком всерьез.

Тем не менее наших перепалок и едких комментариев становится значительно меньше. Мы почти нравимся друг другу. К примеру, когда ближе к обеду в понедельник Доминик из худотдела подходит к Райану, чтобы посоветоваться насчет макета статьи о деревенском крикете, тот изучает его с нахмуренными бровями, а потом поворачивается ко мне.

— Я не уверен насчет главной картинки, — говорит он. — Харпер, а ты что думаешь?

Я отрываюсь от чтения пресс-релиза о телеведущей, которая запускает свою линию одежды.

— Что?

— Что думаешь по поводу этой фотографии? — спрашивает Райан, показывая на свой экран. — Я не уверен, что она сюда подходит.

Пытаясь скрыть потрясение, я придвигаюсь к его столу, чтобы посмотреть на макет.

— Да, согласна. Мне кажется, не стоит делать акцент на одном игроке.

— Точно. — Райан кивает. — Здесь нужно чуть больше…

— Зеленого? — предлагаю я.

— Именно. Нужно увидеть картину целиком. Задать ей тон. Добавить немного…

— Атмосферы английской деревни.

— Да! — Райан сияюще мне улыбается. — Спасибо, Харпер. Так будет нормально, Доминик?

— Без проблем, — говорит тот, глядя на нас двоих в недоумении. Он уходит, но оборачивается, как будто пытаясь понять, что это только что произошло.

Чуть позже в тот день Райан заходит на кухню как раз в тот момент, когда я завариваю чай. Его очень удивляет, что я добавляю полпакетика сахара, а я, поймав его взгляд, закатываю глаза.

— Я иногда разрешаю себе чай с сахаром в качестве поблажки, — объясняюсь я, хотя вообще неясно, откуда у меня появилось желание оправдываться. — Не переживай, я знаю, как это неполезно.

— Вообще-то, меня смутило, что ты берешь сахар, а не мед, — рассуждает Райан и начинает делать себе кофе. — Я думал, ты фанатка чая с медом.

Я смотрю на него в изумлении.

— Ты… ты это помнишь?

— Конечно, — пожимает он плечами. — Ты же мне про него и рассказала. Я до этого никогда не добавлял в чай мед. Кажется, ты говорила, что тебе его раньше готовила мама?

— Только когда я болела, — подтверждаю я и кривлюсь. — Редкие случаи, когда мама утруждалась и проявляла заботу. Наверное, поэтому я нахожу в этом чае такое утешение.

Райан грустнеет, и я чувствую вину за то, что так резко перешла на серьезную тему, поэтому весело добавляю:

— Но я рада, что рассказала о чае с медом кому-то еще. Надеюсь, ты его до сих пор пьешь?

— О да. Самое то для похмелья. — Он показывает на мою кружку. — А ты перестала делать его на работе?

— Да, только дома. И то потому, что я ленюсь и постоянно забываю взять мед в офис, — говорю я.

Кофе Райана готов, так что я забираю свою кружку и мы вместе идем к нашим столам.

Когда я прихожу на работу на следующий день — Космо радостно и во всеуслышание заявляет, что я пришла позже положенного на двадцать минут и ему плевать, если причиной тому стал рабочий звонок, — Райан уже что-то печатает на клавиатуре, но поднимает голову, чтобы поздороваться, и возвращается к своей статье. Я бросаю сумку на пол, а потом замечаю, что среди раскиданных на столе вещей стоит кое-что еще: банка меда.

Я с удивлением беру ее в руки.

— Чтобы ты могла пить чай с медом и на работе, — просто объясняет Райан, после чего встает и идет к принтеру, чтобы что-то забрать.

Потом его зовет Космо, и я, ошарашенная, наблюдаю, как он уходит.

— Что у вас происходит? — спрашивает Мими, упершись подбородком в ладони, и хитро улыбается.

— Ничего, — говорю я, отмахиваясь, и опускаюсь в кресло.

Мими возвращается на свое место.

— Как по мне, совсем не ничего.

Игнорируя ее, я открываю рабочий стол и начинаю просматривать письма, время от времени поглядывая на банку меда, не в силах сдержать расплывающуюся улыбку.

Должна признаться, работа стала гораздо приятнее без постоянных споров по всякому поводу с Райаном, но все-таки меня слегка обескураживает тот факт, что он такой милый и что мне это так нравится. Я начала ждать встречи с ним каждое утро и чувствовать, как в животе порхают бабочки при виде этих удивительных голубых глаз и морщинок в уголках рта, появляющихся, когда он улыбается и здоровается со мной. И Мими права — он однозначно уделяет мне больше внимания, чем кому-либо еще в офисе. Во время общих обсуждений он молчит, но, когда мы вдвоем, его легко разговорить.

Плохо дело. У меня ведь есть парень. Я не должна радоваться чьей-то улыбке, особенно если этот кто-то — человек, с которым у меня есть история. И не просто история. А весьма неоднозначная.

И еще я начинаю сомневаться в Лиаме.

Я думала, что будет сложно хранить историю о ребенке Изабеллы в секрете от него, но это оказалось невероятно просто, потому что он не задал мне ни одного вопроса о бале. Вместо этого он стал рассказывать, как гордится собой за то, что оказался там и не побоялся подходить к людям и представляться, а еще что он точно подпишет контракт с этой группой, «Хало Скюд», самыми крутыми лайв-исполнителями, которых он видел.

— Ты должна прийти на их выступление в следующую пятницу, — сказал Лиам во вторник вечером, когда мы встретились в суши-ресторане недалеко от его квартиры. — Они идеальные кандидаты для большой статьи в журнал.

— В мой журнал?

— Да, разумеется, — усмехнулся он. — Материал о свеженькой новой группе, которая вот-вот взлетит на вершины хит-парадов. Поверь мне, на их выступлении тебе просто снесет крышу. Так ты придешь?

— Эм-м…

Я заколебалась, выбирая палочками ролл с тунцом. Я ничего не знаю об этой группе… И никак не могу отделаться от слов Райана, сказанных тогда на балу, что новые связи интересуют Лиама гораздо больше, чем… ну… я.

— Я так рад, что ты услышишь их вживую, — продолжил Лиам, приняв мое молчание за утвердительный ответ. У меня не было никакого желания поправлять его, так что я не возразила.

Отчасти моя неуверенность исходит из того, что я прекрасно знаю, что и сама обычно ставлю работу на первое место. Именно по этой причине мои предыдущие отношения не складывались. Встречаться со мной нелегко, так что, может, не стоит пока ставить на Лиаме крест. Он красивый, умный, целеустремленный…

Но он не покупает мне мед для чая.

— О чем думаешь?

Я вздрагиваю от голоса Райана. Все это время я мучилась мыслями о Лиаме, пока ждала свой айс-кофе в «Ростид», ближайшем к офису кафе.

— О, привет, — говорю я, краснея. — Я… э-э-э… думала о работе.

Райан кладет руки в карманы.

— О чем-то, что тебя беспокоит.

— Откуда ты знаешь?

— У тебя складка между бровями, — отмечает он.

— Извини?

Райан проводит кончиком пальца между своих бровей.

— У тебя появляется складка вот здесь, когда ты из-за чего-то нервничаешь.

— Неправда.

Он кивает.

— Правда. Это очевидно. Обычно ты достаточно расслаблена, но когда тебя что-то тревожит, появляется эта складка.

— Айс-кофе для Паркер! — кричит бариста из-за стойки, прочитав нацарапанное на стаканчике имя. — Здесь есть Паркер? Айс-кофе для Паркер!

Никто не реагирует, и я поднимаю руку.

— Кажется, Паркер — это я.

— Вот, держите. — Бариста ярко мне улыбается и отдает стаканчик. — Наслаждайтесь!

— Спасибо, — отвечаю я и, обернувшись, вижу повеселевшего Райана. — Что смешного?

— Ничего, Паркер, — он ухмыляется. — Наслаждайся своим айс-кофе.

— А ты что заказал?

— Мокко.

Я морщу нос.

— Мокко?

— Что плохого в мокко? — спрашивает Райан, в защитном жесте складывая руки на груди.

— Не знаю. — Я осматриваю его сверху вниз. — Ты пишешь про наземные мины и любишь, чтобы в кофе добавляли шоколад.

Он наклоняет голову.

— Я разносторонний.

— Очевидно.

— Мокко для Брайана! — кричит бариста, и эти слова — музыка для моих ушей. — Мокко для Брайана!

Он вздыхает, протискиваясь вперед, и говорит: «Я Брайан», а я в это время жду его с невероятно самодовольной улыбкой на лице.

— Ладно, Паркер, необязательно так лыбиться, — ворчит Райан, пока мы выходим из «Ростид» и в ногу друг с другом возвращаемся в офис.

— Надеюсь, мокко будет на высоте, Брайан.

— Знаешь, что на самом деле грустно? Я покупаю здесь кофе почти каждое утро перед работой, без пятнадцати восемь. Буквально в одно и то же время каждый день. Казалось бы, они уже должны меня запомнить. — Райан пожимает плечами. — Так ты не расскажешь, что тебя так беспокоило, что у тебя даже появилась эта складка, пока я не прервал ход твоих мыслей?

— Вся эта чушь про складку очень в духе «Когда Гарри встретил Салли».

Райан, кажется, в недоумении.

— В смысле?

— Ну, когда он в конце фильма бежит к ней на вечеринку, а потом произносит потрясающую речь, где говорит, что любит, как она морщит нос, — объясняю я.

— Я не смотрел. И, кажется, ты только что проспойлерила мне концовку.

Я ахаю, резко остановившись, и хватаю его за руку.

— Ты ни разу не смотрел «Когда Гарри встретил Салли»?

Райан качает головой.

— Это плохо?

— ДА! Это величайший ромком всех времен. Хотя нет. Подожди. Может, наравне с «Ноттинг-Хиллом».

— «Ноттинг-Хилл» меня всегда напрягал.

— Райан, прошу, только не говори, что тебе не нравится «Ноттинг-Хилл», потому что мы только начали сходиться во мнении и я не хочу возвращаться к постоянной ненависти.

Райан громко смеется.

— Вау, Харпер, все как на духу!

— Ну это же правда, разве не так?

— Да, думаю, да, — говорит он, и мы продолжаем идти. — Принятые роды однозначно рушат всякие барьеры.

— Так избавь же меня от страданий. Что именно в «Ноттинг-Хилле» тебя напрягает?

Он делает глубокий вдох.

— Ладно, сам фильм мне нравится, так что не паникуй. Но она же все время ведет себя очень грубо по отношению к нему, нет? Не говорит ему о своем парне, а потом приходит и уходит от него, когда ей захочется. Она ужасно с ним обращается. Я этого не понимаю.

— Все не так! Она… отcтраненная, — говорю я, хмурясь. — Ей нелегко быть голливудской звездой. Она никому не доверяет.

— Конечно, ты на стороне кинозвезды, — замечает Райан с понимающей улыбкой. — Ты когда-нибудь брала интервью у людей, которые тебе не нравились?

— Журналисты не раскрывают своих секретов.

— Ага! Значит, брала.

— Была пара человек, к которым, пожалуй, нелегко себя расположить, но я всегда стараюсь смотреть на вещи с их точки зрения. Мы же журналисты, Райан. Мы враги.

— Враги, благодаря которым у них есть публичность, необходимая для известности и успеха. Они ведут себя так, будто ненавидят нас, но на самом деле мы им нужны.

— Сложная истина. Именно поэтому я стараюсь быть на хорошей стороне. Какой смысл тянуть этих людей на дно? К чему это приведет?

— Верно, но ты должна оставаться честной со своей аудиторией, — говорит Райан, когда мы подходим к нашему зданию, и открывает мне дверь. — Если будешь писать только хорошее, они перестанут тебе верить. Как сказал мистер Дарси, «ваше мнение редко бывает одобрительным, и тем оно ценнее». Мне кажется, в этом что-то есть.

И снова он заставляет меня замереть.

— Ты что, только что процитировал Джейн Остен?

— Моя мама — фанатка Колина Ферта, — говорит Райан, пересекая редакцию газеты и по пути махая своим бывшим коллегам. — Цитировать экранизацию «Гордости и предубеждения» от «Би-би-си» — мой секретный талант. Мы раньше смотрели ее каждое Рождество.

Я снова догоняю его и чувствую, что эта информация поразила меня до глубины души. Иногда мне кажется, что я знаю Райана от и до, а иногда — что не знаю его вовсе.

— Ну вот, — говорит он вдруг, глядя на меня и указывая пальцем на мое лицо.

— Что?

— Вот твоя складка. — Он ухмыляется и садится за стол, поставив на него свой мокко. — Мое знание Джейн Остен тебя напрягает.

Покачав головой и стараясь как можно сильнее расслабить лоб, я открываю свой рабочий стол. И обдумываю теорию Райана, заставляя себя не смотреть на него. Конечно, он ошибается.

Дело вовсе не в его знании Джейн Остен.

А в нем.

* * *

Наше перемирие длится недолго.

Не стоит удивляться, что трещину этот новообретенный мир дает из-за Космо, который зовет нас обоих к себе в кабинет в четверг после обеда.

— Харпер, я прочитал твое письмо насчет интервью с Максом Шёбергом завтра в Манчестере…

— Оно должно быть суперским, — с энтузиазмом говорю я. — Они сейчас снимают там второй сезон детективного сериала, «Голубые огни», и его агент пообещала мне как минимум полчаса, может, даже час времени, а через неделю мы сможем отправить фотографа для съемки. Раньше у нас не получалось взять у Макса интервью, потому что его очень сложно выловить. А он совершенно культовый человек, безусловно. Это же он задал тренд на шерстяные свитера.

— Я думал, это была детектив из «Убийства», — вмешивается Райан.

— Она, конечно, их подсветила, но Макс носит шерстяные свитера в скандинавских детективах уже двадцать лет. И плюс его позвали сыграть свою же роль в английской версии шведского сериала, а это очень значимо. Ну то есть такое вообще случается?

— Правда. — Райан кивает.

— Вот насколько он хорош. Они просто не могли пригласить на эту роль кого-нибудь другого.

Космо нарочито откашливается.

— Я попрошу Райана взять у него интервью.

Я моргаю.

— Что?

— Интервью хорошо подойдет для журнала, но его напишет Райан, — настаивает Космо, складывая руки на коленях и откидываясь в кресле. — В этом есть смысл.

Я пялюсь на Райана, который, в свою защиту, выглядит так, словно тоже слышит об этом впервые.

— Космо, это мое интервью. Я знаю агента, и это я обо всем договорилась, — сообщаю я ему как можно спокойнее. — Я долго упрашивала ее о возможности с ним поговорить.

— Я знаю, — отвечает Космо, ерзая в кресле. — Но хочу, чтобы дальше этим занимался Райан.

— Но… почему? — спрашиваю я, и мой голос звучит чуть выше, чем мне бы того хотелось, — прямо как у обиженного ребенка.

— Райан — швед, — говорит Космо, как будто я не знала. — И Макс Шёберг — швед.

Я кладу руки на бедра.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Скорее всего, у них лучше получится наладить контакт, — объясняет Космо, начиная злиться. — Райан лучше поймет его самого, его происхождение и традиции.

— Райан швед наполовину, — отмечаю я. — Он вырос в Англии.

— Но я ездил на праздники в Стокгольм с отцом, — комментирует Райан и тут же съеживается под моим пристальным взглядом.

— Космо, — начинаю я, пытаясь контролировать свою ярость, — я нахожу подход к людям, у которых беру интервью, не благодаря тому, что мы одной национальности. Это никак не помогает актерам раскрыться.

— Райан — наш шеф-редактор, замечательный автор, блестящий интервьюер и, к тому же, швед, — перечисляет Космо, выпятив подбородок. — Если бы тебе пришлось выбрать одного человека из офиса, подходящего для интервью с Максом Шёбергом, кто бы это был?

— Это была бы я! — настаиваю я.

Космо вздыхает.

— Я уже принял решение, Харпер. Интервью возьмет Райан.

Я поворачиваюсь к Райану, чтобы воззвать к его совести.

— И ты согласен с этим?

— Я… слушай, — говорит он, поднимая руки, — я думаю, интервью должна взять ты, потому что ты о нем договорилась.

— Спасибо!

— Но при этом я думаю, что трюк со шведским происхождением может помочь ему расслабиться и быть более открытым во время интервью. Мы знаем, что он непростой человек, а иметь в запасе общие темы для разговора всегда полезно, чтобы растопить лед.

— Ты серьезно?!! — кричу я. — Я вот не начинала беседу с Одри Эббот со слов, что мы обе выросли в Лондоне, чтобы она расслабилась! Ну правда, Райан! Ты считаешь, что Макс Шёберг станет сговорчивее, если ты спросишь у него про любимую… песню «Аббы»?

Райан одаривает меня довольной улыбкой, но сейчас она мне совсем не нравится.

— «Абба» — первое, что пришло тебе на ум при мысли о Швеции?

— Да, и шнапс, — ворчливо признаю я.

— Кажется, у меня есть решение, — с оптимизмом заявляет Райан. — Мы можем поехать вдвоем.

Мы с Космо выглядим одинаково растерянными.

— Прошу прощения?

— Почему бы нам с Харпер не поехать завтра в Манчестер вдвоем? Тогда мы оба сможем взять интервью.

— Что? — Я качаю головой. — Ничего не выйдет.

— Выйдет. Ты лучший интервьюер в редакции, а я, как сказал Космо, тоже могу быть полезен, если речь зайдет о его детстве в Стокгольме, — предлагает Райан. — Нам ведь не в первый раз работать над статьей вместе, Харпер.

Я краснею от воспоминаний, но не успеваю ничего сказать, потому что вмешивается Космо.

— Я не уверен, как отношусь к тому, что придется оплачивать поездку в Манчестер вам двоим, хотя интервью спокойно может взять и один, — говорит он, нахмурившись.

— Мои родители живут в Дидсбери, и я все равно собирался съездить к ним в эти выходные, так что буду рад, если на меня тратиться не придется, — сообщает Райан. — По-моему, должно выйти отлично. Вдвоем мы сможем выжать максимум из одного из лучших шведских актеров. Мне правда кажется, что это разумная идея, Космо. Поверь мне.

Космо колеблется, но потом начинает медленно кивать.

— Ладно. Проблема решена.

— Но… но… — Я запинаюсь, пытаясь что-то сказать, но чувствую себя слишком ошарашенной, чтобы соображать.

— Харпер, Космо дал согласие, чтобы ты взяла интервью у Макса Шёберга, — отмечает Райан. — Все довольны, разве нет?

Я смотрю на него и понимаю, что, скорее всего, он прав. Космо бы не отступил и, как бы мне ни хотелось сделать все самой, выбора особо не было. Но пока я иду за Райаном обратно к нашим столам, разочарование все же берет верх.

— Поверить не могу, что ты это сделал! — шиплю я.

— Ты имеешь в виду, помог получить то, что ты хотела? — отвечает он, смутившись.

— Украл мое интервью!

Райан бросает на меня странный взгляд, а потом медленно отвечает:

— Нет, мне предложили твое интервью, а я сделал так, чтобы оно осталось твоим.

— Ты должен был отказаться.

— О, это ведь отличная реакция на просьбу твоего редактора? — говорит он с сарказмом.

— Ты невыносим.

— Как и ты! — хмыкает он. — Ты возьмешь интервью, как и хотела!

— Я возьму интервью, которого заслуживаю, потому что это мое интервью! — говорю я, повышая голос, так что люди на нас оглядываются.

— То, что ты о нем договорилась, еще не означает, что ты лучшая кандидатка, — возражает Райан. — И я не говорил, что это не твое интервью! Я говорю, что это лучший вариант из всех возможных!

Я тычу в него пальцем.

— Для тебя, не для меня. Если бы у тебя была хоть капля порядочности, ты бы отказался!

— Что ж, а я считаю, что будет лучше, если мы оба поедем!

— Тебе во все нужно сунуть свой нос, да? Ты просто хочешь доказать, что можешь сделать лучше!

— А ты не знаешь, когда нужно остановиться! — Райан трясет головой от возмущения. — Почему нельзя просто принять, что это разумное и самое логичное решение?

— А почему нельзя просто больше не воровать мои статьи? — рявкаю я, и мое лицо загорается от злости.

— Я не воровал твою статью! Я тебе помогаю!

— Мне не нужна твоя помощь! — кричу я.

Райан тяжело вздыхает и оглядывается на наших коллег, старающихся пялиться не так откровенно.

— Давай обсудим это позже, Харпер, — шепчет он, отворачиваясь к своему экрану.

Какое-то время я сижу, размышляя, но потом бросаю:

— Мы оба знаем, что ты украл мою статью.

— А еще мы оба знаем, что тебе просто обязательно оставить за собой последнее слово, — огрызается он.

Я фыркаю.

— Не обязательно.

Райан поднимает глаза к потолку, а потом начинает что-то яростно печатать.

В ответ я тоже начинаю сердито стучать по клавишам, хотя на самом деле пишу очень приятное письмо агенту, который мне нравится.