Последнее слово

Глава одиннадцатая

Я делаю шаг к нему. Взгляд Райана смягчается, злость сменяется чем-то другим. Напоминающим надежду.

— Райан, — шепчу я.

— Да? — не задумываясь, отвечает он и придвигается ближе, у него дергается рука.

Дверь из бального зала вдруг распахивается, и мы отпрыгиваем друг от друга. В коридоре появляется Изабелла Блоссом. Она захлопывает за собой дверь, а затем опирается на нее и в отчаянии прикрывает глаза, поглаживая рукой живот.

— Изабелла, привет! — начинаю я. Щеки все еще горят от такого взаимодействия с Райаном.

Изабелла приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на меня.

— Ох, привет, Харпер. Как ты?

— Хорошо. У тебя все нормально? Я не знала, что ты будешь здесь.

— Ага, да, может, мне не стоило приходить, — признается она с тяжелым вздохом. — Я думала, что если появлюсь сегодня, то сохраню лицо. Ну знаешь, хотела удостовериться, что все увидят, что после расставания я не сильно раскисла и…

Она делает паузу, на этот раз открыв оба глаза, и с подозрением изучает Райана.

— Не переживай, я могу за него поручиться, — успокаиваю ее я. — Мы работаем вместе.

— Так он журналист, — ворчливо предполагает Изабелла.

— Да, но что бы ты ни сказала, это абсолютно точно никуда не пойдет. К тому же его не интересует такая журналистика — правда, Райан? — говорю я, касаясь его руки.

— Да, — быстро отвечает Райан и кивает.

— Мне нравится твое платье, — комментирую я, любуясь бледно-розовой юбкой из фатина.

— Спасибо. Это «Версаче».

— Не знала, что «Версаче» шьют одежду для беременных.

Изабелла хихикает, вытирая лоб. Я вижу, что она обильно потеет и не совсем уверенно стоит на ногах.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — снова спрашиваю я, наблюдая за ней с некоторой тревогой.

— Да, порядок. Вроде бы. Здесь все такие назойливые и фальшивые. Я пыталась улыбаться, но в какой-то момент все стало чересчур, — признается она, вдруг кривится и добавляет уже напряженно: — А еще у меня, кажется, схватки.

Райан в панике поворачивается ко мне.

— У… у тебя что? — спрашиваю я, вытаращив глаза.

Она не отвечает, а вместо этого громко ахает и закрывает глаза.

— Изабелла, господи. — Я подбегаю к ней. — У тебя схватки?

— Я знаю. Они у меня уже давно. Как не вовремя. — Она морщится. — Нужно их приостановить.

— Ты не можешь приостановить схватки!

— Я должна, Харпер! — кричит она, ее глаза наполняются болью. — Я хочу, чтобы все эти люди знали, что Элайджа меня больше не волнует! Они все считают, что я страдаю. Поэтому я и пришла сегодня, даже несмотря на то, что утром у меня отошли воды. Мне нужно было доказать им, что я в порядке.

— Изабелла, — медленно говорю я и беру ее за руку, — если у тебя отошли воды, значит, ребенок вот-вот родится. Нужно отвезти тебя в больницу.

— Ребенок не родится еще какое-то время, не переживай, — говорит она, покачивая головой. — После отхождения вод могут пройти часы, прежде чем что-то начнется. И в любом случае мы не можем поехать в больницу. Не сейчас.

— Что?

— Если мы выйдем через парадный вход, нас увидят папарацци. Они окружат больницу, а я не хочу, чтобы они знали, потому что не справлюсь с таким стрессом и… а-а-а!

— Просто дыши. Вот так, ты умница.

— Я знаю, что я умница, — говорит она, морща лоб от боли. — Поэтому мне кажется, что до родов есть еще пара часов и я могу вернуться туда с гордо поднятой головой и показать им.

— Ты уже им всем показала! — настойчиво говорю я, взглядом прося Райана о помощи.

— Эм-м, да, ты доказала им, что с тобой все хорошо, — говорит Райан и встает около меня.

Изабелла с надеждой поднимает на него глаза.

— Правда? Они не считают, что после расставания я совсем раскисла?

— Ох, ну, — нервно начинает он, бросая на меня взгляд, и я подбадриваю его. — Я… эм-м… слышал, как кто-то говорит, что это расставание — лучшее, что могло с тобой случиться, потому что выглядишь ты потрясающе.

Она улыбается с облегчением.

— Ладно, а теперь нам нужно отвезти тебя в больницу, — сообщаю я максимально успокаивающим голосом. — Как связаться с твоим водителем?

— Мне нужен телефон, там есть его номер.

— Где твой телефон?

— В сумке.

— А где твоя сумка?

Изабелла оглядывается, а затем стонет.

— Не знаю. Кажется, я ее кому-то отдала.

— Своему ассистенту? Менеджеру? Гардеробщику?

— Я не знаю, кому-то! — хнычет она.

— Ладно, не переживай, я пойду поспрашиваю, — уверяю ее я.

Изабелла так сильно хватает меня за руку, что я взвизгиваю от боли.

— Ты меня не оставишь, — серьезно заявляет она. — Ты мне сейчас нужна, Харпер.

— Я могу поискать сумку, — предлагает Райан.

— Нет! Если ты начнешь спрашивать про мою сумку, люди что-то заподозрят, — рычит на него Изабелла. — Они станут интересоваться, где я, и все всё поймут! Вы оба останетесь со мной!

— С кем ты приехала? — задает вопрос Райан. — Я могу хотя бы попросить их помочь нам.

— Ни с кем, — ворчит она. — Я приехала одна. Я недавно рассталась с парнем, помнишь?

— Так, ничего страшного, мы здесь, — спокойно говорю я, а вот Райана ее яростный тон повергает в панику. — Мы можем выйти из отеля через черный ход и заказать такси. Да? Я уверена, что, кому бы ты ни отдала сумку, они за ней присмотрят. Окей, давайте двигаться, хорошо?

— Ладно, — говорит Изабелла, отталкиваясь от двери, и показывает на нас двоих пальцем: — Я сейчас не готова к вниманию прессы. Так что, если мы кого-то встретим, ведите себя как обычно. Ясно?

Райан кивает.

— Ясно.

— Ясно, — вторю ему я.

— Хорошо. Итак, кто-нибудь из вас знает, где здесь черный ход?

— Очень хороший вопрос, — комментирует Райан. — Харпер?

— Вообще-то, да, я знаю.

Они оба смотрят на меня в приятном удивлении.

— Откуда? — спрашивает заинтригованная Изабелла.

— Спасибо одному очень услужливому официанту, который показал мне дорогу, когда я помогала известному ведущему ток-шоу улизнуть отсюда.

— Он тоже сбегал от прессы?

— Тут поблизости шастала его бывшая. Он не хотел с ней встречаться. В любом случае… — я указываю на коридор, — нам уже пора идти.

— Точно, — Изабелла кивает и двигается вперед.

К сожалению, мои воспоминания о задних коридорах «Лангема» оказываются слегка размытыми — все из-за парочки мохито, которыми я наслаждалась в тот вечер, — и мы несколько раз теряемся. Это не очень нравится Изабелле, потому что схватки у нее становятся все чаще и болезненнее.

В какой-то момент Райан берет ее за руку и начинает повторять: «Дыши, дыши», а потом вдруг вскрикивает от боли, потому что она сжимает его пальцы со словами: «Сам, блин, дыши».

— По-моему, у меня сломан большой палец, — шепчет он мне, пока Изабелла неуклюже спускается по лестнице.

— Ох, бедняжка, нам всем тебя очень жаль, — отвечает она, услышав Райана. — Это, наверное, так же больно, как выталкивать из вагины баскетбольный мяч.

— Если честно, она права, — говорю я, сдерживая смешок. — Но не переживай, мы можем проверить в больнице и твою руку, если хочешь.

— Все нормально, — бормочет Райан.

Мы добираемся до коридора, который я узнаю, — до внешнего мира остается всего пара шагов. Несколько человек из кухонного персонала смотрят с недоумением, когда мы проходим мимо, но я говорю им, что мне нужен свежий воздух, не то меня сейчас стошнит, и они быстро показывают на нужную дверь без лишних вопросов.

Наконец мы вырываемся наружу. Мы с Райаном проверяем несколько приложений такси, но все они показывают, что свободных машин нет. Это оживленный вечер, а мы в самом сердце Лондона.

— Нужно вызвать «скорую», — предлагает Райан.

— Нет! Кто вызывает «скорую» во время родов? — сопротивляется Изабелла. — Мне просто нужна долбаная машина, чтобы доехать до больницы.

— Мне правда кажется, что вызвать «скорую» — хорошая идея.

— Никакой «скорой», — рычит она.

— Ладно, тогда я попробую поймать кэб на дороге. — Голос Райана звучит гораздо выше привычного, он вздрагивает под пристальным взглядом Изабеллы. — Подождете здесь немного?

— Конечно, не торопись, — отвечает Изабелла, — я же здесь не рожаю.

Я показываю палец вверх, когда Райан сбегает.

— Бедный парень. Это не его вина. Меня просто бесит, что мужчинам не приходится все это терпеть. О боже, — говорит она, пытаясь выровнять дыхание, и отбрасывает волосы с лица, — все должно было пройти по-другому.

— Все будет хорошо, я обещаю, — успокаиваю ее я. — Мы довезем тебя до больницы.

— Нет, я имела в виду… — она вскидывает руки в воздух, — что рожаю одна. Я думала, со мной будет Элайджа. Думала, что переживу все это рядом с кем-то. Отец ребенка и знать меня не хочет, а теперь я разрушила отношения с человеком, который с радостью был готов воспитать не свое чадо. Я совсем одна. Он вот-вот родится, а я… одна. — Изабелла смотрит на меня глазами, в которых блестят слезы. — Все должно было произойти не так.

У нее продолжаются схватки, и я обнимаю ее, пока она кричит от боли, а потом опять принимается выравнивать дыхание. Я с восхищением наблюдаю за ней и жду, пока приступ закончится.

— Изабелла, ты не можешь предусмотреть всю свою жизнь. Никто не может. Мало что происходит так, как должно. Такова жизнь, и мы выжимаем из нее максимум.

— Я знаю, но у этого ребенка не будет семьи.

— Ты что, шутишь? У ребенка будешь ты! — говорю я, сжимая ее руку. — Ты и есть семья. Поверь, ему никто больше не нужен.

— Я не знаю, получится ли у меня, — хнычет она.

— Конечно, получится. Я знаю, что у тебя все получится.

По ее щекам текут слезы.

— Я так не думаю.

— Изабелла, посмотри на меня, — требую я, а потом гляжу ей прямо в глаза и добавляю: — Ты все сможешь. Этому ребенку не нужен никто, кроме тебя, его любящей и замечательной мамы. Вот и все. Ему нужна ты. У тебя все получится, потому что по-другому никак. Да?

У нее дрожит губа, и она медленно кивает.

— Да. Ты права.

— Я права. Всегда права. Не забудь упомянуть это при Райане, когда он вернется.

Изабелла смеется и вытирает лицо тыльной стороной ладони.

— Спасибо, Харпер.

— Не стоит меня благодарить. Ты и так это все знаешь.

— Ну правда, — хрипит она, хватая меня за руки. — Спасибо тебе.

Я улыбаюсь, а Изабелла вздыхает.

— Где, черт возьми, Райан?

— Вернется через минуту, я уверена. — Я прикусываю губу и проверяю время. — Сейчас ему позвоню.

— Скажи, что, если через две минуты он не вернется в такси, я сломаю ему оставшиеся пальцы, — бормочет она.

— Так и передам, — говорю я и отхожу от нее на пару шагов, приложив телефон к уху. Когда Райан берет трубку, я шиплю: — Ты где?

— Пытаюсь поймать такси, — рявкает он.

— И как, успешно?

— Если бы было успешно, я бы уже приехал к вам, нет?

— Бога ради, Райан, должно же где-то быть хоть одно такси!

— Подожди. — Он вздыхает. — Это что… кажется, я вижу… желтый свет. Желтый свет!

— Хорошо! Скорее останавливай его!

— Я бегу на середину дороги, чтобы таксист точно остановился.

— Ты что?..

— Я на дороге! — кричит он.

— Боже, тормозни его рукой, как все нормальные люди!

— Я не могу рисковать! Так он меня точно увидит. — Голос удаляется, Райан кричит: «Такси, такси!» — и, я предполагаю, размахивает руками. — Харпер, он остановился!

— Да!

— Буду у вас через секунду! Стойте на месте!

— Поверь мне, — говорю я, бросая через плечо взгляд на Изабеллу, согнувшуюся почти вдвое и опирающуюся на стену отеля. — Мы не сдвинемся.

Я кладу трубку, а Изабелла поднимает голову.

— Харпер, мне кажется… Кажется, ребенок вот-вот родится! — Теперь она потеет еще сильнее.

— Все нормально, Райан остановил такси. — Я сглатываю. — Хотя, может, все-таки вызвать «скорую»?

— Нет. Нет, просто довезите меня до больницы.

— Обещаю, довезем.

Изабелла терпит длительные и болезненные схватки, я глажу ее по спине, и тут раздается гудок подъезжающего такси. Райан распахивает дверь и выпрыгивает наружу.

— Нужно посадить тебя в машину, — говорю я, пока Изабелла, пыхтя и отдуваясь, разворачивается к Райану.

Он кладет руку ей на плечо и аккуратно ведет к кэбу, приговаривая: «Все хорошо, Изабелла, ты молодец. Почти пришли, вот так».

— Вы же поедете со мной? — нервно спрашивает она, забираясь внутрь.

— Да, конечно, — успокаиваю ее я и усаживаюсь напротив, пока она ложится на сиденья.

Райан опускает сиденье рядом со мной, хлопает дверью и через плечо говорит водителю: «Поехали, поехали, поехали».

— Куда? — спрашивает тот.

— В больницу! Куда еще? А-а-ах! — вопит Изабелла, корчась от боли.

— По-моему, ближайшая больница — Святого Томаса, — судорожно говорит Райан. — Едем-едем!

— Пусть только не рожает в моем кэбе, — ворчит таксист, настаивая на своем. — Вчера тут человека стошнило. Я не хочу опять мыть полы!

Мы отъезжаем; схватки у Изабеллы все учащаются, и мы с Райаном панически переглядываемся.

— Харпер, садись и успокаивай меня, — говорит она, продолжая громко выдыхать и менять положение, то присаживаясь на краешек сиденья, то опускаясь на пол такси и укладывая на сиденье руки и лоб. — У нас будут партнерские роды.

— Это для меня большая честь, — говорю я ей, полная решимости выполнить свою работу хорошо.

Я пересаживаюсь на другую сторону и протягиваю Изабелле руку, которую она хватает и крепко сжимает.

— Я справлюсь, я справлюсь, — повторяет она между выдохами.

— Ты справишься, — говорю я, и Райан кивает в знак солидарности.

— Прошу, скажите, что мы уже подъезжаем! — визжит Изабелла, как раз когда мы останавливаемся в плотном потоке машин на Вестминстерском мосту, и затем кричит от схваток.

— Почти приехали! Уже очень близко!

— О боже, плохо дело, — хрипит она. — Не знаю, доедем ли мы. Я чувствую потуги. Нам нужно в больницу!

— Мы доедем, — успокаивает ее Райан, оглядываясь через плечо на огромную пробку на мосту. — Начнем двигаться через секунду.

Впереди раздаются гудки и злобные крики, и я вижу, как таксист смотрит на нас в зеркало заднего вида, а его лоб морщится от паники. Мы еще какое-то время стоим в пробке, а потом он начинает безостановочно сигналить — особенно когда Изабелла вскрикивает на слишком болезненных схватках.

— Двигайтесь! — кричит водитель в окно. — ЗДЕСЬ ЛЕДИ РОЖАЕТ!

— Харпер, — говорит Изабелла, сильнее хватая меня за руку; она снова меняет положение, и на ее лбу выступают бисеринки пота. — Нужно звонить в «скорую». Я чувствую потуги.

А я чувствую, что из меня будто выбили воздух.

— Ты у-уверена?

Она кивает.

— Ладно, не переживай, все будет хорошо, все будет в порядке, — успокаиваю я себя и всех остальных, а затем хватаю телефон и набираю 999.

— Да вы издеваетесь, — стонет таксист, шлепая рукой по клаксону. — Нужно было в первую очередь вызывать «скорую», а не кэб!

Райан открывает рот, но Изабелла бросает на него злобнейший взгляд.

— Только попробуй сказать что-то в духе «а я говорил»…

— Я и не собирался, клянусь. — Его глаза расширяются от страха.

Я объясняю ситуацию диспетчеру «скорой» помощи, пока Изабелла инстинктивно садится на корточки и кричит:

— У кого-то есть полотенце? Нам нужно полотенце! Ребенок сейчас родится! Но он не должен! Слишком рано! Потуги должны длиться целую вечность! Скажи, Райан!

— Я… эм-м… если ты меня там слышишь, Малыш, ты еще не д-должен появляться, — покорно бормочет Райан.

— ДА НЕ РЕБЕНКУ! Я ИМЕЛА В ВИДУ ДОКТОРОВ! — вопит Изабелла.

— Да, конечно, — шепчет Райан в страхе.

— Мы думаем, что ребенок вот-вот родится, — срочно говорю я в трубку. — Но, очевидно, это не должно произойти так быстро.

— Все роды проходят по-разному. У вас есть чистое полотенце? — повторяет спокойная женщина по ту сторону.

Быстрый, как молния, Райан стягивает свой пиджак и протягивает его нам.

— У нас есть пиджак, — отвечаю я, помогая Изабелле удержать равновесие.

— Попросите водителя остановиться и включить аварийные огни, — инструктируют нас.

Я повторяю сказанное, на что водитель отвечает: «Мы посреди пробки!» — а потом включает аварийные огни и открывает дверцу машины. Я наблюдаю, как он во всю мочь кричит в окно:

— Здесь есть доктор?

— О боже, ребенок рождается, — кричит Изабелла. — Райан, я чувствую его голову! ГОЛОВА ВЫЛЕЗАЕТ!

— Я готов, Изабелла, — говорит Райан, подкладывая под нее свой пиджак и ободряюще ей улыбается. Внезапно паника исчезает с его лица, будто в мозгу сработал переключатель и он понял, что должен активизироваться. — Не переживай, у нас все получится. Мы рядом. Ты справишься! Дыши. Вот так, ты молодчина.

Она не отводит от него взгляда и кивает.

— «Скорая» уже едет к вам, — обещает мне диспетчер после того, как я говорю, что голова ребенка начинает появляться. — Прибудет с минуты на минуту. Ей нужно тужиться.

— Изабелла, тебе нужно тужиться, — передаю я.

— ДА ЛАДНО!

— Вот так, Изабелла, — говорит Райан своим ровным и спокойным голосом — таким убедительным, что мне становится гораздо легче, как будто он правда знает, что делает. — Тужься сильнее, ты сможешь. Все будет хорошо.

Вдалеке слышится вой сирен, Изабелла орет и сжимает мою руку так, что я не чувствую пальцев. Райан держит свой пиджак прямо под ней, готовясь к появлению ребенка, так что, когда женщина в телефоне просит, чтобы мы не допустили его падения на пол, я заверяю ее, что мы все предусмотрели.

— Нужно еще потужиться, Изабелла. Ты большая умница, — говорит Райан с огромной улыбкой на лице.

— У тебя все получится. Давай еще раз. Ты справишься, — добавляю я, и Райан кивает.

Помимо стонов Изабеллы я слышу крик водителя:

— Едет! «Скорая» едет! Машины расступаются, чтобы ее пропустить! Почему вы так не сделали, когда я сказал, что мы тут рожаем, а? Оболтусы!

— Почти, Изабелла, почти! — успокаивающе говорит Райан, и я в неверии наблюдаю, как после еще нескольких потуг он оборачивает пиджаком ребенка. Крик прорезает воздух, и все мы выдыхаем с облегчением. Пока Райан кладет ребенка Изабелле на грудь, дверь распахивается и появляются парамедики.

— Это мальчик, — шепчет Райан.

По нашим лицам текут слезы. Мы с Райаном говорим Изабелле, что должны пропустить парамедиков, и, когда свежий воздух обдает мои влажные щеки, я замечаю, что таксист тоже плачет, с улыбкой глядя на малыша через окно. Водители из пробки выходят из машин и, прищурившись, смотрят на нас — в попытке понять, что происходит, пока синие огни «скорой» отражаются на их лицах.

Мы с Райаном смотрим друг на друга с большими глупыми улыбками.

— Поверить не могу в то, что сейчас произошло. Райан, ты был… невероятен. Я бы обняла тебя, но ты весь в крови.

Он смеется, глядя на свою рубашку.

— Отличная история для химчистки.

— Ты принял роды, — шепчу я в восхищении.

— Все благодаря командной работе. Ты чудесно с ней обращалась, Харпер. Она правда тебе доверяет.

Как только парамедик выходит из машины, чтобы поговорить с коллегой, я спрашиваю у него, все ли в порядке.

— Все замечательно. Вы отлично справились, молодцы. Мы сейчас повезем их в больницу и можем взять кого-то из вас, если хотите. По-моему, вы ей нужны.

— Езжай, — говорит Райан, указывая на свою рубашку.

— Нет, ты тоже должен поехать. Пожалуйста, — умоляю я.

Мы только что пережили вместе такое, что я вдруг чувствую пустоту при мысли, что он меня оставит.

— Встретимся там. Я пройдусь, это недалеко.

Мы наблюдаем, как Изабеллу из кэба переносят в машину «скорой помощи», и я киваю таксисту, промакивающему глаза салфеткой, которую ему предложил другой водитель.

— Нужно оставить ему хорошие чаевые, — шепчу я Райану.

— Не переживай. Я оплачу. Космо будет в восторге от этой истории. — Райан смеется. — Давай, не оставляй ее одну в «скорой».

— Увидимся в больнице?

— Обещаю.

Оторвавшись от Райана, я поспешно забираюсь в машину, и мы трогаемся, продираясь сквозь пробку. Я сижу сбоку, стараясь не мешать парамедику, и с улыбкой смотрю на Изабеллу с малышом.

— Ты в это веришь? — говорит она мне, ее глаза наполнены радостью и счастьем. — Веришь в то, что сейчас произошло?

— Нет. — Я смеюсь, а по щекам текут слезы. — Кажется, это доказательство того, о чем мы с тобой говорили: невозможно предусмотреть все.

— Это правда, — соглашается Изабелла, опуская взгляд на своего сына, теперь обернутого нормальным полотенцем. — Я бы не стала ничего менять. Все прошло абсолютно идеально.

— Еще бы. — Я киваю. — Очень по-голливудски.

Изабелла поднимает голову.

— В смысле?

— Это было возмутительно и экстраординарно, — говорю я, ухмыляясь. — И ты родила в «Версаче».

Я планировала сразу пойти домой после собеседования, но вдруг вижу у ресепшена Райана. При виде меня он вскакивает на ноги и подходит с настороженной улыбкой.

— Как все прошло? — спрашивает он, засунув руки в карманы.

— Отвратительно. Почему ты еще здесь?

— Подумал, что мы могли бы сходить выпить, — выпаливает он. — Неделя выдалась напряженная, так что мы это заслужили. Если у тебя, конечно, нет других планов.

Неделя и правда была очень напряженная: мы старались концентрироваться на своих привычных стажерских задачах и при этом втайне готовились к собеседованиям, жестоко запланированным на вторую половину пятницы. Собеседование проводила одна из старших редакторов, Марта, и еще там была Селия — в основном она просто делала заметки, но время от времени все-таки задавала вопросы, менее изнурительные, чем те, которыми меня забрасывала Марта. Я понятия не имею, справилась ли, но, когда Селия в конце открывала мне дверь, она прошептала, что я «молодец», так что сейчас я испытываю только облегчение оттого, что это закончилось. Последние две недели я тренировалась отвечать на вопросы, которые могут задать на собеседовании, и изучала информацию о «Дэйли Буллетен». По крайней мере, я могу отдохнуть, зная, что сделала все возможное.

— Звучит отлично, — говорю я, и Райан оживляется.

Он предлагает пойти в паб в северной части Лондона, раз уж нам все равно в ту сторону. Мы вместе едем на метро, обсуждая собеседование и вопросы, которые нам задавали, но потом приходим к мнению, что это скучные рабочие темы, а мы заслужили повеселиться, так что о работе больше говорить не будем.

В пабе, который выбрал Райан, оказывается много народу — единственное установленное мной правило: не ходить в бар, где я работаю, — в том числе большая компания нарядно одетых людей, по всей видимости собирающихся на какое-то официальное мероприятие. Нам удается найти пару стульев и столик внутри, за что я очень благодарна, потому что весь день ради собеседования проходила в туфлях на каблуке, а на улице, хоть сейчас и поздний август, назревает дождь. Как только мы садимся, Райан неодобрительно кривится, потому что я быстро протираю стол рукавом пиджака.

— Что? — вздыхаю я. — Все нормально.

— Пойду возьму салфетки за барной стойкой. Белое вино?

— Да, спасибо.

Райану кто-то звонит, и его телефон начинает вибрировать. Он говорит мне, что вернется через минуту, отвечает и выходит из паба. Я сбрасываю пиджак и оставляю его прямо на столе, а потом решаю сама пойти заказать напитки у барной стойки, если вдруг разговор затянется. Вернувшись, Райан стремительно направляется к бару, но я зову его и показываю на уже готовую бутылку в охладителе и два бокала.

— Прости, — говорит он и садится на стул рядом со мной.

— Я налью побольше, надеюсь, ты не против. — Я разливаю вино по бокалам.

— Не против, — говорит он с раскрасневшимися щеками. — Тот еще был денек.

— Не то слово. Поверить не могу, что они еще и отложили нашу статью про пикник. Думаешь, они ее вообще опубликуют?

— Я на это рассчитываю. Будем здоровы.

— Будем, — хмуро отвечаю я, чокаясь с ним бокалом.

— Чем ты так расстроена? — спрашивает Райан обеспокоенно.

— Ох, просто мне очень хочется, чтобы статью опубликовали и я могла показать ее родителям.

Он улыбается.

— Чтобы они гордились, да?

— Ха! — Мои слова застают Райана врасплох, и я поспешно объясняю: — Все сложно. И вообще-то, секундочку, разве мы не договорились не обсуждать работу? Давай сменим тему.

Нарядная компания по другую сторону паба разражается смехом и гоготом, и я киваю на них.

— Как думаешь, куда они собираются? — спрашиваю я у Райана. — Может, попробуем с ними подружиться и выбить приглашение?

— Нет, спасибо, — отвечает Райан, поглядывая в их сторону. — Я не фанат вечернего дресс-кода.

— Что? Я его обожаю! Это же так классно — наряжаться на пафосные мероприятия!

— Худшие мероприятия на свете, — ворчит Райан. — Нужно стоять в неудобном костюме, вести светские беседы и, что хуже всего, танцевать.

— И все это звучит отлично! — смеюсь я.

— Да, для таких, как ты, для кого это все легко. Для меня же это пытка, — робко признается он, пожимая плечами. — Я чувствую себя не в своей тарелке, будто мне здесь не место и все это знают.

Райан вообще видел себя в зеркало? Разве он не знает, какой он красивый? Да стоит ему только захотеть, люди будут бежать и спотыкаться, чтобы с ним потанцевать. Держу пари, он еще и отлично выглядит в смокинге.

Но я выпила недостаточно вина, чтобы произнести что-либо из этого вслух.

— Я бы лучше сходил в паб с другом, — заканчивает он.

— Как сейчас?

Он улыбается.

— Как сейчас.

— Тогда я рада, что ты счастлив. Но так, к сведению: светские мероприятия можно вынести, если полностью в них погрузиться. Все дело в отношении. Забываешь, что думают другие, веришь, что тут тебе и место, и сияешь.

Райан смеется и качает головой.

— У меня никогда не будет такой уверенности. Тебя окружает удивительная аура, Харпер, как будто ты можешь войти в любое помещение и чувствовать себя там абсолютно комфортно. Ты можешь заговорить с кем угодно.

— Как и ты.

— Мы оба знаем, что это не так, — говорит Райан, бросая на меня недвусмысленный взгляд. — Мне никогда не хватало смелости… для всего этого. Я очень неуверен в себе.

— Как и мы все.

Райан улыбается.

— Мой брат тоже так говорил, чтобы поднять мне настроение.

— У тебя есть брат?

Райан кивает, и грусть окутывает его глаза, он принимается крутить ножку своего бокала с вином.

— Ага. Адам. Он умер, когда мы были детьми. От лейкемии.

Сердце пропускает удар.

— Райан, мне так жаль.

— Все в порядке, это было давно. Ну, то есть я постоянно по нему скучаю, но… ты понимаешь. — Райан пожимает плечами. — Из нас двоих он всегда был тем самым уверенным ребенком.

— Ты так говоришь, будто в каждой семье есть такой.

Он хихикает.

— В моей уж точно. А у тебя есть братья или сестры?

— Да. Старшая сестра, Джулиет. Мы не общаемся. Она работает адвокатом в Лондоне, но мы не видимся. Я стараюсь не бывать дома, когда она приезжает в гости. Прости, звучит неблагодарно, учитывая, что ты потерял брата, — добавляю я виновато.

— Не глупи. Семьи — вещь сложная. — Поколебавшись, он добавляет: — Такое ощущение, что ты не очень близка с родителями.

Я вздыхаю.

— Это мягко сказано.

Райан кривится.

— Прости. Это, наверное, нелегко.

— Уж как есть. А ты близок со своими?

— Ага. Хотя они были не в восторге от моего переезда в Лондон. Они живут в Манчестере.

— А с кем тогда ты живешь тут?

— С соседом, он мой друг из университета. — Райан делает паузу. — Кстати, он уехал на выходные, так что квартира полностью в моем распоряжении.

В мгновение воздух как будто становится заряженным. Непонятно, только ли я это заметила. Скорее всего, Райан бросил это невзначай; конечно, он бросил это невзначай, Харпер, неужели ты думаешь, что это ради тебя? Чтобы ты считала, будто можешь спокойно пойти сегодня к нему домой?! Не будь дурой.

И тем не менее.

Это довольно странно для простого, брошенного невзначай комментария, нет? Я не спрашивала, дома ли его сосед. Он добровольно предложил эту информацию. Был ли это намек? Но зачем Райану это делать? Мы же не ладим! Мы едва можем поговорить, чтобы беседа не перетекла в полноценный спор! Я считаю, что он бесячий всезнайка! Он считает, что я примитивная любительница реалити-шоу и ужасная неряха! Быть не может, чтобы он хотел со мной переспать!

И тем не менее.

Он несколько часов ждал, пока у меня закончится собеседование. В Гринвич-парке между нами кое-что произошло. А сейчас мы ведем вполне милую беседу без каких-либо споров, так что мы все-таки не постоянно хотим перегрызть друг другу глотку. Может, мы все-таки ладим. Может, между нами есть какая-то… искра.

Я чувствую себя чересчур взволнованной и нервной.

Ладошки потеют.

И знаете, из-за чего это все?

Из-за его глаз. Они серьезные, нежные и пронизывающие одновременно. Как у него это получается? Это глаза Клаудии Шиффер, но никак не его! У него просто нет прав на такие глаза!

— Все нормально? — вдруг спрашивает Райан. — Ты как будто… сердишься.

— Кто, я? Все отлично! Все просто супер, — повторяю я, поднимая свой бокал и допивая его. — Схожу пописать.

Я спрыгиваю со стула и бегу в сторону туалета, жалея, что сказала в присутствии Райана слово «пописать». Помыв руки, я облокачиваюсь на раковину и рассматриваю себя в отражении. Слава богу, макияж не размазался (пока что). Я рада, что сегодня особенно тщательно подошла к своему внешнему виду из-за собеседования.

— Спать с ним — плохая идея, — говорю я своему отражению.

— Секс не бывает плохой идеей! — отвечает мне пьяный голос из соседней кабинки, и я вздрагиваю.

Я вылетаю из туалета в абсолютном ужасе. Слава богу, кто бы это ни был, она не видела, как я входила, и не сможет меня узнать.

Когда я возвращаюсь к Райану, он поднимает взгляд от телефона и улыбается. Той самой своей загадочной улыбкой — как будто знает что-то, чего не знаю я. Обычно в офисе меня это раздражает, но сейчас ко мне приходит резкое осознание.

Как сказала та незнакомка из кабинки: секс не бывает плохой идеей.