Проклятые сны

Глава 10

— Дара! Твою мать!

Недовольный голос Нерона вторгся в сознание с трудом, а я выразительно поморщилась, чудом сдержав стон. В ушах неповторимо звенело от встречи головы с полом, а в организме слезно выл каждый мускул, отказываясь подчиняться командам разума.

Но долго валяться мне не позволили, выразительно подтолкнув в бок. Что не помешало мне приоткрыть глаза спустя секунд десять, в течение которых я раздумывала, а не притвориться ли мне мертвой. Ну, или хотя бы без сознания.

Но Нерон знал меня слишком хорошо.

— Дара, — укоризненный голос заставляет вздохнуть, а первое, что я вижу — протянутую руку, — что с тобой сегодня творится?

Да если бы я знала!

Ответа на этот вопрос у меня не было ни для него, ни для себя.

Пробуждение с утра не отличалось от большинства предыдущих — та же мелодия будильника, то же нежелание просыпаться, та же попытка зевнуть и потянуться одновременно. И в первую секунду — иррациональная надежда, что вокруг увижу полумрак старой избушки знахарки, а не светлые стены собственной комнаты. Но нет, реальность встретила усмешкой и привычным интерьером. Огорчилась ли я? Да, ненадолго, но все же. Но меня быстро отрезвили две мысли. Первая — было замечательно, что на самом деле нет никаких парней, так жестко пострадавших от карающего кнута палача. И вторая — если бы это оказалось правдой, перспективы у меня замаячили бы просто чудовищные. Настолько, что хоть самой беги к тому палачу с просьбой сделать все быстро и безболезненно…

Однако, кое-что все же отличало это утро от предыдущих…

Мое самочувствие. Оно оставляло желать лучшего. Очень сильно желать. У меня было ощущение, что ночью не спала вовсе — с жуткой сонливостью и странным состоянием утомленности не справились даже три больших стакана крепкого кофе.

Впрочем, с этим бы я худо-бедно смирилась — не первый раз, после работы бывало и хуже. А вот боли в мышцах, которые не прошли ни после горячего душа, ни после зарядки причиняли нешуточный дискомфорт. Царило чувство, что я решила разом поставить рекорд и по бегу на дальние дистанции, и по прыжкам в высоту, и еще по десятку спортивных дисциплин без подготовки. Даже челюсти болели, добивая морально целиком и полностью.

На тренировку не пришла — приплелась. Ноги и руки слушались с трудом, а настроение царило где-то между «все бесите, разойдитесь» до «пристрелите меня, пожалуйста». Нерон, как всегда, о поблажках даже не подумал. Коротко поздоровался, как обычно, хотя и одарил чуть удивленным взглядом и приподнятой бровью. Но вопросов не последовало, а жаловаться я сроду не привыкла.

Поэтому, шипя и кривясь, переоделась и потопала в зал, где начала разминаться. А затем приняла предложенный Нероном шест, приготовившись морально к очень нелегкому спаррингу.

Какое там! Это даже спаррингом то назвать язык не поворачивался. Скорее избиением старой и больной женщины, которая падала, казалось, даже от колыхания воздуха, и запиналась о собственные ноги.

Нерон молчал. И хмурился. И еще более хмуро молчал…

И в тот момент, когда я пропустила очевидный, а от того еще более обидный, обманный маневр — Нерон сделал легкий выпад с шестом, заставив отшатнуться, а после — атаковал ударом ноги в голову, отправив меня в незабываемый полет с жестким приземлением — тренер не выдержал.

— У меня такое ощущение, что ты ко мне пришла в первый раз и совершенно забыла, чему я тебя учил все это время, — продолжил мужчина, все же заставив меня подняться на ноги, — это же элементарно! Мне уже кажется, что я тебе даже не нужен — сама свалишься на ровном месте! Не ожидал от тебя такого! Испытание послезавтра, а ты не то, что не стараешься, ты вообще готова сдаться без сопротивления! Ты заболела? Передумала идти в охотники? Дара, объясни мне!

Я молчала. Крепко закусив губу от неприятия происходящего и разглядывая свои и, заодно, и его кроссовки. Мои выглядели не в пример хуже. Даже в этом хуже… жопа, куда ни плюнь.

Хотелось плакать и ругаться одновременно. Вот только, если с плакать все было очевидно, то с руганью… на кого? На Нерона? Так вроде и не виноват? На себя? Так вроде тоже обвинить не в чем. Вот так и получается — проблема одна другой дебильнее, а решения один хрен не видать.

— Дара, не молчи, пожалуйста. — Нерон заговорил с такой заботой в голосе, что я удивленно подняла голову, уставившись ему в глаза. Чаще всего строгие и слегка насмешливые, сейчас в них застыли только тревога и участие, вводя меня в еще больший ступор. Таким тренер бывал исключительно раз в пятилетку. А уж когда он взял меня за руки, принявшись поглаживать по пальцам… в общем, потрясение оказалось настолько сильным, что я перестала думать и про слезы, и про рвущийся из груди мат. — Расскажи мне, что случилось? В конце концов, уж мне ты можешь доверять. Я же вижу, что ты сама не своя в последнее время. Проблемы? На учебе? Дома? Может, я могу помочь?

Я только отрицательно качнула головой. А потом все-таки решила добавить вслух:

— Нет, дома все в порядке. И на учебе тоже…

А вот лучшей подруге надо бы позвонить…

— Только не говори мне, что неожиданная любовь закружила настолько, что ты не спишь, не ешь и забиваешь на занятия?

— Чего? — Получилось хрипло, ошарашенно-возмущенно, а мой взгляд должен был сжечь тренера на месте.

Какая, к черту, личная жизнь? Неужели я произвожу впечатление настолько легкомысленной дуры? Вот уж не ожидала!

Но Нерон только рассмеялся, подмигнув.

— Ну, вот. Теперь вижу, ожила. Только бить меня не надо! — Он в притворной защите выставил ладони, выпустив мои руки.

А я, спустя пару секунд, сама чуть не рассмеялась. Да уж, шоковая терапия работает, как ни крути.

— Нет, просто с утра чувствую себя не очень, — организм тут же откликнулся тошнотой, заставляя сглотнуть, — может, и правда заболела. Подлечусь сегодня и буду, как новенькая.

Прозвучало не слишком уверенно, но всяко лучше, чем все сказанное до этого.

— Хорошо, — кивнул Нерон, принимая мои объяснения. А затем вздохнул, наклоняясь и поднимая наши палки, — надеюсь, что к испытаниям ты восстановишься. Потому что…

Он не договорил, но что-то царапнуло меня изнутри. Не знаю, что — голос тренера, его задумчивость или что-то еще. Но я решилась переспросить.

— Потому что, что? Что-то не так?

— Нет, испытания пройдут так, как и запланировано, — ответил Нерон настолько ровно, что стало понятно — подстава. Причем, такая, что ему очень-очень не нравится. А то, что он отправился к стене, больше напоминало попытку уклониться от разговора.

— А что не запланировано? — Настойчиво двинулась я следом.

— Дара, — обернулся тренер, водрузив два шеста на их законное место, — ты веришь в предчувствие?

Секунду подумав, я твердо кивнула. Верю. В последнее время я на многие вещи пересмотрела отношение.

— Так вот, у меня нет конкретных фактов, но предчувствие очень плохое. На испытании будет присутствовать глава Управления Летучих отрядов. И главы кланов.

— Что? Зачем? Это же не отборные испытания в охотники? — Изумилась я так, что начала слегка заикаться. — Да это даже не Финальные испытания! Да, предварительные, помню. Но они же сроду не присутствовали на таких? Тем более, что Финальные — всего через три месяца!

— Я не знаю, — покачал головой Нерон, нахмурившись, — хуже того, я вообще не представляю, зачем им это делать. И никто не знает. И это и настораживает больше всего…

Я снова вздохнула, хотя захотелось приложиться головой обо что-то твердое. Час от часу не легче! Еще и главы кланов… Если присутствие главы Управления еще худо-бедро натягивалось на банальное «присмотреться и оценить перспективы», то главы кланов не выходили из своих обиталищ месяцами, занимаясь только им известными проблемами и делами. И банальные промежуточные испытания — это не то, что не повод, а так «чих в вакууме»…

И беспокойство Нерона передалось и мне.

Что-то происходило, и от нас это старательно скрывали…

Попрощавшись, я направилась в раздевалку, обдумывая все сказанное. Приняла душ, достала одежду, и снова вздрогнула.

Потому что было еще одно, что не давало мне покоя с утра, заставляя мучиться от заполошных мыслей и догадок.

Браслет… тот самый, что я не снимала абсолютно никогда вот уже не один год. Тот, что не особо мне нравился, но все же болтался на ноге, иногда позвякивая и прикольно играя гранями камешков в лучах летнего солнца.

Он исчез.

До дома решила идти пешком. Пусть это и заняло больше часа, но мне даже будто стало легче. По крайней мере, желания лечь посреди дороги не появилось, и даже мышцы будто стали болеть меньше. Да и обдумать слова Нерона получилось нельзя как лучше.

Впрочем, додуматься до чего-то толкового в любом случае не смогла. Слишком много неизвестных содержало данное уравнение. Больше всего смущало, что даже Нерону не удалось узнать ничего толкового. А причины утаивать информацию от тренера должны были быть либо очень весомыми, либо крайне малоприятными. И почему-то внутри царила уверенность, что сбудется именно последний вариант…

Особых дел на сегодня у меня не было, поэтому я и не торопилась. В баре моя помощь пока не требовалась — после праздника царило затишье, а на учебе объявили перерыв аж на целую неделю. Испытания — слишком серьезный процесс, чтобы преподаватели не понимали, насколько все сосредоточены именно на них. Вот и решили избавить и себя и нас от лишних стрессов. Впрочем, это была стандартная практика каждый год.

Уже подходя к подъезду, я вдруг споткнулась. Ругнувшись сквозь зубы остановилась и, покачиваясь, стянула с ноги кроссовок, вытряхивая неизвестно как попавший туда камешек. Справилась довольно быстро, несмотря на путавшиеся, как всегда, шнурки. А когда выпрямилась…

Между мной и подъездом стояла фигура.

И она оказалась слишком знакомой, чтобы не узнать.

И слишком близкой, чтобы просто пройти мимо…

— Ирма?

Прозвучало растерянно и слегка виновато, но скрывать эмоции от той, что знала меня едва ли не лучше себя самой, я даже не подумала.

Она не ответила. Только смотрела мне в лицо, так внимательно и серьезно, что я не выдержала и отвела глаза. Я ведь хотела ей позвонить не раз и не два. И даже не десять. Брала телефон в руки, но, немного помучив аппарат, откладывала его в сторону. Потому что мой рассказ звучал бредом даже для меня самой. Монстры, галлюцинации, сны… тянуло на добротный приключенческий роман или на полноценный поход к психиатру, смотря с какой стороны посмотреть. И почему-то мне не хотелось этим делиться даже с Ирмой…

Нет, я не боялась насмешек или издевок с ее стороны. Дело было совсем не в этом. Просто в глубине души я осознавала, что для меня это важно — то, что происходило в моих снах было мистическим, волшебным, волнующим. И боялась, что вслух все прозвучит совсем иначе. Что я не смогу передать все оттенки эмоций и моего отношения к происходящему. И больше всего боялась увидеть непонимание и, хуже того, пренебрежение.

Что ее спокойный и рассудительный голос окажет то самое отрезвляющее действие, которое сделает сны — снами, а галлюцинации — галлюцинациями. Змейку — обычным украшением, а пропавший браслет — просто потерянной безделушкой…

Вот только я скучала по подруге. Мне очень не хватало наших разговоров и переписок по телефону перед сном, дурацких, только нам двоим понятных шуток…

Именно поэтому я и стояла сейчас, не в силах сделать шаг первой.

Потому что с одной стороны мне хотелось обнять ее, крепко-крепко прижавшись и стиснув в объятиях. А с другой…между нами незримой стеной встала тема, на которую я говорить не хочу и не могу. По крайней мере, пока.

Но тут Ирма заговорила первой…

— Дара, — тихо и почти отчаянно, настолько, что я в растерянности возвращаю взгляд на ее лицо. Решительности на нем нет и в помине, только глаза странно блестят, да и у меня давно комок в горле, — ты…ты больше не хочешь меня видеть, да?

Пауза.

И это вовсе не потому, что я пытаюсь подобрать слова или не знаю, что ответить. Просто сам вопрос…он настолько нелепый и неожиданный, что из горла пару секунд не вырывается ни звука.

— Что? — Оторопело выдыхаю я, когда первый шок прошел. — С чего ты это взяла?

Ирма замялась, переступив с ноги на ногу, а потом быстро выпалила, сцепив пальцы рук.

— Просто ты не звонишь и сбрасываешь мои звонки. Я тебя обидела тогда, да? Так и знала, что эта идея с гаданием была дурацкой! И ты…мы с тобой никогда так надолго не прекращали общаться…я решила, что ты больше не хочешь со мной дружить…

Последние слова прозвучали на грани слышимости, но отдавали такой болью, что я с трудом сглотнула.

Вот же я дура!

Дура и эгоистка!

Так зациклилась на своих переживаниях, что совсем забыла о том, что люди вокруг тоже что-то чувствуют, тоже думают…и иногда выдумывают такое, что хоть стой, хоть падай!

— Ирма! Что ты за ерунду говоришь! — Начала я решительно, но затем осеклась. — Я…я даже не думала об этом. Просто мне было стыдно за то, что я устроила тогда с тем злосчастным зеркалом. Что сбежала, испугавшись непонятно чего…а потом… Я очень хотела тебе позвонить, честно! Просто не знала, что сказать…

Мы посмотрели друг на друга с одинаковым выражением на лицах. Удивление, осознание, облегчение.

А затем с чувством рассмеялись, одновременно вытирая глаза.

И, наконец, обнялись — именно так, как мне хотелось, крепко и тепло, как в детстве.

— Кофе будешь? — Предложила я, поправляя на плече рюкзак. — Чая, извини, нет. Закончился. Но можно зайти в кондитерскую на соседней улице…

— Пирожные! — Решительно кивнула подруга, взяв меня под локоть. — С белковым кремом! И эклеры со сгущенкой!

Я была целом и полностью согласна.

По дороге Ирма рассказывала о том, что произошло за эти дни, как они с семьей провели праздник, про удачный поход в магазин за новой сумочкой, а я слушала и не могла перестать улыбаться. Мне, наконец, стало спокойно и хорошо. Словно кусочек самой себя вернулся на свое законное место, и воцарилась гармония.

И счастье.

Пусть и ненадолго…

— А Рита в тот вечер тоже почти сразу ушла. Только убраться помогла и сразу убежала, — несмело начала Ирма, когда кофе был допит, а пирожные уютно устроились внутри наших организмов, обещая просто неприличное количество калорий, — знаешь, мне кажется, что она тоже что-то видела. Просто ей это не понравилось. А может, я и придумываю сама себе снова чего-то…

Я только пожала плечами, одновременно собирая посуду со стола. Продолжать скользкую тему не хотела. Однако, что-то в словах Ирмы мне не давало покоя.

— А ты? Ты видела? — Не удержалась от вопроса, бросив на нее внимательный взгляд. И оказалась права.

— Знаешь, мне до сих пор кажется, что показалось. Или просто я весь думала о нем, вот и представила. Да там буквально секунду, не больше…

Она замолчала, а я, сполоснув чашки, повернулась, опершись на раковину вытирая руки. Настаивать не имела права, но любопытство оказалось сильнее — поэтому позволила себе настойчивый, почти умоляющий взгляд.

— Да ты его знаешь, — смущенно отмахнулась подруга, — это Крист.

— Кто? — искренне удивилась я, бросив измученное полотенце на спинку стула и плюхаясь с размаху на него же. — Твой сосед и бывший одноклассник? Которого ты на дух не переносишь и называешь исключительно пижоном и клоуном? Который…

— Да, да, ты все правильно поняла, — прервала меня Ирма и почему-то слегка покраснела. Интересно…

— Ну, поживем-увидим, — улыбнулась я почти нейтрально, оставив свои мысли при себе. Все же вопрос, как оказалась, весьма неоднозначный. И кто бы мог подумать, что Ирме он нравится…ведь всегда же…

А, впрочем, именно, что «всегда». Слишком яркая реакция на парня, которого терпеть не можешь. И как я раньше не заметила?

Если Ирма таким образом хотела выведать мои видения в ту ночь, то затея оказалась провальной. Немного помолчав и не дождавшись от меня инициативы рассказа, она переключилась на предстоящую премьеру весьма скандального фильма — мы договорились обязательно сходить вместе. Потом разговор зашел о планах на Новый год — да, рано, но почему бы и нет. Потом еще о тысяче нужных и не очень вещей.

В итоге, разошлись мы уже ближе к вечеру. Но я ничуть не жалела потраченного времени, скорее уж, с удовольствием бы повторила. Ирма оказалась мудрее меня, решившись на встречу. А я… я просто счастлива, что она у меня есть.

Убраться в комнате, впрочем, до полуночи я вполне успела. И даже посмотреть пару серий уже виденного сериала про любовь. Все же, если у меня в личной жизни пока тишина и покой, ничего не мешает попереживать за других. Тем более, что счастливый конец там обеспечен.

Хотя слова Нерона задели какую-ту струну в душе. Не обидели, нет. Просто любой девушке хочется, чтобы ее любили. Я видела вокруг достаточно примеров отношений, чтобы и позавидовать, и посочувствовать, но в целом — считала данное чувство прекрасным, вне зависимости от результата. Просто никто не встревожил душу до сих пор. Не заставил безрассудно рисковать, выбираясь через окно спальни на свидание глубокой ночью. Не мучил провокационными снами и пресловутыми «бабочками» в животе от одного прикосновения или многообещающего взгляда.

Эх…

С этими мыслями я и уснула, так и не выключив телевизор.

И сильно вздрогнула, когда, распахнув глаза, не увидела абсолютно ничего, кроме черноты.

А затем еще раз, когда надо мной прозвучал знакомый голос, в котором щедро плескалось облегчение.

— Очнулась, наконец-то… Дара, ты как?

Чернота слегка рассеялась полусумраком, а улыбка Каста, сидевшего рядом, ввела в полнейший ступор…