Проклятые сны

Глава 19

Яркий свет в глаза ударил так внезапно, что я едва не взвизгнула от неожиданности. А затем — с трудом удержалась на ногах, поняв, что не лежу, а стою.

Стою в той самой комнатке с кристаллом, продолжая прижимать к нему ладонь…

Сердце стучало где-то в висках — быстро, заполошно, все еще пытаясь переработать весь адреналин, который бежал по венам, а я чувствовала, как ужас запоздало отступает, позволяя дышать свободнее.

Оторвать руку от кристалла получилось с трудом — мышцы, словно деревянные, слушались плохо. Странно, но боли не было. Физическое самочувствие, в отличие от психологического состояния, тянуло почти на прекрасное. Ноющая боль в плече едва ли отвлекала на себя внимание…

Продолжая стоять на месте, я молча обхватила себя руками, отрешенно наблюдая, как «стекает» защита кристалла, открывая путь на выход. Меня лихорадочно трясло от какого-то противоестественного озноба, а мозг с трудом понимал, что произошло.

«Это не по-настоящему»…

Теперь слова Нерона воспринимались совершенно по-другому. Вот только было поздно. Очень-очень поздно.

Я уже успела пережить гибель подруги.

И уже успела понять, каково это, умереть самой…

Из комнаты я вышла быстро и не оглядываясь. Девушка, что встречала и провожала всех испытуемых, попыталась было меня окликнуть, но безуспешно. У меня просто не осталось сил реагировать на нее…

Теперь я понимала, почему у всех выходящих были такие лица. Потрясенные. Потерянные. Напуганные. Вряд ли мое лицо теперь отличалось хоть в чем-то… Хотя нет, одно отличие все же было. Наряду с этими эмоциями меня распирала злость. Зачем они так? За что?

Нерона я увидела почти на выходе с арены. Странно, что вообще обратила внимание, скорее всего взгляд просто выловил из толпы знакомый силуэт. Тренер встал с сиденья и спустился по лестнице вниз, явно намереваясь меня перехватить, но…

Я отшатнулась. И ускорила шаг, опустив глаза. Не смогла. Даже с ним. Здесь и сейчас была уверена лишь в одном — я хотела остаться одна. Подумать, осознать и собрать растерзанную психику во что-то приемлемое. Но уж точно не разговаривать. Не объяснять. Не переживать это снова…

Надеялась, что Нерон это понял и не обиделся. Хотя нет, вру. В этот момент мне было абсолютно наплевать.

Я быстрым шагом вышла из здания и направилась домой. Не на маршрутке, как обычно, а пешком. Почему-то казалось, что само присутствие людей рядом душит. Поэтому и шла, до боли стиснув кулаки спрятанных в карманы рук, опустив голову и нахохлившись. Не смотря по сторонам и выбирая наиболее пустынные улочки и дорожки. Стараясь ограничить контакты с внешним миром до минимума, отдав все силы внутреннему.

Я пыталась уговорить себя, что моя реакция на произошедшее слишком чрезмерна. Что сама выбрала этот путь и годы добивалась результаты именно для того, чтобы оказаться на передовой, истребляя нечисть и защищая покой людей. Тех самых людей, без дара и связанных с ним преимуществ и проблем. И уж точно не было секретом, что среди тех, кого буду защищать, окажутся мои родные и любимые люди.

Вот только…

Это понимание было абстрактным. То есть да, мы видели демонов на слайдах и видеороликах, изучали их слабости и преимущества, тысячи раз прорабатывали стратегии и прочее. Вот только вживую это оказалось в сотни раз страшнее и хуже. И теория, как оказалось, не имеет никакого значения, когда чудовище пытается превратить тебя в фарш, не заморачиваясь правилами дуэли.

И если я еще могла понять, зачем в данном испытании нас лицом к лицу поставили с демоном, пусть и «ненастоящим», то присутствие близкой подруги моей логике не поддавалось. Сейчас я осознала, что на самом деле Ирмы там не было. Что не ее проткнули страшные конечности твари. Что не ее глаза смотрели на меня с угасающей надеждой.

Вот только легче от этого не становилось.

Мне казалось, что я оказалась в центре чьей-то злой насмешки, когда исподтишка делают гадость, прикрываясь улыбкой и насквозь фальшивыми высокопарными словами, которые только звучат «правильно». А под налетом позолоты самая обыкновенная грязь, которая налипает, да так крепко, что не смыть…

Если главы общин, во главе с Зорганом, хотели «окунуть» нас в реальность, то им это, бесспорно удалось. Вот только зачем именно так? Правда ли хотели посмотреть, справимся ли без подготовки? Сможем ли выдержать высокий стандарт защитников? Или…

Или зачем?

На этот вопрос у меня ответа не было, хотя я и задавала его не меньше сотни раз, машинально шагая по холодному асфальту, темневшему на глазах от накрапывающего дождя. Погода портилась, но даже это не заставило меня ускориться. Да и вообще хоть как-либо отреагировать. Если бы кто спросил, тепло мне или холодно, не ответила бы.

Никак.

Мне было абсолютно никак.

Ужас, пережитый за те пару минут, когда на моих глазах умирала подруга, не уходил. Ведь умирала из-за меня. По моей вине. Потому что надо было быть расторопнее, умелее, смелее, ловчее…да как угодно, только не так, как вышло!

И теперь, впервые за всю свою жизнь, я не хотела такого будущего. Нет, страха перед демонами не сформировалось — от одной мысли об уродливом существе из испытания и его сородичах, меня охватывала жгучая ярость, а руки машинально искали рукоятку меча. Но работать в команде? Нет уж, увольте. Смотреть, как умирают твои товарищи? Захлебываться раз за разом от чувства вины? Гадать, кто же на этот раз не вернется, ты или кто-то из них?

Да гори оно все в аду!

Хотя…было больше похоже, что ад собирается переехать именно сюда.

И что с ним делать, я и представления не имела.

Отсрочка, пусть даже и случайная, а не по наставлению Нерона, была временная…

Домой я дошла, как ни странно быстро. Раньше так ни разу не получалось. Впрочем, этот факт я отметила равнодушно, почти сразу забыв про него. Как и не взволновало меня наличие обуви матери в прихожей — странно, что она снова оказалась дома посреди рабочего дня.

Я молча стянула куртку, пристроила ботинки на привычное место, и пошла к себе в комнату, даже не представляя, чем буду заниматься ни через минуту, ни через час, ни через сутки. Просто устало опустилась на кровать, поставив ноги на доску каркаса и уткнувшись в колени.

Сколько так просидела — не знаю. Только почувствовала, как затекли мышцы, когда подняла голову на еле слышный шум открывающейся двери.

Мама…

Я не удивилась — похоже, что от усталости эмоции подернулись серой дымкой, «срабатывая» едва ли на пятую часть от обычного. Хотя кружка с горячим какао, на поверхности которого плавали мои любимые зефирки, все же заставила приподнять брови. Еще и кружка моя любимая, с черными отпечатками кошачьих лапок, хозяин которых «натоптал» и сбежал в неизвестном направлении…

Забота. Это было так неожиданно, приятно и, что уж скрывать, необходимо, что на глаза навернулись слезы. Нет, даже с мамой говорить о том, что случилось на арене, не хотелось. Хотелось совсем другого… чтобы обняла, прижала мою голову к груди, как в детстве, и просто погладила по волосам, даря незримую, но такую важную в жизни любого человека поддержку и уверенность. Уверенность в том, что несмотря ни на что, у тебя есть заветный уголок, где надежно, хорошо и спокойно. Несмотря ни на что и ни на кого.

Твой личный незыблемый островок, позволяющий держаться на плаву.

— Не переживай, все наладится, — проговорила мама, сев рядом и погладив меня по спине. Не объятия, конечно, но тоже вполне неплохо. А какао приятно согревало озябшие пальцы.

Отвечать не стала, только плечами пожала. Да и что тут ответишь? Ничего фатального не случилось ведь, если смотреть на вещи здраво. А мои переживания никому кроме меня и не нужны…

— Хочешь, съездим куда-нибудь? Дня на три? Или на неделю? Развеемся?

Я только отрицательно качнула головой. Настроения развлекаться точно не было. Да и куда ехать? От самой себя не убежишь ведь.

Она только вздохнула, вновь проведя ладонью вдоль моего позвоночника. А я…

Я внезапно вспомнила. Про то, что Нерон был в этой квартире… и про недосказанности и тайны, на которые у меня скоро разовьется чесоточный лишай на нервной почве.

— Мам, — окликнула я тихо, но меня услышали, — а ты мне ничего не хочешь рассказать?

Шанс. Всем людям нужно давать шанс.

И я очень хотела, по-настоящему умоляла без слов, чтобы мама им воспользовалась. Потому что без доверия нет близости. Того самого «островка» нет.

Я ждала. Долго ждала. Настолько, что какао остыло, хотя я так и не сделала ни одного глотка. Вот только…

Мама не ответила. Посидела еще какое-то время, а затем, тяжело вздохнув, встала. Секундная заминка, а рука будто дрогнула погладить меня по голове…

Впрочем, скорее всего мне показалось.

И она ушла. Все так же промолчав, как и много раз до этого. Вот только сегодня от ее молчания что-то внутри оборвалось. Что-то безвозвратно изменилось, разделив нас на меня и ее. И от этого стало так тоскливо, что впору было завыть, распахнув окно. И плевать, что вместо ночи все еще царил день, а вместо луны по небу плавали серые низкие тучи.

Я поставила ставшую вдруг неприятно холодной кружку на тумбочку и легла, свернувшись комочком и накрывшись покрывалом с головой. Хотелось оказаться не здесь, а где-то далеко-далеко. Где никто меня не знает и никому до меня нет дела.

И забыть обо всем хотя бы ненадолго…

Глаза я открыла, кажется, через целую вечность. В голове стоял густой туман, как от долгого сна, вот только отдохнувшей я себя не чувствовала. Физическая усталость тесно переплелась с душевной, чтобы все можно было решить обычным сном.

Почему-то вокруг оказалось не темно — точнее, не настолько, насколько могло быть ночью в моей комнате, учитывая отсутствие луны и фонарей за окном. Сумрачно, но колеблющиеся отсветы чего-то красноватого скакали по странным стенам. Я повернула голову и вздохнула. То ли удивленно, то ли удовлетворенно, то ли сама не знаю, как. Я лежала на спине, укрытая то ли двумя, то ли сразу тремя колючими, но теплыми шерстяными одеялами. А сбоку уютно горел небольшой костер, переливаясь красновато-оранжевыми язычками пламени. Кто-то заботливо обложил все это великолепие небольшими камнями, и почему-то это вызвало странное умиление. Почти слезы.

Да, нервы совсем не к черту.

Обвела взглядом доступное пространство, приподнявшись на левом локте — и правое плечо тут же дало о себе знать, привычно заныв. Но до боли ощущение не дотягивало — так, легкий дискомфорт, не больше. Почему же на испытании организм так неожиданно меня подвел?

Но продолжать мысль не стала. Даже головой тряхнула, избавляясь от ненужных мыслей. Не хватало еще во сне на этом зациклиться.

И тут же наткнулась взглядом на еще одно тело, с другой стороны костра. Оно лежало ко мне спиной, но я без труда узнала — Каст. Надо же, в этом положении его спина казалась непривычно широкой. Будить его мне не захотелось — да и зачем? Поговорить? Ну нет, лучше уж помолчать. В одиночестве.

Выпутавшись из одеял, коих оказалось все же два, я накинула одно из них на плечи вместе с курткой, на которой лежала, и, пошатываясь, побрела к выходу. А на улице с удовольствием вдохнула свежий ночной, напитанный ароматами леса, воздух.

Обнаружилось, что вышла я из небольшой пещеры. Причем, очень удачно расположенной — среди обилия внушительных сосен, обнаружить небольшой вход в нее — я пригнулась, когда выходила — было непросто даже днем. А уж ночью и подавно.

Поежилась, поплотнее закутавшись. Вокруг царила тишина, насколько вообще можно обозвать ночную жизнь леса этим словом. Где-то что-то тихо шуршало, вздыхало, перебегало с места на место. Вдалеке ухнула сова. Или филин — я никогда не была сильна в орнитологии. А еще отчетливо слышалось журчание, выдавая источник воды.

Я немного подумала и двинулась на звук. Старалась ступать как можно тише, но удавалось плохо. Точнее, по сравнению с жителями леса, я напоминала неуклюжего слона — под ногами хрустели сухие ветки, и даже мягкая хвоя, толстым слоем устилавшая землю, не спасала. А буквально через два десятка метров деревья резко расступились, а я оказалась на небольшом, высотой всего в полметра, пригорке.

В моем сне никаких туч не было. На абсолютно чистом небе выделялась огромная луна, серебром расцвечивая неширокий, максимум в три человеческих роста, ручей. Это он, весело журча, привлек мое внимание.

И, как оказалось, не только мое.

Впрочем, этот силуэт я тоже узнала сразу. Парень сидел спиной ко мне, широко расставив чуть согнутые в коленях ноги, и задумчиво перебирал мелкие камушки, периодически бросая их в воду. Мне очень хотелось сесть так же, присоединившись, но не зря ведь Вел тут оказался один? Явно не искал компании, а навязываться я не хотела. Впрочем, ручей длинный, места всем хватит.

Я решила подняться немного вверх по течению — там как раз ручей огибал большой валун. Вел меня даже не заметит. Да и я ему мешать не буду.

Небольшой шаг назад…еще один…

— Сбежать решила? — Догнал меня мужской голос, заставив замереть от неожиданности. — Спускайся.

Он даже не обернулся, но сомнений не было — речь шла обо мне.

Третий глаз у него на спине, что ли…

Я только пожала плечами, несмотря на то, что никто не видел, и уже не настолько аккуратно, как полминуты назад, двинулась вперед.

— Просто не хотела тебе мешать, — получилось подогнуть край одеяла так, что хватило и закутаться, и подстелить под пятую точку. Сон сном, а камни вполне натурально отдавали холодом.

— Не говори глупостей, — коротко отрезал Вел в своей привычной манере. И снова кинул камешек, как мне показалось со злостью.

Странно. Если я его так раздражаю, то зачем позвал?

— Как узнал, что это я? — Простой вопрос, чтобы поддержать разговор. Почему-то молча сидеть оказалось как-то некомфортно.

— А кто ж еще? — Вел усмехнулся, наконец, взглянув на меня, хоть и искоса. — Каста я знаю всю жизнь, его шаги ни с чьими не перепутаю.

— Да мало ли, кто вокруг шарахается, — дернула я плечом, опустив голову и набрав в ладони мелкую гальку. Прохладные, круглые, слегка синеватые в свете луны камушки с негромким стуком собрались в кучку, а затем раскатились в стороны, когда я их отпустила.

— Угу, — снова хмыкнул Вел, — медведи после спячки если только.

— Что? — Удивленно вскинула я взгляд на парня.

— Топаешь, говорю, так, что всю живность распугала. Я услышал тебя еще когда ты из пещеры выходила.

— Ясно, — разочарованно выдохнула я. Вот так всегда. Думаешь, что ты воздушная фея, а по факту — медведь. Комплимент на уровне мировых стандартов.

Впрочем, Вел и манеры — вещи абсолютно несовместимые.

Я вздохнула, поправив на плече сползшее одеяло.

— Зачем встала? — Вопрос застал врасплох, и камешек сорвался с пальцев, едва долетев до воды.

— Захотелось, — откликнулась тихо, удивившись. Но не самому вопросу, а заботе, непривычно прозвучавшей в голосе парня, несмотря на грубоватый тон.

— Рана серьезная, лучше отлежаться еще день…

Договорить я ему не дала, вспомнив об одной немаловажной вещи.

— Кстати, о ране. Где стрела?

— Вытащили. — Как само собой разумеющееся, пояснил парень. — Ты сознание тогда потеряла, пока я тебя нес. Пока нашли лошадей, пока уехали на безопасное расстояние, пока разыскали эту пещеру… прошло несколько часов, ты потеряла много крови — надо было сразу стрелу вытащить, но мы опасались погони. Слишком уж наследили там…

Вел снова швырнул камень, который перелетел ручей, приземлившись на противоположном берегу. Он был зол, вот только причины я не понимала. Неужели из-за того, что я их задерживаю? Так бросили бы — судя по нашим немногочисленным разговорам, Вел был не из тех людей, что мучаются угрызениями совести слишком часто. Или Каст не дал? Это выглядело куда правдоподобнее…

— Спасибо за заботу, — откликнулась я задумчиво, покусывая нижнюю губу изнутри. Обиды не было. Почти. Да кому я вру — осознавать себя обузой, да еще и не по своей вине, оказалось весьма неприятно.

И тут же застыла статуей, ошарашенная внезапной мыслью. А ведь резкая боль в плече, судя по рассказу Вела, как раз совпадала по времени с моим испытанием… Но этого не может быть! Я же не могла спать и не спать одновременно! Каким образом ощущения от выдернутой во сне стрелы могли проникнуть в мою жизнь? Или…

Или это не сон?

А что тогда?

Вариант только один. Я схожу с ума. Медленно и верно…

— Не за что, — буркнул парень, выводя меня из ступора. И я всеми конечностями уцепилась за раздражение в его голосе, не желая продолжать размышлять на предыдущие темы.

— Слушай, не надо со мной нянчиться, — вспылила я, резко отряхнув ладони о штаны и вскочив на ноги, — спасибо за помощь, правда. Но, если ты торопишься, то я никого не держу. Ничего со мной не случится, почти здоровая.

Я отвернулась, собираясь уйти.

Что же за гадство то творится вокруг! Это чертово испытание, молчание мамы и Нерона, развал давно запланированной жизни! Еще и во сне все кривятся недовольно, будто я поперек горла каждому индивидуально встала! Пусть катятся на все четыре стороны, скучать не буду! Хоть отдохну от всех! Вон, на сосну залезу и буду матерные частушки орать, всяко лучше! И так блаженной считают — так надо соответствовать!

Про то, что рабство одним моим желанием не отменить, даже не вспомнила. Да и наплевать мне было в этот момент на все, откровенно говоря.

Но через две секунды все кардинально изменилось.

Именно столько понадобилось Велу, чтобы меня догнать и развернуть к себе, ухватив за руки для надежности.

— Дара! Ты что, думаешь, что я злюсь на тебя? — И грубый ответ чудом не сорвался с моих губ, напоровшись на удивленный взгляд парня.

Впрочем, мое молчание достаточно красноречиво, а Вел идиотом, при всей своей дурной натуре, не был.

— Да с чего бы мне на тебя злиться⁈

— Да откуда я знаю! — Повысила я голос снова, выдернув свои руки. Удерживать меня не стали, но и убегать я передумала, решив высказаться. — Ты лицо свое видел? Вечно недовольный, как будто тебе все должны, но не отдают! Грубишь, огрызаешься! А я тебе не навязываюсь, если хочешь знать! Хочешь, извинюсь даже? Так вот, извини, что вмешалась! Что не дала благородно сдохнуть на том сраном помосте! И за то, что вы теперь вынуждены меня терпеть! И за то, что меня не грохнули попутно стражники, тоже извини! Доволен⁈

— Дара…

Прозвучало так оторопело, что в любое другое время я бы рассмеялась. Но сейчас конкретно мне было не смешно. Вот вообще. Ни капельки. И слезы подкатили потоком, а горло перехватило в вынужденном спазме. Мне было тошно. Настолько, что хотелось орать, истерить и лупить, что ни попадя. И себя было безумно жалко. А еще злость накатила — да такая, что не помещалась внутри. На Вела, урода Зоргана, всех глав кланов, маму, Нерона и даже мышей под ногами. На весь мир. На всех и вся…

Я с силой сжала кулаки, до боли вдавив ногти в кожу, пытаясь справиться с эмоциональным безумием, но не помогло. Пришлось закусить губу. На языке появился отчетливый вкус крови…

Вот только громкий всхлип все равно вырвался, предвещая скорую истерику.

— Эй, ты чего? — Вел шокированно смотрел на меня, окончательно растерявшись.

— Да ну вас всех к е***ни матери, — с чувством выдохнула я, правда шепотом — голос отказывался слушаться. И вместе в новым, на этот раз тихим всхлипом, снова попыталась уйти. Не нужна была мне жалость. И уж тем более — от Вела.

Но и в этот раз мои желания и порывы оказались в очередной раз проигнорированы.

— Так, а ну иди сюда! — решительно сгреб меня за плечи парень, и с силой поволок к берегу, несмотря на мое сопротивление. Впрочем, не слишком уж активное, если быть честной.

Там парень усадил меня на свою куртку, а сам сел рядом, укутав в одеяло поплотнее и снова обняв за плечи, прижимая к теплому боку.

— Давай разберемся, — начал он решительно и без прелюдии, — я на тебя не злюсь.

— Угу, — буркнула я так, что согласием в ответе и не пахло. Настроение все еще значилось на отметке «паршиво».

— Правда, Дара! — Прозвучало так бескомпромиссно, что не поверить было невозможно. — Ты права, я злюсь. Но только на себя.

Молча сопела, хотя словам удивилась. В руках парня стало почти жарко и я потихоньку начала расслабляться, отогреваясь.

Впрочем, Велу мои ответы не требовались.

— Не такая я уж и сволочь, какой ты меня считаешь. — Я закатила глаза, но хвала небесам, этого никто не увидел. — Просто вся эта ситуация…выбила меня из колеи. Так глупо попасться, поверить Одарану, подставить Каста… Да я врагу такого не пожелаю! С ума сходил от одной мысли, что лучший друг мог умереть из-за моей глупости! И срывался на всех и вся! А потом этот поход в город… Я думал, что поумнел, все просчитал, спланировал! И в итоге — вновь всех подставил, а тебя вообще чуть не убили. А ты еще умудрилась и нам жизни спасти. Снова…

Я дышала через раз. Слова Вела отдавались странным чувством в душе, успокаивая и удивляя. Надо же… Нет, я помнила наш предыдущий разговор и его неуклюжие извинения. Но до конца все же им не поверила. А сейчас… сейчас чувствовала, что слова идут от души. От самого сердца.

— Прости меня, — наконец, выдохнул он после долгой паузы, — и за грубые слова, и за недовольное лицо. И за стрелу эту тоже… это все из-за меня, и, поверь, совесть у меня есть. И жрет она изнутри куда болезненнее, чем мне бы того хотелось. Просто не привык я вот так… делиться с другими. И прощения просить тоже не привык. Каст меня и так знает, как облупленного, а остальные… Я давно привык ничего не просить и ничего не получать взамен. И перестал обращать внимание на мнение чужих людей…

— Тогда зачем мне все это говоришь? — Не выдержала моя вредность, но Вел даже не нахмурился. Скорее даже улыбнулся, слегка. Я не видела — почувствовала.

— Не знаю, — он еле заметно пожал плечами, — наверное потому, что ты уже не чужая.

— А какая?

Вредности оказалось больше, чем обычно. Или это женская сущность неожиданно дала о себе знать? И почему мне вообще так важен его ответ? Кто бы знал…

— Такая. Ни на кого не похожая. Странная.

— С придурью? — Вот и провокационные вопросы пошли… как у двух супругов, когда на вопрос «Как ты считаешь, вон та девушка красивая?» лучше ответить, что вообще никого не видел и тебя тут не стояло, ибо в любом случае будет скандал.

— Нет. Особенная.

Ладно, засчитано.

Я выдохнула, окончательно согревшись. Луна и ручей снова стали набирать «волшебство», а слезы все же отступили, позволив ненадолго расслабиться.

Но очень ненадолго, как оказалось…

— Ну, а теперь ты рассказывай, — прозвучало над ухом, а я вновь нахмурилась.

— О чем?

— О том, почему так разозлилась, — Вел даже не знал, на какую опасную территорию вступает. Даже не догадывался…

А в груди снова все сжалось до боли.

Попробовала отрицательно качнуть головой, но мой молчаливый отказ проигнорировали.

— Да ладно, Дар, я унесу тайну с собой в могилу. Причем с моей прытью — довольно быстро, так что можешь не бояться. Не мы же с Кастом тебя довели. Или мы? Знаешь, вспоминая, как ты меня отбрила в том лесном домике, сомневаюсь, что причина реально в моем поведении. Ведь так?

Так.

Все так.

Снова накатили воспоминания. И слезы. И желание что-нибудь сломать.

Но как рассказать обо всем незнакомому парню? Вот просто так вывались все, что накопилось? Без утайки?

Немыслимо…

— Давай, будет легче, — прижал меня к себе на секунду Вел чуть сильнее, — вдруг, помогу чем…

А я сдалась. Ведь это всего лишь сон. Просто сон и ничего больше.

И Вел — это лишь отголосок моего подсознания, и это едва ли больше, чем разговаривать самой с собой. Тем более, что мне это сейчас было нужно. Очень нужно…

И, решившись, я начала говорить. Сбивчиво, невнятно, начав всхлипывать, а затем и вовсе перестав сдерживать слезы, закапавшие на одеяло. Мне было неважно, поймет ли меня Вел — конечно, поймет. Ведь все в моей голове, ведь так?

Я рассказала про маму и свой «запаздывающий» дар, про Нерона и тренировки, про мерзкого Зоргана и не менее мерзких глав общин, решивших почему-то избавиться от молодежи, про испытание и гибель Ирмы… где-то бессвязно, где-то сбивчиво, но я говорила, говорила, говорила…и не могла остановиться. Как будто поток, долго сдерживаемый плотиной, вдруг прорвался на свободу и теперь спешит раскидать стенки своей «тюрьмы» и высвободить всю мощь, что накопилась…

Вел молчал, периодически прижимая сильнее и поглаживая по плечу. И за всем этим потоком слов, слез и хлюпаньем носа, даже не замечала, что парень давно это делает машинально. Не видела я и того, как вытягивалось от удивления его лицо, пока, наконец, не застыло в окончательном выражении крайнего потрясения. И бросаемых на меня искоса недоверчивых взглядов тоже не поймала ни одного…

Когда слова иссякли, я еще какое-то время тихо плакала, избавляясь от остатков эмоций и переживаний. Вымотавшись постепенно до той степени, когда глаза сами по себе начали закрываться. Не от усталости, нет. Скорее требуя «перезагрузки» для души…

И Вел позволил моей голове лечь на свое плечо, а телу — расслабленно и тяжело привалиться к своему боку…

— Не хочу просыпаться, — с горечью пробормотала я в полудреме, когда от одной мысли вернуться в реальность снова на миг сжалось сердце. Здесь, на берегу ручья, на холодной неуютной гальке, рядом с малознакомым парнем, мне было куда комфортнее, чем в собственной постели. В собственном доме. В собственной реальной жизни…

И мне впервые захотелось остаться в этом сне подольше. Не на несколько часов, а на день, а еще лучше — на три, а совсем замечательно — на неделю. Захотелось так, как давно уже ничего не хотелось в жизни. И даже ладони на миг сжались в кулаки, а на веках выступила влага. А ведь мне казалось, что я выплакала все слезы до конца жизни…

— Что?

Вел откликнулся так тихо, почти шепотом, что я почти уверилась — показалось. Но все равно ответила, окончательно уплывая на волнах теплого и ласкового сна.

— Как жаль, что ты всего лишь мой сон…

Мужское тело рядом вздрогнуло, но я уже не почувствовала.

— Я не сон, Дара.

И последних слов я тоже не услышала…