Пятнадцать поцелуев

Глава 13

— Ну что, готова? — Саша встал передо мной и в предвкушении потёр руки.

У меня и самой уже любопытство пробивало границы.

Он так и не признался, какой сюрприз приготовил, и всю дорогу я гадала, но, судя по всему, так и не попала в правильный вариант.

Мы доехали до «Ленинского проспекта», прошли немного и оказались на месте.

— Ладно, пошли, — не стал больше тянуть интригу парень и снова взял меня за руку.

Мы прошли пару десятков шагов и оказались... у клуба.

— Сюда? — изумилась я.

Внутри было дико шумно, какие-то странные люди...

— Что здесь будет? — стараясь перекричать громкие звуки, я склонилась почти к самому уху Саши.

— Фолк-панк концерт. Группа... Знаешь их?

— Как? — не расслышала я.

Он повторил, но яснее не стало.

— Извини, я такое не слушаю.

— Может, тебе понравится.

— Может быть, — не стала отрицать я, чтобы не обидеть его, хотя, на самом деле точно знала, что это всё не моё.

А вот Саша, кажется, получал удовольствие и даже подпевал — это было милое зрелище.

Когда, спустя два часа, мы покинули здание, вывалившись на свежий морозный воздух вместе с толпой других зрителей, Саша выдохнул:

— Ну как тебе?

— Думаю, какие-то интересы у нас всё же должны быть разными, — дипломатично ответила я и засмеялась.

Он улыбнулся в ответ:

— Я и не ожидал, что тебе понравится.

— А я и не собиралась это доказывать.

— Ладно, тогда у нас есть ещё один вариант досуга. Только это на субботу, завтра у меня смена.

— У меня тоже, — напомнила я. — И что на этот раз за мероприятие?

— Не скажу.

— Опять сюрприз?

— Да. Надеюсь, получится. Раз уж первый блин комом.

— Не то чтобы комом... Мне понравилось, как ты пел, — засмеялась я, вспоминая это милое зрелище.

— Я не пел, я орал. Голоса и слуха у меня нет совсем.

— Там было не слышно, поэтому я буду считать, что ты пел. Зато ты хорошо рисуешь, — припомнила я.

— Хочешь, тебя нарисую? — вскинул бровь он.

— Хочу, — ответила, не раздумывая.

— Нам нужен лист и карандаш.

— Ты хочешь сейчас это сделать? — изумилась я.

— Да, в вагоне метро.

Такого приключения в моей жизни не было, и я едва дождалась, пока мы займем места в вагоне.

— А ты успеешь? — спросила с тревогой, потому что ехать нам было минут десять-двенадцать, а рисунок уж очень хотелось получить на память.

— Успею, — уверенно заявил он.

Мы повернулись друг к другу лицом, насколько могли, сидя рядом, я вырвала лист из учебного блокнота, дала ручку, потому что карандаша под рукой не было, после чего Саша закинул одну ногу перпендикулярно другой и стал штрихами набрасывать эскиз. Мне было видно, но я специально старалась не смотреть, чтобы сохранить интригу. Разглядывала людей. Пассажиров было немного: кто-то уткнулся в свой телефон, другие дремали, несколько человек, чтобы развеять скуку, с любопытством поглядывали на нас.

Голос в вагоне объявлял одну станцию за другой, и я всерьёз опасалась, что Саша не успеет закончить, но ровно перед тем, как мы должны были выйти, протянул мне готовую работу.

— Держи.

Я тут же перевела взгляд на рисунок. Похоже. Грубовато, штрихами, поскольку это походный вариант, но глаза... И пряди волос... Неужели он видит меня такой? Такой красивой...

— Ого, — только и смогла сказать я. — Здорово!

Мне никто никогда не дарил таких подарков... Жаль, что я не смогу повесить его в своей комнате прямо на стену рядом с кроватью, чтобы это было первым, что увижу, проснувшись, и последним, за что зацепится взгляд перед сном. Не хочу привлекать внимание родителей.

До эскалатора Саша вёл меня за руку, чтобы я не споткнулась, разглядывая мельчайшие элементы рисунка. Хотела бы я так же круто изображать людей!

— Ты очень талантливый, Саша, — заявила, замирая на ступеньке выше парня и глядя на него сверху вниз. Не сдержавшись, провела рукой по его волосам, немного взъерошив. — Станешь знаменитым художником, от поклонниц отбоя не будет, выбирай любую.

Его лицо вдруг сделалось строгим.

— Я однолюб, — произнёс он веско.

— Вот как? И что, есть у тебя любимая?

— Есть любимая, — сказал он, глядя в глаза.

Когда он произнес это слово — «любимая» — сердце у меня на миг замерло.

— Я её знаю? — продолжала я шуточный допрос с пристрастием.

— Сейчас доиграешься, — пригрозил он, но это развеселило меня ещё больше.

Я спрыгнула с эскалатора и, продолжая шагать рядом с ним, вновь атаковала вопросами:

— Нет, я правда хочу знать. Она крутая?

— Нет, не крутая. Я бы сказал, она скорее... Неотразимо прекрасна. А ещё милая и добрая...

— Ух ты, — выдохнула я, заливаясь краской. — Хорошо, что я с ней не знакома, а то бы рядом с ней у меня точно развился комплекс неполноценности.

— Если хочешь с ней познакомиться — посмотри в зеркало, — словно между дел бросил Саша, открывая передо мной тяжелую дверь и, кажется, тоже смущаясь, поскольку на меня в этот момент он старался не смотреть, и это старание было заметно.

Я не знала, что сказать, и он обратил на это внимание.

— Что, Вера Валерьевна, потеряли дар речи? — подначил меня.

— Да. Мне понадобится время, чтобы его найти.

Мы оказались на улице и, если бы я могла потерять дар речи снова, то это непременно бы со мной случилось.

— Смотри какой снег! — прошептала, словно восторженный ребенок, и замерла на месте, после чего выходящий следом мужчина тут же влетел в мою спину и что-то недовольно пробурчал себе под нос.

Саша за рукав пальто оттянул меня в сторону, где мы могли стоять в свое удовольствие и любоваться крупными снежинками, которые мягко летели вниз, искрясь в свете ночных фонарей, и, едва достигая земли, тут же таяли, не оставляя следа.

Декабрьский снег — он часто такой: немного наивный, прекрасный в своей чистоте. И вряд ли он верит, что когда-то и его пора кончится. Что и он с наступлением весны непременно растает, уступая дорогу чему-то новому. Но пока... Пока его время. Волшебное, чарующее...

Это потом мы будем ругать надоевшую слякоть, скользить по асфальту, жаловаться на мороз, а сейчас — снег! Чудо! Сказка!

Я видела, что и другие люди, выползая из подземелья метро, на миг словно вырывались мыслями из плена забот и с удивлением смотрели на преобразившуюся столицу. Вот и зима... Теперь настоящая. Не только календарная, но и по факту.

— В детстве я всегда загадывала желание, когда выпадал первый снег, — призналась, ощущая неловкость.

— Давай загадаем, — тут же откликнулся Саша, заботливо натягивая на мою голову капюшон поверх шапки, чтобы я не замерзла.

Я сделала то же самое с ним. Жалко, что, выйдя на улицу, он спрятал свои русые волосы под шапкой — я люблю их касаться. Но, с другой стороны, хорошо, что мы оба не мерзнем.

— Это уже не первый, — напомнила я.

— Ну и что?

— Тогда я загадываю… поцелуй, — сказала я вслух.

— Желание должно быть одно на двоих? — уточнил он, переводя взгляд на мои губы.

— Не обязательно.

— Такое желание я готов загадывать хоть каждый день, — произнес Саша прежде, чем потянулся навстречу.

— Давай ещё кое-что загадаем, — попросила я, отрываясь от его губ.

— Что? — произнес он почти беззвучно.

— Дадим друг другу обещание, что через пять лет, несмотря ни на что, мы встретимся на этом же месте в это же время. В память об этом снеге.

Он улыбнулся, вероятно, поражаясь моей наивности и романтичности, но всё же согласился.

— Нужно поставить напоминалку в телефон, — подсказала я.

Мы оба достали свои мобильные.

— Сколько сейчас времени?

— 22.20

— Вот, значит, в это же время, в этот же день, через пять лет... Я поставила.

— А если мы будем женаты, придем уставшие после тяжелого дня? Нам нужно будет идти сюда к 22.20? — уточнил он со смехом.

Такой план мне очень понравился, но вместо ответа я просто кивнула и вновь потянулась к нему за поцелуем. Саша всё понял, и крепче прижал меня к себе, пока мимо, чуть дальше, из метро и в метро бежали прохожие.

И, если бы меня попросили назвать самый лучший миг этого дня, я бы, без сомнения, выбрала этот. Целоваться под крупным московским снегом — это так романтично.

Нет, неправильно. Целоваться под крупным московским снегом с любимым — вот теперь правильно.