Развод. Прошла любовь, завяли помидоры

Глава 36

Лифт вниз. Сердце – где-то в горле застревает. Душа… душа мечется.

Всё так… странно.

И ужасно, наверное.

Ужасно, когда рассыпается то, что строил годами.

А еще ужаснее, когда всё равно.

Мне всё равно, что с моим мужем осталась Лариса. Мне всё равно, что он пьян. Мне всё равно, что мы разводимся.

Я это переживу.

Пе-ре-жи-ву!

Ох, Надежда, Надежда…

Переживёт она.

Только потому, что рядом сейчас вот этот вот мужчина, да?

Да. Именно. Поэтому.

Потому что дал почувствовать, что ты живая.

Именно – живая.

И целующаяся страстно. Сладко.

– Вкусная такая.

– Наглый такой.

– Да, я наглый. Буду еще наглее.

– Обещаешь?

– Заноза рыжая… М-м-м…

Мне тоже хорошо, как и ему.

Это неправильно, да?

Он ведь женат?

И что?

А что тогда вообще правильно?

Правильно жить с теми, с кем нет удовольствия? Правильно лгать себе? Душе своей лгать?

Да, я лгала. Правда.

Сейчас отчётливо понимаю.

Лгала.

Просто решила для себя, что это нормально жить вот так.

Ну, не люблю я больше мужа. И кто виноват? Он? Наверное нет. Я в большей степени. Именно я. Потому что не нашла за что его любить теперь. Раньше же за что-то любила?

Или просто раньше мы были другими?

Мы были вместе и смотрели в одну сторону.

Да, это, как оказалось самое важное.

Смотреть не друг на друга, а в одну сторону. Иметь одни стремления.

И я ведь даже знаю когда это стало разваливаться. Крошиться на кусочки.

Возможно, тогда еще была надежда что-то исправить.

А может и нет.

Такая вот штука жизнь.

Нам кажется, что мы уже всё про неё знаем, а она берёт и преподносит сюрпризы.

Не всегда приятные.

Но всегда полезные.

– Рыжик, ты о чём задумалась?

– А?

Не замечаю, что мы уже вышли из лифта. Стою.

– Прогуляемся?

– Что?

– Хочется подышать.

– Хорошо. Поздно уже только.

– Завтра же воскресенье? Или ты работаешь?

– Я всегда работаю, но могу устроить выходной. Легко.

– Если только из-за меня, то не надо.

– Из-за тебя как раз и надо. Иди сюда, не замёрзнешь?

Меня обнимают сильные руки.

Интересно, что Харди на самом деле обо мне думает?

Вот бы прочитать его мысли.

Может он думает – свалилась на мою голову дурочка несчастная, брошенка, надо как-то её приводить в чувство. И отправлять. Обратно к мужу.

Нет, не может он так думать. Он ведь мог меня оставить там, с Гусаровым и Ларой? Когда открылась дверь.

Что ему мешало уехать?

– Почему ты остался?

– Где? Когда?

– Тут, сейчас, когда меня в квартиру впустили?

– Решил подождать, вдруг ты начнёшь кого-то убивать.

– Произвожу такое впечатление?

– Ты неординарная.

– Способна убить?

– Взглядом, точно.

Усмехается. Мы спускаемся к тротуару, который идёт вокруг нашего жилищного комплекса. Светят фонари, дорога рядом, но машин на ней почти нет.

– Надя, ты хотела, чтобы я ушёл?

Копаюсь в себе. Хотела ли я?

– Нет. Я бы хотела, чтобы ты остался.

– Поэтому я и остался.

Идём. Молчим. Горячая, сильная рука на моей талии. Мне тепло и уютно.

Как давно я вот так не гуляла! Как давно я вообще не гуляла.

Не брела бесцельно по улице просто наслаждаясь молчанием и обществом.

– Не замерзла?

– Нет, мне хорошо. А ты замёрз?

– Нет, мне, как ни странно, тоже хорошо.

– Как ни странно?

– Да. – я не смотрю не его лицо, но знаю, что он усмехается.

– Потому что ты бы сейчас с удовольствием бы лежал в постели?

– Не с удовольствием, а с тобой.

Я боюсь. Внезапно так отчётливо это понимаю. Боюсь.

Боюсь, что у нас не получится, и мы потом будем жалеть о том, что сделали. Будет неловко, стыдно, неприятно. Мы начнём избегать друг друга. В конце концов просто вычеркнем друг друга из жизни и всё.

А я не хочу всё.

Не хочу, чтобы это заканчивалось.

Несмотря на то, что он женат.

Я видела его жену. Это не жена, по сути, и никаких угрызений совести у меня нет и не будет.

Мой муж? С моим мужем всё понятно. Предельно ясно.

Развод.

Как-нибудь обойдусь без него. И даже без имущества остаться готова.

Если будет стоять вопрос развод или квартира и привычный быт я выберу развод.

Дура? Наверное.

Зато свободная дура.

Счастливая дура.

Я ведь буду счастлива?

Обязательно.

– Надя, я тороплюсь, да?

Он тормозит, встаёт передо мной загораживая дорогу. Мы дошли до парка и до прудов, тут спокойно, тихо, никого нет. Медленно падают последние листья. Из наших ртов идёт пар. В свете фонарей его лицо сейчас такое скульптурное, красивое.

Он красивый.

Я подтягиваюсь на цыпочках. Высокий, в ботфортах целоваться было бы удобнее. Или в машине. Или в постели.

Его лицо в моих руках. Губы так близко. Теплые, мягкие, уже такие знакомые.

Как быстро всё у нас происходит. Интересно почему так?

Потому что мы уже взрослые? Самодостаточные? Понимающие, что нам надо и чего мы хотим?

Я как-то рядом с ним здесь и сейчас это ощущаю.

Я взрослая. Я уже не девочка, не девушка. У меня дочь уже тоже взрослая.

Я сама могу решать, как жить, что делать со своей жизнью.

А это ведь на самом деле так сложно – решать.

Потому что можно решить неправильно.

А жизнь – не алгебра с геометрией. Тут двойку не поставят. Тут всё серьёзнее.

Тут ломается судьба и строится заново. Здесь и сейчас.

– Мне страшно.

Я озвучиваю это. Говорю.

– Страшно? Почему?

– Страшно всё сломать.

– Сломать что? Семью? По-моему, там уже и так всё сломано, прости.

– Нет. Сломать… нас.

– Нас?

Киваю. Чувствую, как начинают блестеть глаза. Это просто от ветра.

Нет. Совсем не от него.

– Рыжуля…

Уголок его губ дергается, он выдыхает резко, просто сгребает меня в объятия и целует. Жадно очень. Очень зримо так, объясняя, что нужно забить на страхи и попробовать. Попробовать нас.

– Я охренеть как хочу тебя. Всю. Затрахаю до смерти, поняла меня? Просто не выползешь из-под меня утром живая. Сломать нас. Хрен им. Пусть попробуют.

Я понимаю о ком он. Просто об обстоятельствах. О жизни.

Потом Алекс смотрит мне в глаза, долго так, спокойно, уверенно смотрит, прижимает крепче, целует в макушку.

– Пойдём домой, Рыжик, ты замёрзла.

И мы идём.

Снова его горячая рука на моей талии. Его ровное дыхание рядом. Такое уверенное. А у меня от него внутри разливается жар, огненная лава. Хочу его. Хочу попробовать это с ним. Представляю, как это должно быть хорошо. Красиво даже. Он в этом будет очень красивым. Представляю нависающее надо мной тело, широкие плечи, вздувшиеся на шее вены, капельки пота. Жёсткие, глубокие движения, острые, такие наполняющие, чувственные. Это настолько осязаемо сейчас, что я не могу стон сдержать.

– Рыжуля, дотерпи до дома, м-м? Не мучай меня, я сам сейчас взорвусь.

Он это сказал? Хихикаю как девчонка.

Божечки-кошечки, неужели сейчас в его квартире у нас всё случится? Но… там же дети?

– Квартира большая, шумоизоляция в спальне отличная.

– Но дочь в прошлый раз со мной спала?

– Ну, а в этот поспит одна. Думаю, девочка не глупая, и не будет думать о матери плохо, да?

– Надеюсь.

Мы поднимаемся по лестнице к парковке, идём со стороны парка, доходим до подъезда Харди, у меня звонит телефон и одновременно распахивается подъездная дверь и вылетает сначала моя Полина, потом Артём. Дочь видит меня, бросается к нам.

– Мам! Мама! Там… там папа…