Развод. Ты всё испортил!

Глава 12.

Я не хочу возвращаться домой.

Дом, где я сама всё обустраивала с любовью и вниманием к каждой детали, оказался таким же обманом, как и всё остальное, что я считала вечным, незыблемым.

Своим...

Не мой дом...

Не мои близкие...

Видимо, мне следовало потерять всё, чтобы очнуться. Начать всё с чистого листа.

Да, больно. До сих пор. Но я с легкостью отпущу и это.

Но мои – дети! И ради них я буду биться, как дикий зверь. Не отдам. Не отпущу!

Не позволю забрать!

Только не теперь, когда они сами ко мне вернулись.

Карен покинул заседание с самодовольной ухмылкой, подмигнув мне напоследок. Очевидно, какие он цели преследует. С самого начала он смекнул, что именно может на меня повлиять. И чем дальше, тем изощреннее использует детей, чтобы удержать меня. Но я не могу понять, зачем ему это? Я не верю в его любовь. Его красивые слова о любви оказались такой же фальшивкой, как и он сам. Он достаточно умён, чтобы не тешить себя иллюзиями о возможности нормальной семьи после всего, что натворил, наговорил.

Нет.

Дело не в этом.

Неужели это все только потому, что он просто не может позволить себе проиграть? Или просто заигрался?

Прошло уже больше часа, а я всё прокручиваю в голове решение суда. Снова и снова, как на повторе, от начала и до конца, чтобы составить план дальнейших действий.

Чтобы найти опору.

Чтобы не потерять надежду...

«В соответствии с Конвенцией о правах ребенка и Семейным Кодексом Российской Федерации, а также в целях всестороннего исследования всех обстоятельств дела суд запросит характеристики из ведомств ... и назначит экспертизы для диагностики внутрисемейных отношений...»

Мозг сверлит паническая мысль: надо было послушаться адвоката, когда он советовал подстраховаться и собрать все заранее. Он же не просто так это говорил! Надо было собраться и говорить и вести себя в суде так, как он меня учил, а не поддаваться провокациям Карена и выставить себя неуравновешенной! Это он, а не я – профессионал. Вспоминаю его слова тогда, в ресторане: «Но ты как была идеалисткой, так и осталась. Если мужчина не хочет развода, он способен на многое».

Он ведь всё предвидел.

Но разве он мог что-то предпринять против моей воли?..

Прошу у него прощения и торжественно обещаю впредь делать только то, что он говорит.

Не даю панике захватить меня. Это просто эмоции. А мне нужно сосредоточиться на ситуации. А в ситуации пока всё на моей стороне, несмотря на то, что со стороны это может показаться безрассудным оптимизмом.

Потому что мой дядь Толик сделал немыслимое: по его ходатайству детей пока оставили со мной. Официальная формулировка: «Чтобы не подвергать их еще большему стрессу». Он же настоял на проведении всех возможных экспертиз перед тем, как принимать такое судьбоносное решение. А также успокоил меня, что у нас есть все шансы оспорить право собственности на дом. Последнее меня волнует меньше всего.

Не знаю, на какой срок растянутся все назначенные судом мероприятия, но ни минуты из них я не собираюсь тратить на эмоции. Только действия, направленные на то, чтобы моих детей у меня не смогли забрать.

Дядь Толик посидел со мной немного на лавочке под ивой после заседания. Он не знал, с кем мы столкнулись во дворе. Удивился глупости Карена, когда я сообщила ему о том, что это и есть его любовница. Но я не думаю, что Карен приехал с ней. Он не глуп, нет. Он хитер, продуман.

А вот я, наверное, настоящая дура, раз на какую-то долю секунды почувствовала к Акопян жалость. Не как к женщине, разбившей мою семью, нет. Её роль в этом второстепенная. С этим Карен сам справился.

А как к человеку.

Мне показалось, что я увидела в ней себя. Потерявшуюся. Растворившуюся в мужчине.

Потому что, судя по тем крохам, что я успела заметить, мой муж теперь лепил из нее подобие меня той, прежней, в которую он когда-то влюбился...

Разве, не дура? Мне бы её проклинать, а я...

Но на этом мое сочувствие заканчивается. Потому что в действительности мы разные. И стать любовницей женатого мужчины – это выбор. И она его сделала сама.

Машины Карена не было уже на парковке. Она явно пришла без его ведома. Но зачем? И исчезла она так же внезапно, как и появилась. Пока мы прошлись до лавочки, её и след простыл.

Дядь Толик не хотел оставлять меня одну в расстроенных чувствах. Боялся, что я на нервах могу натворить глупостей.

Нет.

Я и так их натворила с лихвой.

Дальше – только с умом.

Благодарю его, уверяя, что со мной всё будет в порядке.

А потом звоню отцу. И обо всём, что случилось в суде, ему рассказываю. Никаких эмоций, только факты.

- Успокойся, дочка. – отрезает папа, будто командует. – Где прописаны ты и дети?

- В доме свекров. Так и не дошли руки выписаться в новый дом...

Понимаю, что это плохо. И что в очередной раз во всем виновата сама.

- Никакой трагедии не случилось. – спокойно произносит папа. – Всё решаемо.

От уверенности, с которой он это произносит, становится легко.

- Сними квартиру поближе к школе. Это всегда плюс в глазах суда. С деньгами я тебе помогу, об этом не беспокойся.

Я не произносила этого вслух, но папа безошибочно понял, что сейчас может вызвать у меня сложности. У меня нет накоплений. На общих счетах – запрет на движение денежных средств. Брать в долг у подруг я не хочу. Ира и так вложилась в запуск центра, А взять у Светы, Оли и Кати мне не позволит совесть. У них свои семьи, дети, заботы...

- Спасибо, пап, я всё верну сразу, как...

- Обязательно, – в голосе сквозит недовольство. – с процентами!

- Папа!..

- С работой чуть сложнее, – продолжает он, не обращая внимания на мою попытку возмутиться, – но тоже решаемо, Ксения.

- Ты же знаешь, что всё в процессе.

- Знаю. Но этого мало. Оформитесь официально уже. Зарегистрируйте фирму. Не мне тебе рассказывать, дочка, как это всё делается.

- Знаю...

В голове бегущей строкой проносится очередность действий: ООО, упрощенное налогообложение, регистрация в реестре субъектов малого предпринимательства, регистрация торговой марки...

Займемся этим сразу же, как только Ира вернется в город.

- А про ведомства, экспертизы и прочее не думай, это я решу. Ты думай о себе и моих внуках.

Папа говорит очевидные вещи, и я это тоже понимаю, но услышать их еще от кого-то – очень полезно. Я не боюсь проверок. К характеристикам никто не сможет придраться, они безупречны. И вряд ли у Карена настолько длинные руки, чтобы повлиять на исход этих проверок. Как говорить с опекой и психологами, я тоже знаю. А чего не знаю, то подскажет адвокат. А еще я знаю, что ни секунды больше не хочу оставаться в том доме. Даже если в будущем получится оспорить право собственности...

Благодаря папе в голове начинает по пунктам выстраиваться план дальнейших действий.

И я приступаю к нему без промедления.

Прошу Нору, которая по моей просьбе сидела с детьми, отвезти их к моим родителям. Она соглашается, не задав никаких вопросов.

Пишу Оле, поймав себя на мысли, что нет ничего лучше – знать, куда и к кому идти в сложных ситуациях. Невольно провожу параллель с той страшной ночью, когда не знала, куда податься – кажется, будто это было сто лет назад...

И как я столько лет жила без этого?

Оля тоже отвечает сразу же.

Узнаю, что она на работе. Отлично.

Прошу прислать адрес. И через четверть часа уже захожу в агентство недвижимости, в котором работает моя Оля.

Она ждет меня внизу, у турникета. В распахнутом плаще поверх черного офисного платья, платке, повязанном на шее и ботильонах. Светлые волосы убраны в низкий хвост. Оля порывисто подхватывает меня за талию, обнимает, отводит в сторону.

- Дим, мы на перекус! – бросает в сторону администратора за стойкой, убирает в карман плаща бейдж с напечатанными на нем именем и фамилией «Ольга Богданова». И только потом спрашивает меня: – Ты обедала уже?

Через пять минут мы уже сидим с ней в соседнем кафе.

- Вообще-то, я к тебе по делу, – начинаю сразу с главного.

- Успеем еще по делу, – отмахивается она. – Ты мне скажи, как суд прошел?

- Я как раз об этом, Оль... Мне нужна твоя помощь. Я хочу снять квартиру и как можно скорее.

- С какого перепугу? – морщится она. – Ты ему дом не оставляй, дурында!

- Он не мой. – произношу устало. – Дом. Как выяснилось, никогда и не был, Оль. Надо найти квартиру рядом со школой.

- Их, что, учат этому где-то? – качает головой подруга, дослушав меня. – С виду – джек-пот, а как чуть ногтем поскребешь – дешевая лотерея с киоска. Хочешь, я с нашим директором переговорю, устроишься к нам временно, пока с центром не устроится?

Обещаю подумать над её предложением. Мы с ней быстро расправляемся с нехитрым обедом и возвращаемся в агентство. Она вручает меня одному из риелторов, и через час я ухожу оттуда с договором и уверениями, что мне найдут лучшую квартиру в кратчайшие сроки.

Что ж, посмотрим.

Возвращаюсь домой. Вытаскиваю из гардеробных чемоданы: мои и детей, с которыми мы едем обычно в отпуск. С некоторой тоской отмечаю, что мы должны были быть сейчас в Питере. Но и этому чувству не позволяю задержаться в мыслях.

Начинаю собирать вещи, чтобы быть готовой к переезду в любой момент. Только самое главное. Одежда, обувь, документы, школьные книги... В небольшую сумку складываю средства первой необходимости.

Без сожаления оставляю на своих местах фотографии, памятные сувениры. А вот все ювелирные украшения – подарки Карена – решаю забрать. Они для меня потеряли ценность эмоциональную, но по прежнему стоят больших денег. А деньги мне сейчас нужны.

Спускаю собранные чемоданы на первый этаж, чтобы убрать их в кабинет перед тем, как выехать к своим родителям за детьми, как в дверь звонят. Я никого не жду. И, ожидаемо, делаю вывод, что ко мне пришла свекровь. Наверное, Карен уже рассказал ей о своем финте на заседании. Что она мне собирается говорить? Что не знала? Не думала? Не могла даже представить?..

О детях думала?..

Я мудрая, я всё пойму?

В памяти всплывают все фразы, которыми она пыталась в новогоднюю ночь оправдаться передо мной. А в сухом остатке – я для них так и осталась чужой. Не своей. Русской женой их сына, с которой смирились...

Как это не кстати!

И пока я выбираю между «сделать вид, что я сплю», «дома никого нет» или всё же «открыть и высказать всё ей в лицо», из-за двери раздается знакомое кряхтение «Откр-р-рывай! Медведь пр-р-ришел!»

- Хм, – вырывается смешок от неожиданности.

Вася-младший обновил репертуар? Или Грабовский догадался больше не оставлять свою умную птицу в эпицентре разврата, в который превратился его кабинет стараниями Карена?

Открываю.

Грабовский стоит напротив, в извиняющейся ухмылке сдвинув брови. Попугай устроился на его плече, переминаясь с ножки на ножку. Увидев меня, вытягивает вперед голову и говорит:

- Гвар-р-рдия в сбор-р-ре!

- Если бы, дружище, – уныло произносит Вася. – Впустишь? Я крестникам подарки привез, с попугаем хотел познакомить...

Конечно же, я его впускаю. И даже жалею, что дети сейчас не дома. Они любят проводить время с крестным. Да, сейчас эти встречи стали очень редкими, но раньше он регулярно приходил, выводил их на прогулки, даже в цирк и зоопарк ходил с ними.

Указываю рукой в сторону диванов, но сразу предупреждаю:

- Дети не дома, Вась.

Он болезненно морщится, то ли от того, что я сказала, то ли потому, что попугай когтями впивается ему в плечо.

- Жаль. – Ведет плечом, быстрым движением убирает с него птицу – та сразу вылетает из его рук и устраивается на телевизоре. Вася качает головой, поправляет и без того безупречно уложенные волосы и смотрит на меня исподлобья. – Но так даже лучше. Я с тобой хочу поговорить.

- Надо же, – удивляюсь искренне. Последние месяцы он не выказывал особого рвения общаться со мной и с детьми, из чего я сделала вывод, что он принял сторону друга по всем пунктам. – Удивил.

- Не говори так, Ксюнь. Ты же знаешь, вы с Кареном – мои самые близкие люди. Моя семья.

- Я тоже так раньше думала. – киваю. – Садись, в ногах правды нет.

Он смотрит вниз, будто только что диван возник по волшебству, и он видит его впервые. Медленно опускается. Смотрит мне в глаза виновато.

- С тех пор, как ты ушла, я места себе не нахожу, веришь?

- Вась, я, по сути, уже давно ушла. – озвучиваю очевидное. – Я редко бывала в офисе, мы с тобой вне работы виделись даже чаще.

- Всё так. Но теперь...

Теперь и вне работы не будет дружеских встреч.

- Чего ты хочешь, Вась? – устало разглядываю друга.

С того скандала в офисе мы с ним больше не виделись. Но я помню его глаза, сдвинутые в растерянности брови. Он поднимает на меня утомленный взгляд.

- Я чувствую себя предателем, Ксюнь.

Замолкает.

И я молчу.

Ждет сочувствия? Понимания? Утешения?.. То, чего подсознательно ждала и я, но, увы...

А потом замечает чемоданы у подножья лестницы.

- Ты едешь куда-то? – непонимающе ведет бровью Вася.

Значит, он не в курсе. Что ж, мне нечего скрывать.

- Переезжаю.

- Не понял, – морщится, – с хрена ли? Карен знает?

- Карен догадывается.

- А дети?

- А дети со мной.

- И что? Так просто отпускает?

- Думаешь, я у него буду отпрашиваться?

- Нет, конечно... – рассеянно качает головой. – Я просто в шоке, вот и несу всякую чушь... Давай, я тебе помогу, Ксюш.

Не успеваю ответить, отвлекаюсь на входящее сообщение. Агент направил мне ссылку на квартиру с припиской:

«Быстрое заселение, Ксения Викторовна. Если понравится, можем сразу оформляться».

Перехожу по ссылке. Трехкомнатная, свежий ремонт, в старом фонде, но сдается впервые. Полностью обставлена мебелью и техникой и, самое главное, двумя детскими кроватями. Цена чуть выше того, что я обозначила в брифинг-анкете, и обои на всех стенах – в мелкий цветочек, но зато место идеальное – школа детей оказывается во дворе, не нужно будет никуда ездить! Если в реальности обойдется без сюрпризов, я без сомнений её арендую.

Вася деликатно отмалчивается, пока я отправляю ответное сообщение.

- Это из агентства недвижимости, – поясняю ему.

- Ксюша, – повторяет он свое предложение, – я готов помочь. Говори, что делать. Грузчиков, сборщиков мебели – всё, что надо, организую в лучшем виде!

- Вася, не нужно этого. Всё необходимое я уже собрала. Остальное... Остальное заберу позже. Или оставлю здесь... – задумываюсь. – А вообще...

- Ну?

- Ты можешь помочь с детьми, Вась? Они сейчас у мои родителей, я как раз за ними собиралась. Но я не хочу упустить удобный вариант. Заберешь их? Они будут очень рады тебя видеть. А потом, если всё сложится удачно, привези их сразу в новую квартиру.

На всякий случай он помогает загрузить собранные чемоданы в багажник моей машины, делает знак попугаю – тот послушно садится на хозяйское плечо – и уезжает.

А я предупреждаю родителей о том, что детей заберет крестный, и звоню агенту, оставляя за спиной место, которое вмиг стало для меня чужим.