Развод. Ты всё испортил!

Глава 37. Финал. Карен

30 декабря 2024 г.

Армянская церковь. Место, где каждое воскресенье собираются все армяне города. Кто – за чем... Помолиться, постоять на службе, отметить национальные праздники, встретиться со старыми знакомыми, обзавестись новыми связями...

Я больше не хожу в церковь по воскресениям – чтобы как раз ни с кем не встретиться случайно. И слава Богу, что сегодня понедельник...

Паркуюсь.

Выхожу.

Иду отмечать самый главный день в моем личном календаре – годовщину свадьбы.

Первая годовщина моей свадьбы без Ксюши. Не как в прошлом году – из-за работы, а по-настоящему.

Без Ксюши...

Моя жизнь теперь тусклое бесформенное месиво из деловых встреч, судов, реабилитационных процедур и одиночества в студии неподалеку от офиса, которую я купил, чтобы съехать от родителей. Уехать из поселка, где я был счастлив так, как вряд ли когда-нибудь снова буду. Потому что я сам, своими руками всё испортил...

Ярким пятном в моей жизни остались только мои дети. Единственные, кому удается ненадолго развеять этот леденящий душу, беспросветный туман. Мои лучи света.

У них всё хорошо.

Я всё для этого делаю.

И учу заботиться о матери, защищать её, чтобы никто и никогда не смог больше её ранить. Подрезать крылья.

Сына учу уважать женщин. И слова ему говорю не те, что мне когда-то от отца доводилось слышать.

Потому что на своей шкуре ощутил их неправоту...

И дочь свою учу, чтобы знала себе цену. Пока простыми словами, понятными её детскому сердцу.

Чтобы ни один мужчина в будущем не смог обидеть её так, как я обидел мою Ксюшу.

Захожу в церковь. Закрыв глаза, впускаю в себя запах благовоний и воска. Благодать...

Покупаю свечу.

У подсвечников под иконами, наполненных песком и водой, немноголюдно. Подхожу к одному из них, поджигаю фитиль и втыкаю свечу в песок, зачарованно вглядываясь в игру огня. Все четыре стихии перед глазами – вода, земля, огонь и воздух. Но воздуха мне как раз теперь и не хватает. Дышать стало невыносимо больно без моей жены.

Молюсь.

Ненадолго, но становится легче.

На выходе взгляд ловит какую-то тень. Инстинктивно оборачиваюсь. У дальней стены перед подсвечником стоит женщина, вся в черном, даже платок на голове. Единственная свеча уже почти догорела, мелькает лишь кончик огонечка, но она не отходит – ждет, пока догорит. Спиной, лица не видно, но что-то в ней мне кажется знакомым. Осанка, плечи... Не могу вспомнить, да и не стараюсь особо. И за мгновение до того, как я собираюсь развернуться к дверям, она тоже поворачивается к выходу, и мы встречаемся взглядами.

Мой – удивленный.

Её – испуганный. Вспыхивает и тут же гаснет.

Мир слишком тесен. Или это знак. Иначе, как объяснить, что именно сегодня, именно здесь, именно сейчас, когда я сам тут... Слишком много условий для простого совпадения... Она вскрикивает, но тут же закрывает рот ладонью. Отворачивается обратно к подсвечнику, от поверхности которого ползет вверх тонкая струйка дыма. .

А я застыл, с места сдвинуться не могу.

Рита.

Точнее, что-то, отдаленно её напоминающее. Осунувшаяся, будто растаявшая так же, как та свеча, перед которой она стояла.

Я думал о ней эти месяцы. Потому что тяжким грузом на сердце осталось то, что я с ней сделал. Богом себя возомнил. Играл, лепил, мучил... Уничтожил. Но не мог решиться найти её и попросить прощения за всё это... Успокаивал себя тем, что заслужил сполна ту месть, которую она мне устроила.

А ведь у неё всё могло сложиться иначе, не попадись я на её пути...

Понимая, что это мой шанс, заставляю себя сделать шаг.

Второй.

Третий...

И каждый шаг гулким эхом растворяется в воздухе.

Она стоит, не двигается с места. Не пытается убежать.

Руки сложены в молитве. Глаза закрыты.

- Рита, – шепотом, чтобы не тревожить тишину храма. А в ушах слышу биение собственного сердца.

- Мир слишком тесен, – озвучивает она мои мысли. Тоже шепотом. И от звука её голоса по спине ползут мурашки. Он тоже изменился. Тоже тусклый, низкий. Мертвый...

- Да... – киваю, протянув инстинктивно руку, чтобы коснуться её. Она отшатывается, хоть и не видит моего жеста.

Открывает глаза уже после. Поднимает их. Смотрит. Пусто и холодно.

Мертвая!

Господь, что же с ней случилось?

- Уйди.

- Как ты?

- Уйди! – чуть громче.

- Скажи мне, как тебе помочь? – почему-то вырывается.

- Уже помог. Так, что навеки не забуду.

-- Прости меня. – в горле ком. – Если сможешь.

Я её убил?..

- Прости меня, пожалуйста...

- Стараюсь, – горькая ухмылка. – Уйди.

По щеке скатывается слезинка. Смахивает быстро, вытирая о черную юбку.

- Просто уйди, – пауза, чтобы сделать глубокий вдох, – пожалуйста. А я попробую простить. И тебя, и себя... Молюсь об этом каждый день. Пока не получается... Пока сложно... Но мама говорит, Бог милостив... Он всё может исправить. А ты – уйди...

************************

от автора: продолжение в 23:00