Развод. Ты всё испортил!

Глава 21

Третий день не могу смыть с себя запах плесени. Как будто вся одежда ею пропахла. Мама не чувствует – принюхивается без конца, не понимая, почему я жалуюсь.

А я чувствую.

И плесень чувствую, и сырость чувствую.

И ненависть тоже чувствую.

И если от первых двух я хочу избавиться, то от ненависти – нет. Её я лелею. Наслаждаюсь. Ем горстями, пью её жадными глотками, чтобы не успевала выветриться из меня в водовороте событий под названием «выживи в трущобах».

Смотрю на часы – опаздывает. В другой раз прибила бы. Но сегодня – нет. Сегодня я его готова прождать столько, сколько понадобится.

Кафе выбрала специально в центре. И дорогое. Очень дорогое. Так надо.

Я не хочу показаться перед Максом расстроенной, потому что я не расстроена. Я в строю снова. Но вот, он появляется в дверях. Запыхающийся, вспотевший, круглый. Обводит растерянным взглядом зал, замечает меня – и расплывается в улыбке. Подходит, протягивает букет белых роз.

- Мне они тебя напоминают, – почему-то поизносит, когда я подношу их к носу. Со стороны – благодарно втягиваю запах красивых цветов. На самом деле – пытаюсь собраться, принять спокойное выражение лица, на котором нет даже намека на негативные эмоции. И перебить запах чертовой плесени в носу!

- Спасибо, очень красивые... – улыбаюсь в ответ, замечая, каким довольным становится бывший однокурсник.

- Ты мне когда позвонила, я очень обрадовался!

Я знаю, что он влюблен в меня курса с третьего. Даже делал несколько неудачных попыток позвать меня на свидание. То в кино, то в кафе, то на концерт какой-то крутой группы... Возможно, кто-то бы и обрадовался – единственный сын известного в городе бизнесмена. Но мне это никогда не льстило. Мне он был безразличен. Я на учебе была сосредоточена, мне карьеру надо было делать. А потом – Карен, выпуск, работа в его фирме...

- Нам же так и не удалось нормально поговорить тогда, – хмыкает, - на днюхе профессора. Жаль, свернулось всё потом быстро, после шоу из динамиков.

И манера разговора его меня отталкивала. Неужели нельзя не коверкать слова? Не школьник уже вчерашний – выпускник престижного университета! Но сейчас я делаю ставку на него, поэтому к черту мои недовольства его внешним видом и словарным запасом.

- Макс, я работу ищу, – не прячу взгляда. Смотрю внимательно, чтобы сразу понять, стоит продолжать или нет?

- Ого, – таращит глаза, а губы довольно растягиваются. – Эт щас было неожиданно. Ты ж на своей фирме на хорошем счету...

Передергивает.

- Это не моя фирма. Да и условия меня перестали устраивать.

Скорее всего, он не знает о моих с Кареном отношениях. И тогда в ресторане даже не особо понял, что произошло. Ну, подошла ко мне невестка профессора, ну, спросила что-то... За нашим столом на это даже внимания не обратили. Продолжили заливать в себя алкоголь.

- А ко мне ты пришла, чтобы я тебе в этом помог? – Неожиданно его вечно улыбающееся лицо становится серьезным, даже непроницаемым.

- Скорее, наоборот, Макс. Это я хочу тебе помочь.

- И в чем же, интересно? – ухмыляется. – У меня с работой как раз всё хорошо.

- Чему я очень рада, – отвечаю искренне.

Иначе мне пришлось бы из кожи вон лезть, чтобы выйти на нужных людей. А так – теория рукопожатий в деле. И Макс в нем – главное связующее звено.

- Допустим... – многозначительно щурится он. – Так я тебе зачем?

- Устрой меня к себе на фирму.

- Это не моя фирма, – возвращает он мне мою же фразу, а в глазах озорной огонек. – Я там просто младший юрист.

- Это фирма твоего папы, Макс. Не прибедняйся. А с моей помощью ты очень скоро пойдешь на повышение, обещаю.

- Ритуль, я, конечно, польщен твоим вниманием, но я и без этого пойду на повышение. Отсижусь на этой должности, пока папа выбьет для меня место помощника судьи, а там уже дело техники, сам судьей стану. Так что, прости, но ты просчиталась. Но у меня всё равно пазл не сходится. Я же тебя сразу после выпуска звал сюда устраиваться, ты не захотела. Что изменилось-то?

Хочется выдать, что изменилась я. Но звучит это в стиле дешевых отечественных сериалов. Делаю глубокий вдох.

- Короче, Макс. – поворачиваюсь к окну, чтобы сменить обзор. – Я знаю, как тебе помочь о одном очень важном для твоей фирмы деле. Но мне нельзя светиться – потому что это тянет на нарушение адвокатской этики.

- В каком именно? У фирмы много дел сейчас.

- Над которым и ты сам лично работаешь.

- Но я сейчас ни над чем особо не работаю. Так, помогаю просто с... – замолкает, таращит глаза. Секунда – и в них мелькает понимание. – С разводом помогаю моей крестной...

Память в сотый раз за эти дни воспроизводит его же слова, небрежно брошенные за столом на юбилее Георгия Кареновича:

«А я вот крёстной своей помогаю с разводом. Она на выпускном была, помнишь её?»

- Я уверена, твоей крестной будет очень интересно узнать, куда и что припрятал её будущий бывший муж, чтобы не делиться с ней. А я всё знаю. От и до. – подмигиваю. – Сошелся пазл?

Кивает медленно, вдумчиво.

- Я тебя понял.

В нашем деле очень важно доверие. Адвокатская тайна так же сокровенна, как и врачебная. И, во избежание казусов, она прописана в одном из федеральных законов нашей страны. Чтобы ни у кого не было соблазна её нарушить.

И то, что я собираюсь сделать, может навредить и моей профессиональной репутации. Очень сильно навредить. А учитывая, какие люди замешаны в этом деле, то и вовсе может разразиться большой скандал. Но я всё просчитала. И решила рискнуть. Потому что в этой игре риск на все сто процентов оправдан. Ведь, как любил повторять Карен, «на суде побеждает не тот, кто прав, а тот, кто хорошо подготовился».

- У тебя могут быть большие проблемы, Ритуль. Не боишься? Ты в той же фирме числишься.

- Нет. Формально я ничего не нарушаю. Потому что меня никогда не было в этом деле. Его вёл мой... Бывший начальник. А я не работаю на него уже несколько месяцев.

Макс непонимающе морщится – он, как и все тогда, на празднике, был уверен, что я всё ещё работаю с Кареном.

- Ты же понимаешь, что это алиби сшито белыми нитками?

- Да. – Конечно же, я это понимаю. Но мне непонятно, почему приходится разжевывать всё Максу. Умный же парень, один из лучших в выпуске... – Поэтому я не буду светиться нигде, пока суд не закончится.

- А как ты узнала эти подробности, если не работала там практически с самого начала?

- Это неважно...

- Твой бывший шеф не дурак, у него репутация акулы, он тебе жизни потом не даст, если догадается, что это ты всё слила.

- Поверь мне, у Карена... Георгиевича ни на секунду не будет сомнений, кто его подставил.

Я даже хочу, чтобы он это узнал. Есть у него слабость – болтать после секса.

Но я знаю, что он меня не сдаст.

- Я тебя понял... – снова произносит Макс, постукивая по столу большим пальцем. – Уговорила. Помогу тебе. Но при одном условии.

- Каком? – спрашиваю на всякий случай, хотя и без уточнений готова к любым условиям с его стороны.

- Ты пойдешь со мной наконец на свидание.

- Обещаю, – киваю. – Когда дело будет выиграно, я пойду с тобой на свидание.

Макс расплачивается. И мы едем к нему на работу. По пути он звонит коллеге-адвокату, крёстной – договаривается о скорой встрече в офисе его отца.

Через пару часов, когда всё сделано, он рвется проводить меня до дома. Приходится согласиться. Называю адрес квартиры, которую снимала – ни за что в жизни не покажу ему, где живу на самом деле. Доберусь оттуда домой на общественном транспорте.

Сажусь к нему в машину. Поворачиваюсь влево, убираю сумочку на заднее сидение. Не успеваю выпрямиться, Макс перехватывает мою руку, неуклюже касается моих пальцев своими – мягкими и влажными от пота. Мне хочется убрать руку, вытереть, спрятать, но я терплю.

Если Макс мне поможет отомстить Карену, я и не такое стерплю...

Потому что пришло время для большой игры.

А в ней, как известно, все средства хороши.