С первого взгляда (СИ)

Глава 12. Лера

– Лер…

Не хочу ему отвечать. Пусть идет, берет себе в братья этого ужасного типа, а от меня отказывается, раз он так ему нравится.

– Ну Лера…

Это он так двуличность свою показывает, улыбаясь в лицо, а за глаза говоря гадости о нем? Бедная Вероника. Как она вообще умудрилась влюбиться в моего брата, да еще и пробыла с ним все это время? Я бы ни в жизнь с этим разгильдяем не сошлась. Жаль, теперь нас уже девятнадцать лет связывают непредвиденные обстоятельства…

– Солнцева… А ну перестань притворяться червяком и подними лицо с подушки! Ты же так задохнешься!

Брат старается тянуть меня за плечи, чтобы оторвать от этой невыносимой мягкости, которая начинает раздражать, пахнущей ароматным парфюмированным шампунем, но я не могу ему сдаться. Упираюсь, что-то мычу и прошу выйти, оставив меня одну.

Как ни странно, он беспрекословно слушается. Исчезает, будто пару минут назад и не старался стянуть меня с кровати под разными предлогами. Если бы он всегда так делал, то ему бы цены не было.

Но еще неприятнее становится не от липучести брата, а от этого неотесанного неприятного типа, зачем-то каждый раз приближающегося ко мне до крайней точки возможной близости. А я ведь…

– Уже привыкла к нему, черт возьми! – крикнула в подушку, проглатывая непрошенные слезы, что так и рвались наружу все это время.

Привыкла к его вечному нахождению рядом… К этим пугающим, завораживающим взглядам небесно-голубых глаз, провоцирующим фразочкам и колким словам, манящим отвечать грубостью на грубость. А теперь он просто сдался? Трус!

Правильно, зачем ему быть с такой, как я, не умеющей принимать извинения и доверять. Лучше продолжать быть падким на доступных и не заглядывающих далеко в будущее девиц, чем терпеть мои резкие перемены настроения.

– Давай притворимся незнакомцами, – передразнила я голос молодого человека и поднялась с подушки, зло отшвыривая ее от себя.

Растянулась звездочкой на постели, подергала конечностями в злых конвульсиях и прикрыла лицо руками, протяжно завывая в надежде, что никто не придет на крик раненого зверя.

Кажется, я уснула всего спустя полчаса, забыв переодеться в домашнюю одежду. Кто-то любезно накрыл меня одеялом и даже несчастную подушку под щеку просунул, видимо, чтобы шея не затекла. Приятно, конечно, но все это не отменяет того факта, что в зеркале, даже в темноте из-за третьего часа ночи на меня смотрит заспанное злое чудище с расплывшейся под глазами тушью.

Я бы спала себе дальше, пропадала бы в радужных грезах о лучших в жизни отношениях и, возможно, прекратила бы на утро ненавидеть весь мир, радостно прижимаясь к любимой матери в теплых объятиях, если бы не один индивид, решивший занять ремонтом в такое позднее время.

Нет, правда, я все могу понять. Пусть бы кричали маленькие дети из-за болей в животиках или приснившихся кошмаров, или за окном выла бы сирена скорой помощи, но сверлить дрелью дыры чуть ли не в нашей стене… Да я ему сейчас такой ремонт устрою!

Выйдя из комнаты, я наткнулась на такого же уж точно не пышущего бодростью брата, заспанно потирающего уставшие от долгого чтения глаза. Думаю, с ним даже говорить на тему «раннего» пробуждения не стоит. Все ясно без слов. Он готов расквитаться с виновным только с помощью жертвоприношения и пентаграммы, и я с удовольствием ему с этим помогу, хоть никакой связи, если верить историческим знаниям моего сожителя, с Сатаной это и не имеет.

Стоило только открыть дверь, как в глаза тут же бросилось мученическое выражение лица бледного худого паренька, глядящего на окружающих с опаской.

– Я бы тоже на всех так смотрела, если бы меня приперли к стенке несколько старушек, – шепнула я брату, прикрывая ладонью непрошеный зевок, перекрывающий визг троих пожилых женщин.

Пришлось спрятаться за спину брата, чтобы из-за своей бестактности, которой, я считаю, не БЫЛО, не получить нагоняя и несколько часового выговора с науськиванием никому не нужных нравоучений.

– Молодой человек, вы время вообще видели? – обозленно завопила Тамара Васильевна, главная зачинщица всех ссор с новоприбывшими жильцами. – Если вам не спится, то подумайте хотя бы об окружающих!

– Вот именно! У меня, может, дети маленькие спят, а вы тревожите их сон!

Что-то эта незнакомая дамочка в возрасте точно больше пятидесяти немного погорячилась с детьми… Я, конечно, ничего не имею против современной медицины, родить теперь можно и в шестьдесят, но вранье на лицо! Даже если она своих внуков так называет…

И нет, другую точку зрения на данном токсичном этапе своей жизни я не приемлю.

– Не смотрите на меня так! – Кто? Я, что ли? – Я просто плохо выгляжу в декрете.

– И вообще…

Не знаю, кто из них вопил громче всех, но на ор собрались соседи и с других этажей, что точно не сулило несчастному ничего хорошего. Бабульки орали как не в себя, молодые дамочки причитали и старались всеми способами показать свое негодование, а вот местные мужички решили уподобиться нам с братом, молча разглядывая суетящихся.

Так и наблюдала я за виновником сего действа, пока внезапно его темный взгляд не переметнулся ко мне, а губы не прошептали заветное «спаси». Что в этом было смешного, мне точно не ответит никто, но это не помешало мне прыснуть и открыто рассмеяться над его какими-никакими, но все же нелепыми попытками спасения.

Чужие тонкие губы изогнулись в мягкой полуулыбке, а светлые, почти пепельные волосы, достающие чуть ли не до плеч, стояли торчком, струясь волнами в разные стороны, придавая ему еще более комичный вид. Прямой нос, четкая аккуратная кайма губ, острый подбородок, широкая грудь под белоснежной футболкой и руки… За таким мужчиной можно быть как за каменной стеной, вот только от одной этой мысли мне будто прожигают дыру в груди, обещая, что так теперь будет всегда, при одном лишь взгляде на очередную симпатяжку.

Глубоко зарывшись в свои мысли, я и не заметила, как уголки собственный губ опустились под гнетом великих дум, а мою голову принялись ласково поглаживать у себя на плече. Аромат материнских духов не спутать ни с чем, но, когда она успела прийти? Опять раньше спящего отца подорвалась с кровати, слыша за дверью шум?

Никита как-то странно скалится, поглядывая исподлобья на незнакомца, а тот ощетинивается, вальяжно приближаясь к нам, оставляя кудахчущих за спиной. Эти двое, словно дикие волки, сцепившиеся на чужой территории.

А ведь и правда… Раньше же только мой братец имел право кадрить местных возрастных, и не очень, барышень, а теперь появился самый настоящий конкурент…

– Доброе утро, – шепчет незнакомец, чуть наклоняясь, чтобы взглянуть мне прямо в глаза, и, что удивительно, его совершенно не смущает ошарашенная мать, все еще держащая меня в своих объятиях.

– Не уверена, – бурчу в ответ, отстраняясь от родительницы, чтобы показать нахальному типу свой боевой настрой.

Не думала, что скажу это, но Зайцев кажется мне куда более адекватным человеком по сравнению с этим умалишенным. Буянить всю ночь, вызвать гнев соседей и теперь стоять, заразительно улыбаться? Уж лучше внезапные поцелуи и прикосновения, как по мне!

– Федор, – несмотря на грубый ответ, молодой человек протягивает руку. – Приятно познакомиться.

– В-валерия, –зачем-то признаюсь и быстро пожимаю его ладонь, пребывая точно в какой-нибудь параллельной вселенной, где нет гнусных предателей и обидчиков, а на пути попадаются лишь обольстительные джентльмены.

– Может, прогуляемся?

Мне не послышалось? Нарушитель людского покоя в глубокую ночь приглашает меня… ПО-ГУ-ЛЯТЬ? Когда за окном лестничной клетки бушует гроза? Стоит уже сейчас начать сомневаться в его адекватности? Точно сбрендил!

Я ненавижу грозу. От нее всегда одни неприятности…

– А ну отвалил! – громогласно заявляет Никита, хватая парня за грудки, пока я вовремя не останавливаю его всем ясные порывы.

Как же вовремя я умудрилась вспомнить, что не стоит вестись на показушную мужскую покладистость, в которой они обещают тебе «долго и счастливо», а затем сбегают, поджав хвост. Тем более, чтобы Солнцева Валерия Петровна сдалась без боя и дала себя в обиду, не ответив на все выпады обидчику? Да когда такое было?!

– Послушай, Фе-дя, – прошептала по слогам, занимая место брата, чтобы смотреть этому высоченному нахалу прямо в его темные глазищи, выставляя перед чужим носом свой указательный палец. – Думаешь, один раз улыбнулся, и такая девочка, как я, падет перед тобой на колени? Ты не представляешь, какие демоны у меня внутри живут, и лучше бы тебе об этом никогда и не узнать. Так что, если не хочешь, чтобы мой ручной пес не сорвался с цепи, а в ход не пошли вот эти маленькие кулачки, – заменяю палец на и вправду смехотворно малюсенький «огрызок» от большого мужского кулака, не обращая внимание на надувшегося брата, – отвали от меня, пока это возможно сделать без физических и душевных страданий.

Но я даже похлопать по его плечу не успеваю, как мама тут же хватает меня сзади за руки и отодвигает от ошалевшего молодого человека, пока Никита старается как можно тише прошептать ему:

– Она у нас с прибабахом, даже справка есть, – добавляет зачем-то, прекрасно понимая, что еще ответит за эти слова дома, – так что тебе и правда лучше не лезть.

Не такой уж теперь и незнакомец отодвинулся лишь на один шаг, чтобы тут же, со странным любопытным блеском в глазах, на одном дыхании выдать:

– Теперь мне еще больше захотелось провести с тобой время.

Кажется, я только сейчас поняла, почему все его слова кажутся чуть шепелявыми и немного смазанными. Если бы мы больше никогда не встретились, я бы, может, и промолчала, игнорируя все его реплики. Но в такие подарки судьбы мне больше не верится. Тем более когда этот парень в стельку пьян!

* * *

– Солнцева, это что за детский сад?

Детский сад? Да я вчера вечером чуть не отдалась парню, которого знаю всего ничего! От одного взгляда на него у меня больно печет в груди и невероятно приятно щекочет где-то внутри в животе, несмотря на наше короткое знакомство. А сегодня ночью я хотела собственноручно придушить своего соседа за его нахально поведение, что матери и брату пришлось оттаскивать меня от него, пока я размахивала кулаками и сыпала угрозами. И именно это она называет «детский сад»?! Как вообще Шилов живет с этой непробиваемой и всегда думающей рационально девчонкой под одной крышей?

– Не понимаю, о чем ты, – безразлично отозвалась я, расковыривая разваренные макароны с сыром в неглубокой тарелке за нашим излюбленным столиком в столовой, среди кучки галдящих студентов.

Что-то сегодня тетя Лена не в духе. Видимо, так же, как и я…

– Это ты будешь кому-нибудь другому рассказывать, – не сдается подруга, протягивая мне маленькую упаковку сладкого печенья, но я отказываюсь, прекрасно осознавая, что даже такая сладость сейчас встанет мне поперек горла. – Ладно этот на тебя раньше все время пялился, – Ксюша кивает в сторону самой дальней стены, где горестно примостился слишком бледный для этого раннего утра паренек. – Но с тобой-то что происходит? Чего дыры в нем прожигаешь?

Да, прожигаю! И кто мне что за это сделает? Никто! В том то и дело...

Этот парень даже ни разу не взглянул на меня за весь день. То по этажам бегает, стоит мне вдалеке показаться, то напрямую лишь при пересечении взглядов улепетывает, что только пятки сверкают. Он не обращает на меня абсолютно никакого внимания, а я теперь сижу и стараюсь понять, говорил он вчера с самой что ни на есть серьезностью или просто решил запугать.

Не думала, что когда-нибудь скажу это, но без его ежедневного и такого привычного мелькания перед глазами становится не по себе. Все время приходится оглядываться по сторонам, ища глазами высокий темный силуэт из-за черной объемной толстовки, которую я с удовольствием хоть раз бы примерила, утопая, словно в пушистом одеяле.

Сложно не видеть привлекательную, глупую улыбку, появляющуюся на его губах для кого угодно, но только не для меня, как было всего лишь чуть больше двенадцати часов назад. Не наблюдать, как весело он общается со своим лучшим другом, приобнимает ту самую Елену, явившуюся к их столу сегодня раньше обычного. Все это словно режет ножом по свежему и еще не зажившему сердцу. И я уверена, подойди он ко мне сейчас совершенно внезапно из-за спины, я бы выдохнула с самым настоящим облегчением, ощущая его близкое присутствие.

– Ну и куда ты пропала? Снова прервалась связь с космосом?

Да даже Лебедева сегодня расцветает на глазах, перекрывая собой мне наилучший обзор для наблюдения за слишком уж сливающимся со стеной парнем. Да она же сидит и откровенно тащится, словно червяк по асфальту, по одной только ей известной причине! Накрашена как никогда ярко, разоделась в новое зеленое платьице, ловит влюбленные взгляды своего парня, а я… Чувствую себя самой настоящей, никому не нужной амебой бесхребетной, осознавая, что виновата во всем лишь я сама.

Вот же дуреха. Не противилась бы вчера, не страдала бы сегодня из-за неизвестности. Сильная и независимая… Тьфу ты!

– Видимо, пропала…

Как же хочется поговорить с этой девчонкой по душам. И с Вероникой. И с Никиткой, может быть, но только в самом крайнем случае. Я бы им всю душу вытрясла своими переживаниями. Ну и пусть я вкратце уже вещала им о наших встречах и расставаниях. Это другое. Сейчас я рассказала бы все мелочи и детали, пересказывая каждую секунду, проведенную с ним наедине, потому что молчать больше кажется невыносимым.

Ну и что это за безысходность такая? Господи, пусть кто-нибудь решит все мои проблемы за меня. Скажет, как поступить и что сказать. Может, хотя бы после этого мне станет легче…

– А мне Кирилл предложение сделал…

Почему вообще из-за этого парня я должна вариться в котле из собственных мыслей и страданий? Особенно тогда, когда перед глазами сидит счастливая девчонка, лучезарно улыбающаяся на мое молчание. Светлые глазюки так и блестят, заливая своим светом все пространство вокруг. Румянец на сладких, немного округлых щечках становится только больше, а чуть пухловатые зацелованные губы, – не будем показывать пальцем на всем известную причину, сидящую рядом, – что-то лепечут под прикрывающей их рукой.

И чего, спрашивается, они сегодня такие радостные оба…

– Он. Сделал. Мне. Предложение.

Да чего она пристала ко мне с этим ее предложением? У меня самый настоящий мозговой штурм мозги кипятит, а она…

Подождите-ка… Какое такое предложение? То самое, о котором я думаю?

– А-а-а-а-а! Повтори ее раз, – записклявила я, наклоняясь над столом как можно ближе к подруге, чтобы еще раз все точно расслышать. – Я не верю! – взвизгнула, отодвигая от себя полную матерку макарон, спасаемую Шиловым от неминуемой гибели, и набрасываюсь на подругу с крепкими удушающими объятиями, совершенно забывая обо всем на свете, что буквально секунду назад меня так тревожило.

– Да, вчера мой парень сделал мне предложение, – пропыхтела Ксюша, стараясь отцепить от себя мои руки, но я ей этого сделать не позволю. Уж слишком сильна моя любовь к этой неразлучной парочке. – Задушишь!

Не помню, когда в последний раз вообще так радовалась чужому счастью. Меня даже не смутили чужие шепотки мирно обедающих студентов, глядящих на нас с явным интересом. Пусть продолжают себе жевать тихонько да помалкивают, пока я осыпаю свою подругу поздравлениями, требуя выложить мне все подробности произошедшего, и одновременно пишу Егоровой о радостном событии.

Еще сегодня утром я точно не думала, что будет так невыносимо тяжело ждать окончания пар, чтобы затащить всю нашу веселую компанию в местное кафе для обсуждения событий, которые нам соизволили изложить только сегодня. Ребят понять можно: любовь-морковь, романтический вечер со всеми вытекающими и все то, что так любит шептать мне на ушко вечерами извращенная натура Вероники. Но это не отменяет того факта, что я могла бы начать радоваться за них еще вчера!

Ника, несмотря на свою вечную диету для поддержания фигуры, уминала третью по счету булочку с толстым слоем сахара и кремовой начинкой, запивая все это добро крепким чаем со смородиной, а я ловила каждое слово Лебедевой, иногда скашивая взгляд на краснеющего скулами Кирилла, нежно сжимающего под столом ладонь своей возлюбленной. Никогда бы не подумала, что Шилов может быть таким романтиком. И записки настрочил своим корявым почерком, и Ваську к сему предложению приплел… Да он даже костюм надел, который я на нем за все время нашего знакомства и не видела! Не знала, что этот вечно угрюмый и ревнивый парень способен на такие нежности…

– И когда свадьба? – заключила Егорова после того, как проглотила последний кусочек пышной сдобы, чуть ли не облизывая пальцы от удовольствия. – Чур, я буду участвовать во всех конкурсах.

Наевшись до едва ощутимой тошноты и напившись разномастных видов чая, чокаясь на каждый глоток, поднимая все кафе на уши своими звонкими голосами, мы дружно откинулись на спинки уютных синих диванчиков, потягивая простую воду из любезно принесенных официантом прозрачных стаканов с цветными трубочками.

– Слушай, он только вчера мне предложил свое сердце и руку, а ты уже о конкурсах думаешь? – рассмеялась Ксюша, влюбленно смотря на своего парня. Хотя нет, прошу прощения, уже ЖЕНИХА. – Нам до этой свадьбы как до луны. Тем более с нашими-то характерами протянуть еще хотя бы годик, не то что до того самого дня.

– Да какие у вас там характеры, я тебя умоляю. Да я же вас ругающимися еще ни разу не видела за это время! – продолжила гнуть свою линию Егорова, мгновенно потухая на глазах. М-да уж, если она с такой завидной регулярностью вспоминает о моем брате, то до сих пор ничего не забыто. – Этот парень, – тычет пальчиком на строящего невинные глазки Кирилла, – с тобой всегда белый и пушистый.

– Ты просто не знаешь эту занозу так же хорошо, как я, – приложив ладонь козырьком ко рту, прошептала виновница торжества, получая тут же смачный поцелуй от возлюбленного в висок.

Вот кто сегодня по-настоящему счастлив. Эта неугомонная парочка заряжает всех окружающих своей любовью за километр, заставляя им невольно улыбаться. И неважно, идете ли вы просто мимо или же хорошо знаете этих двоих, это все равно будет хотеться делать каждый раз. Сейчас я искренне рада за них, раз смогла убедиться в правдивости слов парня подруги, обещающего только и делать, что любить ее. Жаль только, что от дружеской завести, не несущей в себе никакого злого умысла, меня сейчас душит и к горлу подкатывает неприятный тугой ком, не проходящий после очередного глотка воды.

Я никогда не видела, чтобы ко мне относились так же трепетно, как Кирилл относится к Ксюше. Никогда не видела в свою сторону тех влюбленных взглядов, которыми он стреляет в нее в каждую свободную секунду времени. Они даже оторваться друг от друга неспособны, совершенно не стесняясь окружающих, что на улице, что в университете, на крыльце перед охраной. А мне остается лишь молча наблюдать за ними, лелея надежду на такое же будущее, которое…

– Ну что мы все обо мне да обо мне! Давайте теперь обсудим...

…теперь никогда не сможет сбыться.

Переключив свое внимание с бурно вещающей о своих новых похождениях Егоровой на телефон, я мельком наткнулась взглядом на всплывающее окно входящего сообщения и тут же дрожащим указательным пальцем открыла его, несколько раз перечитывая одни и те же строки.

Кажется, мое собственное сердце только что остановилось всего на пару секунд. Но этого хватило, чтобы оно возобновило свой ритм в ускоренном темпе, заставляя дышать через силу как можно чаще от обиды и копящейся в крови злости.

«Валерия, так как весь материал мы с тобой успели собрать и составили из него вполне хороший текст, я его перевел и решил прислать тебе в готовом варианте. Чтобы не докучать тебе каждый раз при встрече, надеюсь, дальше ты справишься сама и представишь нашу работу перед одногруппниками, как она того и заслуживает. Спасибо за работу.»

Он… Он даже точку в конце поставил! Так сухо, бесчувственно и грубо… Как этот человек одним сообщением способен вывести меня из себя и расстроить? Почему не сказал обо всем лично, а подключил современные технологии человечества, не показываясь на глаза? Почему… Говорит такие обидные и несправедливые слова?!

Не будет докучать? Да как он может не делать этого, когда все эти дни только занимался подобным, не давая мне прохода? Когда свободно заявлялся ко мне домой, рассматривая мою комнату, трогая мои вещи и знакомясь с моей родительницей? Неужели для него это была простая прихоть еще молодого разума, не желающего ждать чего-то большего от неприступной девчонки. А говорил, что это я ничего не понимаю…

– Солнцева, ты чего так раскраснелась? Хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно тянет Кирилл, прикладывая свою ладонь к моему лбу и, убедившись, что со мной и правда все хорошо, тут же убирает ее, пожимая плечами на вопросительные взгляды подруг.

Да… Мне абсолютно, несказанно хорошо! Этот огрызок недоделанный будет мне еще тут письма жалостливые писать, вызывая в душе неприятное, скребущееся когтями по грудине чувство вины? Нет, мой дорогой. Не на ту ты нарвался, чтобы так легко распрощаться после длительной нервотрепки. Вот только встречу его завтра и выскажу все, что накипело. Пусть только попробует сбежать.