С первого взгляда (СИ)

Глава 17. Лера

Обычно начало истории любви врывается в нашу жизнь неожиданно. А если быть точнее, то именно тогда, когда ты этого совершенно не ждешь. Думала ли я, что когда-то и меня настигнет такая судьбоносная встреча, влекущая за собой сильнейшие чувства? Это вряд ли. Но, кажется, предложи мне сейчас пережить все случившееся заново, я бы даже не смогла отказаться, осознавая, что ждет впереди…

…Начало июня. Прелестное время не только от осознания, что за окном только начинается жаркое и любимое множеством людей лето. Таким оно становится благодаря всему, что нас окружает. Пение самых красивых птиц, что можно увидеть лишь в солнцепек. Свежий ветерок и палящие солнечные лучи, обжигающие макушки высоких деревьев, и гуляющих без защиты для покрасневших плеч людей, наслаждающихся первыми деньками лучшего в их жизнях сезона и спешащих по домам после тяжелого трудового дня.

Спрашивается: что может быть лучше? А я с гордостью отвечу: первая в жизни влюбленность. Именно влюбленность, от которой трепещет сердце, а спящие пол жизни бабочки своими бархатными крылышками возносят тебя чуть ли не к небу, щекоча все внутренности до широкой, растягивающейся на губах улыбки. То чувство, когда хочется парить над грустными лицами прохожих и мечтать о всепоглощающей нежности и понимании второй половинки с полуслова.

Я встретила этого человека в трамвае. В старом, разваливающемся на ходу вагоне, созданном не меньше чем за полвека до моего рождения на местном заводе. Обшарпанные стены, в некоторых местах вспоротые сиденья и не самые приятные надписи перед глазами, от которых тут же хочется отвернуться. Романтично. Ничего не скажешь…

Но этот парень, сидящий напротив, оказался невероятно красив. Мечта с обложки модного журнала, который можно было найти в гостях у бабушки на столике для чаепития, ведь:

– Чтобы смотреть на прелестных мужчин, необязательно быть молоденькой девчонкой, цепляющей взгляды проходимцев…

Темная, словно самая черная ночь макушка с ниспадающими на широкий лоб привлекательными прядками, уложенными гелем на одну сторону. Эти красивые переливы на солнце, придающие черноте видимость бескрайнего глубокого моря в шторм, уносящего с собой десятки жизней за раз. Пленительные глаза, глядящие в ответ, словно в самую душу, окуная в грациозность громадных скалистых гор каких-нибудь Кордельеров на рассветном солнце. А эти губы… Пухлая пышная нежность, напоминающая розовую сахарную вату, что хочется попробовать еще в момент желания купить ее в парке аттракционов.

Полупрозрачная белая футболка симпатично обтягивает крепкую грудь и широкие плечи, кажущиеся громадными издалека. Что уж говорить о близком расстоянии… А простые спортивные штаны и повидавшие виды кеды ничуть не портят всего того впечатления, что бальзамом растекается по невинному девичьему сердцу. Все это, наоборот, придает некую свободу воображению, мечтающему узреть парня в более строгом или же домашнем виде.

Как бы он выглядел в дорогом ресторане для элиты нашего общества? Был бы в отутюженной рубашке и брюках со стрелками? А в домашней обстановке? Были бы его волосы взлохмачены в разные стороны, окуная окружающих в манящий уют? Кажется, все это вполне осуществимо.

Возможно, это я была слишком увлечена разглядыванием молодого человека, сидящего напротив. А может, он первый принялся пристально меня рассматривать. Но все это не меняет исхода, ждущего нас обоих.

С легкой улыбкой на губах молодой человек откинулся на спинку сиденья, просовывая крупные ладони в карманы свободных штанов. Улыбнулся излишне привлекающе, что захотелось подарить такую же улыбку ему в ответ. Но смущение в ту же секунду затопило с головой, стоило осознать, в каком виде меня застал невероятно привлекательный парень. В фиолетовой растянутой братской толстовке, облегающих полные бедра светлых джинсах, с завязанным на макушке небрежным коротким хвостиком…

Видок так себе. На его месте я бы еще несколько раз подумала, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Но его, спасибо всем слушающим меня богам, это, видимо, никак не волновало. Он продолжал улыбаться своей милой и обескураживающей улыбкой из всех, что я когда-либо видела.

Всего пара секунд. Какая-то пара секунд моего разговора с кондуктором – и вся жизнь кардинально меняется, стоит молодому человеку пересесть со своего нагретого места на свободное сиденье рядом со мной. И ведь его даже не смутило мое испуганное выражение лица. А я уверена, оно именно таким и было!

Ну кто захочет знакомиться с местной бомжеватой на вид девчонкой с вылупленными глазами и искусанными от нервозности губами? Да никто! Никто… Кроме него…

– Привет, – прошептал незнакомец мягким тембром с отчётливой хрипотцой, под стать выстроенному в моей голове образу. От его голоса по телу сразу же пробегает табун пугающих мурашек, что заставляет раскраснеться и прикрыть горящие щеки ладошками.

– П-привет…

– Ты так пристально смотрела… – бормочет заговорщицки, прислоняя ладонь ко рту, будто нас кто-то может услышать. – Неужели со мной что-то не так? – добавляет с лёгкой усмешкой, оттягивая ворот белоснежной футболки и принюхиваясь.

А мне даже дышать рядом с ним тяжело! Этот аромат терпкого парфюма, проникающего в каждую клеточку тела за долю секунды… Лучше бы ему отсесть куда подальше, а то гляди, помимо выкатывающихся наружу глаз, еще и слюнки потекут.

– Н-нет, что ты! – воскликнула я, не регулируя громкость своего голоса и пугая большинство сидящих по соседству старушек, с опаской поглядывающих на нас. Кажется, я покраснела от своей несдержанности еще больше.

Как же все это ужасно! Выставила себя не в самом хорошем свете перед симпатичным парнем. И пусть потом мне Вероника несколько подзатыльников влепит за самовнушение с нравоучениями о том, что ничего страшного не произошло. Я-то от ее слов не перестану считать эту ситуацию до слез нелепой и глупой. Особенно теперь. Когда после минутного молчания плечи парня сотрясла дрожь, а ладонь оказалась плотно прижата к губам, сдерживая пробивающийся сквозь преграду заливистый смех.

– Дашь свой номер?

Он что… Попросил мой номер? Мой?..

Начавшийся приступ паники из-за и так заниженной самооценки, что еще со школьной скамьи болталась где-то ниже плинтуса, только усугубил ситуацию подрагивающим голосом и руками. А ко всему этому благополучно прибавился и нервно подергивающийся уголок глаза. Теперь парень рассмеялся уже открыто, не пытаясь скрыться.

– Подмигиваешь? – спросил он, сощуривая глаз в ответ. Стыд-то какой… – Андрей, – представился серьезно, протянув мне ладонь для рукопожатия, и тут же расплылся в новой улыбке, показывая ровный ряд белоснежных зубов.

Еще и зубы ровные… Божечки, я нашла идеал!

– Лера, – протянула руку в ответ, полностью погрязая в мечтах о будущем рядом с этим человеком, представляя перед глазами пышную свадьбу и парочку пушистых алабаев на зеленом газончике у особняка…

* * *

– Лерка, я, конечно, рада, что ты сияешь, как начищенный самовар, но… Не нравится мне этот твой Андрей, – без поблажек заявила Егорова, наливая себе третью по счету кружку зеленого чая. – Мутный какой-то тип.

Но, заметив мой скептически направленный на нее взгляд и приоткрытые от обиды губы, тут же быстро завопила:

– Да я не об этом! Опять ты о себе плохо думаешь. Да на тебя же парни головы сворачивают! Просто ты этого не замечаешь… – Ага, как же. – Просто о таких, как он, обычно твои сопливые книжки и пишут: хороший и воспитанный красавчик, желающий бросить весь мир к твоим ногам. А потом, через пару лет, окажется, что он бывший житель мест лишения свободы на продолжительный срок, и будешь ты у меня ходить вся синюшная, спившаяся и, не дай бог, в виде бледного приведения…

– Ника! Что за сравнения такие, – рассмеялась я, не придавая особого значения словам подруги, наблюдая за ее обиженным пыхтением и смешинками в глазах. – Он хороший парень, да и уже больше двух месяцев прошло с нашей первой встречи. Если бы он хотел меня как-то обидеть, то уже давно бы это сделал.

Девушка молчит. Видно, что переваривает сказанные мной убеждения и прекрасно осознает, что со своим упрямством я буду стоять на своих соображениях до конца. Ей остается лишь тяжело выдохнуть, сжать мою лежащую на столе ладонь в успокаивающем жесте и украдкой утянуть из-под моего носа вкусную тарталетку с кремовой начинкой.

– Только будь осторожна. Такие парни обычно разбивают нам сердца, – шепчет ни капельки не грустно, блаженно слизывая розовый крем со сладкой выпечки.

Так я ее на своей кухне и оставила, принимая входящий вызов от самого лучшего в мире парня, уже ждущего меня у подъезда для вечерней прогулки по городу, зная, что ночью окажусь в его крепких объятиях и пышном облаке любви.

Звездная ночь, ласковые поцелуи и приятные прикосновения. Все это дарит невероятное ощущение тепла и радости, что хочется забыться в это мгновение и раствориться в нем. Легкие поглаживания кожи под футболкой самыми подушечками пальцев. Счастливые мурашки по плечам и бедрам. А дальше… Первый раз со своим первым мужчиной, что болью и вспыхивающими перед глазами фейерверками запомнится на долгие годы…

…Радость, как с возрастом становится известно, чувство скоротечное. Она приходит так же быстро, как и уходит, оставляя после себя неприятное послевкусие желчи и обиды. А к словам лучших подруг, как выяснилось, порой нужно очень внимательно прислушиваться.

Вероника оказалась чертовски права. Нет, он не был убийцей или же каким-то маньяком, только покинувшем свое привычное место обитания или СИЗО. Андрей был самым обычным парнем, не ставящим чувства девушек ни во что.

Сколько же тогда прошло? Неделя? Две? Сейчас уже сложно сказать, как долго я томилась в своих чувствах, не замечая ничего вокруг. Летала в облаках, ощущала себя самой настоящей, желанной женщиной, способной свернуть горы вместе со своей любовью всего в семнадцать лет. Но конец августа поджидал травмирующей нервотрепкой. Баллы за экзамены, ответы из университетов о поступлении. Все навалилось разом, и только нахождение рядом любимого человека помогало справиться со стрессом…

…Оставшиеся до начала учебного года дни хотелось посвятить не счастливым из-за моего поступления родителям или брату. Я приберегла все свои свободные часы для парня, что уже неделю ходит чернее тучи, отстраненно реагируя на все мои прикосновения и предлоги встретиться.

– Андрюш, а давай сегодня сходим в парк, – предложила я, обнимая молодого человека соспины, валяясь на кровати после тяжелого дня, и все его мышцы под моими ладонями тут же напряглись.

Даже думать не хотелось о его меняющемся, словно буйный ветер, поведении. То что у него в семье не все ладится, я знала давно. Старалась расспросить, предлагала как-то помочь, поддержать, но от меня лишь отмахивались и старались заглушить множественные вопросы сладкими поцелуями, вытаскивая из пучины раздумий в блаженную негу.

Но я ни на секунду не верила его спокойному и уверенному в будущем выражению лица. Он скрывал многое, не хотел говорить о детстве или же каких-то своих потрясениях, всякий раз переключаясь на мою жизнь, а я мирилась и верила. «Еще немного, и все изменится». «Нужно подождать всего пару деньков, и он точно все мне расскажет». «Мы просто еще не настолько близко знакомы, чтобы обсуждать свои семьи и то, что в них творится»…

А его взгляд… Я видела точно такой же, когда Никита косячил перед родителями и боялся рассказать правду, скрываясь долгие дни и притворяясь невинным мальчиком-одуванчиком. Видела у родителей, когда они всячески не хотели говорить мне в раннем детстве о смерти единственного любимого дедушки по отцовской линии. И сейчас вижу у человека, при взгляде на которого внутри все полыхает от радостных и теплых чувств.

Молодой человек отстраняется от меня. Я бы даже сказала, грубо отодвигается, убирая мои безвольно лежащие руки от себя подальше. Поднимается с криво застеленной постели, обходит комнату по кругу несколько раз, жестко проводя ладонью по затылку вверх и вниз. И, доведя меня своим поведением до ручки, когда необходимость треснуть по чужой мордашке зашкаливает, останавливается, упираясь взглядом в сидящую меня на самом краю кровати.

– Лер, нам нужно серьезно поговорить, – заявляет грозно, складывая руки на груди и угрожающе дуя желваки.

Что-то мне уже не нравится этот предстоящий разговор. Ощущение, будто он пытается меня… Бросить?..

– Солнцева, нам нужно расстаться, – шепчет надломлено, но тут же меняется на глазах, приобретая ту самую невыносимую маску безразличия, что я терпеть не могу. И он прекрасно об этом осведомлен.

Мне не послышалось? Что он только что предложил?

– Я скоро уезжаю и возвращаться не собираюсь, – чеканит каждое слово, словно острым, отлично заточенным ножом проезжаясь по сердцу. – А любовь на расстоянии… Я в нее просто не верю.

Что мне хочется ему сказать? Ничего. Хочется лишь рассмеяться с нелепости ситуации. Этот человек настолько обесценил мои чувства своим «неверием» в какое-то расстояние, что остается только расхохотаться, посылая его к черту на все четыре стороны. Но вместо этого с дрожащих губ слетает:

– Скажи, что это неправда… С-скажи, что пошутил…

Кажется, мой голос только что дал слабину и дрогнул. Я сдалась перед человеком ненамного старше себя самой. Человеком, как по мне, не пережившем ничего настолько вопиющего, чтобы сейчас делать мне настолько невыносимо больно, до брызжущих из глаз слез и сумасшедшей улыбки на губах.

Если это его глупая шутка, то она перешла все границы…

– Ну, хочешь, скажу по-другому, если предыдущий вариант тебя не устраивает, – выплевывает грубо, резво опускаясь передо мной на колени, чтобы оказаться головами на одном уровне. Смотрит, словно на побитую собаку, и больно сжимает своими ладонями мои коленки. Утром точно появятся синяки… – Ты мне не нравилась. Никогда. Ни в первую встречу, ни после. Я просто хотел развлечься и, считай, получил все, что ты смогла мне дать.

Ну точно обманывает. Он просто хочет сделать мне больно, а мне нельзя поддаваться, чтобы не потеряться в этой боли окончательно. Но почему же тогда так сильно жжет в груди? Почему из глаз брызжут непрошенные слезы, которые не должны были сегодня пролиться?

Все вокруг находится словно в каком-то тумане. Не видно коридора и даже входной двери. Но, как назло, все вокруг проясняется, когда я вижу нагло протягивающего мою куртку парня, одновременно открывающего входную дверь. Все слишком быстро и непонятно. Я даже, кажется, не успела все осознать как следует, перед тем, как уйти. Но это совершенно не мешает мне развернуться на целых сто восемьдесят градусов, слушая громкий мужской бубнеж о долгих сборах «нелюбимой» девушки, чтобы затрещина вышла звонкой и болезненной для обоих.

Руку обжигает огнем, что приходится скрючиться от невыносимой боли, в то время как «нож» проворачивают в сердце в тысячный раз, делая рану не только глубже и шире, но еще и смачно обливая ее кровью. Этот звук хлопка прошелся по всей комнате эхом и зазвенел в ушах, пока мужской стон с каждой секундой становился лишь тише. Это был взрыв, а в глазах появилась боль.

В его глазах…

Как я добралась домой, останется загадкой на все последующие века. Но люди, встретившие меня там, не покинут страдающее сердце никогда. Если бы не Вероника, ласково поглаживающая меня по волосам всю ночь напролет и останавливающая Никиту от порывов разорвать обидчика на куски, я бы точно потерялась в этом чувстве и из пучины отчаяния выбралась не скоро.

Сложно пережить предательство, брошенное первой любовью в лицо в самый неожиданный момент. А еще сложнее осознать, что никогда этой самой «первой любви» я нужна и не была, отдавая всю себя без остатка. Человеку, которому смогла довериться за столь короткое время. Человеку, к которому привыкла и приняла как должное…

«Солнцева, сердце заживёт, но вот шрамы останутся навсегда. Постарайся больше не влипать в такие истории. Не доверяй красивому личику и лестным словам, чтобы не сделать самой себе больно в очередной раз»…

* * *

– Знаешь, дружба удивительная вещь. Вот вроде любовь у вас с Зайцевым, а вашего продвижения по интимной карьерной лестнице больше всего ждем я, Лебедева и еще половина потока! – заверещала Вероника, стараясь всеми возможными способами избавиться от моих расспросов о произошедшем между ней и Никитой. – Я никак не могу понять твоего «тормоз в пол». Да если бы меня так парень со всех сторон обхаживал, я бы уже давно сдалась ему на милость, – сладко причмокивая пухлыми губками, закончила свою мысль подруга, забирая из рук Ксюши вилку, наполненную вкусным кусочком пирожного.

А знаете, почему все это началось, кроме ее огромного желания отвлечь меня от размышлений о ее отношениях с моим братом? Потому что один очень настырный тип, которого зовут Александр, прямо посреди университетского холла перед началом занятий умудрился при встрече утянуть меня в сладкий томительный поцелуй, под взгляды практически сотни студентов, и чуть ли в нос всем не ткнул запиской, что аккуратно вложил мне в ладонь, благополучно отправляя на занятия.

Валерия, впустив меня в свою жизнь, ты официально признала себя моей девушкой (да, я никогда не устану тебе об этом напоминать)

Поэтому жду тебя после пар на крыльце университета, потому что мы пойдем на наше первое свидание. Если есть предпочтения, то выбор всегда за тобой

И что мне делать с этим парнем? Не могу сопротивляться его настойчивости, сдаваясь в плен таких сильных рук, глаз, губ… Ох уж эти губы…

– Ты чего зависла, гражданка? – вклинилась в мои раздумья Ксюша, резко размахивая своей ладонью перед моим лицом. Ох, чувствую, на моих губах сейчас красуется сама глупая улыбка из всех. Но как же она приятна… – Вижу, у кого-то начался конфетно-букетный период… – обреченно протянула она, разглядывая небольшой клочок бумаги в моих руках. – Что ж, давно пора.

– Господи, неужели это случилось? Неужели эта девушка наконец-то влюбилась и теперь переспит с достойным парнем, перестав жужжать мне над ухом каждый вечер из-за своей неудовлетворенности, – пропела Егорова, подрываясь с места, чтобы выбросить обертку от пирожного и съеденных конфет и утащить нас к выходу из шумной столовой, даже не дав Ксюше доесть свой десерт.

Ну да. Кто бы говорил об этой неудовлетворенности! Это же она каждый вечер строчит нам с Лебедевой смски с жалостливыми предложениями об усталости от одиночества и ухудшении состояния кожи. А теперь выставляет меня в дурном свете перед сотней студентов. Они, возможно, уже и привыкли за пару лет к ее закидонам, но это не отменяет того факта, что мне от этого лучше не становится.

– Чего ж ты орешь на всю округу?! – смеясь, ворчу я в ответ, дергая девушку за руку, чтобы обратить на себя ее рассеянное внимание.

А Веронике хоть бы хны. Как смеялась, подхватив Ксюшу под руку, так и продолжала идти исключительно вперед, напролом, что-то рассказывая о своих любимых певцах ничего не понимающей Ксюше.

– Да для меня это самое громкое событие за последнее время! Это же даже лучше, чем моя заветная мечта попасть на концерт Сереженьки! – продолжала пищать она, пока Лебедева недоумевающе бросала на меня непонимающие взгляды.

– Она про Лазарева, – прошептала я за спиной подруги, наклоняясь к девушке, понятливо протягивающей букву «А».

Такие сравнения моей личной жизни с концертами ее любимых певцов стали за всю жизнь хорошими завсегдатаями в наших отношениях. Уже даже не представляю эту девушку без ее странных музыкальных вкусов, скачущих от нежной классической попсы чуть ли не до группы Rammstein.

– Или же на Гришечку, – продолжает рассуждать Вероника, волоча нас по коридорам, словно привязанных за веревки буренок.

Ну, здесь Ксюша и сама догадалась, прикрывая улыбающиеся губки ладошкой. Но меня сейчас их компания мало интересует. Ведь впереди мелькает знакомая темная макушка, машущая рукой издалека, посылая воздушные поцелуи, что хочется поймать обеими руками. И я бы это сделала, если бы Егорова внезапно не остановилась и не развернулась на пятках, утягивая нас в противоположную сторону, бледнея щеками.

Что такого она там увидела, раз так преобразилась на глазах? Неужели Никита решил проведать нас в обеденный перерыв, и теперь нам нужно спасаться бегством от столкновения враждующих влюбленных?

Но все веселье как рукой сняло, стоило обернуться и наткнуться на отвратительную чужую улыбку, что буквально вывернула меня изнутри всего какой-то год назад. Что разбила сердце настолько сильно, что справляться с последствиями приходится по сей день.

– Давно не виделись, – воскликнул человек, которого я ненавижу всей душой, с каждой секундой приближая меня к нервному срыву, – Солнцева…