С первого взгляда (СИ)

Глава 13. Саша

– Что-то ты мне сегодня не нравишься, парень, – в очередной раз твердит одну и ту же заученную фразу Козлов, вальяжно развалившись на приватизированном у тети Лены стуле и аккуратно похлопывая меня по плечу.

Нет, этот придурок думает, что если каждые десять минут говорить о моем непрезентабельном внешнем виде, то я сразу расцвету на глазах? Особенно после его слов о том, что я похож на самую его зеленую сполю при жуткой простуде? Черта с два! Посмотрел бы я на него, если бы это он сегодня безбожно проспал, наспех закинул в себя сваренные пару сосисок с жаренными яйцами, и тут же через пару минут отправил все съеденное в объятия фаянсового друга.

– Я тоже себе не нравлюсь. Теперь доволен? – зло выплюнул я, большими глотками осушая стакан с молоком, надеясь поскорее избавиться от удушающей жгучей изжоги, что внезапно соизволила посетить меня недавно.

– Доволен, – передразнил друг, косо поглядывая на нетронутый мною обед.

Делать нечего, пришлось отдать этой саранче с бездонным желудком все содержимое тарелки. Кто же знал, что после неудавшегося завтрака собственный организм решит устроить бойкот, отказываясь принимать даже затвердевшую горбушку белого хлеба. Вот и я так не думал, когда просил у поварихи из-за урчащего живота добавить мне побольше мяса за красивые глазки.

И ладно желудок со слабостью во всем теле с невероятным непрекращающимся чувством тошноты. Самое жестокое то, что я, всеми силами стараясь избегать одну девчонку, так смачно пославшую меня вчера, никак не могу перестать искать ее в толпе. Даже если бы я ее просто искал, может, и смирился бы с невозможностью продолжения наших странных отношений. Так нет же! Я ищу и всякий раз натыкаюсь на ответный взгляд, своей злобой пускающий неприятные мурашки по всему телу, что даже ноги подкашиваются, чего раньше со мной никогда не происходило.

– Ты бы завязывал с этими гляделками, а то я тебя по всему корпусу на своем горбу таскать не собираюсь,– как-то заявил мне утром Роман, стоило в очередной раз столкнуться в коридоре с виновницей происходящего.

Но если бы на этом все и закончилось… От расспроса этой любопытной сороки я сбежать так и не смог. Ни морально, ни физически. Возможно, стартани я прямиком до санузла и спрячься в уединенной кабинке, и оказался бы спасенным, но это выше всех моих оставшихся сил. Пришлось выслушивать получасовое нытье о том, что друг из меня так себе, а несчастного Козлова даже букашки не любят, не то что я или Уфимцева.

Так, рассказав этому парню все от и до, естественно, скрывая некоторые подробности, – ведь если этого не сделать, то я быстрее умру от его рук, чем собственноручно скончаюсь лет через пятьдесят, – я узнал о себе очень много интересного. И с Лерой я себя неправильно веду, ведь: «чтобы кого-то закадрить, нужен особый, гениальный подход имени «Козлова». И лучшего друга предаю, променяв на одну «юбку» из миллиарда. Но, что удивительно, этот парень обещал помочь в делах сердечных совершенно безвозмездно.

– Вернем мы твою Лерку. И тебя на путь истинный тоже. Не раскисай!

Ой, что-то мне от воспоминаний такой перспективы нехорошо…

– Эй, Санек, не теряй фокус, – шепелявит с набитым ртом парень, тут же подхватывая меня под руки. – Охранять и никого не подпускать! – кричит кому-то, выплевывая вместе со слюнями половину обеда на окружающих, видимо, намереваясь чуть позже вернуться за недоеденным, и волочет меня мимо суетящихся студентов к знакомой белоснежной двери, которую я даже видеть не хочу…

– Александр, миленький, расскажи мне, когда ты в последний раз ел что-то помимо своих сарделек? – показательно зло бормочет невероятно приятной наружности женщина, смиряя мою натянуто улыбающуюся физиономию сердитым взглядом.

– Ну…

– Нельзя же так измываться над растущим организмом! Тебе о себе заботиться придется еще максимум до двадцати пяти, а ты хочешь остановить все сейчас? Чтобы кальций из костей вымывался, приближая тебя к остеопорозу, – запричитала женщина, поднимаясь с кушетки, на которой властно ощупывала меня недавно, и принялась мерить шагами небольшую комнатушку, взмахивая руками от негодования и поправляя свой белоснежный мятый халат.

– Ну Михална… – стараясь успокоить свою родственницу, подал голос Козлов, но все его попытки тут же оказались пресечены на корню.

– А ты куда смотрел? Кто за друзьями так присматривает? Твоя мама врач, а ты своему другу первую помощь оказать не смог? Тебе нужно было просто затащить его в больницу, а там уже бы давно решили, что с ним делать. Ладно совести у тебя никакой, я это еще лет десять назад поняла, когда ты у меня из вазочки конфеты воровал, но ты же воспитанный парень…

– Ну теть Кир! Кто же знал, что этот оболтус ест что ни попадя. Хоть бы раз заикнулся, ей-богу! – попытался оправдаться Роман и болезненно зашипел, тут же получая от своей тети по отцовской линии смачный подзатыльник.

Сколько у него вообще родственников в стенах родного университета? Кого не встретишь, так обязательно знакомый или брат какой-нибудь пятиюродный. Такая же история и в центральной городской больнице, где в каждом кабинете сидит минимум один его прародитель или племянник. Сколько этих Козловых еще по нашему городу бродит… Даже представить страшно!

– А еще взрослые парни, называется. Вы же будущие юристы, адвокаты и судьи, а ведете себя как дети малые. Да они в детсаде и то поумнее вас будут, – продолжила нагнетать атмосферу Кира Михайловна, добивая нас едким ароматом своего сладкого парфюма.

– Да я просто… Ничего другого и готовить-то не умею… – прошептал, стыдливо перекашивая взгляд на друга, выискивая на его лице хоть какой-то знак поддержки, на что он прикрыл рот ладонью и слишком громко для маленькой комнатушки зашипел в ответ:

– Я тоже…

– Так! Отставить разговорчики, – строго прервала важные переговоры медсестра. – Начните уже питаться нормально, забудьте о своих «дошираках» и тем более шоколадках с чипсами, а ко мне чтобы больше ни ногой. Увижу кого бледного или ковыляющего, такого ремня всыплю, что судиться со мной устанете.

Ну и суровая же она барышня…

– А ты, – ткнула мне в лоб пальцем, обращая на себя внимание, – сходи в больницу. Похоже на истощение с самым началом гастрита. Но я не врач, глаза у меня не гастроскоп и рентген, поэтому точно сказать не могу.

Да? Что-то ей это совершенно не помешало вколоть мне болючий укол в задницу!

– Это мне что, – испуганно огляделся, хватая друга за руку, – «кишку» глотать придется?

– Именно.

– Нет!

– Да, Зайцев, и никаких отговорок я не приемлю. Или позвоню твоей матери, чтобы мозги, как приедет, на место вставила, – ответила женщина и тут же отправила нас с Ромкой на выход. Вытолкнула и прикрыла дверь, громко говоря что-то про остывший чай.

Ладно, от одной из четы Козловых избавились, осталось отделаться от второго. Жаль, что выбора мне этот парнишка не оставляет, громогласно, у самой двери, не отходя от кассы, требуя, раздражительно и звонко притоптывая ногой сорок четвертого растоптанного по университетскому кафелю:

– Давай сюда свой телефон.

Я даже опешил от его приказного тона, безвольно отдав требуемое. А парень в это время самодовольно растянул губехи в полуулыбке и направился к местным кустам «оранжереи» возле лаборатории биологов и химиков, скрываясь от посторонних глаз.

Тоже мне, нашел укрытие…

– Эй, ты что там задумал?

– Хочу спасти твою задницу и вернуть девчонку, что не выходит у тебя из головы, – заявил серьезно, выглядывая среди листьев какого-то большого лопуха, похожего на папоротник. – Ты же влюбился, просто сам этого пока не осознал.

Кто влюбился? Я, что ли? Да нет. Быть такого не может. Я ведь зарекся, да и не для меня все эти сопли с предложениями и последующими расставаниями. Просто… Она меня привлекает, как симпатичная девушка, да и все. Глаза у нее пленительные, чуть вздернутый нос, к которому хочется прижаться в мимолетном поцелуе… Ни о каких глубоких чувствах не может быть и речи!

Но он сказал вернуть? Это значит, он сейчас собрался что-то ей писать? Совсем обнаглел?!

– Козлов, верни телефон!

– Нет.

– Я не шучу!

Стоило только доковылять до подоконника среди зарослей, как парня и след простыл. Как он умудрился мимо меня проскочить? Он ведь только что здесь был!

– А ты догони, – доносится едкий смех из-за спины, но у меня нет сил даже обернуться, не то что схватить друга за шкирку. А все из-за болезненной метки на пятой точке, которая, видимо, нормально функционировать начнет не скоро.

Спасибо вовремя подоспевшей на подмогу Уфимцевой, как всегда возникающей из ниоткуда. Ей стоило сделать всего пару шагов, чтобы перекрыть путь к отступлению Козлова и выхватить из его рук мой дорогой страдающему сердцу гаджет.

– А вы чего это? В догонялки играете? – с ноткой иронии в голосе протянула девушка, проходя ближе к подоконнику и укладывая на него свою сумочку, в которую помещается разве что одна шариковая ручка.

Да, Ленка мой спаситель, я это ценю, люблю и уважаю, но… Сейчас эти двое находятся на пороге войны, и при каждой такой встрече я не способен избавиться от язвительности, бурными потоками припечатывающей меня с обеих сторон.

Сколько раз уже мой лучший друг злостно потирал ладошки при придумывании очередного плана? Казалось бы, не существует уже более изощренных методов, чтобы захомутать неприступную Уфимцеву, откровенно ненавидящую мужчин. Но этот парень всякий раз их находит и нагло использует подручные средства в виде меня, строя самые жалостливые на свете глазки и удерживая лучшего друга силой.

А сейчас он, видимо, решил ненадолго притупить свое неиссякаемое вожделение к этой особе и захотел просто позабавиться, заставляя меня страдать от боли и нескончаемой слабости во всем теле.

– Завидуешь? – шепчет ехидно девушке прямо в лицо, наклоняясь непозволительно близко, чем вызывает на ее губах ответную улыбку.

Может, отойти чуть подальше? Так же вероятность, что мне отдачей прилетит, становится гораздо меньше, правда ведь?..

– Естественно, – отчеканивает, мягко укладывая свои ладони, – стоп, а куда делся мой телефон? – на внезапно напрягшиеся плечи и слегка поглаживает их. – Мне тоже очень хочется потрясти своей дряхлой пятой точкой. А то постоянно страдаю от безделья, просиживая штаны.

– Ты на что это сейчас намекаешь? – ощетинился друг, скидывая с себя девичьи ладони.

Эх, Ленка, задела пацана за его огромное самолюбие. Чтобы Козлову кто-то сказал о его никчемности и бездарности, это ж как нужно его недолюбливать-то? Мое уважение, данный оборот речи оказался выше всяких похвал!

– Я? Да что ты. Не буду же я тратить свое драгоценное время на передразнивания с заядлым бабником, от которого мое сердечко так и не екает…

– Не екает, значит? – с прищуром уточняет Ромео-неудачник, и, получив со стороны девушки утвердительный кивок, тут же принимается оборонительно наступать, заставляя ту пятиться к окну.

Ну не-е-ет… Это нужно немедленно прекратить! Привыкнуть к их общению то я привык, а вот наблюдать за зарождением их романтических отношений в виде смачных поцелуев и объятий я пока не готов. Да мы же с этим парнем в десять лет в деревне своими причиндалами мерились у широкого дерева, споря, у кого струя будет длиннее! Более откровенных историй я уже не выдержу.

Заметив на подоконнике свой мобильный, я тут же обошел парочку стороной и открыл последнюю вкладку, перечитывая написанное несколько раз. Можно было бы и удалить сообщение, чтобы избежать каких-либо последствий, но вот незадача… Она это уже его прочитала и ничего не ответила!

Сколько там дают за умышленное убийство? Статья сто пятая, кажется? От шести до пятнадцати? Я готов понести это наказание в самом крупном размере, если это пообещает мне спокойную жизнь до конца столетия!

– Роман… Я убью тебя!.. – чертыхаясь, я развернулся и направился прямиком к парню, прижимающему перепуганную девчонку к стене возле окна.

– Как лодочника?

Он еще смеет смеяться надо мной? Совсем берега попутал?

– Как Му-му!

Этого парня сегодня не спасет даже моя болезненная задница. Сегодня она болеть будет у него. Да так, что он еще неделю хромать будет. Выдерну все ноги к чертям!

– Да успокойся ты. Нормально все будет. Наверное…

– Наверное? – завопил я изумленно, окончательно решая для себя прикончить его здесь и сейчас. – Ты думаешь, меня это должно как-то успокоить?

Но как бы там ни было, лишиться своего дорого друга я не могу, поэтому ощутимо болезненного удара в плечо для него будет достаточно. Другой вопрос: как теперь расхлебывать все то, что он заварил своей любовью к мессенджерам? Для чего вообще он это сделал? Думал, таким образом Солнцева тут же взглянет на меня под другим углом? Теперь-то точно будет обходить за километр!

– Да что у вас там такое?! – верещит отмершая Ленка и выхватывает из моих опущенных в силу всех произошедших событий рук телефон, принимаясь вслух читать написанное, вызывая в глубине моей неуспокоенной души еще больше гнева. – Бла-бла-бла… Не докучать… Та-а-ак… Спасибо за работу… – девушка ошарашенно поглядывает с недоумением то на меня, то на внезапно притихшего Козлова и, не скрывая веселья в своем голосе, заявляет громко на всю округу: – Да ты влип!

А то я этого еще не понял! Ощущение, будто вся тяжесть этого мира именно сегодня решила свалиться мне на плечи. Поэтому ничего удивительного в том, что я уселся возле большого цветочного горшка и зарылся обеими руками в свои волосы, точно нет. Я бы и прокричался от души, не будь мы сейчас в здании университета.

Как там обычно успокаивают свою потревоженную нервную систему? Дышат? Ну что ж, я готов это сделать. Главное, что бы местный весельчак свой рот внезапно не открыл, нарываясь на еще желающую высвобождения жестокость.

– Да ладно вам! Зато она быстренько вер…

Ему хватило всего двух осуждающих взглядов, чтобы замолчать, опустить голову в покорном жесте и усесться рядом с девушкой на подоконник, осознавая всю неправильность собственного поступка.

Представляю, что сейчас чувствует и без того язвительная Солнцева. Сначала бегал от нее, взгляд при пересечении тут же отводил и бестактно ретировался. Спокойно разговаривал с ребятами, шутливо приобнимал Лену, а на нее смотрел грозно, стараясь не улыбаться при одном лишь взгляде на взлохмаченную макушку, мучающуюся от раздумий. А теперь еще и это сообщение… Она точно меня возненавидит после этого!

– Интересно, – шепчет Уфимцева, постукивая указательным пальчиком по подбородку, – а ваша тупость заразна? Я думала, у нас только Ромка индивид, а оказалось, я глубоко заблуждалась, – продолжает, явно издеваясь над нами обоими, перечитывая отправленное сообщение еще несколько раз.

– А чего сразу «Роман»? – возмущается друг, выпячивая грудь колесом, но скорее гордым бараном, в который раз доказывая, что где-то там, на дне черепной коробочки, и правда имеется расплавленная жижа. – Я же как лучше хотел…

Парень обиженно отворачивается от нас, достает из кармана банковскую карту и уходит в одном ему известном направлении. Может, кинуть нас решил? Ну да, он же любит говорить: «ковыряйтесь в этом сами, я пошел». Но на этот раз я оказался неправ. Он вернулся буквально через пару минут с двумя едва теплыми стаканчиками кофе и протянул один из них Уфимцевой, тут же самостоятельно отпивая из второго и кривясь от вкуса,

– А мне?..

– А у тебя кишечник, – прилетело злостное в ответ.

Друг называется…

– Нет, парни. Я, конечно, никогда не сомневалась, что вы особо одаренные, но то, что оба сказочные, узнала только сегодня.

И почему от Ленки это слышать оказывается в разы неприятнее только сейчас? От осознания, что сам и правда накосячил? Да я ничего и не сделал! Это все Козлов со своими неприкаянными ручищами лезет всегда в чужие дела и потом не задумывается о последствиях.

– Девушки… Они же как цветы! – воодушевленно лепечет Уфимцева и, сидя на подоконнике, болтает тонкими голенями, обтянутыми в плотную ткань светлых джинсов, в разные стороны. – С ними нужно аккуратно, нежно и бережно. А не как вы!

Да как мы? Я, может, вновь начал чувствовать тот приятный трепет в груди от одного девичьего взгляда. Как тут не сойти с ума, когда чувства накрывают с головой…

– Ты что?.. – изумленно протягивает подруга, откладывая свой стаканчик на белоснежный подоконник, и подрывается с места, направляясь ко мне, все еще сидящему на полу, и всматриваясь в лицо круглыми в удивлении карими глазами. – Мне не послышалось?

Чего? Я же ничего не говорил! Или?..

Козлов кажется удивленным не меньше меня и лишь утвердительно кивает на мой немой вопрос. Неужели я и правда сказал все это вслух? Ну нет. Какая влюбленность? О чем я вообще? Это так… Им просто показалось!

– Божечки! Я дожила до признания этого парня, – прошептала девушка, прикрывая глаза и задирая голову к потолку, будто и правда благодарна всем богам за случившееся. – Какую жертву мне нужно принести в знак признательности за такую щедрость?

Ну, это она уже преувеличивает. Сама это прекрасно понимает, и смущенно прокашливается, выпрямляясь во весь рост, возвращаясь к своему стаканчику, превращаясь во вновь серьезную и не дающую нам спуску девушку.

– А теперь слушайте меня внимательно и старайтесь запоминать все, что я вам скажу, – грозно поочередно наставляет на нас свой длинный указательный палец, заставляя сглотнуть тугой ком, внезапно образовавшийся поперек горла.

Вот всегда, когда она примеряет на себя маску суровой воспитательницы из детсада, у меня все поджилки начинают трястись от страха. И чего, спрашивается, она меня так пугает? А все потому, что при первой нашей встрече она накостыляла Ромке по первое число. А он, между прочим, в нашей подворотне мог уложить любого, предвидя каждое движение оппонента. Но с ней его программная установка точно дала сбой. Да такой, что в норму этот парень не вернулся до сих пор. Кто знает, может следующей грушей для биться для нее стану я…

– Ни в коем случае… Слышите? Никогда не притворяйтесь рядом с той, что вам нравится. Вы же должны доказать ей свою искренность, а не показушничать направо и налево своими возможностями подвешенного языка.

И почему она говорит так, будто нам и пяти лет не исполнилось, чуть ли не рассказывая определение каждого произнесенного слова? Я это и без нее знаю…

– Докажите, что ваши слова стоят доверия. Раз ты пообещал ей больше не контактировать, – она пристально следит за тем, как я поднимаюсь с пола и подхожу ближе к подоконнику, – значит, так и сделай.

Что-то я потерял связь в ее странной логике. И, видимо, заметив полнейшее непонимание на моем лице, она все же решает разъяснить сказанное, убедившись, что «одаренные» существуют.

– Делай вид, будто ее и нет. Можешь не приветствовать ее при каждой встрече, но обязательно смотри на нее при каждой удобной возможности. Покажи, что отстраняешь только из-за того, что так захотела она. Подожди так недельку-другую, к тому времени она уже остынет, взвесит все за и против, и тут появишься ты, воплощая свой план сказочного развития отношений в жизнь! – звонко заключила девчонка, воодушевленно подхватила сумочку с полупустым стаканчик из-под кофе и удалилась, при ходьбе маняще для Козлова повиливая пышными бедрами.

Значит, она говорит просто подождать? Но не усугубится ли от этого ситуация еще больше? Не возненавидит ли Солнцева меня окончательно, не видя всего того внимания, которым была окружена неделю? Что ж… Будем надеяться, что в этот крайний раз, когда я слушаю своих друзей, все пройдет отлично и далеко не через одно конкретное место.

Подобрав свои вещи, что так и остались лежать мертвым грузом возле ног, я уже собрался было выползти из дебрей, куда меня так ловко заманил лучший друг, как вдруг за спиной послышался точно неспокойный и чуть хрипловатый голос:

– А она точно простыми танцами занимается?

Его удивленный взгляд то и дело глядел куда-то в сторону, где недавно скрылась девушка, и не сулил определенно ничего хорошего. Но в чем суть вопроса? Почему он решил задуматься об этом только спустя два года их необычных отношений? Столько вопросов и так мало ответов…

– Думаешь, для танцовщицы она слишком уж хорошо разбирается в людях?

– Слишком уж красиво она своей пятой точкой вертит… – выдавил Козлов, без стеснения сверкая своей потемневшей от точно непорядочных мыслей радужкой. – Все-таки что-то она скрывает…