Секрет дьявола

ГЛАВА 12

ДЖОЭЛЛЬ

Как мне удается всегда попадать в такие дерьмовые ситуации? Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как он ушел. Если судить по утреннему свету, пробивающемуся из-за темно-серых штор, то точно несколько часов.

Я чертовски устала, но не настолько, чтобы заснуть, застряв в этой чертовой комнате. Я даже не могла сомкнуть глаз, адреналин не давал мне заснуть все это время. Я пыталась выбраться через два больших окна, но это было бесполезно, они были закрыты на ключ. У кого, черт возьми, есть замки на окнах?

Ни у кого из нормальных людей, это точно.

Когда я вспоминаю все, что он сказал, как он так свободно выплеснул свои чувства, Боже, как же мне хотелось рассказать ему все. И если бы не мой мальчик, я бы так и сделала. Если он вообще еще жив.

Сейчас Фаро, наверное, уже знает, что меня поймали, учитывая, что у него везде камеры, включая клуб, но я надеюсь, он понимает, что ради Робби я никогда не заговорю.

Как только я придумаю, как выбраться отсюда, я смогу разыскать своего сына. Может быть, я смогу подкупить одного из людей Фаро, чтобы он сказал мне, где Робби? Но что я могу им предложить? Ничего, кроме своего тела. Но его я отдам охотно. Что такое еще один человек? По крайней мере, у него будет цель. Я чувствую себя грязной при этой мысли, но нет ничего, что я не сделала бы для своего сына. Ничего.

Я обхватываю руками колени, наклоняю голову, вспоминая все те хорошие воспоминания, когда Энцо приходил навестить меня в клуб. Я скучаю по нам — по тому, как мы были вместе. Мои чувства к нему все еще там, погребенные под кучами пепла и пыли. Лишь легкое движение руки, и все это откроется, напоминая мне о тех днях, когда я думала, что у меня наконец-то появился человек, которому я могу доверять. Но все это было ложью. Правда в том, что между нами слишком многое стоит, чтобы мы могли обрести счастье в объятиях друг друга.

Даже если бы он не представлял опасности для Робби и меня, даже если бы он мог не обращать внимания на то, что я такая же убийца, как и он, я не думаю, что такой мужчина выбрал бы для себя шлюху.

От размышлений меня отрывает щелчок дверной ручки.

Входит Энцо, полностью собранный, в темно-синем костюме, напрягающем каждый мускул на его теле, словно сшитом специально для него одного.

В его руке большой бумажный пакет, и я почти хочу спросить, что внутри, но не хочу делать вид, что меня это волнует.

— Разве ты не собираешься спросить, что я принес? — Ленивая ухмылка ползет по его губам, когда он проводит рукой по своим расчесанным волосам, немного взъерошивая их.

— Не совсем. — Я отвожу взгляд к стене, но смотрю на него боковым зрением, когда он подходит ко мне и садится у изножья кровати.

— Хорошо, скажи мне, — выдохнула я в знак поражения.

— Ты смотришь на сумку так, будто у меня внутри пыточное устройство с твоим именем.

Я вскидываю бровь.

— Я бы не удивилась, если бы это было так.

Его ладонь опускается на мое колено и скользит вверх к внутренней стороне бедра.

— Те пытки, которые я обычно применяю к женщинам, это те, о которых они умоляют.

Его слова горячо звучат между моих бедер, сердцебиение учащается, киска сжимается. Я сжимаю колени, чтобы заглушить боль, которую он там вызвал, но это бесполезно. Он оказывает сильное воздействие не только на мое тело, но и на мое сердце. Я ничего не могу сделать, чтобы укротить необузданную жажду этого мужчины.

Он замечает мое движение, знойная ухмылка пленяет уголок его рта. Его рука исчезает, и он открывает сумку, о которой я уже забыла. Он достает белые контейнеры, несколько бутылок воды и бумажные тарелки.

Мой желудок тут же урчит, когда он показывает блины, фрукты и круассаны.

— Все это приготовил повар моего брата.

— Я так и думала, что это не ты, — дразню я с улыбкой, первой настоящей улыбкой с тех пор, как я приехала сюда, и его глаза сияют на меня.

Он протягивает мне вилку, затем добавляет немного еды в тарелку, прежде чем передать мне и ее тоже. Он обращается со мной лучше, чем я привыкла. Запереть в клетке с объедками в качестве еды гораздо менее гуманно, чем это.

— Я рад, что ты в лучшем настроении сегодня утром.

— Да, конечно. — Я жую, пока отвечаю. — Не надо так волноваться. Это только потому, что я голодна.

Он берет бутылку, открывает ее и протягивает мне. Я отпиваю половину, как только беру ее, и ставлю на тумбочку, когда заканчиваю.

— Продолжай вести себя хорошо, и я, возможно, подумаю о том, чтобы выпустить тебя из этой комнаты. — Его тон легкий и дразнящий.

— Правда? — Я разрезаю черничный блинчик, запихивая огромный кусок в рот. — И как же мне себя вести?

— Не называя меня засранцем, например. — Он поднимает бровь.

— Думаю, я смогу с этим справиться. — Я пожимаю плечами, мой рот дергается. Если я смогу выбраться из этой комнаты, мои шансы выбраться из этого дома станут намного выше.

— Это была настоящая улыбка или ты опять меня разыгрываешь?

Мой рот открывается в напускном отвращении.

— Ничего себе. Это было низко, Энцо. Очень низко.

Он усмехается, его большая, сильная ладонь ложится на верхнюю часть моего бедра и сжимает его так восхитительно, что мои внутренности вздрагивают.

— Заткнись и ешь, — произносит он хриплым голосом, и я чуть не роняю вилку от электрического удара, который игривое требование посылает в каждое нервное окончание моего тела.

Он держит свою руку, пока я ем, как будто не может смириться с мыслью, что не может каким-то образом прикоснуться ко мне. Я двигаю своей по его руке, мне это нравится, и я хочу еще больше. Простого прикосновения к нему как будто достаточно, чтобы напомнить мне о тех лучших днях, которые мы когда-то разделили.

Он закрывает глаза, качает головой, из его груди вырывается резкий выдох, внутри него разгорается битва. Я чувствую, как она разгорается в воздухе.

— Я действительно думал, что тебе нужна помощь, — говорит он. — Что Бьянки причиняют тебе боль, но я ошибался, не так ли? Это тоже была игра?

Перемена настроения заставляет меня вернуться в реальность, где он никогда меня не простит. Как только он теряет бдительность, что-то словно возвращается и напоминает ему, что он не должен этого делать.

Он поднимается на ноги, его рука больше не лежит на мне, и я уже скучаю по ней — по теплу, по безопасности. Потому что, каким бы опасным он ни был, только рядом с ним я чувствую себя в безопасности.

Он поворачивается ко мне спиной, направляясь к двери.

— Подожди, Энцо. Просто подожди, хорошо? Пожалуйста. — Раскаяние звучит в моем голосе, когда он останавливается в нескольких сантиметрах от того, чтобы уйти. Я тоже встаю с кровати, но держусь достаточно далеко, чтобы не прыгнуть в его объятия и не зарыдать ему в грудь, потому что это все, что я хочу сделать прямо сейчас.

— Я не играла с тобой. Я действительно заботилась о тебе. Это была не игра.

Он медленно поворачивается ко мне лицом, выражение его лица стоическое.

— Ты не обязан верить в то, что я сказала вчера, — продолжаю я. — Но моя ситуация, она сложная. Ты многого обо мне не знаешь и не хочешь знать. Если бы ты знал, ты бы никогда не захотел меня. — Я делаю паузу, набираясь смелости, чтобы продолжить. — И даже если бы ты знал, я не могу быть с тобой. В моей жизни больше не может быть опасностей. Ты — сложность, которое я не могу себе позволить.

Он хватается за шею.

— Не суди меня, Джоэлль. Ты не знаешь, что Бьянки отняли у нас. Благодаря им я стал тем, кто я есть. Я тоже никогда не хотел такой жизни.

В его словах сквозит мука. Я практически чувствую, как она течет по его венам.

— Мне так жаль, что я причинила тебе боль. — Мое сердце разрывается от того, что я сделала, от заботы о том, кто никогда не будет моим.

— Не волнуйся, детка. — Его выражение лица становится жестким. — В конце концов, мы все причиняем друг другу боль. — Моя нижняя губа дрожит, когда он продолжает. — Нам обоим придется научиться терпеть друг друга, пока я не отправлю тебя в безопасное место.

Я задыхаюсь, мой вдох застрял в легких.

— Отправишь меня? Что?

— Таков план. Они убьют тебя, если ты останешься. Но не волнуйся, я задержу тебя на некоторое время. Ты никуда не уйдешь, пока мы не уничтожим братьев Бьянки. Можешь устроиться поудобнее.

Моя грудь хрипит, когда я задыхаюсь от собственного дыхания.

О Боже, я не могу никуда пойти без Робби.

— Что нужно сделать, чтобы ты просто отпустил меня? Ты хочешь, чтобы я умоляла? Это так? Это то, что заставляет твой член быть твердым? — Я сжимаю зубы. — Умоляющая женщина.

— Мм… — Его взгляд сужается. — О, ты будешь умолять… — Он подходит к тому месту, где я стою, возвышаясь надо мной, его бедро проникает между моих ног, когда он прижимает меня к стене. Его большой палец проводит по моим раздвинутым губам. — Но когда ты будешь умолять, это будет что-то совсем другое.

Я поймана его взглядом. Не в силах пошевелиться. Ответить. Химия. Это притяжение между нами, вырывающее слова прямо у меня изо рта.

Мое ядро сжимается, жаждая этого человека. Незнакомца. Мой бывший друг. Мой потенциальный любовник. Только теперь он не кто иной, как мой похититель, а я — его живая добыча.