Секрет дьявола

ГЛАВА 25

ДЖОЭЛЛЬ

Когда я осматриваю себя перед зеркалом в полный рост на следующий день, готовясь к барбекю у Дома и Киары, я все время беспокоюсь о вопросах, которые могут возникнуть. Как я смогу на них ответить? Никто не знает, кто является донором спермы Робби, даже Энцо.

Я даже не могу вынести слово «отец», потому что он не такой. Он для нас никто. Я не знаю, почему я так не решаюсь рассказать им всю правду. Может, потому что это семья Киары и Ракель? Что если они встанут на его сторону? Что, если они подумают обо мне плохо? Я отгоняю эти мысли. Киара никогда бы так не поступила.

— Ты готова, детка? — Энцо выходит из ванной, волосы зачесаны назад, голубая футболка с короткими рукавами обтягивает его крепкую грудь, его задница обтянута джинсами. Он сказал, что хочет подобрать наряд под цвет моих глаз. Да, он чертовски банален, и весь мой.

— Думаю, да. — Я поворачиваюсь с одного бока на другой, размышляя, являются ли сандалии на высоких каблуках и черное платье-карандаш подходящим нарядом для барбекю в особняке. Но мне все равно. У меня никогда не было жизни раньше, и мне нравится наряжаться.

— О чем тут думать? — Его руки обвиваются вокруг меня сзади, упираясь в мой живот, его подбородок упирается мне в макушку. — Ты выглядишь так чертовски хорошо, что я собираюсь держать тебя всю для себя.

— Правда? — Я сузила глаза на него через зеркало, его губы кокетливо изогнулись, как и мои. — И что бы ты со мной сделал?

— Ты действительно хочешь знать, что бы я сделал с этим великолепным телом прямо сейчас?

Я киваю, выгнув бровь в вызове.

Его губы постепенно опускаются к моей шее.

— Я бы нагнул тебя над этим зеркалом и заставил смотреть, как ты принимаешь мой член.

О, Боже.

Эти грязные слова посылают толчок прямо в мою сердцевину, мои бедра напрягаются, а между ними разливается тепло.

— Это обещание? — Мой голос становится шепотом, наполняясь желанием, моя рука проскальзывает между нами и находит его твердый член. Я сжимаю кулак вокруг твердой головки его члена, мои глаза устремлены на него, когда его грудь вздымается от сильных ударов.

Он вцепился в мои волосы, сильно дергая меня назад, когда из его груди вырвался глубокий рык.

— Да, это гребаное обещание. И я собираюсь показать тебе, насколько хорошо я их выполняю.

Той же рукой он толкает мою голову вниз, мое тело выгибается, мои ладони прижимаются к холодному стеклу.

Я бешено задыхаюсь, когда его кончики пальцев ползут по моей спине и попке, не торопясь добраться до подола моего платья. Когда он это делает, когда его прикосновение проникает доходит до моих бедер, я стону, мои руки соскальзывают.

— Не двигайся. — Он сильно шлепает меня по заднице, его взгляд приклеен к моему через зеркало, и мое ядро сжимается, мои зубы погружаются в уголок моей нижней губы с криком.

Наблюдая за тем, как он делает это со мной, как он доводит мое тело до исступления, до полного беспорядка потребностей. Я пытаюсь удержать себя в вертикальном положении, пока он медленно поднимает мое платье выше моей попки. Два пальца проникают между моими ягодицами, и он вводит один в сжимающуюся плоть, мое дыхание учащается, когда я предвкушаю, что он сделает дальше.

— Хорошая девочка. Не шевелись, пока я играю с этой жадной, маленькой киской.

— Черт, — шиплю я, моя киска намочила трусики.

Его руки находят меня влажной, ноющая похоть распространяется по всему моему телу. Его пальцы загибаются за тонкую бретельку моих стрингов, тянут ее вниз, обнажая меня. Его ладони массируют заднюю поверхность моих бедер, он спускает мои трусики, пока они не оказываются у моих лодыжек.

Я выхожу из них, как раз когда его ладонь движется по задней поверхности моего правого бедра, так медленно, так соблазнительно, что моя разрядка нарастает, влажность пропитывает меня.

— Прикоснись ко мне, — умоляю я, в моем голосе беспорядок эмоций. — Пожалуйста. — Это первый раз с тех пор, как я назвала ему свое имя. Он никогда не сомневался в этом. Не спрашивал больше. Он просто принял, что это я.

— Ммм, где? Скажи мне, где ты хочешь этого, детка.

— Мне нужен ты внутри меня. Пожалуйста, Энцо, трахни меня.

— Мне нравится слышать, как ты произносишь мое имя, когда так жаждешь, чтобы эта дырочка была заполнена моим членом. — Следующее ощущение, которое охватывает меня, — это он, два пальца, проникающие глубоко, боль и наслаждение превращаются во что-то новое, что-то чертовски хорошее, я кричу, когда он играет со мной, словно пытаясь забраться внутрь.

— Сильнее. Да! Не останавливайся, — умоляю я, его вторая рука тянется к моему горлу, захватывая меня в удушающий захват, когда он откидывает мою голову назад, мое тело изгибается под его умелыми прикосновениями.

— Ммм. Ты капаешь, — простонал он с хриплым ритмом, звук пульсирует в изгибе моего уха. Он вытаскивает свои пальцы из меня, а я задыхаюсь от потери. — Но мне нужно, чтобы ты стекала по моему члену.

Я пытаюсь выпрямиться, но его ладонь тяжело опускается на мою спину, сгибая меня еще больше.

— Разве я говорил тебе двигаться, детка? Держи свою киску открытой для меня. Мне нравится смотреть на нее, особенно когда мой член растягивает ее.

— Быстрее! — Я извиваюсь, нуждаясь в том, чтобы он заставил меня кончить.

Его рука вырывается, жестко приземляясь на мою задницу.

— Теперь ты выдвигаешь требования? Потому что если да, то я заставлю тебя ждать, пока мы не вернемся домой. — В этих словах звучит дразнящая острота, и от мысли о том, что придется ждать, у меня инстинктивно сжимается сердце.

— Я умру. — Я вздыхаю с безумным отчаянием, поворачиваю голову в его сторону и вижу наглую ухмылку на его губах, его руки на молнии его джинсов, звук, с которым он тянет ее вниз, заставляет мою киску пульсировать.

Его толстая головка упирается в мой вход.

— Не волнуйся, малышка. Я позабочусь о том, чтобы этого не случилось. — Одним толчком он погружается в меня, его джинсы трутся о мою кожу, ощущение его полноты заставляет мое тело содрогаться.

Его пальцы проникают в мои волосы, скручивая их, когда они грубо тянут, его тяжелое ворчание подстегивает меня, потребность растет.

Он тянется, чтобы поиграть с моим клитором, безжалостно поглаживая его. Я вижу себя в зеркале, вижу, как он смотрит на меня, его ноздри раздуваются, мои крики удовольствия нарастают, когда он вбивается в меня так грубо, что я кричу. Его лицо искажается от желания, чем сильнее он приковывает меня взглядом.

— Энцо! Да! — Я почти у цели, погружаясь в интенсивность, которую мы создаем вместе.

— Джейд, — рычит он. От грубого звука моего имени у меня подгибаются пальцы на ногах, а тело взрывается, как фейерверк, от бурных волн оргазма.

— Бляять! — Его горячая струя вырывается внутрь меня, его грубый стон заставляет меня кричать громче, требуя каждую частичку его тела.

Его бедра мощно бьются, пока он не выльет все до капли. Когда он кончает, его выдох такой же неровный, как и мой.

Он наматывает мои волосы на запястье и рывком поднимает меня на ноги, приближая свои губы к моему уху.

— Мне никогда не надоест трахать тебя.

— Пожалуйста, — нахально говорю я. — Как будто у тебя есть выбор.

— Соплячка. — Он хихикает, шлепает меня по заднице, прежде чем снова засунуть себя внутрь и застегнуть молнию.

— Ты можешь наказать меня позже. — Я подмигиваю, снова надеваю трусики, затем расправляю платье и бегу в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Когда я выхожу, меня встречает восхитительная, кривая ухмылка.

— Не смотри на меня так. — Я сужаю игривый взгляд, хватая его за руку. — Давай уйдем отсюда, пока не опоздали.

— Мне нравится опаздывать, — двусмысленно и сексуально произносит он, когда мы выходим.

— Не сомневаюсь.

Мы приехали к Дому некоторое время назад, наслаждаясь стейком, гамбургерами и овощами, которые готовил их повар.

Пока мы ели, Киара поделилась новостью о своей беременности. Меня переполняло счастье за них, но в то же время меланхолия не покидала меня. Я не могу солгать и сказать, что ее не было, но я изо всех сил старалась не показывать этого.

После ужина мы с девочками пошли к бассейну, каждая заняла место на одном из шезлонгов рядом друг с другом. Пока мы разговаривали, пока я сокрушалась и рассказывала, как я счастлива, что мой сын совсем не похож на своего отца, Ракель спросила, кто это.

Сначала я собиралась солгать, но потом поняла, что они действительно на моей стороне. У меня больше не было причин держать это в секрете. Поэтому я рассказала им часть своей истории с того момента, как меня похитили, с того момента, как я стала собственностью Бьянки.

Все они выглядят потрясенными новостями, которыми я только что поделилась, особенно Киара. На ее лице написано горе, когда она смотрит на меня, только что вернувшуюся после рвоты. Когда она услышала, кто отец Робби, она не очень хорошо восприняла эту новость, как и Энцо.

— Мне жаль, — говорит Киара, ее глаза ненадолго закрываются, прежде чем она продолжает. — Мне жаль за все это. Если бы он был здесь, я бы его убила.

Я знаю, что она имеет в виду Агнело.

Я встаю, иду к ней и осторожно беру ее за руку.

— Я не виню ни тебя, ни Ракель. Ты не отвечаешь за их поступки. Не будьте так строги к себе.

— Да. — Киара кивает, убирая свою руку от моей, вышагивая так, как будто она винит себя, что бы я ни сказал.

— Сэр? — Вооруженный охранник привлекает внимание Дома. — Одна из камер по ту сторону забора вышла из строя, — объясняет он низким тоном. — Люди уже пытаются выявить проблему.

Дом поспешно поднимается на ноги.

— Я пойду проверю, — говорит он и начинает спешить прочь вместе с мужчиной.

Я слишком сосредоточена на нем, чтобы заметить что-то еще, пока не становится слишком поздно. Пока пуля не пронзает воздух — пуля, выпущенная человеком, который готовил нам еду, подслушивал наши разговоры, разрушая единственный мир, который был у нас некоторое время.

Но не сама пуля начинает войну, а тот, в кого она направлена.

Пуля попадает Киаре в живот, ее тело падает, как в замедленной съемке. Дом выкрикивает ее имя, бежит к ней, а я стою на месте, не в силах пошевелиться, словно застыв во времени.

Мои глаза не могут оторваться от тела Киары, плавающего в воде.

Я слышу свое имя, как будто издалека, кто-то хватает меня за руки, практически тащит меня назад, пока я не падаю на землю.

Руки сжимают мои щеки.

— Джейд, детка. Оставайся здесь. Ты слушаешь?

— Хорошо, — тихо шепчу я, ясно видя Энцо, в его взгляде звериная ярость и сильное беспокойство.

— Не плачь. Черт, детка. Прости меня. Я позабочусь об этом. Просто не двигайся с этого места.

Я киваю, слезы текут по моим щекам. Наконец-то я их чувствую.

— Я люблю тебя. — Его губы припадают к моим в быстром поцелуе, прежде чем он оставляет меня там, не зная, жива ли Киара.

Снова вспыхивают пули, прибывают новые люди. Я слышу насмешки, крики, драку.

Я прячусь за большим деревом, высокий кустарник находится у меня за спиной.

Это из-за меня? Поэтому они пришли? Неужели я только что лишила Киару шанса стать матерью? Они причинили вред Робби?

Страх от неизвестности обрушивается на меня с такой же силой, как и стрельба вокруг нас. Потеряем ли мы кого-нибудь? Сколько еще жизней могут разрушить эти чудовища?

— Отдайте нам Киару и Ракель. Это все, что нам нужно, — говорит человек, которого я сразу узнаю.

Бенволио.

Раздается чей-то смех, и я сразу же узнаю его.

Агнело.

— Еще я хочу эту шлюху, Джоэлль. Где она, а? — грубо спрашивает он, отчего по моему позвоночнику пробегает дрожь.

Из Энцо вырывается гортанное рычание, сплетенное с рыком.

— Я оторву твою чертову голову так же, как я сделал это с твоими людьми, которые лежат мертвыми там, где скоро будешь ты. Вам всем, — огрызается он, его голос смертоносен. — Я буду наслаждаться, потроша тебя, как свинью.

Я сглатываю желчь, рвущуюся в горло, и задыхаюсь от прогорклого вкуса.

— Вы, ублюдки, гребаные ослы, — продолжает Агнело. — Кем вы себя возомнили, а? Вы все собираетесь присоединиться к своим мамочкам и папочкам. Мои племянницы, Джоэлль, они все тоже последуют за вами туда.

Выстрел.

От одного выстрела я задыхаюсь, мое тело дергается назад.

Пожалуйста, не дайте Энцо умереть.

— Хорошая попытка, — произносит Агнело ужасающим тоном, прежде чем слова сменяются выстрелами, и пуля за пулей летят со всех сторон.

Я беспомощна, заперта здесь, мое тело содрогается каждый раз, когда кто-то стреляет.

Я отступаю еще дальше, изгибаясь всем телом в надежде не попасть под пули, но вместо этого я ударяюсь обо что-то твердое позади себя. Я пытаюсь повернуться, но рука обхватывает мое плечо, теплый выдох проникает в шею.

Все волоски на моем теле встают дыбом, пульс учащается.

— Не поворачивайся. Сделай вид, что меня здесь нет, — говорит голос, которого я никогда раньше не слышала. — Если ты это сделаешь, я тебя, блять, пристрелю. Поняла?

Я киваю, но с трудом.

— У Агнело есть для тебя сообщение. — Он бросает лист бумаги мне на колени, и когда я пытаюсь посмотреть на него, он крепко сжимает его.

— Ты же не хочешь разочаровать босса, Джоэлль. — Он произносит мое имя с грубостью. — Он будет ждать. — Его рука исчезает быстрее, чем появилась, оставляя мое тело ледяным, шок от этого пронизывает меня насквозь.

Наконец, я опускаю взгляд на бумагу и нахожу послание от человека, чья душа покинула его давным-давно, если, конечно, она у него вообще была.

Я знал, что рано или поздно найду тебя. Тебе от меня не убежать. Тебе лучше найти способ встретиться со мной по этому адресу: 1010 Main Street. Приходи одна. Мы с Робби будем ждать. Он рассчитывает на тебя. Тик-так.

Я читаю эти слова снова и снова, понимая, что должна идти. Другого выбора нет. Но как я смогу выбраться отсюда, если меня не остановят?

Бой продолжается еще какое-то время, и моя паника только усиливается. Мой бедный, милый Робби.

Я так люблю тебя, малыш.

На глаза наворачиваются новые слезы, моя нижняя губа дрожит.

— Ракель? — Данте зовет ее, хотя я не могу видеть ни одного из них со своего места. — Дай мне пистолет, детка.

Почему у нее есть оружие и почему она не прячется?

И тут я понимаю, что стрельба прекратилась.

— Пойдем, я отведу тебя в дом, — продолжает он, и когда я медленно пробираюсь к дереву, я вижу мертвого Бенволио на земле, а вокруг лежат другие мужчины.

Энцо бежит трусцой, приближается и, оказавшись передо мной, опускается на колени.

— Ты в порядке? — Он проводит ладонью по моей щеке, его глаза блуждают по каждому сантиметру моего тела, а я пытаюсь спрятать бумагу, которая теперь незаметно смята в моей руке.

— Думаю, да. Все закончилось? Все в порядке? Как Киара?

— Никто больше не пострадал, но гребаный Агнело сбежал. Ссыкун.

Он, должно быть, направляется по этому адресу.

— Я пока ничего не знаю о состоянии Киары, — объясняет он. — Дом отвез ее в больницу.

— Могу я навестить ее? — И тут меня осеняет: это был бы идеальный способ сбежать и найти Агнело. Я понимаю, что это, скорее всего, ловушка, но я не могу игнорировать, когда он зовет. Он не раздает пустые угрозы. Если я не уйду, я знаю, что он убьет моего сына.

— Сейчас тебе небезопасно уходить. Ты нужна мне там, где наши люди смогут за тобой присмотреть.

Раздражение поселяется в моем нутре.

— Это чушь, Энцо. Ты не можешь держать меня в плену вечно.

Он смотрит на меня с сочувствием.

— Я и не собираюсь, клянусь. Но я не могу рисковать твоей безопасностью. Мы поговорим об этом позже, когда я покончу с этими засранцами, хорошо? Я люблю тебя.

Мой взгляд сужается, фиксируя его жестокий взгляд.

Его грудь расширяется от тяжелого вдоха.

— Мне нужно привести в порядок кое-какие дела. — Он наклоняет голову и жестом показывает на двух мужчин, которых тащат прочь, затыкая им рты кляпами. Он подает мне руку, когда я поднимаюсь на ноги. — Я должен отвести тебя внутрь. Потом я отвезу тебя обратно домой.

— Ладно, — практически рычу я, уже начиная двигаться к дому, а он бежит за мной трусцой.

— Не веди себя так, блять. — Он хватает меня за запястье, останавливая, притягивая к себе. — Это для твоей же безопасности. — Он перекидывает мою руку через плечо, его рука теперь закреплена на моей шее. — Агнело не остановится, пока не получит тебя. — То, как он смотрит на меня. Боже, эти интенсивные зеленые глаза проникают в самую мою душу, его пальцы погружаются в мою кожу. — Я умру, прежде чем позволю ему заполучить тебя. Ты слышишь меня?

Он приближает свое лицо к моему, его губы скользят по моему рту, мои глаза слезятся, мое сердце бьется. Ласка, она убивает меня.

Я так долго была без нее, что она может показаться чужой. Но с ним я чувствую себя как дома. Но он неполный, как будто крышу сорвало.

Мой сын, моя мама, мой брат — они тоже часть меня, и без них ничто не будет прежним.

Мягкий выдох вырывается из меня, нежно лаская его губы своими дрожащими.

— Я люблю тебя, Энцо. Спасибо, что любишь меня, — говорю я, едва удерживаясь от того, чтобы не пустить слезы.

— Любить тебя, Джейд, это самое легкое, что я когда-либо делал. — Его рот находит мой, напоминая мне, как сильно он любит меня.