Сердцеед в Венецианской паутине

Глава 18: Шляпка, шестнадцать лет и зов новых горизонтов

Перо скрипело по пергаменту, выводя уверенные строки. Письмо кузену Арману де Ла Шене было деловым, но теплым. Я описывал успехи миссии (ранские хитросплетения и… переходил к сути.

«…и вот, дорогой Арман, столкнулся я здесь с человеком, истинным ценителем прекрасного — синьором Федерико Брагадином. Он, как и ты, понимает толк в дарах земли. Его восхищение твоими сырами и винами, о которых я невольно обмолвился, было столь искренним, что не могу не обратиться к тебе с просьбой. Не сочти за труд, пришли мне для синьора Брагадина образцы твоего лучшего выдержанного сыра — того самого, что пахнет лугами и упорствомаздувая скромные достижения до эпических масштабов для семейной гордости), сетовал на венеци, и бутыль-другую твоего вина «Кровь Каменистых Склонов» (помнишь, мы им восхищались перед моей свадьбой с Еленой?). Считай это инвестицией в новые торговые пути и… в расположение полезного человека в сердце Венеции. Твой благодарный кузен, Леонард.»

Печать легла на воск с чувством выполненного долга. Мост к Брагадину был укреплен. Теперь оставалось ждать посылку и надеяться, что Арман не поскупится.

Документы по торговым спорам лежали аккуратной стопкой. Я погрузился в цифры, аргументы, претензии французских купцов. Монотонная работа успокаивала, позволяя упорядочить мысли после вчерашнего насыщенного вечера. Луи, слонявшийся по кабинету, как неприкаянный дух, наконец не выдержал.

«Лео, старина, тут душно. Документы… они шелестят, как змеи. Пойду пройдусь. Подышу венецианской свободой.»

Я даже не поднял головы, лишь буркнул: «Угу. Только не влипни в историю.» Его шаги затихли в коридоре. Тишина кабинета снова стала полной, нарушаемая лишь скрипом пера и тиканьем часов.

К обеду Луи вернулся. Но не один. В дверях кабинета он стоял с Катариной. На ней было то же простое платье, но… на голове красовалась новая шляпка. Небольшая, из соломки, украшенная скромным шелковым цветком синего цвета — под стать ее глазам. Она выглядела смущенной, но счастливой, держась за ленту шляпки.

«Вот, граф, — Луи расшаркался с преувеличенной галантностью, — вернул вашу компаньонку в целости и сохранности. И даже принарядил немного. Городские сплетни гласят, что без шляпки — не дама!»

Катарина покраснела, но улыбнулась мне. «Синьор Луи был очень любезен, синьор граф. Я показала ему площадь Сан-Марко, мост Риальто… а он настоял на шляпке.»

Я отложил перо, изучая ее. Сияющие глаза, легкий румянец, непривычное украшение на голове. Она выглядела… юной. Очень юной. Внезапный холодок тревоги пробежал по спине. «Шляпка тебе к лицу, Катарина, — сказал я мягко. — Спасибо, Луи.» Потом, глядя прямо на нее, спросил то, что не давало покоя с момента ее рассказа: «Катарина… сколько тебе на самом деле лет?»

Она замерла, улыбка сползла с ее лица. Она опустила глаза, перебирая ленту шляпки. Голос прозвучал тихо, почти шепотом: «Шестнадцать, синьор граф. Через месяц будет семнадцать.»

Тишина. Гулкая. Потом — резкий, захлебывающийся звук. Луи, только что поднесший ко рту бокал с вином, подавился. Вино брызнуло на его камзол, он закашлялся, глаза вылезли на лоб. «Шш-шестнадцать?!» — выдохнул он хрипло, вытирая лицо платком.

Я не шевелился. Холод внутри сменился леденящей яростью. Шестнадцать. Ребенок. Ребенок, проданный в долговую кабалу, прошедший через ад «Рыжего Осла». Ребенок, смотрящий на меня с преданностью спасенной собаки. Все мои сомнения, все мысли о «временном решении» испарились. Стало предельно ясно.

«Никогда, — тихо, но с такой силой, что и Луи, и Катарина вздрогнули, сказал я. — Ты больше никогда туда не вернешься, Катарина. Ни в бордель, ни к хозяйке, ни к кредиторам.» Я посмотрел на Марко, стоявшего, как всегда, в тени у двери. Его обычно бесстрастное лицо было окаменелым, но в глазах читалось то же потрясение и гнев. «Марко, мы выкупаем ее. Полностью. Начинай готовить документы. Любая цена. Долги, проценты, отступные Бьянке — все оплатим. Она едет с нами во Францию.»

Катарина ахнула, прижав руки ко рту. Глаза ее наполнились слезами — на этот раз не горя, а невероятного, сокрушительного облегчения и благодарности. «Синьор… я…»

«В моем Шато Виллар есть школа для детей управляющих и слуг, — продолжил я, глядя на нее. — Тебе нравится учить? Играть в шахматы? Там нужен человек, который сможет учить детей… ну, не только грамоте, но и думать. Стратегии. Как в шахматах. Елена… моя жена, она одобрит.» Я знал, что так и будет. Добрая, умная Елена, с ее страстью к просвещению, поймет и поддержит.

Луи, наконец откашлявшись, смотрел на меня так, будто я объявил о намерении полететь на Луну. «Лео… Шато? Школа? Но… она же…»

«Ей шестнадцать лет, Луи, — резко прервал я его. — И у нее есть ум и сердце. Этого достаточно.»

В этот момент Марко, откашлявшись, шагнул из тени. «Пришло приглашение, синьор граф. От синьора Пьетро Дзено.» Он протянул изящный, чуть авангардный по дизайну билет. «Он приглашает вас… на «Смотр Будущего». Сегодня. На верфи Сан-Николо. Через час.»

Я взял билет, пробежал глазами текст. Дзено писал энергично, с энтузиазмом: «Граф де Виллар! Вы человек нового времени, это чувствуется! Приглашаю вас стать свидетелем рождения будущего нашей торговли! Мы спускаем на воду «Прекрасную маркизу» — наше новое чудо корабельных дел! Быстрее, маневреннее, вместительнее! А после — обсудим, как французские колониальные товары могут лететь к нам на крыльях этой самой «Маркизы»! Ваш, Пьетро Дзено.»

«Смотр Будущего». Спуск нового корабля. Обсуждение колониальных товаров. Это был шанс, который нельзя было упустить. Дзено, глава «Новой Гильдии», делал явный шаг навстречу.

«Отлично, — сказал я, вставая. — Принимаем приглашение. Луи, — я повернулся к другу, который все еще переваривал новости, — ты остаешься. Пригляди за Катариной. Никаких прогулок без охраны. Дом — ее крепость. Понял?»

Луи, отбросив потрясение, выпрямился, приняв вид верного оруженосца. «Будь спокоен, граф! Ни одна подозрительная тень не приблизится! Я — страж!»

Я подошел к Катарине. Она смотрела на меня, все еще не веря своему счастью, слезы катились по щекам, но она улыбалась. «Ты слышала, Катарина? Дом. Никуда не выходить одной. Слушайся Луи и Марко. Отдыхай. Читай. Мечтай о французских полях. Я скоро вернусь.»

Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова, но в ее синих глазах горела целая вселенная благодарности и новой, хрупкой надежды.

«Марко, со мной, — бросил я, направляясь к выходу. — Нам нужно успеть на верфь.»

Выезжая из палаццо в гондоле, я оглянулся. В окне второго этажа виднелось лицо Катарины в новой синей шляпке. Рядом маячила фигура Луи, машущего рукой. Чувство было двойственным: тревога за оставленных в палаццо (особенно за ту, чья жизнь только что перевернулась) и азартное предвкушение встречи с Дзено и его «Маркизой». Шестнадцать лет… Этот факт перевернул все планы. Катарина ехала с нами. Теперь это было решено. А пока… пока корабельные верфи, «Маркиза» и новые горизонты торговли, которые мог открыть энергичный Пьетро Дзено. Венецианская партия продолжалась, и ставки только росли.