Сезон помидоров, или Пари на урожай

Глава 21

Дверь внезапно открывается, и в проёме появляется женщина в зелёном платье. Тёмные волосы заколоты в скромную причёску. Приятные в общем-то черты лица портит только взгляд — слишком колючий и пронзительный.

Пока мы друг друга молча рассматриваем, замечаю у неё на поясе связку ключей. Видно, это здешняя экономка. Она, наверно, тоже приходит к определенным выводам на мой счёт, потому что неодобрительно поджимает тонкие губы и уточняет пластмассовым голосом:

— Госпожа Мэнфилд?

— Она самая. А... вы?

— Я присматриваю за порядком. В том числе за своевременным прибытием гостей.

Хмурюсь. Это точно камень в мой огород.

Не дождавшись от меня смущённых извинений, женщина кивает с тяжелым вздохом:

— Лорд Ревальдис ждёт вас в столовой.

Она с неохотой отступает, позволяя мне пройти внутрь. И всё же, несмотря на недружелюбный приём, внутри меня расцветает надежда на нормальный, спокойный ужин. Уверена, суровая домоправительница не допустит ничего неприличного, даже со стороны своего хозяина.

Захожу внутрь и, с любопытством озираюсь.

Светлую комнату — кажется, гостиную — освещают золотые искорки, произвольно парящие над потолком. Шёлковая обивка кресел и дивана так и манит присесть, а мебель настолько изящная, что хочется каждый предмет подойти и осмотреть вблизи. Особенно охота потрогать руками серебряные подсвечники.

Я только однажды видела подобные — в музее, и мне почему-то очень хотелось их подержать в руках, но кто бы мне разрешил? Видимо, с тех пор у меня незакрытый гештальт.

На языке так и вертится: «Можно подержать подсвечник?» Вот только боюсь, в глазах экономки мой интерес к серебру будет выглядеть подозрительно. Она и без того наблюдает за мной с таким тщанием, будто я заядлая клептоманка.

— Лорд Ревальдис ждёт вас в столовой. До сих пор, — напоминает она с холодком, и я поспешно следую за ней.

В просторной и светлой столовой накрыт стол, во главе которого ужинает лорд. Одет он с иголочки. Белая рубашка из шёлка обтягивает широкие плечи. Пуговицы на ней отсвечивают алмазным блеском и, видимо, стоит эта элегантная простота немерено. Ещё один элемент роскоши — лорду прислуживает мужчина в тёмном камзоле, явно отлично вышколенный для подобной работы.

Стол сервирован по-королевски. Запахи волшебные, приборы из серебра, бокалы сверкают чистотой — здесь всё такое изысканное, что я никоим образом сюда не вписываюсь. Впервые за день я остро чувствую, что ошиблась, выбрав образ замарашки.

Хотя... разве не такого эффекта я добивалась? Это даже хорошо, что не вписываюсь. Выше нос, Лара! Всё идёт по плану.

При виде меня хозяин этого дома отрывается от еды и жестом указывает на стул рядом с собой.

— Ты всё же удостоила нас своим присутствием, Мэнфилд.

— Уверена, вы не сильно скучали, милорд.

— Откуда такая уверенность?

— Разве можно скучать, наслаждаясь роскошной едой?

— А разве нельзя? — удивляется он.

С минуту мы в изумлении таращимся друг на друга. Ответы срываются с моих губ, прежде чем успеваю подумать, и я себя мысленно одёргиваю. Этот мужчина на меня может нажаловаться в инспекцию. Мне бы поаккуратнее слова подбирать, а не ляпать первое, что в голову придёт!

— Судя по твоему виду, — произносит он, — ты прошла через серьёзные трудности, пока добиралась сюда.

— Вы почти угадали, — и собираюсь уже опуститься на стул, как сзади раздаётся резкий выкрик:

— Нет, нет, стойте!

Я замираю на миг, затем испуганно подскакиваю и, на ватных ногах развернувшись, вижу, как экономка подкладывает на мой стул несколько слоёв ткани, напоминающих вышитые полотенца. Смотрю, ошеломлённая, на это странное действо, и не понимаю, что происходит.

А вот хозяин этого дома, кажется, отлично понимает, потому что внезапно начинает закипать. В своих кулачищах сжимает приборы с такой силой, будто хочет их раздавить. На миг становится страшно, как будто я стою на краю обрыва и у меня из-под ног начинает уходить земля.

— Убери, — цедит лорд экономке сквозь зубы.

— Но, милорд! — с достоинством начинает та, выпрямившись, как гимнастка. — Я не могу позволить госпоже Мэнфилд испачкать вашу обивку из первского шёлка. Её и так с большим трудом доставили из…

— Убери, — почти рычит на неё лорд.

Женщина, поджав губы, поднимает со стула тряпки, которыми она пыталась «спасти» от меня свою мебель.

Меня захлёстывает обида. Нет, я конечно, далека сейчас от образа рафинированной чистюли, и Мойдодыр наверняка нашёл бы, к чему придраться, но как раз сзади у меня было идеально чистое платье, так что я при всём желании не смогла бы запачкать им стул.

Стоит вредной тётке, поджав губы, выбежать из зала, как лорд произносит:

— Прошу простить мою экономку. Она так долго находилась вдали от общества, что забыла о хороших манерах… Располагайся.

Я быстро моргаю в попытке осознать происходящее. Он слишком... добр. С чего бы это? Ищу невольно подвох. Усаживаясь на стул, растерянно бормочу:

— Не мне её винить. Я ведь одета не по случаю. Мне казалось, меня ждёт простой, деревенский стол. Я не знала, что вы так основательно подходите к приёму пищи.

— Теперь знаешь, — он вдруг хмурится. — И завтра подготовишься лучше.

— Завтра? — распахиваю удивлённо глаза. — Вы хотите сказать, что ждёте меня и завтра на ужин?

— Завтра, послезавтра, через три дня и так далее. Признаться, ты задолжала мне очень кстати. Я тоже отвык от общества. Особенно — от женского.

Он замолкает, выжидающе вглядываясь в моё лицо.

Слуга подкладывает мне еду в тарелку, а у меня после слов лорда кусок в горло не лезет. Задумчиво гоняю вилкой по тарелке кусочек мяса и пытаюсь понять, что всё-таки нужно от меня лорду.