Смертельные Игры Дона

Глава 18

Нико

— Наша разведка установила, что Романо завтра вечером будет в подвале Agua, — говорю я мужчинам, собравшимся в конференц-зале особняка Вителли.

Все капо Чикагского Наряда, вместе с Данте, сидят за столом. Во главе стола консильери — мой отец — молчит, его взгляд внимательно скользит по лицам мужчин.

После предательства Лео он стал еще более наблюдательным и старается уловить любые тонкости, которые я могу упустить. Его присутствие напоминает мне об огромном бремени, которое он нес на протяжении почти трех десятилетий, и проливает свет на его желание досрочно выйти на пенсию.

Я смотрю на старинные часы на дальней стене. Уже полночь.

Ебать.

Сегодня вечером я ни за что не успею к Софи. А обед я уже пропустил.

Я фокусируюсь на мужчинах в комнате.

— Мы также знаем, что с ним будут несколько членов Картеля.

Орландо, всегда невозмутимый, цокает зубами, его зубочистка подрагивает между тонкими губами, выражение лица неизменно.

— Значит, нам предстоит выместить злость и на Мексиканский картель, — заявляет он, его тон не выдает ни волнения, ни страха, но жажда насилия неоспорима.

Убийство было его решением любой проблемы, и за тридцать два года службы нашей семье он решил множество проблем.

— Когда суешь руку туда, где ей не место, у тебя остается кровавая культя, — язвит Энцо, и по комнате разносится ропот согласия. — Им следовало оставаться на своей земле, со своими наркотиками и торговлей людьми.

Пьетро, желая вернуть разговор к стратегическому плану, добавляет.

— В подвале Agua работают проститутки. Если Романо будет там со своими Капо, мы собираемся прервать какую-то оргию?

— Боже, надеюсь, что нет. Боюсь, голый зад Романо — это слишком даже для меня, — шутит Данте.

Смех наполняет комнату, но быстро стихает. Каждый здесь знает, насколько велики ставки того, что мы планируем сделать.

— Нет, это не оргия. Хуже.

Я продолжаю, привлекая их заинтересованные взгляды.

— Жестокость к животным. За комнатами, где работают девочки, есть большой зал. Идеально подходящий для драк — собачьих боев, верно, Сальваторе? — подсказываю я, признавая его решающую роль в сборе нашей информации вместе с Данте, хотя знаю, что Сальваторе не из тех, кому нужна похвала.

— Верно, — лицо Сальваторе морщится. — Он мерзавец.

— Si⁶³, — соглашаюсь я.

— Там пятеро охранников. — поднимаю пять пальцев и показываю две ампулы с прозрачной жидкостью. — Нужно нейтрализовать и скрыть их отсутствие тихо — нельзя допустить, чтобы на основном этаже что-то пошло не так.

— По моему мнению, эти люди заслуживают пуль, а не уколов в шею, — без эмоций говорит Энцо.

— Ты можешь вернуться позже, если хочешь угостить их своими пулями, Энцо, — огрызаюсь я, но смягчаю тон легкой улыбкой. — Двигаемся дальше, — продолжаю я. — Эта операция требует точности. Как только уберем пятерых охранников, начинается охота, amici⁶⁴.

При виде такой перспективы по комнате пробегает волна возбуждения, но я быстро ее сдерживаю.

— Держитесь подальше от девушек Романо, но все остальные в этом подвале — честная добыча. Пока Романо и его люди не будут уничтожены, все остальное — второстепенно.

Ухмылка Орландо становится шире, в глазах светится одобрение.

— Bene⁶⁵. Любой, кто достаточно болен, чтобы ставить на собачьи бои, заслуживает вкусить собственное дерьмо — бросить его в клетку с одной из этих измученных собак.

Это имеет смысл. Я не могу не поддержать эту идею, пожав плечами.

— Если тебе удастся загнать их в клетку, будь моим гостем.

Смех Сальваторе эхом отражается в комнате, редкий момент юмора среди серьезности нашего плана.

— Договорились.

— Но следите за призом, — предупреждаю я, скользя взглядом по лицам моих Капо, гарантируя, что сообщение попадет в цель.

Комната пустеет, и остаемся только мы с отцом, чтобы провести отчет, но я внимателен лишь наполовину, потому что беспокойство, ставшее слишком знакомым, начинает течь по моим венам.

Я хочу Софи.

И все же мне удается спросить:

— Романо был одним из твоих Капо и самый надежный друг, отец. Что ты думаешь об этом плане?

— Он надежен. Застать его врасплох — лучший способ добиться быстрого вынесения приговора, не жертвуя при этом хорошими людьми.

Отец задумчиво почесывает седеющую щетину.

— Но? — подсказываю я, желая услышать невысказанную озабоченность, витающую в воздухе.

— Он знает, что сегодня у него был последний шанс уничтожить тебя, Доменико, и, поскольку план провалился, он понимает, что его конец близок. Паскаль Романо наиболее опасен, когда чувствует себя загнанным в угол и лишенным выбора. Он становится бешеным.

— Но как он сможет сопротивляться, если даже не знает, что мы собираемся наступать? — спрашиваю я.

— Паскаль не тот человек, который будет ждать возмездия. Он нанесет первый удар, который, скорее всего, будет неожиданным и ниже пояса.

— Ну, похоже, у нас это общее, — встаю я, растягивая затекшие мышцы.

Мне следует пойти в спортзал, но не в нынешнем состоянии. Прямо сейчас я просто хочу утонуть в своей женщине. Я желаю отцу спокойной ночи и отправляюсь в путь, надеясь быстро принять душ и, возможно, съездить в центр города.

Я думал позвонить Софи, когда наконец добрался до своей комнаты в 02:30 ночи. Если позвоню сейчас, то разбужу ее, но тогда она все равно проспит дольше, чем если бы я вернулся и трахал ее до изнеможения. Поэтому, конечно, я беру телефон.

Одноразовый телефон, который я ей дал, не отвечал, поэтому я звоню ей на сотовый.

— Жуткий розыгрыш или жуткий сталкер? — сонно спрашивает она, когда берет трубку.

— Scusa⁶⁶?

Она тихо засмеялась, и я могу представить, как ее полные губы изгибаются в улыбке.

— Ах, все-таки жуткий сталкер, — поддразнивает она, кажется немного более проснувшейся.

— Тебе все еще звонят?

Дрожь беспокойства пробегает по моей спине, но я стараюсь сохранить нейтральный голос. Возможно, я немного нервничаю из-за событий сегодняшнего утра.

— Нико, я же говорила тебе, в этом нет ничего страшного. Я получаю подобные звонки в течение нескольких месяцев один или два раза в год. Это связано с работой.

— Что случилось с телефоном, который я тебе дал?

— Думаю, он выключен.

— Софи…

— Ты никогда не звонишь, Нико, и ты проводишь каждый день со мной, так какой смысл мне носить с собой телефон, только потому что ты этого хочешь?

Это на тот случай, когда я не смогу быть рядом, как сейчас, упрямая женщина.

Я вздохнул.

— Мне нужно разобраться с твоими телефонами и оператором. Не спорь со мной, Софи. Ты все равно сможешь сохранить свои номера…

— Нико… — ее голос, певучий и сонный, вырывает меня из моей защитной спирали.

— Что?

— Что значит «что? Посмотри на время! Я должна уже спать!

Я вздыхаю:

— Согласен. Прошу прощения за обед. И за то, что не появился сегодня вечером.

Блять, это звучит отстойно.

— Не волнуйся, я и без тебя справилась.

Вся кровь приливает к моему члену, когда я представляю, как она ласкает руками свое тело, и внезапно я больше не чувствую усталость.

— Действительно?

— Нет. Хотя я серьезно об этом задумывалась. Я хотела стать мокрой и готовой для тебя, представляя, что кончу в тот момент, как только ты вонзишь в меня свой большой член.

— Santo cazzo⁶⁷, Софи, ты пытаешься свести меня с ума, таким образом?

Я ставлю телефон на громкую связь и начинаю раздеваться.

— Ты сам напросился, когда меня разбудил, учитывая то состояние, в котором находилась, когда заснула.

— Прикоснись к себе, — я хватаю телефон, кладу ладонь на свой твердый член и иду через комнату в ванную.

Она смеется.

— Я уже пробовала; без тебя было не очень весело.

— Теперь я здесь. Сделай это.

— Ты такой властный, — смеется она, этот ее смех означает, что она чем- то взволнована.

— Lo so⁶⁸. А теперь положи пальцы на свой клитор, fiammetta⁶⁹.

Я кладу телефон в душевую нишу в мраморной стене и открываю кран. Откидываю голову назад, упираясь одной рукой в мраморную плитку, пока на нее падают теплые брызги. Другая рука сжимает мой член.

Через несколько мгновений ее тихое хихиканье сменилось вздохами. Она делает то, что я ей сказал.

— Хорошая девочка, — говорю я, и мой член дергается в руке. — Расскажи мне, что ты делаешь, — я начал медленно водить рукой вверх-вниз по своему члену.

— Я медленно потираю свой клитор, как это обычно делаешь ты, — вздыхает она.

— Держи руку на клиторе, а другой сожми свою грудь, — у меня перед глазами стоит образ Софи — она на спине, а ее сиськи создают идеальный проход для моего члена. Как я трахал ее мягкие круглые сиськи, затем засунул свой член между ее пухлыми губками, пока не нарисовал на ней жемчужное ожерелье из спермы.

Воспоминание пронзает меня жаром, вызывая покалывание у основания позвоночника, когда я крепче сжимаю свой член и поглаживаю его быстрее.

— Ты в душе? — спрашивает она.

Я киваю, но потом вспоминаю, что она меня не видит.

— Si.

— Прикоснись к твоему пирсингу для меня, — шепчет она с придыханием.

Я делаю, как она просит, проводя большим пальцем по штанге во время следующего движения.

— Он мне нравится, — стонет она.

— Знаю, детка.

— Ох, черт, Нико, я хочу тебя.

— Трахни себя пальцами, Софи. Сильно, — требую я, мысленно наблюдая, как она подчиняется, просовывая пальцы в складки и скользя в свою узкую дырочку.

Ее дыхание прервалось, давая понять, что она нашла ту самую чувствительную точку.

— Что делает твоя вторая рука? — спросил я из любопытства.

— Играет с соском, — легко отвечает она. Это заставляет меня задуматься, делала ли она это раньше. Не могу сказать, что когда-либо занимался сексом по телефону, но с Софи я готов на все.

— Ущипни его, — хрипло говорю я, толкаясь в руку, представляя, что это ее тугая киска сжимает меня.

Теперь она плачет, давая мне понять, что делает то, что ей говорят.

— Нико…

— Сильнее. Я хочу услышать тот сексуальный звук, который ты издаешь, когда боль и удовольствие переходят во что-то еще, что-то, что заставляет твое тело вспыхнуть ярче.

Я слышу это — стон и крик, смешанные вместе, — и волны удовольствия начинают распространяться от основания моего члена.

— Быстрее, fiammetta. Я хочу услышать, как ты кончаешь.

— Такой чертовски властный, — шепчет она, прежде чем у нее перехватывает дыхание и стонет.

Она снова и снова нащупывает свою точку G. Я представляю, как с каждым толчком ее ладонь трется о клитор.

— О Боже, Нико! — плачет она.

— О чем ты сейчас думаешь?

Я хочу знать, о чем она мечтает и что ее заводит.

— Я хочу, чтобы ты… вошел в мою задницу, — прерывисто шепчет она.

Ну, трахните меня.

Мои бедра дергаются, и моя рука сильнее сжимает член по собственной воле.

— Чувствовать тебя внутри меня… — простонала она. — Чтоб ты трахал меня сзади… — она задыхалась. — Заставил меня принять каждый дюйм твоего большого члена…

Мои яйца сжимаются от потребности кончить, когда сцена, которую она рисует, ярко разворачивается перед моими глазами. Я стискиваю зубы и заставляю себя подождать, пока Софи кончит первой. К счастью, через несколько мгновений она делает это.

— Ах, Нико! — закричала она, и я мог представить ее приоткрытые губы, ее тело, покрасневшее и дрожащее, ее киску, сжимающую пальцы, как тиски, когда она полностью растворяется в удовольствии.

— Черт. Блядь, — выругался я, когда звуки Софи, в муках оргазма заставляют меня кончить вслед за ней.

Я толкаюсь в руку короткими, отрывистыми движениями, пока потоки спермы окрашивают пол в душе, а затем исчезают в канализации.

Я начал приходить в себя и прислонил лоб к руке, упертой в стену, слушая, как восстанавливается ее дыхание. Молчание длилось так долго, что я начал думать, что Софи снова заснула, но потом она заговорила.

— Нико? — говорит она нерешительным голосом.

— Sì, tesoro⁷⁰?

— Не пойми неправильно, но… я… вроде как скучала по тебе сегодня вечером.

Мои губы растягиваются в широкой улыбке.

— Я тоже по тебе скучал.

Христос. Я так облажался.

— Тогда, рискуя показаться навязчивой, увидимся ли мы завтра?

Завтра вечером я буду занят, отправляя Романо в могилу. Раньше такие победы сопровождались бессмысленным, адреналиновым сексом с одной женщиной за другой. Но после завтрашней войны я знаю, что все, чего я захочу, — это Софи.

— Si, увидимся. Когда я закончу, может быть очень поздно…

— Не беспокойся. Если ты задержишься, я начну без тебя.

Я усмехнулся.

— Хорошо. Я на это рассчитываю.

— Знаешь, Нико, мужчины с оружием, такие, как ты… они меня не пугают. Но это, — она делает паузу, у нее перехватывает дыхание, и я представляю, как она недоверчиво качает головой, — Мы. Это меня пугает.

Ее слова затрагивают ту часть меня, которая всегда оживает, когда она показывает мне свою мягкую сторону. Струя душа становится фоновым шумом, а ее голос, внезапно приглушенный и уязвимый, привлекает мое внимание. Я выключаю воду, выхожу и обматываю полотенце вокруг талии, прижимая телефон ближе к уху.

— Что тебя пугает в нас, Софи?

Я хотел двигаться в ее темпе, не желая спугнуть, но сегодня, находясь в шаге от смерти, я ослабил некоторые границы. Мне нужно заставить ее понять, что в окружающем мире есть нечто большее, чем то, что происходит между нами.

— Ты был прав, Нико, насчет того, чего я хочу. Я хочу тебя, — шепчет она. — Но я боюсь, что это нереально, что это не продлится долго.

Мне хочется завопить от радости ее признания, но мне удается сохранить голос ровным.

— Софи, я слышу, что ты не хочешь, чтобы то, что между нами заканчивалось?

— Ага. — ее голос — тихий шепот.

— А это значит, что ты более чем готова к тому, чтобы это началось.

— Нико…

— Я люблю тебя, Софи. Я намерен владеть каждой твоей частичкой — телом и душой, и в мои планы не входит отпускать тебя. Итак, как тебе такое начало?

Она заплакала, ее рыдания были резкими и душераздирающими.

— Ох, Нико, я… это…

— Tesoro⁷¹, — перебиваю я, смеясь, — Ты плачешь из-за мужчины? Я никогда не думал, что доживу до этого дня.

— Заткнись, ты ужасно красивый мужчина, — говорит она между рыданиями.

— Ладно, поспи немного, amore⁷², — я рассмеялся, чертовски желая быть рядом с ней. — И я знаю, что это будет трудно, но постарайся побороть желание нарисовать гигантские красные сердца на стенах своего дома и офиса, прежде чем я приеду к тебе завтра вечером.

— Боже мой, я не могу сейчас разговаривать с тобой, Нико, — смеется она, ее закатывание глаз практически слышно, прежде чем линия обрывается.

Я бросаю телефон на кровать и делаю около десяти мысленных ударов кулаком. И да, парочка физических тоже присутствует.

Не помню, чтобы когда-либо чувствовал такой заряд энергии. Софи Келлан превращает все мои темные и уродливые стороны во что-то, что, кажется, того стоит. Но я понимаю, почему она боится. Это как шагнуть с обрыва во тьму, не зная, что ждет внизу.

Но теперь я знаю, что мы сделаем этот шаг вместе.