Союз и предательство

Глава 17

Кристиан

Зои молчит, пока мы едем к пляжу.

Я не утруждаю себя вопросом, что у нее на уме. Я и так знаю. Она беспокоится о том, какой будет жизнь со мной.

На ее месте я бы тоже беспокоился по этому поводу.

Она не знает, как вести себя с обеими моими сторонами.

Честно говоря, я тоже большую часть времени не знаю, как с ними жить. Когда из меня выходит чудовище, я чувствую себя ничем не лучше своего отца.

Я никогда не хотел быть таким, как он, но каким-то образом я все равно оказался таким. Это еще одна причина, по которой я хочу уйти из этой жизни.

Монстр — вершина пищевой цепочки. Это необходимо, если я хочу выжить и защитить свой народ.

Но я так устал от него. Так устал. Хотел бы я избавиться от этой стороны себя раз и навсегда.

Мой взгляд прикован к Зои.

Я ненавижу, что теперь ей тоже приходится жить с ним.

Мне не нравится заставлять ее проходить через это, хотя это необходимо.

Зои слишком долго ничего не знала о реальном мире. Может быть, это и хорошо, но это не то душевное спокойствие, которое она может позволить себе, будучи замужем за мной.

Я потащил ее вниз. Сделал соучастницей. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы убедиться, что пути назад для нее нет.

Теплый аромат бургеров и картошки фри разносится по машине, когда я выезжаю на дорогу, ведущую к озеру.

Зои немного приободряется, выпрямляется на своем сиденье и смотрит в окно.

Когда я паркую машину на берегу озера, она сбрасывает туфли и расстегивает ремень безопасности.

Она вздыхает, как будто с нее свалился весь мир.

Я оставляю включенным свет, освещающий дорожку через воду.

— Ты хочешь поговорить о том, что там произошло? — Мой голос звучит мягко, когда я отодвигаю сиденье назад и отстегиваю ремень безопасности, устраиваясь как можно удобнее.

Я не знаю, как долго мы здесь пробудем, но ради Зои я бы остался здесь на всю ночь.

— С папой иногда трудно иметь дело, — говорит она, ставя пакет с едой на консоль.

Она достает бургер и разворачивает его с такой осторожностью, словно это нежный цветок. — Мама еще хуже. Я сожалею о том, что они там сказали.

Я достаю упаковку картошки фри и пожимаю плечами. — Не стоит. Они оба знают, кто я. Работа твоего отца — знать о проблемах в государстве. Картель Эррера — это проблема.

Она откусывает большой кусок от своего бургера и закатывает глаза. — Хотя я не думаю, что это настоящая проблема. Я имею в виду, конечно, ты преступник. Этого нельзя отрицать. Ты сделал из меня сообщницу, из-за чего я, кстати, до сих пор злюсь. Но я не думаю, что кто-то из моих родителей имеет право говорить о том, что мы решаем делать с нашим будущим.

Я на мгновение отвожу от нее взгляд.

Будущее между нами, нечто большее, чем то, что влечет за собой наш принудительный брак, пугает меня до чертиков, хотя я и влюбляюсь в нее.

Когда я смотрю на Билли и Алессио, я вижу жизнь, которую, возможно, хотел бы, но не знаю, как ее получить. Алессио, несмотря ни на что, хороший человек. Он из тех мужчин, которые позаботятся о том, чтобы о Билли всегда заботились и чтобы с ней не случилось ничего плохого. Они боролись за то, чтобы быть вместе.

Но я не знаю, способен ли я на такую любовь.

Я много лет наблюдал, как мой отец не любил мою мать.

Я и так слишком похож на него. Я бы возненавидел себя еще больше, чем сейчас, если бы однажды обманул Зои, притворяясь, что люблю ее.

Больше всего на свете я не хочу быть тем человеком, который разобьет ей сердце.

— Тогда в чем, по-твоему, их проблема? — Спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

— Они потеряли контроль. Образ их идеальной семьи начинает рушиться, и ни один из них не знает, как с этим справиться.

Она понятия не имеет о том, кто на самом деле ее отец.

Я подозревал это долгое время, но после сегодняшнего вечера все стало ясно. Зои не знает обо всем ущербе, который наносит ее отец. Она не знает о нелегальной жизни, которой он живет за кулисами.

Я не собираюсь быть тем, кто скажет ей об этом. Если она не знает, кто ее отец, то я не буду тем, кто грубо разбудит ее, когда узнает. Я хочу защищать ее от этого как можно дольше.

Мир становится жестоким, когда ты узнаёшь, кто твои настоящие родители.

— А что ты думаешь о том, чтобы больше не жить с ними такой жизнью? — Спрашиваю я, доедая картошку фри и берясь за бургер.

— Вся эта идеальная семейная хрень была показушной. Они хотят, чтобы я и Ава вписывались в определенные рамки. Я уверена, что у них добрые намерения, но их волнует только карьера моего отца и то, как то, что мы делаем, способствует этому. Если бы не его карьера, той жизни, которая у нас была, не существовало бы, так что, я думаю, есть за что быть благодарной.

— Теперь, когда ты свободна, что ты собираешься делать со своей жизнью?

Она некоторое время что-то напевает, не торопясь прожевывая последний кусочек своего бургера. — Я знаю, что сейчас опасно выходить на улицу и выступать, но если ты не против, я бы все равно хотела делать это время от времени. Только два концерта в неделю. Я думаю, что хочу провести остаток своего времени, работая над своей музыкой.

— Мне все еще не нравится мысль о том, что ты выходишь и выступаешь с людьми, которые ищут нас, — говорю я, и моя грудь сжимается. — Но это всего лишь два концерта в неделю. Я смогу продолжать освобождать время в расписании, чтобы быть с тобой, и команда безопасности тоже будет там. Мы разберемся с этим.

— Спасибо. — Она одаривает меня улыбкой, от которой у меня замирает сердце.

Я бы умер счастливым человеком, если бы видел эту улыбку всю оставшуюся жизнь.

Это пугает меня до чертиков.

— Работа над твоей музыкой звучит как отличная идея. — Я поворачиваюсь на сиденье, чтобы посмотреть ей в лицо. — Ты талантлива, Зои. Ты далеко продвинешься как музыкант. Я не сомневаюсь, что ты подпишешь контракт с лейблом раньше, чем успеешь оглянуться.

— Ты не против? — Ее голос мягкий и застенчивый, как будто она не уверена, что это вопрос, который ей следует задавать. — Если я подпишу контракт с лейблом и начну ездить в туры и тому подобное, что это с нами сделает?

Я с трудом сглатываю, пытаясь разобраться в десятках мыслей, крутящихся в моей голове. — Может, я и ужасный человек большую часть времени, но я не собираюсь мешать тебе исполнять твои мечты, Зои. Если ты захочешь отправиться в турне по всему миру, я буду рядом с тобой, когда смогу.

Напряжение в машине нарастает по мере того, как она смотрит на меня.

Ее взгляд перебегает с моих глаз на мой рот.

Мое сердце бешено колотится в груди, а кровь шумит в ушах.

— Чего ты хочешь от этого брака? — Ее голос — всего лишь вздох.

Ее руки дрожат, когда она тянется и берет меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

— Я не знаю. — Я провожу большим пальцем по костяшкам ее пальцев. — Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь стать таким мужчиной, с которым ты будешь счастлива. Мир, в котором я живу, — это не тот мир, в котором ты должна быть.

— Звучит так, будто здесь есть “но”. — Ее голос дрожит.

Мой желудок завязывается в узел. — Есть. Я не знаю, как быть мужчиной, который должен быть у тебя в жизни, но я слишком эгоистичен, чтобы отпустить тебя. Я слишком сильно хочу тебя, чтобы иметь возможность сидеть сложа руки, пока ты уходишь от меня.

Она смотрит на меня слишком долго.

Такое чувство, что она отбрасывает человека, которого я представляю миру, и пытается добраться до того, кто лежит в основе.

Я знаю, что должен установить некоторую дистанцию между нами. Я должен удерживать себя от того, чтобы влюбиться в нее еще сильнее.

Но когда дело доходит до Зои, я не уверен, что смогу.

— Я знаю, что говорил тебе ранее сегодня вечером, что на самом деле не знаю, что делать с обеими твоими сторонами. Я не знаю. Но я думаю, что я бы сожалела об этом вечно, если бы не попыталась принять обе эти стороны. Несмотря на то, что ты иногда пугаешь меня, мне кажется, я тоже влюбляюсь в тебя.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на нее.

Следующий момент — это то, что создает или разрушает нас. Я чувствую это в воздухе, и я уверен, что она тоже.

У меня нет слов, чтобы сказать ей прямо сейчас. Вместо этого я наклоняюсь и целую ее.

Зои крепче сжимает мою руку, когда я покусываю ее нижнюю губу.

Ее тихий вздох вдыхает жизнь в машину, пока я дразню ее язык своим.

Ее губы мягкие, когда я целую ее, откидываясь назад, когда она следует за мной.

Зои отстраняется достаточно надолго, чтобы перелезть через консоль, прежде чем оседлать мои колени.

Она смотрит на меня сверху вниз, проводя пальцами по моим волосам.

Когда я смотрю на нее снизу-вверх, я не могу не задаться вопросом, куда мы пойдем дальше.

Я хочу ее и боюсь обладать ею.

Я устал бороться с невозможным, но я не знаю, могу ли я позволить тому, что я чувствую к ней, расцвести.

Сейчас все, чего я хочу, — это потеряться в ощущении ее тела.

Решение о том, куда двигаться дальше, может быть принято позже.

Я провожу руками по ее талии, пытаясь запомнить изгибы.

Я запускаю одну руку в ее волосы, нежно придерживая ее затылок, и возвращаю ее рот к своему.

Она двигает бедрами, прижимаясь к моему члену, когда ее руки оставляют мои волосы и движутся вниз по груди.

Я стону, когда ее губы скользят по моей щеке и вниз по шее.

Она покусывает кожу, расстегивая мою рубашку.

Ее ногти впиваются в мою кожу, ее руки опускаются все ниже и ниже, пока она не достигает моих штанов.

— Терпение, — говорю я, потянув ее за волосы и отводя ее голову от моей шеи. — Я хочу, чтобы ты сначала кончила для меня. Я хочу почувствовать, как эта тугая киска обхватывает мои пальцы, когда ты оседлаешь мою руку.

Огонь горит в ее глазах, когда я провожу рукой по ее бедру и забираюсь под подол платья.

Она выгибает спину, когда я опускаю вырез ее платья вниз, обнажая грудь.

Зои резко вдыхает, когда я наклоняюсь вперед и сильно посасываю ее сосок.

Мой член болит, когда я провожу пальцами по ее влажной щели.

Когда я дразню ее сосок языком и зубами, я прижимаю большой палец к ее клитору.

Она извивается возле меня, пытаясь создать трение между нами.

— Дразнишься, — говорит она с придыханием, когда я переключаюсь на другой сосок. — Я думала, ты хочешь, чтобы я кончил тебе на руку?

— О, я хочу. — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее.

Она выгибает спину, покачивая бедрами вперед. — Но не раньше, чем ты будешь умолять об этом. Я думал, мы уже говорили об этом.

Я погружаю в нее два пальца, раздвигая внутренние стенки.

Поскольку моя рука остается неподвижной, она тихонько всхлипывает и покачивает бедрами.

Я ухмыляюсь и обхватываю другой рукой ее шею, поддерживая давление ровно настолько, чтобы оно было приятным, но не причиняло ей боли.

— Не двигайся. — Я вытаскиваю пальцы, медленно ввожу их обратно. Мучаю. Дразню. — Если ты начнешь скакать на моей руке, я не позволю тебе кончить.

Ее глаза расширяются, она высовывает язык, чтобы облизать нижнюю губу.

Я начинаю двигаться быстрее, входя в Зои все глубже и жестче, когда ее киска начинает пульсировать вокруг меня.

Ее сердцевина сжимается вокруг моих пальцах, когда я опускаю голову, чтобы снова взять в рот ее сосок.

Я стону и прикусываю ее сосок, превращая его в затвердевшую вершинку между моими зубами.

— Пожалуйста. — Она двигается, хватая меня за плечи, пока ее бедра подергиваются. — Пожалуйста, заставь меня кончить, Кристиан.

— Ты хочешь кончить? — Я наклоняюсь вперед и касаюсь зубами мочки ее уха. — Кончи для меня, Зои. Залей мою гребаную руку.

Ее ногти впиваются в мои плечи, когда она начинает покачивать бедрами в такт моим пальцам, погружающимся в нее.

Я держу одну руку у нее на горле, сжимая ее под нужным углом.

Все тело Зои начинает дрожать, когда ее сотрясает оргазм.

Я расстегиваю брюки и достаю свой член, пока Зои извивается.

Она улыбается, прежде чем наклониться и поцеловать меня, опускаясь на мой член.

Со стоном я приподнимаю бедра, толкаясь в нее глубже.

— Срань господня, — говорит Зои, откидываясь назад. — Твой член такой приятный.

Я хватаю ее за бедра и использую свою хватку, чтобы задать темп.

Зои проводит руками по своему телу, дразня соски, пока я все глубже вхожу в нее.

Мой член пульсирует, когда она просовывает одну руку между нами, играя со своим клитором.

Я стону, когда она начинает раскачивать бедрами, встречая толчок за толчком.

— Черт возьми, да, Зои. Продолжай. Трахни меня.

Я откидываю голову на спинку сиденья, наблюдая, как она скачет на моем члене, играя с собой.

Ее киска доит мой член, когда я кончаю, сжимаясь вокруг меня от ее собственного оргазма.

Я продолжаю толкаться, пока все ее тело не расслабляется.

Мой член все еще пульсирует, когда я вытаскиваю его из нее.

— Блядь, — говорю я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее плечо. — Может, в следующий раз я трахну тебя на капоте машины.

Ее глаза загораются, когда она садится на пассажирское сиденье. — Возможно, с этим придется подождать еще одну ночь. Не знаю, смогу ли я сейчас стоять. У меня ноги как желе.

Я ухмыляюсь и нахожу салфетки, чтобы вытереться. — Просто подожди, пока мы не останемся одни дома сегодня вечером.

Она смеется и качает головой. — Ты ненасытен.

— Когда дело касается тебя, ты чертовски права.

На несколько минут между нами воцаряется уютное молчание, пока мы смотрим на звезды и воду.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем посмотреть на нее.

Я не могу влюбиться в нее, но и терять ее тоже не хочу.

— Что ты думаешь о том, чтобы пойти на свидание? Начать наши отношения заново? — Слова вылетают у меня из груди, а сердце бешено колотится.

Я не привык нервничать, но когда дело доходит до того, что существует между мной и Зои, я боюсь все испортить. — Мы могли бы начать с того, что станем друзьями.

Зои на мгновение прикусывает нижнюю губу, прежде чем кивнуть. — Мне бы этого хотелось.

Мы снова погружаемся в уютную тишину, оба погруженные в свои мысли.

Хотя сидеть здесь рядом с ней кажется естественным. Нет необходимости что-то говорить или поддерживать разговор.

С Зои я могу расслабиться.

Пока я не начну думать о планировании идеального свидания для нее.

Я не из тех мужчин, которые ходят на свидания. Я понятия не имею, как я собираюсь провернуть это для нее.