Союз и предательство

Глава 19

Кристиан

Угол La Neige погружен в темноту, когда я сижу в кабинке между сценой и баром, наблюдая, как моя жена очаровывает толпу вокруг нее.

Она стоит под яркими огнями сцены, держа микрофон и напевая песню, на написание которой потратила всю прошлую неделю.

Я почти не видел ее. Если она не спала, то была заперта в своей студии и работала.

Не то чтобы я возражал. Если она останется в студии, это значит, что она в безопасности. Я знаю, где она, и ее охрана окружила ее. Демарко или ее отец никак не доберутся до нее.

В баре она выставлена на всеобщее обозрение.

С того места, где я сижу, мне виден бар. Я наблюдаю за входящими людьми, ожидая следующего, кто захочет меня убить.

Я все еще думаю, что ее выступление сегодня — плохая идея, но я не могу быть еще одним человеком, который сдерживает ее.

Когда песня заканчивается, я начинаю хлопать вместе с толпой.

Зои оглядывает бар, прежде чем ее взгляд останавливается на мне. Она машет толпе, прежде чем группа начинает играть другую песню. Она более оптимистичная.

Зои танцует, покачивая бедрами во время песни.

Если это возможно, толпа влюбляется в нее еще больше.

Я притопываю ногой в такт песне, снова оглядывая бар.

Ава пробирается сквозь танцующих людей, направляясь прямо ко мне. Ее руки в карманах, а плечи отведены назад.

Она выглядит как женщина, готовая к битве.

— Добрый вечер, — говорит она, проскальзывая на другую сторону кабинки, спиной к залу. — Я думаю, нам с тобой пора поговорить о моей младшей сестренке.

Я выгибаю бровь, когда она откидывается на спинку сиденья и скрещивает руки на груди.

Она смотрит на Зои и показывает ей язык, прежде чем снова обратить свое внимание на меня.

Я поворачиваюсь, сижу боком на сиденье лицом к Аве.

— Кажется, ты хочешь мне что-то сказать. — Я сохраняю нейтральный тон. — Ты уверена, что именно здесь и прямо сейчас ты хочешь это сказать?

Ава наклоняется вперед, кладя скрещенные руки на стол. — Не пытайся запугивать меня. Я знаю, что ты мог бы заставить меня исчезнуть в мгновение ока, если бы захотел. Но я также провожу дни, встречаясь с мужчинами, которые намного хуже тебя.

Я хихикаю и качаю головой. — Тогда ты действительно не знаешь, с кем имеешь дело.

— Я точно знаю, с кем имею дело. Ты был бы поражен, насколько охотно некоторые люди разговаривают, пока ты зашиваешь их раны.

Свирепый взгляд, которым она одаривает меня, впечатляет.

Большую часть времени она может находиться в тени своей семьи, но у нее хватает смелости сидеть здесь, не дрогнув. Черт, Ава совсем не выглядит испуганной.

— И почему это происходит сейчас? Ты проводишь по крайней мере один день в неделю в моем доме.

Ава кивает в сторону Зои. — Ты думаешь, я хочу, чтобы она это услышала? Я не хочу причинять ей боль. По какой-то причине моя сестра, кажется, влюбляется в тебя. Она хочет защитить тебя. Чего я хочу, так это убедиться, что ты не причинишь ей вреда.

Я смотрю через плечо, как Зои прислоняется к гитаристу, их спины прижаты друг к другу, она запрокидывает голову и поет.

Невозможно отрицать сияние и энергию, которые исходят от нее каждый раз, когда она выходит на сцену.

— У меня нет намерения причинять вред Зои.

Глаза Авы сужаются. — Но ты не влюбляешься в нее. Не так, как она влюбляется в тебя. У моей сестры большое сердце. Возможно, она еще не видит темную сторону твоей жизни. Не полностью. Но однажды она проснется и увидит все таким, какое оно есть.

— Не говори мне, что я чувствую к Зои. — Мой тон низкий и опасный, когда я наклоняюсь к ней. — Никогда не совершай ошибку, думая, что ты точно знаешь, что я чувствую к твоей сестре.

— Я не думаю, что даже ты знаешь, что чувствуешь к Зои.

Я не собираюсь сидеть здесь и доказывать Аве, что мне небезразлична ее сестра. Просто со временем ей придется это усвоить. — Если тебе надоело сидеть здесь и пытаться разобраться в тонкостях моего брака, ты можешь идти.

Ава качает головой. — Пока нет. Ты можешь напугать других людей, но ты должен знать, что тебе придется чертовски дорого заплатить, если ты когда-нибудь причинишь вред моей сестре. Ты не единственный, у кого есть способность заставлять людей исчезать.

Уголок моего рта приподнимается. — И ты собираешься стать тем, кто заставит меня исчезнуть? Мне трудно в это поверить.

Ава ухмыляется, отчего у меня сводит живот.

В этой улыбке есть что-то холодное и опасное. — Ты мне нравишься, Кристиан. Если ты причинишь боль моей сестре, ты мне не очень понравишься. Я могу и сделаю так, что ты исчезнешь. Люди, о которых я забочусь в тюрьме, преданы до мозга костей. Не мало из них в долгу передо мной.

Ее улыбка становится ярче, когда песня подходит к концу. Она встает, насвистывая и подбадривая Зои, прежде чем выскочить из кабинки. Когда она наклоняется ближе ко мне, я напрягаюсь.

— Не облажайся, Кристиан. Зои — лучшее, что когда-либо случалось с тобой.

Ава выпрямляется и уходит, растворяясь в толпе.

Я жду, пока она выйдет из бара, прежде чем поворачиваюсь и смотрю на Зои.

Она улыбается и спрыгивает со сцены, останавливаясь поговорить с людьми по пути ко мне.

Зои садится в кабинку рядом со мной и на мгновение кладет голову мне на плечо.

Я целую ее в лоб, прежде чем она садится и тянется за моим стаканом воды.

— Я думаю, что это первый раз, когда я вижу, как ты разговариваешь с Авой без меня, — говорит она.

Зои делает еще глоток воды, прежде чем отставить стакан в сторону. — У вас был хороший разговор?

Я хихикаю и пожимаю плечами. — Твоя сестра — ужасный человек, но она мне нравится.

И это правда.

Хотя мне и не нравится тот факт, что она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы угрожать мне, мне нравится, что Зои поддерживает кто-то вроде Авы. Зои нужен кто-то такой свирепый в ее жизни, и забавно, что кому-то наплевать на мою власть в этом штате.

Зои улыбается и встает со стула, беря меня за руку. — Я рада, что вы поладили. А теперь пойдем, мне не помешало бы вздремнуть.

— Я думал пригласить тебя на десерт и выпить, чтобы отпраздновать. — Я обнимаю ее за талию и провожаю до двери. — Если ты этого хочешь.

— Пожалуйста, скажи мне, что мы собираемся найти самый большой кусок персикового пирога, какой только сможем. — Зои почти подпрыгивает на носках, когда мы выходим на прохладный ночной воздух.

— Здесь за углом есть заведение, где готовят лучший персиковый коблер на свете.

Пока мы идем, Зои напевает себе под нос мелодию, погрузившись в какую-то песню, над которой пытается работать.

Я привык к тому, что она бродит по дому и поет. Нет ничего необычного в том, чтобы услышать случайную строчку или две из песни, прежде чем она перейдет к чему-то другому.

Если честно, мне нравится жизнь, которую она привнесла в мой дом. Раньше здесь было так много тишины, но с тех пор, как она переехала, мне кажется, что я не так одинок.

Когда мы подходим к ресторану peach cobbler, я достаю телефон и ищу рецепт его приготовления.

Если она хочет таким образом отпраздновать хорошее шоу, то мне нужно придумать, как угостить ее хорошим персиковым пирогом, когда мы будем вместе в туре.

Сделать это кажется самым простым вариантом.

Одной мысли о том, чтобы приготовить для нее коблер, достаточно, чтобы я застыл на месте, когда она заходит в кондитерскую.

Я мог бы провести остаток нашей совместной жизни, следуя за ней по всему миру и слушая, как она поет. Я мог бы послушать ее выступление, и после каждого концерта у нас была бы своя маленькая традиция.

Меня чертовски пугают подобные мысли. Жаждать этого. Чувствовать себя счастливым при мысли о том, что это когда-нибудь произойдет.

Будущее с Зои пугает. Это заставляет меня думать, что в жизни может быть нечто большее, чем картель.

Камилла пока не готова возглавить картель, но однажды будет готова.

Когда этот день настанет, я смогу свободно путешествовать по миру с Зои. Я мог бы провести остаток своей жизни, привязанный к ней.

И тогда я мог бы потерять ее и смотреть, как это разрушает всю мою оставшуюся жизнь. Я мог бы наблюдать, как любовь к ней подожжет мой мир и сожжет его дотла, когда она уйдет.

Если бы она когда-нибудь смогла заставить себя полностью полюбить меня таким, какой я есть.

Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы, убираю телефон и захожу в кондитерскую.

Зои следует за хозяином к маленькому столику в глубине зала.

Полутемная комната освещена лампами теплых тонов. Уютная атмосфера позволяет легко устроиться в кресле напротив нее и забыть обо всем остальном, что у меня на уме.

Через несколько минут после того, как мы сели за стол и оформили заказ, появляются два ломтика коблера и два виски-саура.

Зои отпивает свой напиток, прежде чем приняться за десерт.

— Это лучший персиковый пирог, который я пробовала за долгое время, — говорит она, закрывая глаза, прежде чем откусить еще кусочек. — Мне кажется, я умерла и попала на небеса.

Я хихикаю и потягиваю свой напиток. — Не может быть, чтобы пирог был настолько вкусным.

Глаза Зои распахиваются, и она тычет вилкой в сторону моего кусочка. — Попробуй пирог, прежде чем что-то говорить.

Я беру кусочек и отправляю его в рот, на языке разливается прекрасный вкус. — Ты права. Это потрясающе. Я бы не сказал, что умер и достойно отправился на небеса, но это довольно вкусный пирог.

Она усмехается, в ее глазах пляшет веселье. — Ты не узнаешь хороший десерт, даже если он укусит тебя за задницу.

— Теперь мы будем грубить? — Я делаю еще глоток своего напитка. — У тебя сегодня было отличное шоу.

— Даже несмотря на то, что ты все еще беспокоишься о том, чтобы отпустить меня на выступление?

Я киваю. — Даже несмотря на то, что я в ужасе от того, что отпущу тебя в бар и у нас будут неприятности. Я не хочу терять тебя, Зои.

Улыбка исчезает с ее лица, когда она протягивает руку и берет меня за руку. — Я никуда не уйду. Тебе не нужно беспокоиться о том, что ты потеряешь меня.

За исключением того, что если я подумаю о жизни, которую мы проведем вместе, все, что я могу сделать, это беспокоиться о ней.