Союз и предательство

Глава 6

Зои

Я разглаживаю разорванную джинсовую юбку, глядя на себя в зеркало.

Сегодня вечером подводка для глаз темнее, чем когда-либо, а губы накрашены в глубокий бордовый оттенок. Макияж — это броня против остального мира.

Я не могу плакать, если мне приходится беспокоиться о том, что макияж потечет по моим щекам.

Когда я выхожу из туалета в баре, я вижу нескольких мужчин, которые должны следовать за мной повсюду. Кристиан пообещал, что их там не будет, если он будет рядом, но перед шоу кое-что случилось, и ему пришлось уехать.

Я перекидываю волосы через плечо, пытаясь сохранить ложное ощущение бравады, пока иду по коридору и возвращаюсь на танцпол.

Мужчины расходятся, прячась в толпе, когда я начинаю танцевать. Мне нужно убить время перед выступлением, и я хочу провести это время, танцуя, чтобы успокоить нервы.

Последнее, о чем я думала, что смогу осуществить свою мечту, — это следовать за ней. Когда я вчера вечером выходила замуж, я думала, что моя жизнь подходит к концу.

Хотя мне и не нравится, когда за мной повсюду бегает куча мужчин, это лучше, чем альтернатива. Я могла бы попрощаться со своими мечтами, но Кристиан, похоже, этого не хочет.

Чем больше я занята, тем меньше времени ему приходится проводить со мной.

Мысль мимолетна.

Лучше проводить с Кристианом как можно меньше времени. Я не хочу принимать никакого участия в том, во что он вовлечен. Потому что, что бы это ни было, я подозреваю, что это нехорошо.

Иначе зачем бы ему заставлять меня выйти за него замуж?

— Ты сегодня выглядишь сногсшибательно. — Кристиан появляется рядом со мной с улыбкой, которая не сулит ничего, кроме неприятностей. — Это как будто другая версия тебя оживает, когда приходит время выступать.

— Да, думаю, можно и так сказать. — Я перестаю танцевать, мое внимание приковано к нему.

Мой желудок делает небольшой кувырок, когда улыбка исчезает, а его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу.

— В чем дело? Мне следовало надеть что-нибудь другое?

Он приподнимает бровь и качает головой.

— С чего бы мне хотеть, чтобы ты надела что-то еще? Ты выглядишь потрясающе. Хотя, наверное, мне стоит подарить тебе кольцо или что-нибудь еще. Я не из тех мужчин, которым нравится, когда люди пристают к моей жене.

Мои щеки горят, когда я закатываю глаза. — Может, я и твоя жена, но это не значит, что мы должны вести себя соответственно. Ты можешь продолжать жить своей жизнью, а я могу продолжать свою.

Кристиан наклоняется ближе ко мне, одним горячим взглядом выбивая воздух из моих легких.

Я ненавижу то, какой взволнованной я себя чувствую, когда нахожусь рядом с ним. Он просто смотрит в мою сторону, и я чувствую, что превращаюсь в лужицу у его ног.

Это должно быть из-за татуировок. Ни один мужчина не имеет права так хорошо выглядеть и носить татуировки. Это несправедливо.

— Что заставляет тебя думать, что продолжение нашей жизни раздельно было бы в какой-то мере приемлемо для меня? — спрашивает он низким тоном, беря меня за руку и притягивая к себе. — Мы женаты. Что означает, что ты не будешь встречаться ни с кем другим.

Я вырываю у него свою руку, скрещивая руки на груди. — А как насчет тебя? Ты можешь спать с кем хочешь?

Уголок его рта подергивается, и он пожимает плечами. — А для тебя это имеет значение?

— Если я не буду спать со всеми подряд, то и ты тоже!

Не то чтобы я вообще спала со всеми подряд. Черт возьми, я даже никогда не спала с мужчиной, не то чтобы я собиралась ему об этом говорить.

Самое близкое к тому, чтобы с кем-то переспать, было, когда прошлой ночью он прижал меня к стене.

Он хихикает и выпрямляется. — Думаю, это справедливо. Пока ты не начнешь умолять меня доставить тебе удовольствие.

Я закатываю глаза. — Сомневаюсь, что то, над чем ты работаешь, когда-нибудь заставит меня почувствовать себя хорошо.

Пока я стою там, раздумывая, стереть или нет самодовольную ухмылку с его лица, я задаюсь вопросом, почему я не могу быть такой версией себя все время.

Эта версия мне нравится больше всего. Зои, которая не позволяет другим людям использовать ее в своих интересах. Зои, которая добра, но все еще способна постоять за себя.

Это тот человек, которым я хочу быть всегда, но мне всегда было трудно примириться с ней.

Кристиан хватает меня за руку и разворачивает, притягивая обратно к своей груди.

Его сердцебиение учащается, когда он обнимает меня за талию. Его голова лежит у меня на плече, его зубы задевают мочку моего уха.

— Я мог бы заставить тебя почувствовать все, что угодно, Зои. Тебе просто нужно попросить об этом.

Мои щеки пылают, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он смеется.

Я отстраняюсь от него, когда группа на сцене заканчивает свою последнюю песню.

— Забавно. Ты думаешь, что все это игра. Я могу разрушить весь твой план из-за того, что ты сейчас делаешь.

Он приподнимает плечо и опускает его. — Ты могла бы, но тогда я оставлю тебя в надежных руках твоей охраны, пока пойду поговорю с твоим отцом. Теперь, если ты хочешь поиграть в дурацкие игры, у меня есть для тебя целая линейка дурацких призов. Однако я действительно не хочу их вручать.

— Ты приводишь в бешенство. — Я тыкаю пальцем ему в грудь. — Ты думаешь, что сможешь сделать то, что сделал, а потом приходить сюда и злить меня? Ты ошибаешься.

Кристиан хватает меня за палец, крепко сжимая его. — Тебе повезло, что я единственный, кто тебя сейчас слышит.

Я тяжело сглатываю, мое сердце бешено колотится.

Он опасный человек. Мне следовало бы знать, что с ним лучше не переступать черту. В конце концов, он был готов похитить меня посреди ночи и принудить к браку, чтобы получить то, что он хочет.

Не совершай глупых ошибок, Зои. Ты все еще не знаешь, на что способен этот мужчина.

Если бы у бара не было охраны, у меня, возможно, был бы шанс сбежать. Однако они поймали бы меня прежде, чем я успею переступить порог.

Слишком рискованно даже пытаться.

И он сказал, что я все еще могу выступать. Из-за него мои мечты не кажутся пустой тратой времени, как это бывает с мамой и папой.

Вся эта ситуация нелепа.

— Зои! — Владелец бара, Джо, подходит с улыбкой на лице.

Он кладет руку мне на плечо, полностью игнорируя убийственный взгляд Кристиана. — Ты была великолепна сегодня вечером. Я знал, что то, что ты станешь здесь постоянным посетителем, привлечет толпу.

— Спасибо, Джо. — Я высвобождаюсь из-под его руки.

У меня и так достаточно проблем с Кристианом. Я не хочу, чтобы случилось что-нибудь еще.

— Я серьезно. Сегодня в толпе было несколько агентов. Я не сомневаюсь, что люди обратятся к тебе с предложением каких-нибудь сделок прежде, чем ты успеешь оглянуться.

Он смотрит на Кристиана и протягивает руку. — Джо Теллегато. Я владелец этого заведения и человек, который постоянно говорит Зои, что она должна начать чаще выступать.

Кристиан берет его за руку и пожимает ее. — Она в некотором роде певчая птичка. Хотя я с тобой согласен. Было бы стыдно не следовать за ее мечтами, когда у нее это так хорошо получается.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, не совсем веря тому, что слышу.

Мое сердце бешено колотится в груди, противоречивые чувства проносятся в голове.

Я должна быть расстроена из-за всего этого испытания, но трудно преодолеть кайф от выступления.

Особенно когда он думает, что я должна следовать своей мечте.

— Что ж, я оставляю вас двоих до конца вечера. Желаю хорошо провести время. Увидимся на следующей неделе, Зои. Устрой еще одно подобное представление, и я уверен, что скоро эти агенты будут ломиться в твою дверь.

Джо снова исчезает в толпе, направляясь к бару, пока мои щеки горят.

Кристиан мгновение наблюдает за мной, его взгляд нервирует.

Я переминаюсь с ноги на ногу, не совсем уверенная, чего он ждет от меня прямо сейчас.

Вся уверенность, которую я чувствовала раньше, улетучилась, уступив место необходимости быть той, кем я должна быть в этот момент.

— Ты выглядишь взволнованной, — говорит он, уголок его рта подергивается. — Я заставляю тебя нервничать?

— А ты бы не нервничал?

Кристиан пожимает плечами и засовывает руки в карманы. — Я думаю, было бы глупо терять бдительность рядом со мной. Я нехороший человек, и я причинил боль многим людям.

— Ты сказал, что не причинишь мне вреда. — Мой взгляд встречается с его, и я выдерживаю его, часть нервозности проходит. — Мне трудно поверить, что ты из тех людей, которые отступят от своего слова, даже если ты преступник.

Кристиан хихикает и подходит ближе ко мне, его грудь задевает мою. — Ты ничего обо мне не знаешь.

Мое сердце грозит выскочить из груди. — Ты прав, не знаю. Но теперь мы женаты. Разве я не должна познакомиться с тобой поближе?

Я хочу убежать, но знаю, что не могу. Я должна остаться с ним, чтобы сохранить папе жизнь, а это значит, что мне нужно играть в эту игру.

Если это означает, что я должна подыгрывать этому браку, то именно это я и собираюсь сделать.

Даже если от одной мысли о том, чтобы сблизиться с этим человеком, мне страшно.

Кристиан ухмыляется и качает головой, как будто я совершила самую большую ошибку в своей жизни. — Ну что ж, тогда давай убираться отсюда, и мы сможем получше узнать друг друга.

Машина кажется слишком маленькой, когда мы едем по извилистой дороге через лес.

Я не могу избавиться от ощущения, что должно произойти что-то плохое, хотя все, что мы делали, — это слушали музыку.

Когда машина, наконец, останавливается у озера, мое сердце замирает в груди.

— Ты привел меня сюда, чтобы убить? — Мой голос дрожит, когда я смотрю на него.

Кристиан смеется и делает музыку потише. — Какого черта мне убивать тебя, если ты все еще мне полезна?

Я чувствую, что меня сейчас стошнит. — Я не знаю, чего ты на самом деле хочешь от меня, но я думаю, что убить меня было бы плохой идеей.

— Я не собираюсь тебя убивать.

Он вздыхает и нажимает кнопку, его кресло полностью отодвигается назад и немного наклоняется. — Я люблю приходить на озеро, когда мне нужно время подумать. Здесь тихо. Когда ты управляешь картелем, тишины бывает немного. Всегда есть какие-то проблемы и кто-то чего-то хочет.

— Картель. — Я выдыхаю, пытаясь переварить эту информацию.

Я знала, что он связан с чем-то опасным, но не думала, что это картель. — Например, с оружием, наркотиками и секс-торговлей?

— Не секс-торговля, — говорит он резким тоном. — Только больные ублюдки продают людей, как гребаный товар. Мой картель может быть замешан во всевозможных преступлениях, но торговля людьми любого рода не входит в их число.

Я прикусываю нижнюю губу, наблюдая, как ветер снаружи создает волны на озере. — Зачем ты мне это рассказываешь?

— Возможно, ты и не выбирала эту жизнь, но теперь она твоя. Ты должна быть готова к опасностям, с которыми тебе рано или поздно придется столкнуться.

Великолепно. Еще больше опасности.

Мой пульс учащается, когда я сбрасываю туфли и откидываюсь на спинку сиденья.

— Я не знаю, что и думать по этому поводу.

Кристиан смотрит на меня, тусклый свет приборной панели освещает его лицо. — Задавай мне любые вопросы, какие захочешь, прямо сейчас. Я отвечу, на что смогу.

Есть несколько разных мест, с которых я могла бы начать.

Я хочу знать, чего он добивается, женившись на мне. Я могла бы спросить его, как долго мне придется оставаться в ловушке брака без любви с ним. Однако ни одно из них не беспокоит меня больше всего.

Когда дело доходит до того, что он получает и как долго я должна быть с ним, я уже ожидаю худшего.

Кажется, что свобода, которую он мне дает, проникает мне под кожу.

— Почему ты позволил мне пойти на сегодняшнее выступление? — Я поворачиваюсь на сиденье лицом к нему, прислоняясь к двери.

Кристиан берет меня за ногу, проводя руками вверх и вниз по икре. Везде, к чему бы он ни прикасался, мои нервы словно горят.

Он осматривает повязку на моей ноге, прежде чем оторвать уголок и осмотреть порез под ней.

— Ты пешка в шахматной партии, которую тебе не нужно понимать, — говорит он, наклоняясь поближе, чтобы получше рассмотреть. — Нет никаких признаков инфекции, но тебе нужно обязательно почистить ее еще раз, когда мы вернемся домой сегодня вечером.

Он снова накладывает повязку, но оставляет мою ногу у себя на коленях.

Его рука поглаживает мою ногу вверх и вниз, но он, кажется, даже не замечает, что делает это. И я тоже не собираюсь просить его остановиться.

Даже если он пугает меня, нельзя отрицать, что между нами есть химия. То, что я чувствую, когда он прикасается ко мне, — это тоже самое, что я чувствую, когда выступаю.

— Я обязательно промою ее снова. — Я отстраняюсь от него, нуждаясь в ясной голове. — Что значит “я пешка”?

— Я не собираюсь говорить об этом прямо сейчас, — говорит он суровым тоном. — Тебе не обязательно знать обо всех монстрах, которые скрываются в темноте. Просто знай, что со мной ты в безопасности.

— Ты позволишь мне продолжать выступать? — Я меняю тему, зная, что сейчас не стоит давить.

Если есть что-то, чему научила меня жизнь, посвященная угождению людям, так это когда нужно отступать.

Взгляд Кристиана говорит о том, что он не собирается рассказывать мне, что происходит за кулисами. Последнее, что я хочу сделать, это разозлить его, когда я понятия не имею, на что он способен.

— Да, — говорит он, не задумываясь. — Ты потрясающая. Я никогда не видел ничего подобного. У тебя есть способ установить контакт с аудиторией, который заставляет меня чувствовать себя частью шоу. Это было что-то совершенно другое.

Мои щеки горят, а в животе порхают бабочки. — Ты действительно так думаешь?

— У меня нет причин лгать тебе, Зои. Ты была хороша. Я уверен, что один из агентов скоро свяжется с тобой. Кто-нибудь захочет подписать с тобой контракт до того, как у другого лейбла появится шанс заполучить тебя.

Я ерзаю на стуле, качая головой. — Этого не случится. Я хороша, но не настолько. У меня недостаточно времени, чтобы по-настоящему заниматься музыкой. Моя семья хочет, чтобы я сосредоточилась на построении другой карьеры для себя.

— Хорошие новости, — говорит Кристиан с мальчишеской улыбкой. Он наклоняется ближе ко мне, его лицо в нескольких дюймах от моего. — Ты больше не с ними. Ты можешь делать все, что, черт возьми, захочешь.

— До тех пор, пока ты не против.

Его взгляд темнеет и опускается на мой рот. — Тебе бы этого хотелось, не так ли? Кто-то, кто возьмет на себя ответственность и скажет тебе, что делать. Тебе нужен кто-то, кто скажет тебе, что это нормально — добиваться того, чего ты хочешь.

Я не знаю, что сказать.

Кажется, что машина нагревается на тысячу градусов по мере того, как он сокращает расстояние между нами.

Его губы прижимаются к моим, а руки скользят вверх по моим ногам.

Затем он хватает меня, прежде чем поднять и посадить к себе на колени.

Сидеть на нем верхом — совершенно новое ощущение.

Он ухмыляется, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.

— Если я собираюсь указывать тебе, что делать, тогда я хочу, чтобы ты села мне на лицо. Прямо сейчас.

— Что? — У меня отвисает челюсть, а щеки словно горят.

— Каждое крупное достижение должно отмечаться оргазмом, — говорит он, как будто это очевидно. — Не волнуйся, Зои. Я не хочу ничего другого взамен. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. Я вижу, как ты теряешься в мыслях. Просто отпусти и получи то, что хочешь, на одну ночь.

— А почему ты думаешь, что я хочу оргазма? — Я тяну время, и я это знаю. Хотя я и получала удовольствие несколько раз, мужчина никогда не дразнил меня своим языком, пока я не кончила.

— Потому что вчера вечером ты трахалась всухую со мной в баре. Позволь мне доставить тебе удовольствие, а потом мы сможем пойти домой и притвориться, что этого никогда не было.

Я должна сказать ему “нет”. Я должна потребовать больше ответов о том, что со мной происходит, но сегодня я просто хочу отпустить. Я хочу поддаться огню, ярко горящему в его глазах, когда он полностью откидывается на спинку сиденья.

Он отодвигается на сиденье, освобождая достаточно места для моих коленей по обе стороны от его головы. — Ну же, Зои, позволь мне попробовать тебя. Всего один раз.

— Знаешь, довольно трудно отказать тебе, когда ты так говоришь.

Может быть, оргазм — это все, что мне нужно, чтобы снять это странное напряжение между нами. Жар между нами уйдет, и тогда я смогу жить дальше.

И я хочу его.

Хотя я знаю, что это плохая идея, я действительно хочу его.

Я нависаю над ним, хватаясь за спинки сидений позади нас, чтобы удержаться в вертикальном положении, пока его язык проводит по моей влажной щели.

Мои бедра раскачиваются, когда он погружает в меня один палец.

— Блядь, — говорю я, затаив дыхание, пока он сосет мой клитор. Я покачиваю бедрами, пытаясь получить больше от него, пока он погружает в меня второй палец.

Моя киска сжимается вокруг него, когда он не торопится засовывать в меня пальцы.

Он стонет, его язык кружит по моему клитору.

Кристиан массирует мои внутренние стенки, в то время как его свободная рука сжимает мое бедро, направляя покачивание бедер.

Пока он продолжает дразнить меня, мое естество начинает сжиматься.

Он снова посасывает мой клитор, и по мне прокатываются острые волны удовольствия.

Его пальцы двигаются быстрее, когда влага покрывает внутреннюю поверхность моих бедер.

Его рука, впивающаяся в кожу моего бедра, заводит меня только сильнее. Я знаю, что утром будут синяки, но мне все равно.

Прямо сейчас меня волнует только то, каково это — ездить верхом по его лицу.

Кристиан стонет, его пальцы надавливают на точку внутри меня, которая сводит меня с ума.

Все мое тело содрогается, когда он двигается быстрее, прижимаясь к этому месту снова и снова.

Когда он посасывает мой клитор, я переваливаюсь через край оргазма, моя спина выгибается дугой, когда я кончаю.

Как только тряска прекращается, я возвращаюсь на свое место.

Мои щеки словно горят, и я не могу заставить себя посмотреть на Кристиана.

Мне не следовало этого делать. Я должна была просто сказать ему отвезти меня домой, где я могла бы спрятаться в своей комнате и притвориться, что все в порядке.

Продвигаясь вперед, я должна держаться от него на расстоянии.

Он может быть очаровательным, но он опасен и угрожает моей семье.

Я была бы дурой, если бы забыла об этом.