Союз и предательство

Глава 25

Кристиан

Зои сидит на трамплине для прыжков в воду и бренчит на акустической гитаре под звездным небом.

По небу плывут длинные и низкие облака, а ее сладкий голос разносится по открытому пространству.

Ее пальцы ног болтаются в воде, когда она наклоняется, чтобы записать что-то в свой блокнот, прежде чем продолжить играть.

Ночи, подобные этой, становятся моими любимыми.

Хотя, когда я сижу здесь сегодня вечером, слушая, как она пишет очередную песню, я знаю, что рано или поздно мне придется рассказать ей правду о ее отце. Мне удалось прикрыть его несколько ночей назад, но я не собираюсь делать это снова.

Я не хотел портить ей день рождения. Она заслужила хорошую ночь.

Я позабочусь о том, чтобы все до единого, ее дни рождения до конца нашей жизни были хорошими.

Ей не нужно знать, что на самом деле делал ее отец в том клубе. Кем был этот мужчина. В долгосрочной перспективе это не имеет значения. Но остальные его темные делишки имеют значение.

Однажды она узнает, но это он должен сказать ей.

Однако этого не будет. Ее отец — трус.

Зои смотрит на меня с улыбкой и засовывает карандаш обратно в растрепанный пучок на макушке. — Ты пялишься на меня.

— На тебя трудно не пялиться.

Я откидываюсь на спинку мягкого шезлонга и поднимаю свой бокал за нее.

Янтарная жидкость плещется внутри, прежде чем я делаю глоток.

Зои закатывает на меня глаза, прежде чем начать наигрывать одну из моих любимых песен. Она напевает во время игры, ее пальцы перебирают лады и скользят вниз по струнам.

— Ну, теперь ты просто выпендриваешься, — поддразниваю я, когда она переключается обратно на песню, над которой работала. — Ты действительно талантлива, Зои. Ты добьешься успеха в музыке. Держу пари, что ты отправишься в свое мировое турне в кратчайшие сроки.

Улыбка, изгибающая ее полные губы, исчезает. — Но ты не отправишься в это путешествие со мной.

— Я буду летать так часто, как смогу. — Чувство вины терзает меня, разрывая на части разбитое сердце, которое, наконец, начинает собираться по кусочкам. — Я буду рядом с тобой столько, сколько смогу.

Уголок ее рта подергивается. — Я знаю, что так и будет. Я просто хочу, чтобы это было что-то, что мы могли бы сделать вместе. Хотя к тому времени, когда я, наконец, подпишу контракт с лейблом и начну гастролировать, ты мог бы покончить со всем этим.

— Может быть.

Громкие трески, подобные фейерверкам, разрушают мир вокруг нас.

Выстрелы. Из-за домика у бассейна.

Зои ныряет в темную воду, бросив гитару на террасе у бассейна, когда я спрыгиваю на землю.

Я вытаскиваю пистолет из-за пояса, прежде чем поднять взгляд.

Высокий человек, одетый в черное, крадется по дальнему концу бассейна, глядя вниз, в воду.

Я прицеливаюсь и стреляю, попадая человеку в бедро. Низкий голос ругается, мужчина направляет на меня пистолет и стреляет. Он придвигается ближе, когда я заползаю обратно за приставной столик, чтобы спрятаться.

Зои остается под водой, прячась в темноте.

Мое сердце бешено колотится, когда мужчина снова смотрит на воду, прежде чем обогнуть дальний край бассейна.

Несмотря на то, что Зои здесь, теперь ясно, что этот человек здесь ради меня.

Он подкрадывается ближе к моему укрытию.

Я бросаю взгляд на бассейн, когда Зои медленно всплывает на поверхность, ее нос едва выглядывает из воды.

Мужчина поворачивается ко мне спиной, чтобы посмотреть на нее.

Я использую свой шанс и встаю, мой палец ложится на спусковой крючок и нажимает.

Пуля вонзается мужчине в спину, как раз там, где должно быть сердце. Он спотыкается и оглядывается через плечо, прежде чем упасть на колени, когда кровь стекает на палубу бассейна.

Зои выбирается из воды и подбегает ко мне. Она промокла насквозь, ее глаза расширились, когда она смотрит на тело.

Она зажмуривает глаза и трет их тыльными сторонами ладоней.

— Я так устала от этого, — говорит она, открывая глаза. Ее руки опускаются, в глазах блестят слезы. — Тебе никогда не надоедало постоянно наблюдать, как умирают люди? От необходимости убивать людей?

— Я думал, мы уже говорили об этом. — Мой голос напряжен, когда мы возвращаемся к тому же разговору, который вели. — Я должен делать это до тех пор, пока Камилла не будет готова взять управление на себя.

— Я знаю, что должен. — Зои снимает рубашку и отжимает ее, вода растекается по земле. — Хотя я спрашивала не об этом. Я не прошу тебя уйти. Я знаю, что это важно для тебя. Я спрашиваю, устанешь ли ты когда-нибудь от всего этого.

Я вздыхаю. Если бы она только знала, как я устал от всего этого.

— Конечно, устал. — Я протягиваю руку чтобы заправить прядь ее мокрых волос за ухо. Мое сердце бешено колотится в груди, когда она отводит от меня взгляд. — Я устал от необходимости постоянно убивать людей. У меня нет другого выбора. Пока нет.

Она кивает. — Я знаю. Это всего лишь вопрос времени, но мне нужно было знать, что это беспокоит тебя так же сильно, как и меня. Мне нужно знать, что там все еще бьется человеческое сердце.

Эти слова ранят глубоко, но я понимаю, к чему она клонит.

Для остальных членов картеля я должен быть бессердечным убийцей. Человеком, который сделает все возможное, чтобы защитить всех вокруг.

И в конце концов я такой человек, но эти смерти все еще давят на меня.

— Я такой, какой есть, потому что это то, кем мне нужно быть. Как моя жена, ты должна научиться быть такой же безжалостной, потому что придет время, когда тебе придется выбирать между своей жизнью и жизнью кого-то другого.

Зои ничего не говорит, ее глаза сужаются, прежде чем она бросается вперед, сбрасывает рубашку и вырывает пистолет из моих рук.

Она поднимает его, целится мне в голову, ее палец сжимает спусковой крючок, и у меня кровь застывает в жилах.

Я зашел слишком далеко. Она покончила с этой жизнью. Со мной.

Это все моя вина.

Кровь шумит у меня в ушах, когда я смотрю на нее широко раскрытыми глазами, не в силах пошевелиться.

Это снова мы с моим отцом. Только на этот раз результат будет другим.

Я не могу причинить ей боль.

Я не буду.

Желчь подступает к моему горлу, когда я смотрю на нее, моя грудь сжимается от предательства.

Я закрываю глаза.

Может быть, это и к лучшему. Может быть, теперь я буду свободен от монстра.

Если мой собственный отец пытался убить меня, почему я думал, что она будет другой?

Он видел во мне слабака. Она видит во мне монстра. Я ничего не могу с этим поделать.

Единственное, о чем я сожалею, — это о том, что прямо здесь, прямо сейчас, она теряет свою невинность. Ее душа навсегда будет запятнана жизнью, которую она забирает.

По крайней мере, на краткий миг я был счастлив. Я познал любовь. Я увидел ту часть себя, которую, как думал, никогда не увижу.

Я просто хотел бы всегда быть для нее таким мужчиной.

Теперь это больше не будет иметь значения.

Мы оба можем быть свободны.

Покой овладевает мной, пока я жду попадания. Пронзительный удар пули, разрывающей мою плоть.

Выстрел рассекает воздух, но я не чувствую боли.

Кровь не капает на мою одежду. Раны там, где застряла пуля, нет. Только стон и глухой удар.

Когда я открываю глаза, Зои стоит передо мной с все еще поднятым пистолетом, и слезы катятся по ее щекам. Ее нижняя губа дрожит, когда она держит пистолет наготове.

Я подхожу к ней, осторожно, чтобы не напугать.

Я кладу одну руку на пистолет и опускаю его вниз.

Когда она не сопротивляется, я беру у нее пистолет, проверяю его, прежде чем поставить на предохранитель.

Я оборачиваюсь.

Парень на земле без маски.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю сверху вниз на мужчину, который раньше был мне как второй отец.

Из головы Демарко на землю сочится кровь.

Морщин на его лице больше, чем я помню, а глаза выцветшие. Щеки покрыты шрамами, а в руке пистолет.

Я отбрасываю у него пистолет, прежде чем присесть и пощупать пульс.

Кровь больше не сочится из пулевой раны у него между глаз.

Я подавляю рыдание, запихивая его как можно глубже.

Я опускаюсь на колени рядом с телом, глядя на человека, которого много лет считал мертвым.

Он должен был быть мертв.

Если бы он был мертв, как я думал, тогда ничего бы этого не произошло.

Я бы не убивал людей, которые хотели убить меня в течение последних нескольких лет.

Я бы ни за что не согласился на сделку с отцом Зои.

Черт возьми, я мог бы даже не ездить в Колумбию с картелем в течение многих лет. Нам не пришлось бы скрываться.

Я бы никогда не женился на Зои.

И теперь все кончено.

Демарко Джонс мертв.

Сдавленный крик Зои прорывается сквозь мысли, кружащиеся в моей голове.

Я поворачиваюсь к ней лицом, не зная, что делать.

Она опускается на землю, уставившись на человека, которого только что убила.

Слезы продолжают течь по ее щекам. Ее глаза сияют, когда она смотрит на Демарко так, словно видит привидение.

Я не знаю, что сказать, чтобы исправить ситуацию. Я никогда не хотел, чтобы ей приходилось это делать.

До меня доходит реальность нашей ситуации.

Она пошла против своих собственных принципов. Она выстрелила из пистолета и убила человека, чтобы защитить меня.

Ей никогда не следовало убивать ради меня.

Я опускаюсь перед ней на колени, обхватывая ее лицо обеими руками.

Я загораживаю вид на тело, мягко призывая ее поднять на меня глаза.

— Эй, все будет хорошо. Он бы убил нас. Ты сделала то, что должна. Он больше не сможет причинить нам вреда.

Зои прерывисто вздыхает и прижимается лицом к моей груди.

Я крепко обнимаю ее, притягивая к себе так близко, как только могу.

Она хватается за мою рубашку и прижимается ко мне.

Когда я провожу руками вверх и вниз по ее спине, я не могу избавиться от осознания того, что Демарко все это время пытался убить меня.

Я думал, что он умер много лет назад. Даже с учетом информации, которую дал мне Алессио, я не хотел верить, что он все еще жив.

Это была ошибка.

— Мы можем отсюда выбраться? — Спрашивает Зои мягким и глухим тоном. — Я не могу быть здесь прямо сейчас. Мне просто нужно убраться отсюда. Мне нужно быть подальше отсюда. Пожалуйста, отвези меня куда-нибудь. — В ее голосе слышится паника, когда я встаю и поднимаю ее на ноги.

— Я заберу тебя отсюда. Не волнуйся. Все будет хорошо. Мне просто нужно позвонить Рубену, чтобы он пришел разобраться с этим, и тогда мы сможем уйти.

Зои кивает, ее глаза все еще широко раскрыты, когда она вытирает слезы.

Я целую ее в лоб, делая то немногое, что в моих силах, чтобы утешить ее, пока достаю телефон и отправляю быстрое сообщение Рубену.

Как только сообщение отправлено, я веду Зои к машине, горя желанием увезти ее отсюда.

Пока мы идем, я запихиваю в себя все, что чувствую. С этим я разберусь позже.

Прямо сейчас я нужен Зои.

Ночное небо начинает темнеть, когда мы садимся в кузов моего грузовика на краю озера.

Я раскладываю подушки и одеяла по днищу, создавая гнездышко, чтобы нам было тепло, пока Зои смотрит на воду.

— Ты сделала то, что должна была сделать, — бормочу я, наклоняясь вперед, чтобы схватить ее и притянуть обратно к себе.

Мои ноги обхватывают ее тело, когда она прислоняется спиной к моей груди. — Он убил бы нас, если бы ты не выстрелила, Зои. Я знаю, что это трудно, но ты должна была это сделать.

Она кивает, глядя на меня покрасневшими глазами. Слезы больше не текут по ее лицу, но она выглядит так, словно плотины могут прорваться в любой момент.

Не то чтобы я ее хоть в малейшей степени виню.

Нелегко убивать первого встречного. Не тогда, когда ты никогда не знал, что способен на это.

— Кто это был? — Спрашивает Зои, оглядываясь на воду, когда я обвиваю руками ее торс.

— Демарко Джонс. — Я тяжело сглатываю, пытаясь подобрать слова, чтобы рассказать ей о своем прошлом. — Он был правой рукой моего отца. Он был мне как второй отец.

Зои переплетает свои пальцы с моими. — Почему он хотел тебя убить?

Это та часть моей жизни, о которой, я надеялся, мне никогда больше не придется говорить.

— Много лет назад мне пришлось взять под контроль картель. Мой отец не был хорошим человеком. С каждым божьим днем умирало все больше и больше наших людей.

Я смотрю на линию, которая разделяет две отдельные части горизонта. Отделяя озеро от неба. Точно так же тот момент разорвал меня на две разные стороны, которые составляют единое целое.

— Он убивал невинных людей. Он собирался убить меня за то, что я выступил против него. Он увидел во мне угрозу и сказал, что мне будет лучше умереть.

Мне тогда было двадцать, и я оказался в безвыходном положении.

Стольких страданий можно было бы избежать.

— Я выстрелил в него первым.

Зои разворачивается и опускается на колени между моих ног, обнимая меня.

Аромат ее духов обволакивает меня, успокаивая панику, сжимающую мою грудь.

Я делаю глубокий вдох, обнимая ее в ответ.

— Мне жаль, что тебе пришлось это сделать. — Она играет с волосами у меня на затылке. Ее губы прижимаются к моей шее в нежном поцелуе. — Мне так жаль, что тебе пришлось это сделать.

— Многие люди были расстроены после этого. Большинство из них ушли. Я думал, Демарко умер много лет назад. Я был на его похоронах.

Мне все еще трудно поверить, что человек, которого я оплакивал, по которому плакал, был тем, кто пытался убить меня.

— Люди, которые раньше следили за моим отцом, начали пытаться убить меня вскоре после его смерти. Я перевез картель в Колумбию на долгое время, чтобы защитить нас. Когда я вернулся, попытки убийства начались снова.

— Ты думаешь, Демарко стоял за всем этим? — Зои отстраняется, чтобы посмотреть на меня, тепло светиться в ее ярко-зеленых глазах.

Я мог бы провести остаток ночи, сидя вот так и считая веснушки на ее лице.

— Я знаю, что был. Другие мужчины не были достаточно организованы или мотивированы, чтобы сделать это самостоятельно. Ни разу, когда до них дошли новости о том, что я убиваю людей, которые преследуют меня.

— Ты думаешь, теперь они перестанут преследовать тебя?

Я провожу пальцами по ее мягким волосам, чтобы обхватить ее затылок. — Я надеюсь на это. То, что произошло сегодня ночью, послужит предупреждением для тех немногих, кто остался. Но если они это сделают, я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы тебе снова пришлось кого-нибудь убивать.

Зои грустно улыбается мне и проводит пальцами по линии моего подбородка. — Я не думаю, что мы сможем избежать этого. Ты лидер картеля. Ты также мой муж, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.

Моя грудь сжимается, когда я смотрю на нее, а желудок скручивается в узел. — Зои, я не думал, что это произойдет, когда я принуждал тебя к этому браку. Я принял решение никогда никого не любить, потому что любовь причиняет боль. То, что мой отец сделал со мной...

Я не могу думать о том, как сильно это ранило мою душу. Сейчас не об этом.

Я делаю глубокий вдох. — Я видел, что потеря отца сделала с моей матерью. Я видел, как сильно это ранило ее, и я никогда не хотел чувствовать этого.

На секунду мои глаза встречаются с ее.

Ее улыбка согревает меня изнутри.

Я улыбаюсь в ответ. — Потом я женился на тебе и начал проводить с тобой больше времени, и все изменилось. Я влюбился в тебя. Я даже не понимал, что происходит, пока однажды утром не проснулся и не понял, что ты — все для меня.

Она обращает на меня свои прекрасные глаза, которые я зову домом, и я не могу удержаться от поцелуя. Просто прикосновение губ.

— Я люблю тебя, Зои, и я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Даже если это означает, что ты хочешь бросить меня, чтобы жить за пределами картеля.

Глаза Зои наполняются слезами, когда она обхватывает мое лицо руками.

Ее большие пальцы скользят по моим скулам, когда она качает головой.

Мое сердце колотится о ребра. Я вернул ей свободу.

Она самый важный человек в моей жизни, наряду с моей сестрой. Я больше не могу удерживать ее против ее воли.

Я жду, когда она скажет мне, что уходит. Что она тоже никогда не хотела такой жизни, и теперь, когда я предложил ей уйти, она собирается им воспользоваться.

— Я не смогла бы прожить жизнь без тебя. — Ее голос дрогнул, уголок рта приподнялся.

Ее глаза смотрят так глубоко внутрь меня. Я был бы удивлен, если бы она не заглянула мне прямо в душу.

Она качает головой. — Больше нет. Не сейчас, когда я по уши влюблена в тебя. Я тоже не думала, что это случится, но это случилось. Нам лучше вместе, Кристиан.

Я не могу дышать. Я не могу говорить. Все, что я могу делать, это слушать, как Зои продолжает связывать мою судьбу со своей.

Она улыбается. — Я люблю тебя и никуда не уйду. Мы будем вместе до самой смерти. Ты понял меня? Я люблю тебя и остаюсь.

Чувство стеснения в моей груди лопается, как резиновая лента, весь страх и напряжение спадают.

Я прижимаю ее к себе, захватывая ее рот в обжигающем поцелуе.

Зои садится мне на колени, ее руки зарываются в мои волосы, когда я пытаюсь притянуть ее ближе.

Я чувствую вкус ее слез, смешивающийся с нашим поцелуем, когда скольжу своим языком по ее языку. Зои стонет и двигает бедрами, прижимаясь ко мне своим естеством.

Со стоном я скольжу руками вниз по ее телу. Ощущение изгибов ее груди и бедер под моими руками заставляет мой член пульсировать.

Она прерывает поцелуй достаточно надолго, чтобы стянуть рубашку через голову и отбросить ее на другой конец кузова грузовика.

Я откидываюсь на подушки, когда она наклоняется и касается зубами моей шеи.

Я провожу руками по ее животу, пока она посасывает мою шею, отмечая, что я принадлежу ей.

Она может пометить каждый дюйм моего тела, если захочет. Я принадлежу ей до самой смерти.

Откидываясь на спинку стула она тянет за подол моей рубашки.

Я сажусь и снимаю ее, прежде чем она продолжает прокладывать путь поцелуями вниз по моему торсу.

Когда я сжимаю в руке ее волосы, она стягивает с меня спортивные штаны.

Ее язычок высовывается, чтобы облизать нижнюю губу, когда мой член высвобождается.

— Черт возьми, Зои. Тебе нужно обхватить мой член своим прелестным маленьким ротиком прямо сейчас.

Взгляд Зои обжигает, когда она обводит языком головку моего члена.

Я стону, крепче сжимая ее волосы, когда она берет кончик в рот. Она ухмыляется вокруг моего члена, прежде чем втянуть щеки и ухватиться за основание. Ее голова качается, когда она берет в рот еще больше моего члена, сильно посасывая.

Она проводит языком по всей длине моего члена.

Я стону, направляя ее голову быстрее, пока она сосет мой член.

Когда я бью ее по задней стенке горла, я вырываюсь и заставляю ее посмотреть на меня.

— Снимай остальную одежду и скачи на моем члене, как хорошая девочка, Зои.

Она ухмыляется и встает, поворачиваясь ко мне спиной и демонстративно снимая штаны.

Когда она наклоняется, я хватаю свой член и провожу большим пальцем по головке.

Она спускает ткань вниз по ногам дюйм за дюймом, прежде чем позволить ей растечься у ее ступней. — Если ты не снимешь эти чертовы стринги прямо сейчас, я сорву их с тебя зубами.

Зои смеется и зацепляет пальцами края своих стрингов, прежде чем стянуть их вниз по своим длинным ногам. Когда она снова поворачивается, то тянется рукой к застежке лифчика между грудей.

При нажатии он открывается, и она бросает кружевную материю в кучу одежды.

Она обхватывает ладонями свои груди и смотрит на меня сверху вниз, перекатывая соски между пальцами.

— Я вижу твою насквозь мокрую киску отсюда. Ты действительно собираешься стоять там и играть с собой или собираешься прокатиться на мне верхом?

Она ухмыляется и пожимает плечами, ее взгляд опускается на мой член. — Я не знаю. Ты выглядишь вполне довольным своей рукой.

— Садись на мой гребаный член и заставь себя кончить, Зои.

Зои повинуется, становясь на колени и оседлав мои бедра.

Ее влажная киска прижимается к головке моего члена.

Я перемещаю руку к ее клитору, обводя его, пока она опускается на меня.

— Хорошая девочка. Оседлай мой член. Заставь себя кончить.

Зои двигает бедрами и шире раздвигает ноги, принимая меня глубже. — Вот так?

Я откидываю голову назад, приподнимая бедра и погружаясь в нее, пока быстрее кружу по ее клитору. — Черт возьми, да, Зои. Вот так.

— Пожалуйста, не останавливайся. — Ее голос звучит хрипло, когда она откидывается назад и упирается руками в мои бедра.

Ее бедра раскачиваются быстрее, ее киска пульсирует вокруг моего члена.

Когда ее ногти впиваются в мои бедра, удовольствие прокатывается по моему телу.

Мой член пульсирует от ощущения ее тугих внутренних стенок, доящих меня.

— Твой член такой приятный, — стонет она, когда ее хватка усиливается.

Спина Зои выгибается, когда она кончает, ее влажность покрывает мой член, а ее киска сжимается вокруг меня.

Я хватаю ее за бедра и толкаюсь в нее, когда мой член напрягается.

Ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, когда я кончаю, заполняя ее.

Ее улыбка, когда она прижимается к моей груди, заставляет мое сердце пропустить удар. Я обнимаю ее за талию, прижимая к себе. Я целую ее в плечо, провожу пальцами вверх и вниз по ее спине, обмякая внутри нее и выскальзывая наружу.

— Итак, — говорит Зои, садясь с дразнящей улыбкой на лице. — Что ты думаешь о купании нагишом?

— Последний, кто окажется в воде, должен трахать другого человека до восхода солнца.

Зои приподнимает бровь, прежде чем отстраниться от меня и выпрыгнуть из кузова грузовика.

Несмотря на то, что произошло сегодня вечером, она смеется и бежит к воде.

Я ухмыляюсь, поднимаясь и следуя за ней, замедляя шаг, чтобы дать ей войти в воду первой.

Когда я, наконец, догоняю ее, я поднимаю ее и снова проскальзываю в ее киску.

Она стонет и сжимает мои плечи, глядя на меня сверху вниз глазами, полными похоти.

— Я люблю тебя, — говорю я мягким голосом, поднимая на нее глаза.

Зои обвивает ногами мою талию, покачивая бедрами. — Я тоже тебя люблю.

Я собираюсь провести остаток своей жизни, показывая ей, как сильно я ее люблю.