Союз и предательство

Глава 7

Кристиан

Рев сирен заставляет меня вскочить с кровати и схватить пистолет с прикроватной тумбочки.

Мне требуется всего секунда, чтобы натянуть шорты, прежде чем я спешу по коридору в комнату Зои.

Когда я подхожу к двери, кто-то кричит и раздается грохот.

Я дергаю за ручку только для того, чтобы обнаружить, что она заперта.

Мое сердце колотится в груди, когда я бьюсь плечом о дверь и вваливаюсь в комнату.

Зои стоит на своей кровати с лампой в руке, в то время как мужчина стоит на ее балконе с открытыми дверями.

У его ног разбитое стекло — смесь разбитого им окна и того, что она в него уже бросила.

Я, недолго думая, целюсь из пистолета в ногу незваного гостя.

В комнате раздается выстрел, прежде чем мужчина падает на землю, из его ноги течет кровь.

Зои кричит, прежде чем вскочить с кровати и выбежать из комнаты.

Я не отрываю глаз от человека, лежащего на земле.

— Ты выбрал не тот дом для взлома, — говорю я, подходя к нему.

Я проверяю, нет ли у него пистолета, и обнаруживаю, у него ничего нет. — Хотя, я уверен, что это было больше, чем просто попытка украсть немного денег, не так ли?

Мужчина стонет, держась за ногу. — Ты гребаный ублюдок.

— Ты совершенно прав. — Я присаживаюсь на корточки рядом с его головой и, ухмыляясь, смотрю на него. — Но ты еще ничего не видел. Просто подожди, пока мы не останемся наедине через несколько минут.

Рубен врывается в комнату, его волосы стоят дыбом, а очки сбились набок. — Я получил сообщение о срабатывании сигнализации.

— Хорошо. — Я настроил сигнализацию так, чтобы она оповещала и его телефон. — Мне нужно с этим разобраться. Найди Зои и отведи ее в библиотеку. Держи ее там, пока я не приду за ней.

— Кто это? — Спрашивает Рубен, сдвигая очки на макушку и протирая глаза. — Мне следовало надеть чертовы контактные линзы, прежде чем мчаться сюда.

— Теперь ты знаешь, что делать в следующий раз.

Я наклоняюсь, чтобы обыскать мужчину на предмет оружия. Когда я ничего не нахожу, я вырубаю его и перекидываю через плечо. — Пока не знаю, кто он. Но скоро узнаю.

Рубен улыбается и кивает, направляясь к выходу из комнаты. Он отправляется на поиски Зои, в то время как я направляюсь к скрытому лифту, который ведет в подвал.

Мужчина стонет, когда я опускаю его на пол лифта и ударяю пальцем по кнопке.

Поездка вниз проходит тихо, но я чувствую нарастающее напряжение. Я почти чувствую запах страха, исходящий от этого человека. Я даю ему пощечину, чтобы разбудить.

— Знаешь, тебе действительно не следовало вламываться в мой дом. Я не люблю незваных гостей. Черт возьми, я думаю, что они отбросы общества. Ты скорее будешь наживаться на чужом труде, чем сделаешь что-то для себя.

Мужчина стонет и пытается забиться в угол лифта, когда открываются двери, как будто это может как-то защитить его.

— Ты не должен усложнять ситуацию больше, чем нужно. — Я хватаю его за лодыжку поврежденной ноги и вытаскиваю из лифта.

Он кричит, когда я тащу его по бетонному полу на середину звуконепроницаемой комнаты.

Остальная часть подвала находится через дверь справа от меня. Снаружи это выглядит как обычный подвал, заставленный коробками с вещами, которые мне не нужны прямо сейчас, но могут понадобиться в будущем.

Дверь спрятана — секрет, о котором знают лишь немногие. Это то место, куда я веду людей, когда мне нужны ответы.

— Итак, — говорю я, подходя к ряду ножей, висящих на стене. — Ты можешь сделать это проще для себя. Ты можешь либо рассказать мне то, что я хочу знать, либо я превращу тебя в человеческое одеяло. Это тоже не самый приятный процесс. Я пока не очень хорошо умею нарезать ровные квадратики на кожуре, но у меня получается довольно неплохо.

Я стараюсь как можно больше отключаться от того, что мне приходится делать.

Я ненавижу эту сторону себя — ту, которая способна на такую жестокость. Это было вбито в меня в юном возрасте и продолжало расти по мере того, как я становился старше.

Мой отец часто заявлял, что лидер картеля — ничто, если он не жесток.

Это то, что я пытался изменить с тех пор, как пришел к власти. Я надеюсь, что Камилла продолжит менять это, когда придет к власти.

— Начнем с чего-нибудь простого. — Я хватаю со стены свернутую веревку. — Я собираюсь привязать тебя к стулу, чтобы ты не слишком извивался, когда я буду резать тебя. Пока я буду это делать, ты можешь сказать мне свое имя, и кто тебя послал.

Мужчина смотрит на меня, его глаза сужаются, а зубы скрипят. — Пошел ты.

Я хихикаю и хватаю его за руку, поднимая и усаживая на стул.

Он не пытается сопротивляться, когда я его связываю.

Умный человек. Я бы только причинил ему больше боли, если бы он попытался драться.

— Как я уже говорил, это может пойти одним из двух способов. Первый — ты расскажешь мне то, что я хочу знать, и я быстро убью тебя. Второй, тебе захочется разыграть из себя большого мачо и отнять у меня время. Если ты выберешь второй вариант, знай, что я не собираюсь тратить на тебя время, поэтому я бы подумал, какой вариант причинит тебе меньше боли, прежде чем ты примешь свое решение.

Я пожимаю плечами. — Теперь мне все равно, что ты выберешь. Просто к твоему сведению, нет такого варианта, при котором я не причинил бы тебе боль или ты остался бы в живых.

Я заканчиваю связывать его и, воспользовавшись моментом, встаю у него за спиной, все еще держа дрожащие руки.

Все мое тело словно воюет само с собой, когда я возвращаюсь к стене с ножами и беру скальпель, идеально подходящий для точных порезов.

Я ненавижу то, что мне приходится делать. Я ненавижу то, что мне приходится это делать. Но что я ненавижу больше всего, так это знать, что этот ублюдок был в комнате Зои.

Он мог причинить ей боль. Похитить ее.

Я должен донести свое послание предельно ясно. Приди за моей женой, и ты умрешь.

— Я ни хрена тебе не скажу.

Посмеиваясь, я провожу скальпелем по его лицу ровно настолько, чтобы оставить линию от брови до челюсти. — Ты уверен, что это твой выбор? Я хочу, чтобы между нами все было просто, но если ты не собираешься мне ничего рассказывать, тогда нам придется выбрать второй вариант. А второй вариант выводит меня из себя еще больше.

Кровь стекает по его лицу, когда он качает головой.

Страх светится в его глазах, когда я делаю ему такую же отметину на другой стороне лица.

— Зачем ты здесь был?

Прежде чем дать ему шанс ответить, я отрезаю ему кончик пальца.

Он кричит, и звук замирает, как только ударяется о звуконепроницаемые стены.

— Кричи, сколько хочешь. Там нет никого, кто может тебя услышать.

— Женщина. — Он задыхается, когда смотрит на кровь.

— Жалко. — Я провожу еще одну черту по его лицу. — Все, что потребовалось, это потерять кончик пальца, чтобы заставить тебя заговорить. Если бы мои люди были так же слабы, как ты, я бы убил их за это.

Мужчина хнычет, когда я провожу кончиком лезвия по изгибу его уха.

Он пытается отпрянуть от ножа, но деваться некуда.

Мышцы моей челюсти напрягаются, когда я подумываю о том, чтобы убить его сейчас.

Я знаю, кто пытается добраться до Зои. Только один человек, кроме самых близких мне людей, знает, что она здесь.

Однако я должен кое-что подчеркнуть. Мне нужно отправить сообщение. Именно так поступил бы любой другой лидер на моем месте.

Я должен дать понять, что те, кто врывается в мой дом и пытается забрать то, что принадлежит мне, заплатят за это.

— А кто послал тебя за ней? — Я прижимаю кончик лезвия к мочке его уха.

Он качает головой, острие царапает его кожу,

Кровь стекает сбоку по его шее, когда он смотрит в землю.

— Последний шанс, прежде чем я отрежу тебе ухо. — Я приставляю нож к его уху. — Кто послал тебя сюда?

— Джереми Редфорд.

Я вздыхаю, качая головой, и присаживаюсь перед ним на корточки. — Это действительно было не так сложно, не так ли? Все, что тебе нужно было сделать, это сказать мне правду.

Его глаза расширяются, когда я встаю и приставляю лезвие к его горлу.

Слезы катятся по его щекам, пока я провожу скальпелем по горлу.

Мой желудок сжимается, когда я делаю шаг назад и заставляю себя посмотреть на то, что я натворил.

Я смотрю на тело всего несколько мгновений, прежде чем оставляю окровавленный нож на столе в углу комнаты.

Я снимаю шорты и захожу в душ, чтобы смыть брызги крови, прежде чем направиться к маленькому шкафу рядом с дверью.

Натянув одежду, я выхожу из комнаты и сообщаю своей команде уборщиков.

Они разберутся с беспорядком внутри, пока я пойду разбираться с человеком, стоящим за моими последними проблемами.

Солнце только начинает восходить, когда Джереми входит в свой домашний офис, закутанный в черную мантию, с чашкой кофе в руке.

Я неподвижно сижу в его кресле, повернувшись к нему спиной, чтобы он меня не видел.

Это может быть что-то прямо из плохого фильма ужасов, но мне нужно напугать этого человека.

Я ждал здесь последние пару часов, надеясь, что он случайно зайдет сюда, позвонит своему человеку и спросит о своей дочери.

Когда его шаги скрипят по деревянному полу, я поворачиваюсь в кресле и смотрю на него.

Джереми застывает с непроницаемым выражением лица, хотя я уверен, что он кипит от злости.

— Я ждал возможности поговорить с тобой, — говорю я, откидываясь назад и скрещивая руки на груди. — Я думал, что наше маленькое соглашение сработает. Мне действительно хотелось верить, что ты грязный политик с сердцем, сделанным из чего-то другого, кроме горящего собачьего дерьма, но, похоже, я ошибался.

— Какого черта ты делаешь в моем доме? — Спрашивает он, его голос дрожит от ярости. — Убирайся отсюда, или я вызову полицию. У меня есть несколько высокопоставленных друзей, которые хотели бы побыть с тобой наедине.

— Мило. — Я улыбаюсь и закидываю ноги на его стол, наблюдая, как его взгляд обводит комнату.

Он может изображать крутого парня, но мы оба знаем, кто сейчас контролирует ситуацию, и это не он.

— Посылать человека вломиться в мой дом и попытаться добраться до Зои было глупо. Я должен убить тебя за это, но тогда ты перестал бы быть мне полезен.

— Ты монстр. Такие, как ты, заслуживают того, чтобы гнить в тюрьме.

Я закатываю глаза и встаю, обходя стол, чтобы остановиться перед ним. — Чего я не могу понять, так это почему ты посылаешь человека за своей дочерью. Что он должен был сделать, когда доберется до нее? Ты действительно хочешь, чтобы мне пришлось убить ее и тебя?

— Ей было бы лучше умереть, чем быть с тобой. Ей не пришлось бы таким образом расплачиваться за мои грехи. Она была бы свободна от всего этого беспорядка.

— Что за беспорядок? — Я нависаю над ним, наблюдая, как дрожит его челюсть. — Что происходит такого, что я упускаю? Может, я и чудовище, но сомневаюсь, что этого было достаточно, чтобы ты решил, что Зои было бы лучше умереть.

— Держи ее имя подальше от своего гребаного рта. Мой мужчина должен был только забрать ее и вернуть мне.

— И все же ты считаешь, что ей было бы лучше умереть, чем быть со мной. Почему?

— Убирайся из моего дома, пока я не вызвал полицию.

Я изучаю его мгновение, прежде чем опускаю взгляд и вижу маленькую тревожную кнопку в его руке. — Ты действительно идиот, не так ли?

— Они будут здесь через несколько минут. Если ты знаешь, что для тебя лучше, ты уйдешь до того, как они доберутся сюда. — Он самодовольно улыбается мне и отхлебывает кофе. — Я верну свою дочь, так или иначе. Она не собирается провести свою жизнь с таким монстром, как ты, если мне есть что сказать по этому поводу.

— Еще раз придешь за ней, и я выпотрошу тебя на месте.

Я разворачиваюсь и взлетаю, ныряя в окно, которое разбил, чтобы забраться внутрь.

Вдалеке воют сирены, красные и синие огни освещают раннее утреннее небо.

Я бегу через территорию и скрываюсь в лесу.

Теперь нужно вернуться домой и убедиться, что с Зои все в порядке.

Направляясь к ожидающей меня машине, я знаю, что Джереми слишком горд собой, чтобы отступить.

Мне придется внимательно присматривать за Зои, чтобы убедиться, что он снова не выкинет какую-нибудь глупость. Даже несмотря на то, что план состоял в том, чтобы держаться от нее как можно дальше.

Я стону и провожу руками по лицу, как только сажусь в машину.

Этот брак по расчету превращается в еще большую занозу в заднице, чем я когда-либо думал.