Спецкурс магической ботаники

Глава 12. Секрет браслета

С порога было заметно, что в комнатах царит безукоризненная чистота, которой редко могут похвастаться помещения с полуразумными кустами и лианами, имеющими привычки разливать сироп и крошить на пол поедаемые лепёшки. Попытки дотянуться куда не следует, приводящие к обрушению со стен и переворачиванию горшков, тоже не способствуют поддержанию образцового порядка. Но магия — великая сила, а целителям свойственно любую уборку превращать в тотальную стерилизацию пространства. Издержки профессии.

К тем же издержкам смело можно отнести и всегда открытый для целителей магический доступ во все помещения академии, включая жилые блоки. Действительно, помощь врача может понадобиться человеку совершенно неожиданно и в тот момент, когда он сам открыть дверь не в состоянии. Или когда его вовсе нет за дверью, но то уже тонкие нюансы, на которые подруги внимания не обращают.

Стёкла окон были прозрачны, как слеза младенца, а листья Коки очищены до сверкающего глянца, и несчастная лиана испуганно шарахалась от рассыпаемых ими по стене солнечных зайчиков. Логическое мышление не являлось сильной стороной полуразумных растений, и Кока не мог сообразить, что пугающие его яркие движущиеся пятна света им самим и производятся на свет. Когда же солнце пряталось за облако, Кока свешивал все ветки на бок и словно осматривал украшение из мха на своей кадке. При этом он горделиво шевелил листиками, и Кэсси ощущала, как он молча соглашается с тем, что зелёный — самый красивый цвет. Словом, цепкому скалолазу дали добро на аренду жилплощади, а замглавы службы имперской безопасности — на доставку пряников.

— Закормила ты своих питомцев, даже сдобные булочки аппетита в них не вызывают. — Сидящая на диване Энни обиженно покосилась на нетронутые гостинцы в тарелке Коки.

— А как ты реагируешь на липкие крошки? — Целительница вмиг нахмурилась, и Кэсси рассмеялась: — Вот поэтому поедание булочек отложено до твоего ухода. Истинной разумности в Коке нет, но инстинкт самосохранения у него развит прекрасно и подсказывает не злить мага, сидящего поблизости. Кстати, тебе нужны запасы листьев кукольных глазок? — Она устало опустилась на диван и вытянула гудящие ноги.

— Нет, — недоуменно пожала плечами Энни и заботливо захлопотала: — Сиди-сиди, я обед принесла, сейчас накрою.

Повинуясь пассам её рук, к дивану подскочил кухонный стол, на него прилетели тарелки с мясным супом и рагу, блюдо с лепёшками, вазочка с десертом и графин морса со стаканом. Кока заволновался и украдкой прикрыл листвой собственные булочки, чтобы те тоже не упорхнули на стол хозяйки.

— Ты заставляешь меня сомневаться в прописной истине, что маг человеку не товарищ, — скрывая благодарность за ироничным тоном, сказала Кэсси.

— Чушь полнейшая эти «народные мудрости», — отмахнулась Энни и подбоченилась: — Чем из меня худой товарищ?! Жители провинции плохо относятся к магам, поскольку время от времени видят лишь надутых лордов — крупных землевладельцев, спесиво смотрящих на простолюдинов. В больших городах люди относятся к магам лучше, так как тут мы куда разнообразнее и не сидим сложа руки. Рядом с тобой в службе имперской безопасности трудится множество магов, те же гвардейцы, к примеру, так разве они плохие напарники, друзья, защитники?

— Нет. Тот же лорд Кэшвелл совсем не плох и даже в нашем ректоре порой проглядывает что-то человеческое, — признала Кэсси.

— Ты только при нём не брякни ничего подобного, а то потомственный великий маг смертельно обидится, что в нём углядели человека, — звонко рассмеялась Энни и грозно сложила руки на груди: — Прекращай уводить разговор в сторону, я хочу знать, чем закончилась проверка! С утра себе места не нахожу, так и порываюсь вещички в тюрьму тебе собрать.

— Сотрудники службы имперской безопасности не обнаружили расхождений в фактическом и учтённом количестве растений питомника, — послушно отчиталась Кэсси.

До чего бестолково прошёл день! С пар её сняли, в теплицах поработать не дали, вынудили тенью ходить за гвардейцами и предупреждать, чтоб не совались без подготовки на совсем уж опасные участки. Левитт сбежал ещё в начале «экскурсии»: убедился, что все водоросли на месте, и отправился проверять, возможно ли тайно вынести хоть малую часть биомассы за пределы академии. Доступ к водоёму имелся у ограниченного круга лиц, никого другого не пропустила бы магическая сигнализация, но допросы не выявили причастности кого-либо к краже растений или спор, из которых можно было бы вывести новое поколение водорослей вне стен академии.

— Слава богу, все убедились, что растения-убийцы вышли не из нашей альма-матер! — с чувством воскликнула Энни.

— Честно говоря, яне убедилась, — вздохнула Кэсси. — Отвечая на подробнейшие расспросы гвардейцев, я всё отчётливей понимала, что если бы мневздумалось выдать преступникам напрокат подходящие виды флоры, то меня бы вряд ли поймали за руку. Видишь поникший куст когтей страсти у окна? Даже не одарённые хитроумием боевики умудрились протащить его на территорию!

— Они заявили стражникам на входе, что это наглядное пособие, которое велел принести преподаватель. Расследование вопиющего инцидента уже проведено.

— Смысл в том, что стражники поверили им на слово и не обратились с уточнениями к указанному преподавателю. Более того, через неделю-другую они бы напрочь забыли об этом случае: студенты постоянно таскают туда-сюда каких-то магических тварей! Если же человек напрочь забыл о чём-то, то его память никакой магией не «освежишь», сама знаешь.

— Да, мир мыслей человека неподвластен магии, и амнезия — одно из немногих заболеваний, не поддающихся усилиям целителей.

— Как и обычная забывчивость, сильно затрудняющая допросы свидетелей и раскрытие тех дел, что не удалось прояснить «по горячим следам». Сейчас СИБ грозно требует ужесточить меры досмотра в академии, устраивает головомойки и стучит кулаком по столу, а ректор посыпает голову пеплом и клянётся, что впредь мимо наших врат и муха без учёта и проверки не проскочит, но прошлого не воротишь. Левитт пришёл к выводу, что будет крайне сложно протянуть ниточку от растений до убийц, и намерен сосредоточиться на мотивах: искать того, кому выгодны смерти стихийников.

— Знаю, высокий лорд не таясь озвучил свои выводы после посещения питомника и прогулки с тобой. — Энни отвернулась, скрывая ехидную улыбку, и словно невзначай поинтересовалась: — Ты завтра на дежурство заступаешь?

— Да, готовлюсь опять объяснять господам аристократам, что экономия на квалифицированных работниках всегда выходит боком. Попутно буду ставить клизмы, катетеры, примочки, обрабатывать раны несчастных растений и выписывать рецепты на особо калорийный навоз. На меня будут гневаться за штрафы и возмущённо предупреждать, что не оставят без возмездия мою вопиющую наглость.

— Предскажу, что гневаться и возмущаться никто не рискнёт, — задорно сверкнула голубыми глазищами Энни и решительно отказалась вдаваться в объяснения.

Вечером того же дня Мар отстранённо размышлял о причудливостях жизни человеческой. В далёком детстве, когда вскрывалась очередная его шалость, родители сердились и читали строгие нотации, а он бормотал, что вовсе ни при чём, оно само разбилось (порвалось, разлилось, испортилось), и виновато отводил глаза в сторону. Смотреть на отца и мать было тогда откровенно страшно — слишком явственно читалось на их лицах, с каким усилием родители сдерживаются, чтоб не потянуться за ремнём и обойтись воспитательной беседой. Осознание, что он окончательно перестал быть ребёнком, пришло к Мару, когда впервые роли поменялись и мать, как сейчас, отвела глаза от его пронзительного взгляда и сделала вид, что она тут ни при чём.

«И воспитательная беседа здесь тоже не поможет», — тяжко вздохнул Мар, вынужденно отвлекаясь от размышлений, что ниточки от двух убийств тянутся в питомник академии. То, что шпиона они захватили на полигоне той же академии и недалеко от её стен, тоже вряд ли было случайностью. Схрон, к которому направлялся диверсант, мог пополняться не только его руками и не только оружием и артефактами.

Логическая цепочка оборвалась — до гостеприимных хозяев дошли их «старые друзья». Мар пожалел, что благородное происхождение обязывает появляться на званых вечерах (особенно если их устраивают твои дражайшие родственники), и ослепительно улыбнулся разодетому семейству, всех членов которого видел впервые в жизни. Обязательные слова приветствий и финальная фраза, как убойное заклинание в голову:

— Дорогой сын, познакомься с дочерью лорда — прелестной Ас инной. — Искоса брошенный Маром выразительный взгляд мать демонстративно не заметила. — Она лишь недавно вернулась в отчий дом из пансионата благородных магинь, но уже успела покорить весь высший свет умом и благонравием.

— Рад познакомиться. — Мар галантно поцеловал протянутую ему ладошку, искренне надеясь, что воспитанниц пансиона не обучают распознавать чужую ложь. Всё-таки пансион — не гвардейский корпус, и в нём нет факультета дознавателей и отделения агентов внешней разведки.

— Тоже рада, много о вас наслышана, — пролепетало эфимерное создание с огромными глазками на круглом личике. После лёгкого тычка своей дородной матушки девушка спохватилась и развернулась к хозяйке дома: — Леди Левитт, позвольте вручить вам скромный подарок.

Из рук в руки перекочевала перевязанная лентами коробка конфет под пояснения, что конфеты созданы собственноручно Асинной по особому рецепту бабушки, готовившей лучшие шоколадные трюфеля в королевстве.

— В нашей семье больше всего любит шоколад мой сын, — непринуждённо рассмеялась мать, и Мар побился бы на свой годовой оклад заместителя главы СИБа, что эфемерное создание в курсе его предпочтений и конфеты изначально предназначены ему.

Отец повёл гостей в зал, и Мар склонился к матушке:

— Это единственные «старые знакомые нашей семьи» или будут ещё неизвестные мне лица?

— Будут, разумеется, детям всегда надо предоставлять возможность выбора, — невозмутимо парировала мать. — Не скрипи зубами, милый, вот и они. Хорошо, что отец успел вернуться.

Второе милое создание вручило хозяину дома книгу «Биографии и подвиги видных деятелей службы имперской безопасности». Весьма далёкий от деятельности СИБа лорд учтиво поблагодарил за подарок, и в процессе светской беседы все как-то невзначай пришли к выводу, что данная монография должна украсить собой рабочий стол младшего Левитта. Мар очень постарался удержать на лице нейтральное выражение, памятуя о том, как ранее это действие удавалось родителям при его детских выходках на приёмах.

Его соседками за столом ожидаемо оказались новые знакомые, и необходимость поддерживать вежливую беседу и предлагать пополнить тарелки и бокалы лишила Мара возможности поразмыслить над событиями дня и тайной браслета, подаренного Кэсси. До чего же бестолково проходит вечер!

К счастью, званый приём — не бал, и заканчивается не к рассвету. Мужественно вытерпев пытку музыкальной программой вечера, включившей в себя сольные выступления всё тех же девиц, Мар с огромным облегчением усадил их в кареты и попрощался. Остальные гости тоже вскоре разъехались, и он упал в кресло гостиной, развязывая шёлковый шейный платок.

— Как думаешь, с какой начинкою конфеты? — подмигнул ему отец, с интересом учёного-естествоиспытателя разглядывая посыпанные миндальными лепестками трюфеля. Лорд Левитт-старший водрузил открытую коробку на низкий столик, стоящий между креслами, и уселся напротив сына.

— Помимо шоколада? Гости рассчитывали, мы наивно поверим, что в подарках подвоха нет, — хмыкнул Мар и опутал конфеты нитями контрольных заклинаний.

Нити засверкали показательными переливами, подтвердившими догадки, и к процессу исследований с азартом подключился отец — опытный зельевар и бывший королевский эксперт по ядам, эликсирам и прочим опасным веществам. Отец был вынужден уйти в отставку после несчастного случая с взрывом токсичного газа в лаборатории, серьёзно подточившего его здоровье.

— Всего лишь приворотное зелье, самое простейшее, даже без настройки на объект привязки, — разочарованно протянул Левитт-старший, привыкший на работе во дворце сталкиваться с куда более затейливыми случаями.

— Девушка старалась как могла и проявила свою горячую заинтересованность в нашем сыне. — Вошедшая в комнату мать сразу расставила верныеакценты, обозначив общуюродительскую позицию.

Отец поспешно закивал, скрывая лукавую улыбку. Он с далёких времён детства Мара предпочитал не вмешиваться в материнские методы воздействия на сына, если видел, что сын и сам неплохо с ними справляется. Мать Мара происходила из древнего магического рода, и её старшая сестра по воле родителей вышла замуж за кронпринца, став впоследствии королевой, а ещё позже — вдовствующей королевой-матерью. Что же касается матушки Мара, то ей — любимой младшей доченьке, позднему ребёнку — постаревшие родители позволили выйти замуж за человека ниже её по общественному положению, зато искренне и взаимно в неё влюблённому.

— С книгой всё не так тривиально, — утешил отца Мар, исследуя второе подношение, и подскочил в кресле: — Ого, знакомые элементы в заклинании! Более простые, чем на браслете, но явно с тем же принципом действия!

— О каком браслете речь? И дай-ка посмотреть на книгу, среди нас только я — дипломированный артефактор, — загорелась интересом матушка. — Ага, советую остановить свой выбор на второй девчонке: она умней, умеет работать на перспективу и грамотно подходит к поставленной задаче, не забывая собрать сведения о начальных её условиях.

Мужская часть семьи с лёгким раздражением уставилась на женскую: леди Левитт имела обыкновение говорить загадками, которые родным полагалось с ходу разгадывать. То, что у них редко это получалось, мать семейства не смущало и она всегда давала им шанс развить сообразительность.

— Дорогая, драматичная пауза тебе удалась как никогда, — хмыкнул отец. — Так какое заклинание наложено на книгу?

— Отворотные чары. Логичный первый ход, если есть подозрение, что сердце избранника не совсем свободно, — оценила леди Левитт и впилась в сына пристальным взглядом в ожидании реакции. Тот вспыхнул, на его скулах заходили желваки, а губы сжались в тонкую линию. Затем зелёные глаза Левитта-младшего полыхнули яростным огнём, он вскочил и вылетел в открытое окно. — Любопытно..., — протянула матушка Мара и решительно заявила: — Я хочу её увидеть!

— Любовь моя, мы это уже обсуждали, — сухо отрезал лорд Левитт, закрывая окно за сбежавшим сыном. — Не суй свой прелестный носик в жизнь ребёнка! Он взрослый мальчик, сам со всем разберётся.

Незаметно проникнуть в спальню принца практически невозможно. Дворец полон магов охраны, личные покои сторожит магия сложных артефактов. Сам младший принц тоже не последний маг королевства (хоть пока ещё не дипломированный), да и родовые кольца, браслеты и амулеты надеваются не одной красоты ради. Приятная уверенность в полной безопасности окружающего пространства расслабляет и дарует умиротворение... вплоть до того момента, как горло пережимает чужая рука, а попытка атаковать магией быстро проясняет, что ты столкнулся с превосходящим по силе противником, легко заблокировавшим все королевские артефакты!

— На любую силу всегда найдётся превосходящая сила, племянник, — прошептал на ухо принцу знакомый бархатный голос, — а охранная магия крови бесполезна против тех, кто находится с тобой в родстве. В который раз жгуче жалею, что невозможно забрать магию у сильных и отдать её умным и совестливым. Полагаю, ты уже догадался о причине моего позднего визита.

— Да, хоть меня успели посетить смутные сомнения, что древнее проклятье, сводящее в могилу всех заговорщиков и предателей короны, действует не столь эффективно, как прежде, — прохрипел принц, когда ему позволили дышать и разговаривать.

— Оно действует, но не моментально, так что «заговорщик и предатель» вполне успеет тебя прикончить до того, как скончается сам, — насмешливо напомнил Мар, усаживаясь на прикроватную тумбочку. — И неизбежность его собственного отхода в мир иной тебя вряд ли тогда утешит.

Его высочество отложил в сторону учебник по магической ботанике, который читал в постели перед сном, и холодно посмотрел на кузена отца. Перед носом принца закачался памятный браслетик, и королевскому сынку хватило совести густо покраснеть.

— Юношам свойственно влюбляться в молодых, талантливых, остроумных преподавательниц: заслуженное чувство восхищения и преклонения перед их очарованием и умом легко окрашивается в романтические тона. Однако злостное вмешательство в их личную жизнь никакая романтика не оправдывает! — прорычал Мар.

— А искреннее желание помочь — оправдывает? — прищурился Стен.

— Совершенно бескорыстное желание? — деланно изумился Мар. — Неужели не появился бы ещё один «подарок королевы», на этот раз уже приворотного действия?

— Не появился бы, — глухо подтвердил принц. — Я прекрасно понимаю, что мне ещё меньше чем тебе дозволено жениться на девушке без магических сил, а Кассандра не из тех, кто удовлетворится ролью любовницы.

— Верно подмечено, но с чего ты так уверовал в необходимость отвратить её от меня, что даже о точных настройках позаботился? Кэсси пребывает в твёрдом убеждении, что маг человеку не товарищ. — Голос Мара тоже стал низким, приглушённым.

— Заметил, как разрядился браслет с точной настройкой на тебя? А ведь она его носила всего-то пару дней — значит, были чувства, которые приходилось приглушать, чтобы дать ей шанс посмотреть вокруг не через призму неразумной склонности.

«Она носила его пару часов», — мысленно поправил Мар. Он тоже обратил внимание на низкий уровень остаточной магии в отворотном артефакте, в который превратили браслет.

— Игры с чувствами до добра не доводят, — тихо предупредил он. — Знаешь, что такой же фокус провернули с твоей матерью, когда к ней приехал свататься только коронованный правитель Каруза? Твоя мать обучалась на артефактора, но ей не пришло в голову проверять перед сном подушки на собственной постели, а именно в них заботливый папочка насыпал отворотный порошок, чтобы приглушить чувства доченьки к прежнему жениху. Тот был младшим принцем Лензы, не наследовавшим престол отца, и твой дед счёл действующего короля Каруза более удачной партией для дочки. Только беда в том, что отворот не избавляет человека от искренних чувств навсегда, он лишь на время уводит их на второй план. А потом действие магии заканчивается, и человек оказывается в невыносимой, выжигающей душу ситуации, в которую завёл его «холодный разум» и «продуманные решения». Стэн, приучайся доверять людям самостоятельно строить свою жизнь, иначе и не заметишь, как превратишься в хладнокровного тирана, в кукловода-манипулятора.

— Не знал о таких закулисных тонкостях женитьбы родителей, — побледнел принц. — Впрочем, не удивлён: интриги власть имущих всегда были грязным делом, все исторические хроники это подтверждают, да и отец никогда не скрывал, что их брак с мамой — не более чем политическая сделка. — Стэн помолчал и задумчиво протянул: — Ненаследный принц Лензы до сих пор не женат.

«Он даже постоянной любовницы не имеет, — дополнил про себя Мар. — Несмотря на то, что служба имперской безопасности четверть века лезет из кожи вон, чтобы наладить его личную жизнь: счастливые люди не вынашивают тайных планов мести, а брат короля Лензы — тёмная лошадка, и слуг в их семейном поместье заменили на боевых магов не без его участия».

Вслух же он спросил:

— Кстати, кто тебе помог с браслетом? Качество работ явно не уровня студента-боевика, тут постарался профессионал артефакторики.

— Я обратился к маме. Поговорил с ней приватно в её комнатах, чтобы не тревожить избытком информации шпионов конторы, — ухмыльнулся принц. — Так что я не лгал, называя браслет подарком королевы.

Мар вытянул руку, и болтающееся в его пальцах украшение начало сжимать и корёжить непреодолимой силой стихий. Магия артефакта сопротивлялась и гневно трещала, но заместитель главы службы имперской безопасности был ей не по зубам. Крошево браслета осыпалось на пол, и его вымело порывом ветра в каминную трубу. Принц проводил взглядом прах браслета и оглянулся на двоюродного дядю.

— Тебе-то не надо отворотный артефакт подарить? — произнёс он, но ироничность тона не замаскировала серьёзность вопроса.

— Мне не так много осталось, чтоб переживать об отворотах, — честно ответил Мар. — Но если вздумаешь увиваться вокруг Кэсси, я тебя с того света достану, племянничек.

— Что значит: «не много осталось»?! — ахнул принц.

— Шутка, — небрежно пожал плечами Мар. — Однако мою клятву достать даже из могилы ты не забывай.