Ставка на невинность (СИ)

Глава 20. Накрылася ёлка звездою

Все, что под ногами таяло и киселилось в последние дни, прихватывает морозцем, и оно превращается в опасный для дамочки на каблуках каток. Можно было и не задерживаться специально — так медленно я еще никуда не добиралась.

Если бы я назначила встречу на другом конце города, но поехала бы на такси, я бы успела вовремя. А так я успела только разозлиться окончательно. Ну и отморозить задницу. Потому что ноги я все-таки побрила и напялила чулки.

В общем и целом, я вырядилась максимально закрыто и между тем, не оставляя простора фантазии. Спецом нашла платье, которое не решилась надеть на последний корпоратив, ибо с момента его покупки я похорошела килограмм на пять.

А сегодня я пришла к выводу, что эти килограммы натягивают платье в удачных местах, поэтому, снимая тонкую дубленку, я нарочно выгибаюсь, усиливая эффект. Правда, этот призыв достается кому-то, сидящему почти у самого входа в зал. У мужчины падает вилка из рук, но я не могу оценить, кого я сразила наповал, ибо замечаю уже дожидающегося меня Диму и двигаюсь к нему походкой от бедра.

Димка, как всегда, выглядит весьма сокрушительно, я же сокрушительна вполне умеренно, но тоже ничего. Это мне подсказывает голодный взгляд, застревающий на всех моих выпуклостях. Задница так вообще чуть не задымилась, пока мне отодвигали стул.

— Я заказал твое любимое вино… — начинает Дима, и меня все-таки пробирает. Голос у него шикарный. Я поначалу на него и купилась.

Чтобы прекратить эту вакханалию вылупившихся мурашек, я резко обрываю эти бесполезные попытки напомнить мне, как он хорошо меня знает.

— Дим, ближе к делу, — я изображаю наиболее скучающий вид и полное отсутствие интереса.

— Я…

Но Диму опять прерывают, впрочем, уже не я, а звонок мобильника.

Лосев смотрит на экран и его перекашивает. Трубку он не берет, лишь выключает звук. Могу поспорить, что это Наташка.

— Приглашения давай, — с усмешкой командую я, давая понять, что я обо всем догадываюсь.

Димка достает из внутреннего кармана пиджака и протягивает мне конверт, украшенный белыми искусственными цветами флёрдоранжа и невыносимо благоухающий приторными Наташкиными духами.

Мобильник все еще жужжит и елозит на столе, но Лосев его игнорирует.

— Ну-с, я тебя слушаю, — подталкиваю я Димку.

— Ян, я не знаю, с чего начать…

— Ты всегда долго запрягал, зато кончал слишком быстро, — отзываюсь я.

Честно говоря, я преувеличиваю, однако, какая женщина осудит меня в этой ситуации?

— Вот поэтому мы и не нашли с тобой общий язык, — вскипает Димка.

— Потому что ты — скорострел? — уточняю я.

— Нет, потому что ты — язва!

— Зато Наташенька мягко стелет. Чужим парням. Да?

— Ты обещала меня выслушать!

— Но не обещала сдерживаться, — пожимаю я плечами, на мой взгляд, правда на моей стороне. — Вперед, изливайся. Я жду.

Набрав в грудь воздуха, Лосев продолжает:

— Ты же понимаешь, что в сложившейся ситуации я обязан был жениться на Наталье. Как честный человек…

В этом месте я закатываю глаза.

— Скажи мне, честный человек, как долго ты драл ее в своих командировках, пока она не залетела, а?

— Я не знаю, как это произошло! Я всегда предохранялся!

— Бог шельму метит, Димочка, — ехидно подсказываю я и на секунду замираю, услышав в своем голосе Бергмановские интонации. — Ты меня, что ли, позвал поплакаться? Можешь это сделать Наташкиному отцу, но советую дождаться, когда он уберет в сейф свой дробовик.

— Нет, — вздыхает Лосев, осознав, что я планирую и дальше точить на нем коготки. — Я хочу предложить тебе… не прекращать общение…

Я ошалело хлопаю ресницами, нехило прихренев от подобного заявления.

— Ты меня в любовницы, что ли, таким образом зазываешь? — осторожно интересуюсь я, остро сожалею, что нам еще ни одного блюда не приносили.

— Да… Нет… Не знаю. Но может быть, ты готова подождать?

Я аккуратно откладываю столовые приборы, которые как раз на столе присутствуют, особенно нож манит. А ну как я прирожденный Фаберже?

— Подождать чего? — продолжаю выяснять я. — Развода? Совершеннолетия ребенка? Твоей пенсии? Чего ждать-то? А главное, зачем бы мне эта канитель?

— Нам же было хорошо вместе, — Димка подпускает поволоку во взгляд и накрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей рукой.

Гипнотизируя мои губы, он решается наконец что-то озвучить.

— Мы…

Я уже на низком старте коплю яд для плевка или укуса, это как повезет.

Но неожиданно на стол падает тень, и Лосев наконец отвлекается от моей небесной красы и поднимает глаза на подошедшего.

— Звезда моя, с кем это ты ужинаешь? — саркастичный вопрос сопровождается демонстративным поцелуем в щеку и поглаживанием у меня между лопаток.

Охренеть! Он каждый раз будет проверять наличие на мне лифчика?

Совершенно неподготовленная к появлению Бергмана, я ляпаю:

— Это последний русский…

И горячий шепот опаляет мне ухо. Задевая губами сережку, Герман обещает:

— Звезда тебе.