Свободные

Глава 15

– Это плохая идея, – причитает Саша, стоя на стреме. Выглядывает в коридор и протяжно выдыхает. – Ты убежишь, а потом что? Все равно ведь придется возвращаться.

– Тогда и буду думать.

– А мне что сказать?

– Что угодно! У тебя ведь отлично получается фантазировать. Кстати, помнишь, – я лукаво улыбаюсь, сжимая локоть брата, – как ты убедил отца в том, что случайно ударился лицом о дверной косяк, хотя на самом деле прятался от громил Димы в моем номере? Чудная, глупая ложь, но тебе поверили. Так что…

– Папе плевать на меня, вот он и не обратил внимания.

– Что за глупости.

– Ты все взяла? Документы? Вот. – Он протягивает мне деньги, но я упрямо покачиваю головой. – Вдруг пригодятся.

– Не надо, я разберусь.

– Как разберешься? Что, если… – Саша сжимает губы в полоску, и я уже предчувствую очередную тираду, – что, еслион навредит тебе? Что, если тебе придется возвращаться самой?

–Он, – я многозначительно смотрю на брата, – не сделает мне больно.

– Так уверена?

– Да.

– Но с какой стати? Черт, Зои. До сих пор не верю, что ты едешь домой с… с этим психом. Я не хочу отпускать тебя.

– Успокойся. Со мной все в порядке.

– Ничего не в порядке. Зачем ты это делаешь? Он не просто опасен. Он невменяем! Остановись, пока не поздно.

– Мне в любом случае надо съездить в Нею, – пожимаю плечами и закидываю на плечо сумку. – Не волнуйся. Справлюсь как-нибудь.

В любом случае мне надо понять, что Андрею от меня нужно. Мне надо понять, чтомне от него нужно. Просто так люди не испепеляют друг друга взглядом. Просто так они не теряют голову, находясь рядом. Андрей убил человека. Я должна сдать его полиции! Остановить его и Диму раз и навсегда. Но я… медлю. Сомневаюсь. Можно ли оправдать Теслера? Я прекрасно понимаю, что нельзя. Нельзя ни в коем случае! И все равно ищу причину отпустить его грехи и взглянуть на все страшные поступки, что он совершил, под иным углом.

Саша ковыляет за мной следом, хромая на правую ногу, а я с грустью выдыхаю:

– Ты как? Очень плохо?

– Справляться с болью было бы гораздо проще, если бы ты осталась дома.

– Я скоро вернусь. – Обнимаю брата за плечи. – Не скучай, – тихо добавляю я.

– Зои, – вновь умоляет Саша. – Останься! Наконец посмотрим «Сияние». К черту эту поездку. Слышишь?

Я покачиваю головой.

– Скоро увидимся.

Я выбегаю из дома, пока не передумала. Смотрю на серое небо, на густые тучи и крепко стискиваю руки в кулаки. Все будет в порядке. Я выдержу и вернусь домой живой.Домой. Как странно. Я еду домой, чтобы потом вернуться домой. Где же на самом деле мое место?

Слышу визг тормозов. Черная «Камри» паркуется у дома Регнеров. Распахиваю дверцу и устраиваюсь на кожаном сиденье. Андрей даже не поворачивается в мою сторону. Нажимает на газ, едва я успеваю закинуть ноги.

– Это была твоя идея. Помнишь?

– Будем всю дорогу болтать, как подружки? – скучающе интересуется Теслер.

– Размечтался.

– Славно. Потому что в противном случае мне пришлось бы выкинуть тебя из салона.

– Еще парочка таких шуток, и я сама выпрыгну наружу.

– Договорились.

– А затем, – продолжаю я, – стану твоим персональным мстительным привидением.

– Так себе угроза, – парирует парень, набирая скорость.

– Не сомневайся в моих способностях глубоко и люто ненавидеть.

– Я вообще в тебе не сомневаюсь, Зои.

Что я здесь делаю? Зря, ох как же зря я согласилась. Теперь придется не смыкать глаз, следить за его внезапными переменами в настроении и озираться по сторонам.

Мы выезжаем за город, Андрей включает музыку, а я морщу лоб. Неужели мистер-я-само-зло любит «One Republic»? Расслабляется под них после тяжелого рабочего дня?

Неожиданно в сумке вибрирует телефон.

– Уже соскучился? – смеюсь я, искоса поглядывая на Теслера. Тот делает музыку чуть тише и возвращается к состоянию «я-обездвиженная-статуя».

– Все в порядке? – Голос у Саши тревожный. Он пару раз откашливается, а затем еле слышно шепчет: – Папа приехал.

– И?

– И он готов звонить копам.

Только этого мне не хватало!

– Скажи, мне стало плохо, и я решила съездить в родной город.

– Тогда он сам туда нагрянет.

– Ты прав. Хм. – Задумчиво прикусываю палец. – Придумай что-нибудь! Скажи, что я вернусь и понесу все выдуманные им наказания.

– Если я так скажу, тебе мало не покажется.

– И пусть. Плевать. – Устало выдыхаю и вижу, как за окном собираются грозовые тучи. Если ливанет – дорога окажется еще более тяжелой. – Звони, если что случится.

– Держись отнего подальше, – напоследок добавляет брат. – И не вздумай спать, пока он рядом. Услышала?

– Договорились.

Прячу телефон в сумку и расстроенно поникаю: одна проблема за другой.

– Братец проверяет, не выпотрошил ли я из тебя все органы?

– А я-то думала, у тебя нет чувства юмора.

– Я не шутил.

Мы вновь смотрим друг на друга, правда, на сей раз маска Теслера дает брешь, и я замечаю легкий намек на улыбку. Отворачиваюсь к окну.

– Неужели больше нет вариантов? – тихо спрашиваю я, в глубине души надеясь, что Андрей меня не услышит. Однако мой сиплый голос все-таки привлекает его внимание, и парень недоуменно оборачивается.

– Тебе не нравится слово «выпотрошить»?

– Я другое имею в виду, – с вызовом гляжу на Теслера и раздраженно взмахиваю руками. – Почему ты работаешь на Болконских? Убивать людей – преступление! Однако ты не против, будто действительно получаешь от этого удовольствие. Так ведь нельзя. Это страшно! Меня в холод бросает, когда я вспоминаю… вспоминаю о том,кто ты.

– Мы едем всего полчаса, а ты уже возомнила себя моим закадычным другом?

– Ответь.

– Нет.

– Почему? Хотя бы скажи, что за этим стоит какая-то история!

– А тебе какая разница? – Теслер усмехается одними губами. Глаза остаются прежними: ледяными и пронзительными. – Пишешь книгу? Ищешь прототипа для страдающего главного героя, разрывающегося между правосудием и собственной выгодой?

– Я просто пытаюсь тебя понять.

– Зачем тебе это? Меня не надо понимать, со мной не надо говорить. Я не тот, кто должен волновать твой пытливый мозг.

– Вот как? Ну и катись к черту.

Теслер подается вперед, крутит колесико магнитолы, и музыка становится невыносимо громкой. Я морщусь, но и не произношу ни слова. Пусть делает что хочет.

Кажется, проходит вечность. Мы едем слишком долго, и треки проигрываются уже в сотый раз, но я не жалуюсь. Изредка поглядываю на Андрея, надеясь, что тот еще не уснул. Поправляю волосы и, зевая, смотрю на время. Уже далеко за полночь. Интересно, Теслер вообще планирует отдыхать?

– Ты проголодалась? – будто заметив мое унылое замешательство, спрашивает парень. Не дожидаясь ответа, сворачивает на стоянку круглосуточной бензоколонки и паркуется у слабо освещенного кафе. – Надо поесть.

– Как скажешь.

Людей здесь немного. Я отстегиваю ремень и вздыхаю, осматривая маленькую дорожную забегаловку с кривой вывеской. Вряд ли там первоклассное обслуживание. Мне-то все равно. А вот привык ли Андрей к подобному обращению? Он ведь живет в совсем другом мире.

Мы одновременно выходим из машины, и я тут же обхватываю себя руками за плечи. На улице холодно, словно мы сменили не только город, но и климатический пояс. Вспоминаю, что не взяла с собой ничего теплого, и расстроенно вздыхаю: отлично.

Бредем к кафе. Теслер проходит первым, осматривается и кивает в сторону небольшого круглого стола у окна.

– Садись, – командует он.

Я не сопротивляюсь. Послушно усаживаюсь на деревянный низкий стул и облокачиваюсь головой о ладони. Сколько мы уже проехали? Неужели Андрей совсем не устал? Может, у него действительно нет сердца и он ничего не чувствует? Потираю руки, лицо и сонно зеваю. Я бы сейчас не отказалась от мягкой кровати.

– Кого ждешь?

Недоуменно поднимаю взгляд. Вижу перед собой мужчину, обросшего светлой бородой. От него невероятно несет алкоголем, а локти и колени на джинсах настолько стерты, будто он не один раз «целовался» с асфальтом. Я отворачиваюсь. У меня нет сил пускать колкости. Все равно уйдет, как только ему надоест. Однако незнакомец не сдается.

Тянет ко мне руку и усмехается:

– Неужели такая красоточка здесь совсем одна?

Я резко отстраняюсь и вижу за спиной неприятного типа Андрея. Если честно, я безумно рада его видеть.

– Проблемы? – холодно спрашивает Теслер, ставя на стол тарелки с какими-то горячими бутербродами. Мужик испуганно срывается с места и скрывается за скрипящей дверью кафе, а я хмыкаю: как банально. – Уже завела друзей?

Андрей стягивает с плеч кожаную куртку и садится напротив.

– Да, а ты, между прочим, отпугнул потенциального клиента.

– Очень жаль.

Я прикладываю пальцы к горячей, сколотой кружке. Странно. Со мной будто происходит нечто нереальное. Я должна искать новую школу и оплакивать несбывшиеся мечты об универе, однако я сижу здесь. С Теслером.

Андрей почти залпом выпивает чашку кофе, и я невольно замечаю:

– Ты все-таки устал.

– На отдых нет времени.

– Поэтому подсаживаешься на кофеин?

– Нет, по плану еще энергетики.

– Я должна отдать тебе деньги за еду.

– Разберемся, когда приедем обратно. – Парень откидывается на стуле и протирает руками лицо. Я вижу, как ему тяжело справиться со сном, и недоверчиво морщу брови.

– Ты уверен, что не стоит передохнуть? В таком состоянии ты нас угробишь.

– Может, перестанешь строить из себя заботливую девушку? Мне это неинтересно.

Теслер раздраженно вскидывает брови, а я закусываю губу: мне надо обратиться к врачу. По какой-то причине я и правда забываю, что передо мной ублюдок, который должен гнить в тюрьме. А я, блин, беспокоюсь о его самочувствии! Дура.

Кидаю на стол смятую салфетку и бросаю:

– Спасибо.

Ухожу из кафе и сталкиваюсь лицом к лицу с холодным сильным ветром. Небо черное. Смотрю на него, закрываю глаза и глубоко втягиваю прохладный воздух.

Через пару минут выходит и Андрей. Мне холодно, и, когда мы оказываемся в машине, я устало притягиваю к себе замерзшие ноги. Сворачиваюсь в клубок, закрываю глаза и под звуки новой песни пытаюсь уснуть. Меня то и дело будят несуществующие звуки. Я проваливаюсь в сон и слышу Константина. Он орет: пошла вон из моего дома! Затем громко хлопает дверью и выключает на крыльце свет, оставляя меня в кромешной темноте.

В ужасе я дергаюсь и понимаю, что до сих пор нахожусь в машине.

– Черт. – Касаюсь пальцами влажных от пота щек. На мне кожаная куртка. Поправляю ее и задумчиво перевожу взгляд на Андрея: неужели укрыл меня, пока я спала? Боже, да он точно псих. Может, и ему местечко у психотерапевта забить?

Наверняка у него не все в порядке с головой.

На улице рассвет. Небо нежно-розового цвета. Очень красиво.

– Мы почти приехали, – сообщает парень. На пару секунд мы встречаемся взглядами, а затем вновь выстраиваем непреодолимую стену. – Твой телефон звонил пару раз. Проверь.

– Хорошо.

Сонно потираю глаза. Достаю сотовый и вижу с десяток новых сообщений: как ты, где ты, что там, почему молчишь, ответь. Саше явно нечем было заняться. Пишу:«Успокойся. Я жива». И усмехаюсь. Интересно, что он наплел отцу?

Примерно через три часа звоню Наташе. Она предлагает встретиться около моего старого дома и пять раз спрашивает: не против ли я.

Так. Все в порядке. Ты переживешь этот день. Этот год. Эту жизнь. Все уляжется, и уже завтра ты забудешь об этой поездке. Замечаю ржавую вывеску: «Нея». И чувствую, как с силой сжимается сердце. Испуганно хватаюсь руками за сиденье и мысленно повторяю: успокойся, успокойся, все нормально. Все хорошо.

– Что с тобой? – низкий голос Андрея вызволяет меня из клетки.

– Все в порядке.

Стыдно бояться своего прошлого. Оно все равно никуда не денется. Надо просто принять его и смириться. Звучит так просто. Переживи трагедию, наберись сил и существуй дальше! Но какая же это чушь. Гораздо проще изобрести машину, которая в фильме «Вечное сияние чистого разума» стирала память.

Мы въезжаем в небольшой, старый город. Здесь всего несколько главных улиц, несколько красивых зданий, несколько трамвайных путей и несколько вменяемых жителей.

Смотрю в окно и поверить не могу, что раньше жила здесь.

– Теперь направо, – шепчу я. Андрей послушно сворачивает.

Несчастные люди с несчастными лицами провожают машину удивленными взглядами. Вряд ли кто-то из них зарабатывает достаточно, чтобы позволить себе подобную роскошь. Я и не подумала, что теперь тоже выгляжу иначе. На мне новые джинсы, новая кофта. В руках я сжимаю новую сумку. На сей раз не мне придется ошеломленно хлопать ресницами. Прошел всего месяц, а я уже стала совершенно другим человеком.

Увидев свой старый дом, я с силой прокусываю до крови нижнюю губу. Общежитие древнее, потрепанное. На балконах развешаны вещи. Кто-то гуляет с колясками прямо здесь, во дворе. Кто-то сидит на лавочке, распивая дешевое пиво посреди дня. Мне внезапно становится дико стыдно, будто я столкнулась лицом к лицу с собственными ошибками.

– Я… – растерянно смотрю на Теслера, боясь увидеть отвращение, – прости.

– Ты здесь жила?

На удивление в голосе парня нет осуждения, и поэтому я киваю.

– Да. – Вижу припаркованную около подъезда «десятку». – Нам сюда.

Андрей останавливается. Я думаю, что он будет ждать меня в машине, однако ошибаюсь. Парень одновременно со мной выбирается из салона и хлопает дверцей. Тут же взмывает стая голубей. На ватных ногах плетусь вперед. Из автомобиля выходит блондинка, и я натянуто улыбаюсь.

– Зои! – радостно восклицает она. Подходит ко мне и крепко обнимает. Осматривает как-то слишком уж внимательно и тянет: – Тебя просто не узнать. Как ты?

Как я? Не думаю, что этот вопрос уместен в данной ситуации. Кроме того, что меня жутко тошнит, я едва стою на ногах, едва дышу и едва двигаю языком, все в полном порядке.

Наталья ничуть не изменилась. Я запомнила ее именно такой: миловидной блондинкой в сером, прямом пиджаке, с аккуратными, блестящими ногтями. Кажется, мы и не расставались.

– А это…

– Теслер, – Андрей пожимает женщине руку и кивает. – Андрей Теслер.

– Приятно знать, что у Зои есть друзья! – Наташа мне подмигивает, а я усмехаюсь. Если бы она только знала, с кем только что познакомилась. – Нормально доехали?

– Нормально.

Радует, что парень краток не только в общении со мной.

– Итак…

– Итак, – повторяет она. – Зои, есть одна проблема. Человек, который заведует клубом «Золотые куколки», постоянно присылает сюда своих протеже. Они ломятся в квартиру, где вы раньше жили с матерью, и требуют от съемщиков денег. Говорят, на вас висит долг.

– Неужели этот идиот не в курсе, что мама погибла? – Я ошеломленно вскидываю брови. – Он ведь знает, что я здесь больше не живу.

– Возможно. Однако от общения со мной он отказывается. Мы с жильцами написали пару заявлений в полицию, но дело не открывают. Район у вас… неблагоприятный.

– Чушь. Не может быть.

– Люди жалуются. Те наемники жутко их пугают, а я никак не могу помочь. Неужели на вас действительно висит большой долг?

– Какая разница. Он устроил бы цирк даже ради пары сотен.

Отворачиваюсь. Неужели в людях не осталось ничего человечного? Что богатые, что бедные. Кажется, все посходили с ума. Что интересно: и те, и другие от жадности.

– Я поговорю с ним. – Слабо киваю. – Бар, естественно, не закрыли. Ведь так? Наверное, это единственное заведение в городе, которое приносит хотя бы какую-то прибыль.

– Я поеду с тобой.

– Не надо. Я сама разберусь.

– Ты не должна разбираться сама. Я тебя попросила приехать, и я…

– Вы и так мне помогли, Наташа. Предоставьте остальное мне.

– Ты изменилась. – Женщина в недоумении хмурится. Касается пальцами моего плеча и вновь переводит взгляд на Теслера. Наверное, она думает, что он из тех, кто кружит голову, а затем не покидает сердце. Я бы поспорила. Если бы считала иначе. – Вы справитесь сами?

– Да, – отвечает вместо меня Андрей.

– Если что-то пойдет не по плану, я позвоню. – Обнимаю Наталью, а она шепчет:

– Держитесь друг за друга. Договорились?

И что мне ответить? Сказать, что этот человек скорее пулю мне в лоб всадит, чем приблизится на расстояние вытянутой руки? Но я киваю. Отдаляюсь от женщины и смотрю вниз, боясь увидеть старый балкон, где мама когда-то сушила все виды чулок и корсетов.

Оказавшись в машине, закрываю ладонями лицо. Понятия не имею, как буду дальше ходить по улице и держать себя в руках, если уже сейчас меня жутко трясет. Однако выбора у меня нет. Надо держаться, пока еще есть силы. Теслер недоверчиво осматривает мое бледное лицо. Заводит двигатель и говорит:

– Скажи адрес, я съезжу сам.

Удивленно оборачиваюсь. Он смотрит на меня, пытается казаться равнодушным, но черт подери, он совсем не такой. За этой толстенной маской скрывается хороший человек.

Как такое возможно?

Какон может быть хорошим?

– Нет. Я поеду. Незачем тебе решать мои проблемы.

Андрей кивает. Мы едем вдоль полупустых серых улиц. Я рассматриваю знакомые дома, пейзажи, показываю свою школу, маленькую бедную библиотеку, рынок. Затем ощущаю, как грудь ошпаривает, и стискиваю зубы. Мы проезжаем тот перекресток.

То самое место, что отняло у меня будущее.

Как же больно! Вспоминаю улыбку мамы, ее крик и опускаю голову, будто на меня что-то падает. Как так вышло? Это неправильно и страшно. Я вспоминаю, как вытягивала перед собой руку, пытаясь дотянуться до лица матери, вспоминаю, как кричала ее имя, и чувствую пожар во всем теле, каждым сантиметром чертовой кожи. Мне становится невыносимо находиться здесь, в этой машине, прокручивать отрывки аварии снова и снова. Снова и снова. Снова и…

Не замечаю, как оказываюсь в чьих-то руках. Меня встряхивают, вытаскивают из салона, и я ощущаю холодные порывы ветра на своей коже.

– Посмотри на меня.

Я не смотрю. Я жмурюсь и вижу разбитую «Хонду», оставленную на перекрестке. Вижу столбы дыма и мигающие огоньки на служебных машинах.

– Зои, посмотри на меня.

Но мне не хочется. Я и не представляла, какая разбитая и изуродованная я внутри. Все в моей жизни так быстро закрутилось, что я даже не обратила внимания, насколько бесповоротно меня искорежила авария, потеря матери. Новый город, отец, знакомство с Сашей, угрозы Димы. Все это отвлекало от реальности, отвлекало от того, что я поломана.

– Зои, – вновь слышу твердый голос парня и горблюсь, – посмотри на меня… пожалуйста.

Я открываю глаза. Теслер обеспокоенно смотрит на меня, поглаживает пальцами мокрый от слез подбородок. Я и не думала, что плачу.

– Дыши, – приказывает он. – Дыши.

– Не хочу.

–Я хочу, – требует парень. – Я этого хочу.

Медленно втягиваю воздух в легкие.

– Мне трудно… здесь… находиться.

– Хочешь уехать?

– Не могу. – Приступ утихает. Я позволяю Андрею занять безопасное расстояние и отступаю назад. – Извини.

Теслер не отвечает. Оборачивается, разглядывает за спиной кривую, потертую вывеску «Золотые куколки» и спрашивает:

– Это здесь?

Я киваю. Собираю всю свою волю в кулак и выпрямляю спину. Хватит бояться своего прошлого. Оно было, и оно никуда от меня не денется. В конце концов, мы любим близких до тех пор, пока о них помним.

Громко выдыхаю. Вытираю с лица засохшие слезы и иду к главному входу.