Свободные

Глава 18

Я лежу под покрывалом и мне жутко жарко, потому что я в джинсах, кофте и тонком пальто. Нервно постукиваю пальцами по бедру. Сколько можно ждать? Наверняка уже за двенадцать.

Дверь со скрипом открывается. Я замираю – мол, вижу сотый сон, – как вдруг слышу:

– Просыпайся, спящая красавица!

Саша стягивает с меня покрывало и начинает дергать за ноги. Я шутливо отбиваюсь.

– Ты куда пропал?

– Родители должны были заснуть. Помнишь? Мы не моглитихо пробраться по лестнице, пока мама контролирует каждый твой шаг.

– А если бы она до утра караулила?

– Что ты нудишь? – Брат тащит меня к выходу и элегантно поправляет черную горловину свитера. – Нас ждут незабываемые приключения, мисс Регнер.

– Надеюсь на это, мистер Регнер. А пока перестаньте вести себя столь вызывающе.

– Только если вы соизволите убрать со своего лица это выражение и угомонитесь.

Мы крадемся к выходу, спускаясь по лестнице так тихо, словно и вовсе не касаемся подошвами мягкого покрытия. Выбегаем на улицу, несемся к припаркованной «Тойоте» и одновременно запрыгиваем в салон. На этот раз за рулем Ярый. Он кивает Саше и переводит хитрый взгляд в мою сторону.

– Из-за тебя мы все сядем в тюрьму.

– Вообще-то это была его идея.

– Но посадят нас все равнопо твоей вине, – настаивает он. – Моя мама всегда говорила, связываться с шатенками – гнилое дело.

– Я – блондинка. – Парни удивленно расширяют глаза, а я соблазнительно улыбаюсь. – Так что лучше со мной не шутить. Вы еще о многом не догадываетесь.

Мы едем по ночным улицам так быстро, что ветер, пробивающийся через открытые окна, раскидывает мои волосы в разные стороны. Я прикрываю глаза и глубоко втягиваю питерский свежий воздух. Мне хочется гнать по трассе вечно, унестись как можно дальше и стать кем-то совсем другим. Кем-то без прошлого. Жаль, что такая возможность выпадает не всем.

Останавливаемся в узком, грязном переулке и хлопаем дверьми. Ярый чешет шевелюру, а Саша протягивает:

– Классное место.

Вокруг скопление пьяных, покачивающихся мужчин. В ряд стоят байки, огромные машины, и если и есть ненормальные психи, решившие провести ночь под кайфом в грязном, пропитанном гарью закоулке – они уж точно все здесь. Вывеска «Сатурн» еле держится, и я гадаю: кто же будет тем счастливчиком, кому она рухнет на голову?

– Пойдемте, – хватаю Сашу под локоть, – давайте скорей разузнаем все и вернемся домой.

– Согласен, – испуганно отрезает Ярый.

Без алкоголя он не такой уж и сорвиголова. Хотя это касается всех людей.

В клубе много народа. Полуголые девицы танцуют на подмостках и подзывают к себе извивающимися телами. Я невольно вспоминаю, как впервые увидела Андрея, и кидаю взгляд в сторону VIP-столов. Его там нет. Да я и не хотела увидеться.Не хотела.

Протираю руками лицо и натянуто улыбаюсь Саше. Он вопросительно вскидывает брови, а я покачиваю головой, мол, все в порядке.

– Давайте разделимся, – предлагает он. – Я с Зои пойду вниз, а ты…

– Я один здесь ходить не собираюсь, – нервно усмехается Ярый. – Шутишь? По-моему, тут тусуются одни маньяки-убийцы.

– И что ты предлагаешь?

– Саш, – пытаясь перекричать музыку, тяну я. – Идите. Со мной все будет в порядке.

– Что ты выдумываешь? К чему тебе бродить в одиночку?

– Я взяла телефон.

– И что теперь? Если его свистнут?

– Твой номер я выучила наизусть после случая в амбаре. Все, успокойся. Встретимся здесь минут через десять, договорились? Только ищите Илью, а не смотрите на полуголых девиц. Ладно?

Саша усмехается и пропевает:

– Как получится.

Закатываю глаза. Отлично. Кажется, я притащила двух семилетних детишек на ярмарку сладких леденцов. Взмахиваю руками и направляюсь в сторону барной стойки. За ней широкая квадратная арка. Там проход к нулевому этажу, и мне приходится изрядно поработать локтями, чтобы наконец достигнуть цели. Поправляю ворот пальто. По словам Саши, Илья невысокий, белобрысый и хромает после физкультуры на правую ногу. К тому же он симпатичный, и все девчонки обожают его манеру лениво, неспешно расправлять плечи. Чем не портрет типичного эгоистичного кретина? Я уже представляю себе это наглое лицо. Наверняка он обожает вертеть в зубах зубочистку, и от его школьной формы тянет дорогими сигаретами. Разумеется, я уже проверила его профиль в социальных сетях. Он именно такой, каким я его нафантазировала. Не сомневаюсь, что вживую Илья произведет на меня еще более яркое впечатление.

Я спускаюсь и замираю, увидев огромное скопление людей.

Передо мной кричащие мужчины и женщины. Они выбрасывают вверх кулаки, толкаются, и мне приходится подойти ближе, чтобы понять, какого черта творится. Я слышу глухие удары. Или так стучит мое сердце? Удары становятся громче. Кто-то размахивает деньгами. Не знаю, что здесь происходит, но мне становится не по себе. Наконец оказываюсь в первом ряду.

Лучше бы я осталась позади.

– О боже мой.

Люди не просто так тут столпились. И деньгами они не просто так размахивают.

Это самые настоящие бои без правил.

Но куда сильнее меня пугают двое противников в центре круга. Точнее, не двое. А лишь один из них. Его темные глаза. Стиснутые челюсти. Сбитые костяшки пальцев… Я смотрю на Андрея и чувствую, как сводит желудок. Чего еще я не знаю об этом человеке?

Неожиданно мы с Теслером встречаемся взглядами. Он застывает, ни черта не понимая, а я отворачиваюсь и мысленно прошу себя: беги, уходи отсюда, Зои, надо срочно…

Слышу громкий вопль толпы. Мужчина рядом со мной испускает жалостливый стон, а я вихрем оборачиваюсь и вижу, что Теслер держится пальцами за подбородок.

– Его ударили, – орет кто-то мне прямо на ухо, – ударили!

Глаза Андрея наливаются злостью. Пару раз глубоко выдохнув, парень выпрямляет плечи и наступает на противника. Тот жмется к людям, пытается избежать атаки, но цепенеет, ощутив серию ударов в живот и шею: резкие, острые, четкие. Теслер вырубает противника за несколько секунд. Его тело валится навзничь, как куль с мукой, толпа взрывается диким ором, а я не могу вымолвить и слова, зажатая в тисках десятков сошедших с ума человек.

Мне становится страшно.

– Пропустите, – задыхаясь, прошу я. Люди начинают собирать деньги, ругаться, а я сную между ними, стараясь прорваться к выходу. – Осторожно! Дайте же… дайте пройти!

Никто не обращает на меня внимания. Меня толкают из стороны в сторону, будто я кукла. Кто-то со всей силы врезает локтем мне прямо по щеке, и я стону, схватившись за лицо.

– Ох, черт! – Жмурюсь. Боль проносится по всему телу. Я свирепо рычу и со всей силы отталкиваю впереди стоящих людей. – В сторону!

– Куколка! – злится какой-то мужик. – Чего кулачками машешь?

– Не называй меня так. – Мой голос звонкий. Я не слабенькая девочка. Я в состоянии за себя постоять. И, наверное, мой дикий взгляд пугает незнакомца, потому что он отступает.

Я тяну руки в сторону лестницы и крепко стискиваю зубы. Наконец-то толпа остается позади. Вырвавшись на свободу, я глубоко втягиваю воздух и облокачиваюсь всем телом на железные поручни. Слава богу.

– Как интересно… – говорит низкий голос, и я поднимаю голову. – Зои, верно?

Не могу поверить своим глазам. Сначала мне кажется, что проблема в кислороде, который временно не поступал к мозгу. Но галлюцинация не проходит. Передо мной светловолосый высокий мужчина с карими глазами. У него широкие плечи, чарующая улыбка и мощный, четко очерченный подбородок. Сглатываю.

– Здравствуйте.

Старший Болконский кривит губы. Осматривает меня и задумчиво наклоняет голову.

– Любите острые ощущения?

– Я… – растерянно моргаю, – я здесь искала знакомого.

– И как, нашли?

– Нет. Наверное, он этажом выше.

– И тем не менее вам повезло. – Болконский делает шаг вперед, и его тень поглощает все мое тело. Этот мужчина внушает ужас уже одним своим видом. – Вы попали на отличный бой. Делали ставки?

Так и хочется спросить, законно ли то, что здесь происходит, однако я уже знаю ответ, а мужчине, стоящему напротив, вряд ли придется по душе мое любопытство. Потому приходится умерить пыл и натянуто улыбнуться.

– Нет. Я не фанат подобных игр.

– Да, вам явно по душе другие забавы. Правильно, Зои? Если я не ошибаюсь, вы хорошо общаетесь с моим сыном.

– О, – я театрально закатываю глаза, – он у вас просто замечательный! В школе мы все время проводим вместе.

– Я и не сомневался, что вы поладите. Хотя небольшие проблемы между мной и вашим отцом, конечно, могли на вас отразиться. – Мужчина поправляет рукава черного костюма и улыбается, неохотно растянув губы. – Надеюсь, я не прав.

– Не волнуйтесь на этот счет.

– Отлично, Зои. Есть всего две стороны. И я верю, вы займете правильную.

Не понимаю, что происходит, но мне становится жутковато. Молча киваю и скрещиваю на груди руки, нуждаясь хотя бы в вымышленной защите, в барьере. Болконский прощается, сжав в пальцах мое плечо, уходит, а я растерянно поджимаю губы: что это вообще было?

Рядом вихрем проносится несколько незнакомцев. Они бредут за Болконским, озираясь и переговариваясь через небольшие рации. Я удивленно вскидываю брови. Он ходит с охраной, что под стать его пугающему образу. Чего ждать дальше? Во дворе стоит его личный вертолет? Дом защищают не только люди, но и прожигающие насквозь лазеры?

Внезапно я понимаю, что лицо одного из охранников мне знакомо. Хмурю брови и слежу за парнем вплоть до того момента, пока он не скрывается вместе с остальными за поворотом.

Я его точно видела. Вот только где…

– О боже мой! – мои глаза становятся огромными. Я вскидываю подбородок и ахаю.

Правда взрывается в моей голове бешеным фейерверком: она восхищает и пугает, и мне приходится схватиться руками за поручни, чтобы не покатиться вниз.

Этот человек… он был на благотворительном вечере, и именно он выкупил Софью! Точно! Мужчина в ярко-желтом костюме! Выходит, не было никакого друга Ильи. Это ложный след, и Саша ищет не того человека. Достаю телефон и решительно бегу за свитой Болконского.

Я должна проследить, куда они направляются.

– Саша, – восклицаю я, когда брат поднимает трубку. На другом конце провода шумно. Я морщусь и продолжаю нестись по темному коридору. – Ты меня слышишь?

– Что случилось? – перекрикивая музыку, вопит он. – Зои?

– Соню выкупил совсем другой человек.

– Что?

– Она ушла с благотворительного вечера с одним из охранников Болконского. Я думаю, все было подстроено. Она не зря так волновалась. Она понимала, что за ней следят.

– Где ты?

– Я прослежу за ними. А ты…

– Что? Я тебя не слышу. Стой на месте, ясно?

– Я не могу стоять на месте. Мы его упустим.

– Кого пропустим?

– Упустим! – Я смахиваю со лба испарину и уверенно отрезаю. – Держи телефон рядом.

Сбрасываю вызов. Замираю перед открытой дверью и прячусь в тени. Отец Димы одергивает пиджак и рявкает что-то одному из мужчин. Усаживается в черный седан и исчезает за тонированными окнами. Охранники разбредаются по машинам. Тот, что был с Соней, садится за руль второго BMW и газует.

– Вот же… – Я ударяюсь спиной о стену и смотрю в потолок. Мне необходимо проследить за ним и узнать правду, но разве это не безумие? Нестись за охранниками самого влиятельного и опасного человека в Санкт-Петербурге. Я хочу помочь Саше, но ведь и жить я тоже хочу.

– Что ты здесь делаешь?

Я вздрагиваю всем телом и оборачиваюсь. Андрей смотрит на меня так, будто я мишень, которую ему приказано поразить. Стоит вдалеке, в тени, но его глаза горят словно факелы.

– Зои…

– Ты тут ни при чем! – горячо объясняю я. – Поверь, меньше всего на свете мне хотелось тебя увидеть.

– Отлично.

– Отлично, – соглашаюсь я, а потом выпаливаю: – Помоги мне.

– Что? – Парень ядовито усмехается: – Ну уж нет.

– Прошу тебя. Речь идет об одной девушке. Мне нужно проследить за свитой Болконского, так как я думаю, что один из охранников причастен к ее исчезновению.

– Меня это никак не касается.

Рассерженно сжимаю кулаки. Ну почему он такой? Почему? Я глубоко втягиваю воздух и расслабляю плечи. Мне и не нужна его помощь. Пусть катится к черту.

– Как скажешь.

Я направляюсь по коридору, надеясь, как можно скорее найти Сашу. Но, черт, наверняка уже поздно. Охрана Болконского давно скрылась из вида.

Неожиданно я отпружиниваю назад. Теслер держит меня за локоть и смотрит мне прямо в глаза. Он нежно проводит пальцами по моей щеке и говорит:

– Я определенно пожалею об этом.

Его рука смыкается на моем запястье. Мы несемся обратно, вырываемся из здания через черный ход и бежим к «Харлею». Срываемся с места, и я зажмуриваюсь, едва байк кренится назад. С невообразимой скоростью вылетаем на главную улицу. Фонари стрелами проносятся по обе стороны от плеч, а страх кружит мне голову, напоминая о том, что в любой момент я могу закрыть глаза и большеникогда их не открыть. Я знаю, что живу не своей жизнью. Но мне нравится ощущать колючий адреналин в крови, нравится лететь навстречу ответам, будто я неуязвимая. Будто я попала в одну из тех книг, что ночью поглощала за несколько часов, а затем крепко сжимала в руках. Конечно, авторы умалчивают о том, что с приключениями приходят и проблемы. Но, наверное, стоит рискнуть ради этого ощущения свободы.

– Держись, – приказывает Теслер, и я сильнее прижимаюсь к его спине. Такое чувство, словно мы и вовсе оторвались от земли. Байк несется с немыслимой скоростью, и мои волосы развеваются на ветру, танцуя и играя с ним.

Неожиданно BMW отделяется от колонны, сворачивает в сторону западного района и скрывается за нагромождением низких, старых домов.

– Нельзя его упустить. Я должна узнать, кто сопровождал Соню.

Андрей не отвечает. Резко сворачивает, и мотоцикл безжалостно кренится над землей под острым углом, приводя все мое тело в состояние безумного ужаса. Смотрю на асфальт, смотрю на белые, мельтешащие линии и цепенею, заранее распрощавшись с жизнью.

– Не отпускай, – приказывает Теслер, перекрикивая ветер. – Держись крепче.

– А где твоя машина?

– У меня нет машины.

– Но…

– Зои, не задавай лишних вопросов.

Я послушно замолкаю и хмурюсь, увидев, как BMW сворачивает в маленький переулок. Пытаюсь немного привставать, но Теслер тормозит, и мое тело неуклюже валится на его спину.

– Там тупик, – сообщает он, а потом холодно отрезает: – Жди здесь. Они поняли, что за ними следят и пытаются заманить нас в ловушку.

– Андрей, – восклицаю я, когда парень спрыгивает с байка. Он переводит на меня сердитый взгляд, а я недовольно поджимаю губы. – Ты не пойдешь один.

– Ты остаешься здесь.

– Нет.

– Да. И не произносишь ни звука.

Не отвечаю. Просто срываюсь с места и уверенно иду к переулку. Слышу, как позади громко выдыхает Теслер, и тут же ощущаю ледяные пальцы на своем плече.

Парень грубо тянет меня назад и рычит:

– Ты…

– Нет! – горячо перебиваю я. Сбрасываю его руку с плеча и вскидываю подбородок. – Ты не будешь говорить мне, что делать, Андрей. Только не ты.

– Тебе там не место, – чеканя каждую букву, отрезает парень. – Ты можешь пострадать.

– А ты? – Он усмехается, а я вспыхиваю: – Ты так же уязвим, как и все остальные! Забыл?

– Я уязвим только тогда, когда ты рядом!

Хочу ответить, но вижу разбитую губу Теслера, небольшой отек и замолкаю. Он всего-то заметил меня во время поединка, и противник тут же воспользовался заминкой. Всего лишь я, а он потерял бдительность.

Порывисто отворачиваюсь и пытаюсь придумать, что мне делать. Почему он так говорит. Почему сбивает с толку. Какое ему дело: рядом я или нет. Он ведь ничего не чувствует.

Ему ведь все равно!

– Зои. – Андрей делает несколько шагов ко мне навстречу, и я медленно перевожу на него взгляд. Чувствую, как он неуверенно касается пальцами моего лица, моих скул, шеи, и невольно замираю, затаив дыхание. – Останься здесь.

– Но я должна пойти.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты вновь… пострадала.

Парень неожиданно прикасается лбом к моему лицу, и я жмурюсь, будто ощущаю легкую боль. Кладу руки на его плечи и внезапно понимаю, что не хочу больше двигаться.

Мы ищем свое «я» в поступках, в делах или в мыслях. А находим его в другом человеке.

Суть ведь не в том, чтобы отыскатьнужные пропорции, а в том, чтобы ощутить себя нужным. Правда в том, что, даже имея все, мы не становимся счастливыми. Но, найдя одного человека, мы обретаем себя.

– Останься, – повторяет на выдохе Теслер и отстраняется. Я киваю, а он нежно проводит пальцами по моей нижней губе, – и не вздумай высовываться.

– Только не надо… – неуверенно пожимаю плечами, – не надо…

– Я разберусь.

– Андрей…

– Я – нехороший человек, Зои. Плевать, какие у меня оправдания. – Он достает черную ткань из кофры и шепчет: – Я не тот, кто тебе нужен.

Андрей с силой захлопывает маленький багажник, надевает маску и направляется в сторону переулка.

Я внимательно слежу за тем, как он переходит дорогу, как скрывается за поворотом.

Понятия не имею, что мне делать: беспокоиться о том, что пострадает Теслер, или о том, что он может сделать с остальными? Подхожу к мотоциклу, облокачиваюсь на него и нервно поправляю волосы, надеясь увидеть, как Андрей идет обратно и машет мне белым флагом.

Неожиданно слышу, как вибрирует телефон. Достаю его из кармана пальто и виновато прикусываю губы: это Саша. Медленно провожу пальцем по экрану и шепчу:

– Я…

– Издеваешься? – криком перебивает меня брат, и я чувствую, как на меня обрушивается целое цунами из злости. – Ты что творишь? Что вообще делаешь? Бросила трубку и исчезла?

– Прости, – отрезаю я. – Я хотела вернуться, но у меня не получилось.

– Не получилось? Черт, Зои, да ты ненормальная идиотка! Сначала спрашиваешь меня о том, будем ли мы вместе, спрашиваешь, не брошу ли я тебя, а потом пропадаешь, мать твою, подвергая себя опасности! Где ты? Говори где! Я приеду и выбью из тебя всю дурь! Где?

– Успокойся.

– Сама успокойся!

– Саша! – недовольно отрезаю я. – Не кричи, пожалуйста. Я никуда не пропадала. Просто думаю, тебе не стоит сейчас приезжать.

– Плевать мне, что ты там думаешь. Где ты? Ты одна? Ты нашла того парня?

– Да.

– Что да?

– Я его нашла. Но не надо никуда ехать. Я сама вернусь.

– Если ты сейчас же не скажешь мне, где находишься, я позвоню отцу, и он подпишет документы о твоем переводе в другую школу, сдаст тебя в опеку, и будешь всю оставшуюся жизнь драться с кретинами за очередь в душевые, мать их, раздолбанные кабинки!

Удивленно вскидываю брови. Сжимаю в пальцах телефон и говорю:

– Ты не посмеешь.

– Посмею. Еще как. Зои, да что ты творишь? – как-то жалобно спрашивает меня Саша, и я слышу тяжелое дыхание. – Зачем ты это делаешь? Я чуть с ума не сошел.

– Я в порядке.

– Тогда почему я не могу приехать?

– Потому что я не одна. – Смотрю в сторону переулка и неуверенно протираю свободной рукой лицо. – Это плохая идея. Встретимся уже дома. Пожалуйста.

– Но с кем ты?

– Расскажу, когда приеду.

– Расскажи сейчас.

– Саш… – Вижу, как из-за угла выходит Андрей, и обеспокоенно выпрямляюсь. – Я потом тебе все объясню. Жди меня дома, хорошо? И прошу: держи язык за зубами.

– Когда ты приедешь, я сверну тебе шею.

– Договорились.

Сбрасываю вызов и уверенно перебегаю через дорогу. На лице Теслера маска. На руках – следы крови. Я настороженно сбавляю скорость и спрашиваю:

– Что случилось?

– Как я и сказал, они знали, что мы за ними следим, – ледяным голосом сообщает парень. – Приехали сюда специально, пытались заманить.

– И?

– И я поговорил с ними.

– Поговорил?

Сглатываю, смотрю ему за спину и замираю: около открытой машины лежат несколько избитых человек. Еще двое – валяются рядом со стеной, дергаются в конвульсиях, и меня пробирает дрожь. Стараюсь держать спину ровно, прямо, однако с ужасом горблюсь под весом дикого страха.

– Что ты сделал? – Перевожу взгляд на Теслера. – Что это? Что с ними?

– Им больно.

– Господи, да в чем твоя проблема! – Я срываюсь с места и подбегаю к одному из раненых мужчин. Он не двигается, но дышит. – Он жив. – Смотрю на другого. У него сильно кровоточит рана под глазом, разбита губа. Однако грудь поднимается и опускается от слабых коротких вдохов. – Этот тоже.

– Они все живы.

– Живы?

– А ты не видишь? – Становится немного легче дышать. Я расслабляю плечи и выдыхаю так громко, что эхо разносится по всему пустому переулку. – Почему тебя это так волнует? Если бы мы поехали за ними – ты бы уже была мертва. Никто бы не стал сомневаться, наставив дуло пистолета тебе в голову. Но ты…

– Я считаю, что убийство – это слабость. Достичь цели можно и без жертв, Андрей. И ты должен это понять. Пистолет не делает тебя неуязвимым. Он делает тебя калекой.

– Андрей? – неожиданно удивляется хриплый слабый голос, и я растерянно оборачиваюсь. На земле лежит молодой парень лет двадцати пяти с подбитым глазом и ярко-багровым пятном на шее. Он пытается привстать, но не может, от чего выглядит так жалко, что у меня сводит все тело. – Теслер? Серьезно? – Он смеется. – Босс будет недоволен. Очень недоволен.

– Это ты, – шепчу я и подхожу к парню. Наши глаза встречаются, но незнакомец тут же закрывает их, будто не может стерпеть мигрень. – Ты увел Соню с благотворительного вечера.

– Не понимаю, о чем ты.

– Где она? Куда вы ее увезли?

– Не знаю.

– Отвечай! – Я усаживаюсь перед парнем на колени и впиваюсь пальцами в его твердые плечи. Слегка встряхиваю их и рычу: – Что с ней сделали?

– Скорее, что с нейеще сделают.

Он начинает хихикать, кряхтя избитым ртом, а я разъяренно отскакиваю назад. Перевожу взгляд на Теслера. Тот снимает маску. Протерев мокрый лоб ладонью, Андрей спрашивает:

– Что это значит?

– С каких это пор ты водишься с малолетками? – язвит мужчина, приподнявшись на локтях. – Когда мы увидели байк, даже не подумали в твою сторону. Я бы первый сказал, что это невозможно! Но нет. Ты и эта шлюшка… Босс прикончит ее. Не сомневайся. Теперь-то уж точно прикончит.

– Где девушка, о которой она спрашивает?

– Прикончит!

– Где та девушка?

– Он ее…

Теслер достает «браунинг». Целится прямо перед собой и рычит:

– Где она?

Незнакомец начинает смеяться. Заливается таким смехом, словно отпустил крутую шутку. Меня пугает его реакция. Кто же улыбается, смотря в лицо собственной смерти? Почему он не дрожит? Почему не пытается спастись, убежать? Почему бездействует?

– Сын Босса ее хочет. А ты знаешь, что за этим следует.

– Где Соня? – вмешиваюсь я. Пытаюсь не смотреть в ледяные глаза Теслера и подхожу к незнакомцу, скрестив на груди руки. Он на меня не обращает никакого внимания. – Эй! – Я рассерженно хмурю брови. – Отвечай!

– Ты хотя бы понимаешь, во что вмешиваешься? – скрипящим голосом спрашивает меня парень. Он оборачивается, и мне становится жутко страшно. – Они следят за каждым твоим шагом. А ты такая же помеха, как и твоя подружка, которая уже вряд ли соображает. Это означает лишь то, что в скором времени и тебя отправят туда же, если ты не начнешь играть по их правилам.

– Куда отправят?

– Развлекаться.

– Я не понимаю. Что с ней? Где Соня?

– Здесь. – Он растягивает губы в безумной улыбке.

– В этом здании?

– В этом городе.

– Боже, скажи нормально! Где она? – Я вновь присаживаюсь на корточки. Грубо хватаю мужчину за плечи и встряхиваю их так сильно, что он болезненно морщится. – Что с ней? Она жива? Почему Болконский ее похитил? Что ему нужно? Что…

Я запинаюсь на полуслове, потому что вижу перед собой нечто блестящее. Незнакомец скалится, резко подается вперед и вытягивает руку с тонким ножом, намереваясь проткнуть им мою шею. Хочу отскочить назад. Правда хочу. Но не успеваю даже моргнуть.

Слышу выстрел и чувствую, как в лицо ударяет теплый фонтан из алой крови.

Меня парализует. Я оседаю на земле, смотрю перед собой и часто моргаю. Что это было. Что это было. Поднимаю руки. Касаюсь ими мокрых щек, шеи. Что… что это.

Вижу дымку, исходящую из дыры в голове незнакомца, вижу лужу красной жидкости под своими коленями и перестаю дышать. Совсем.

– Зои! – Меня поднимают с асфальта. – Посмотри на меня.

Не хочу смотреть. Закрываю глаза и стискиваю зубы с такой силой, что становится дико больно. Что это было. Что это было. Меня трясет. Я покачиваю головой, пытаясь убедить себя в том, что Теслер не прострелил лоб незнакомцу, желая меня спасти. Что кровь мужчины не летела мне в лицо. Что его предсмертный вздох не пронесся эхом по переулку.

– Пойдем, иди сюда. – Андрей тащит меня куда-то в сторону. Протирает тканью лицо, шею. Затем снимает с меня пальто, накидывает на плечи другую теплую куртку.

Я слышу, как он говорит с кем-то по телефону. Медленно открываю глаза и беспомощно оглядываюсь, желая найти опровержения тому, что только что случилось. Однако я вижу лишь грязное, кровавое пятно на каменной стене, вижу мертвого мужчину, его безвольные, бледные руки и вижу собственное отражение в лобовом стекле матового автомобиля.

Теслер возвращается, ловко спрятав за спину пистолет. Он хмурит лоб и осматривает меня так, будто я заболела чем-то серьезным.

– Я хочу домой, – опередив его попытки заговорить, шепчу я. – Пожалуйста.

Он кивает.

Люди советуют слушать свое сердце. Но они забывают сказать о том, что порой дорога, выбранная не разумом, извилиста, полна опасностей и целого ряда испытаний, справиться с которыми несоизмеримо сложно. Они забывают сказать, что иногда эта дорога приводит туда, куда не следовало бы заходить. И они забывают сказать, что очень часто по воле сердца мы оказываемся именно там, откуда нельзя выбраться.

Андрей останавливается возле моего дома. Глушит двигатель и следит, как я слезаю с мотоцикла. В какой-то момент я хочу, чтобы он уехал и оставил меня одну. Навсегда.

– Это произошло бы в любом случае, – тихо говорит он, приближаясь ко мне. – Я бы все равно убил его, Зои. Он видел мое лицо.

– То, что ты делаешь, это ужасно.

– Я знаю.

– Знаешь?

– Да. – Он стискивает зубы, и я вижу, как выделяются его скулы. Хочу прикоснуться к ним, но вовремя одергиваю руку. Поправляю джинсы. Поправляю грязные волосы. – Ты ни при чем.

– Наверное, – пожимаю плечами. – А может, только я и виновата.

– Он бы убил тебя. Я не мог позволить этому случиться.

Дрожащими пальцами протираю лицо. Чувствую, как от рук пахнет кровью, и опускаю их вниз с такой силой, что сводит локти.

– Я пойду домой.

– Хорошо. – Андрей кивает. Делает шаг ко мне навстречу, однако затем останавливается и отступает назад.

Смахиваю с глаз слезы и направляюсь к дому. Боясь собственных мыслей. Ощущая взгляд парня, прожигающий мне спину, и чувствуя желание обернуться. Но не оборачиваюсь.

Кто слушает свое сердце? Кто осознанно обрекает себя на испытания, когда существовать, повинуясь логике, в разы проще? Зачем усложнять себе жизнь? Зачем идти в сторону темноты, когда совсем близко светлый и прямой коридор из привычных событий?

Я замираю перед дверью. Чувствую, как по щекам бегут слезы, и вдруг понимаю: слушая сердце, мы действительно усложняем себе жизнь. Но возможна ли жизнь без этих осложнений?

Ноги сами поворачивают назад. Я иду к парню, вижу, как он делает шаг ко мне навстречу, и порывисто прижимаюсь к нему всем телом, закрыв глаза и ощутив себя в безопасности.

Люди советуют слушать сердце.

Однако кто сказал, что оно всегда подсказывает правильно?